- Значит, - мягко оборвал я его, - говорите, "Вечерняя звезда" гораздо быстроходнее?
- А вы сами сравните, - бросил уничижительный взгляд на соперницу "Вечерней звезды" бравый мореход.
- Мне, безусловно, льстит ваша уверенность, что я превосходно разбираюсь в кораблестроении. Ясное дело, куда этой прибрежной лохани против гордости всего южного имперского флота. Тем не менее, - я помолчал несколько мгновений, обдумывая свежую мысль, - как я понимаю, в вашем деле спрос превышает предложение? И полупустым ваш корабль из гавани не выйдет?
- Правильно понимаете, - снисходительно кивнул капитан.
- И пассажиры ваши плывут отнюдь не с пустыми руками? Начать новую жизнь с нуля - это ведь больше красивая метафора, чем суровая правда жизни, верно?
- Соглашусь с вами, синьор, - снова утвердительно качнул головой мой собеседник.
- Я плыву на "Вечерней звезде", - объявил я моё решение, - держите ваши деньги.
- Мудрый выбор, синьор. Эй, Джузеппе, - громко приказал он одному из моряков, - проводи сеньора в его каюту!
Бьюсь об заклад, в тот момент он принял меня за профессионального игрока, который задумал переложить все дорожные расходы на плечи излишне азартных попутчиков.
Всю правильность и мудрость моего выбора капитан оценил на следующий день после того, как "Вечерняя звезда" вышла в море. Стояла чудесная погода, жаркое солнце ярко светило в высоком безоблачном небе, а его лучи, играя на зеркальной поверхности залива, окрашивали воды в ту самую восхитительную лазурь, благодаря которой залив и получил своё прекрасное имя. Проводить такой день в душной каюте было бы сущим преступлением. Я находился на палубе, наслаждаясь свежим морским воздухом, ветром, что надувал паруса на всех мачтах, и прекрасным видом водного простора, который портила одна досадная деталь. Сперва она выглядела как тёмная жирная точка, внезапно возникшая на горизонте, но довольно скоро выросла в размерах и теперь в её очертаниях легко угадывался силуэт корабля. Очень быстрого корабля. Расстояние между ним и "Вечерней звездой" неумолимо сокращалось.
- Клянусь трезубцем Неттуно, он преследует нас! - не то удивлённо, не то яростно воскликнул капитан, с явной тревогой наблюдая за неизвестным судном.
- Вы вчера верно заметили - все хотят заработать на желании людей навсегда покинуть континент, - воспользовавшись суматохой на палубе, я беспрепятственно прошёл на квартердек и встал рядом с капитаном. - Видимо, кто-то считает, что в этом деле все средства хороши. Полагаю, это пираты, - равнодушно озвучил я моё мнение.
- Святой Януарий, какие пираты! - ошеломлённо выпалил капитан.
- Судя по быстроходности их корабля, явно не те, кого до отчаяния довели жестокий голод и беспросветная нищета, - улыбнулся я, - какой хищный профиль. Красавец. Не уйдём, верно?
- Не уйдём, - после короткого молчания мрачно подтвердил капитан.
- Тогда мы знаем, как надо поступить. У вас ведь есть кортик?
- Это вы серьёзно? - как-то странно посмотрел на меня капитан.
- Нет, я шучу, - поспешил я успокоить его. - Я сам разберусь с ними. Терпеть не могу лишних жертв, а, кроме того, "Вечерняя звезда" должна доплыть до Леариццо. С неполной командой это будет трудновато, верно?
- Эти пираты могут оказаться очень опасными, синьор, - не то попытался спустить меня на грешную землю, не то блеснул сарказмом капитан.
- Опасными? Бандиты, напавшие на безоружный корабль с беженцами на борту? Послушайте, если кто здесь и опасен, - указал я капитану на бескрайние водные просторы, - так только я. Конечно, не считая того Кукуцаполя, который, если верить байкам, что я слышал утром, затаился на самом дне, но спит и видит, как бы потопить какую-нибудь посудину.
- Эта тварь никогда не спит, - с видом знатока поправил меня капитан, - вы хотя бы вооружены? - деланно небрежно поинтересовался он.
- А как же, - я расстегнул рукав рубашки и показал тонкий металлический браслет на правом запястье.
Очевидно, мой собеседник оказался разносторонней личностью, которого интересовали не только море и корабли. Волнение и выражение тревоги на его лице заметно ослабли.
- Удобная штука. Всегда носите с собой? - как бы невзначай полюбопытствовал он.
- Привычка, - вежливо улыбнувшись, коротко ответил я.
- Так я увожу людей на нижнюю палубу? - уточнил капитан.
- Чем быстрее, тем лучше, - подтвердил я, не отводя взора от преследующего нас судна.
- Что, вот прямо так в одиночку? С открытой спиной? - всё ещё колебался капитан.
- Если бы вы только знали, кто так и не добрался до моей спины, - мечтательно произнёс я.
- По крайней мере, мне известно, что такие браслеты не носит абы кто. На это и уповаю. Удачи и да помогут нам небеса. Храни нас святой Януарий.
Вскоре на верхней палубе остались только трое - я, рулевой и капитан. А ещё через полчаса, когда окончательно выяснилось, что схватка неизбежна, вся палуба оказалась в моём безраздельном распоряжении. Пиратское судно приблизилось почти вплотную. Я уже с лёгкостью различал не только отдельные детали корабля - паруса, мачты, реи, такелаж, но и суетящихся на его палубе людей, а также плывущих по обоим бортам параллельным курсом полудюжины акул, не менее десяти футов длиной каждая. Наблюдая за этими свирепыми хищниками, явно осмысленно державшихся рядом с пиратским судном, я пришёл к весьма неутешительному выводу. " Вечерняя звезда" была далеко не первой пиратской добычей. И если моя жизнь сегодня оборвётся преждевременно, это самым роковым образом повлияет на судьбы её пассажиров и экипажа. Это мысль изрядно позабавила меня.
Между тем пиратский корабль начал совершать классический абордажный манёвр - искусно перешёл на параллельный курс, так что его борт вплотную сблизился с бортом "Вечерней звезды". Через несколько минут суда надёжно сцепились - я отчётливо слышал глухой стук, с которым впивались в дерево многочисленные абордажные крючья, кошки и дреки. А затем по абордажным мосткам на палубу "Вечерней звезды" стремительно перебралось десятка два вооружённых до зубов рослых и крепких головорезов - все в лёгких кожаных доспехах, выделанных специально для подобных схваток, когда риск очутиться в воде оказывается довольно высок. Лица их скрывали забрала шлемов или же маски из плотной ткани. Одним словом, экипировали их для захвата корабля образцово. Впрочем, когда есть деньги, это не составляет никаких проблем. Другой вопрос - зачем тогда убивать беззащитных и беспомощных людей? Сами понимаете, он чисто риторический.
Я не видел выражения их лиц, но в движениях пиратов первоначальные дерзость и слаженность быстро сменились лёгким замешательством и смятением. Они явно ожидали совсем другого развития событий - паники, испуганных криков, слабого неорганизованного сопротивления, подавив которое, чувствуешь себя круче гор и сильнее морской бури. Вместо этого на пустой палубе их встретило гробовое безмолвие и лишь один человек, чья одежда явно не годилась для жестокой битвы не на жизнь, а на смерть. На мне были элегантные чёрные брюки, чёрная же рубашка и щегольская жилетка золотистого цвета. Скажу вам откровенно, эта жилетка мне очень нравится. Она придаёт мне особую индивидуальность. Пиджак и галстук я, по случаю жары, оставил в каюте.
Так вот, поставьте себя на их место. На вас с квартердека, сверху вниз, не выказывая совершенно никакого страха, пристально смотрит какой-то франт, и в этом взгляде вы отчётливо читаете лишь одно. Как же я смотрел на них? Ну, примерно так же, как на тараканов, которых ночью застал врасплох на моей кухне. Непорядок. Сами понимаете, когда одиночка молчаливо изучает подобным взором отлично вооружённый и оснащённый отряд, который по идее угрожает его жизни, это наводит на некоторые весьма интересные мысли.
Впрочем, я не собирался давать им времени для раздумий. Когда сражаешься с несколькими противниками, самое главное - сразу же вырубить главаря. Именно главаря. Он их ярость, он их разум, он их воля. Предводителя абордажной пиратской команды я вычислил почти мгновенно. И стоял он в первом ряду, и выделялся среди остальных пиратов превосходным, явно сделанным на заказ нагрудником, а также дорогой шпагой с вычурно-роскошным закрытым эфесом. И в этот раз я решил действовать первым.
Я резко выбросил вперёд правую руку с браслетом, и в сторону пиратов, пронзительно рассекая воздух, устремился гибкий металлический трос с зазубренным остриём на конце. Магия чистой воды и никакого мошенничества. Подобный гигантской змее, он летел с такой скоростью и ударил с такой чудовищной силой, что его наконечник пробил насквозь и нагрудник, и самого флибустьера. Царившую доселе тишину сперва нарушил предсмертный хрип жертвы, а затем приятный (по крайней мере мне в это хочется верить) баритон, мелодично пропевший следующие строки:
А у нас у китобоев
Зоркий глаз и твёрдая рука!
Хлеб насущный добываем мы в суровом море
Такова судьба уж моряка!
Вообще то, на суше я в подобных случаях выкрикиваю простое и приземлённое "Иди сюда!", но свежий морской воздух и прелестный пейзаж настроили меня на романтический лад и мне захотелось хоть как-то приобщиться к этой мужественной и опасной профессии.
В то же мгновение металлическая змея рванулась назад вместе с добычей. Мускулистая туша весила не менее двухсот фунтов, но на скорость, с которой нёсся обратно трос это совершенно не влияло. Магия не подвластна естественным законам природы. Тело буквально проволокло по ступеням, ведущим на квартердек, и рывком подняло на ноги прямо возле меня. Тут я ещё раз наглядно продемонстрировал крепость и твёрдость руки китобоев, нанеся бездыханному пирату мощнейший удар кулаком снизу в челюсть. Тело высоко подбросило в воздух, затем оно тяжело плюхнулось на палубу и скатилось по ступеням вниз. Первая часть схватки завершилась. Думаю, она полностью осталась за мной.
А теперь немного о боевом духе и настрое. Поймите меня правильно - я не отвлекаюсь и не ухожу в сторону. Мои рассуждения напрямую связаны с тем, что происходило далее, во многом объясняя последующие события. Видите ли, несмотря на успешное начало схватки, действуй против меня даже не профессиональные воины- легионеры, а обыкновенные бойцы провинциальной милиции - шансов на конечный успех у меня было бы мало. Перебей я хоть половину нападавших, кто-то из оставшихся обязательно достал бы меня абордажной саблей или топориком. Но подобный подвиг совершают, когда в сражение ведёт боевой приказ, а не примитивная жажда наживы. Армия - это какая-никакая дисциплина, спаянность и взаимодействие. Банда - это просто банда.
Так что нет ничего удивительного, что после того, как один из пиратов безрезультатно разрядил в меня арбалет (руки у него дрожали так, что я мог даже не уклоняться от болта - он всё равно бы промахнулся) бросилось на меня всего лишь двое. В подобных компаниях всегда попадаются типы, у которых не всё в порядке с нервишками, а то и с головой.
Металлический трос исчез, а вместо него в моей руке возник боевой меч. Даже его внешний вид подчёркивал его магическое происхождение - чуть искривленный клинок, плоская круглая гарда и двуручная рукоять, оплетённая чёрной шнуровкой. Такие кузнецы Империи не куют.
Я даже не вставал в фехтовальную позицию. Просто увернулся от размашистого удара первого из морских разбойников, а затем стремительно исполнил два коротких рубящих движения в ответ. На этом наша дуэль и завершилась. Оба пирата, рухнули на палубу и забились в предсмертной агонии, один - с разрубленной шеей, второй - с рассечённым горлом.
И в этот критический момент со стороны моря раздался удивительный громкий звук. Это был не рёв, не рык, не лай и не вой. Подобный звук не могло издать ни одно живое существо на суше. А рыбы, как известно, немы. Кто же столь громогласно объявлял о своём приближении?
Моему взору предстало невероятное зрелище. На огромной скорости, разрезая морскую гладь, к "Вечерней звезде" и пиратскому кораблю нёсся огромный чёрный плавник, который возвышался над водой на добрых пять футов. Его стремительное приближение изменило поведение акул, доселе в нетерпении круживших у самых корабельных бортов, самым разительным образом. Похоже, они начисто забыли о предстоящем жутком, кровавом пиршестве и в панике расплывались кто куда, стремясь побыстрее ускользнуть от нежданного визитёра. Тщетно. Владелец плавника двигался раза в два быстрее. Чудовищный по силе удар буквально выбросил из воды одну из безжалостных хищниц. Акула нелепо перевернулась в воздухе и беспомощно шлёпнулась на спину. И тут же в воздухе на миг завис в грациозном прыжке тридцатифутовый красавец в чёрном фраке и белой манишке. В следующую секунду он изящно скрылся под водой почти у самой перевёрнутой акулы, а ещё через мгновение лазурные воды залива окрасились в кровавый цвет. Орка орцинус. Легендарный убийца китов. Акул они терпеть не могут.
Рыбы - создания не особо развитые. Живут и действуют они, следуя примитивным инстинктам, а самый основной из них - инстинкт самосохранения. Поэтому никто из акул даже и не подумал (если так можно говорить о безмозглых тварях) прийти на помощь обречённой товарке. Нет они, нимало не смущаясь, продолжили манёвр, к которому в минуты опасности прибегают все морские и сухопутные разбойничьи шайки - уходить врассыпную. Сами понимаете, в таких переделках каждый за себя.
Но вернёмся к моему противостоянию с флибустьерами. Человек - не рыба, а венец творения божия, а потому ему в голову очень часто приходят интересные мысли. Вот и мои противники с завидным единодушием одновременно подумали об одном и том же. Что они вовсе не безымянные персонажи какой-нибудь славной героической поэмы о десятилетней осаде приморского курортного города, а вполне себе живые люди. А потому они совершенно не обязаны в слепой ярости скопом бросаться в бой и биться до последнего издыхания, дабы главный герой поразил читателей невиданной храбростью и воинским искусством. Зачем, когда есть абордажные мостки, по которым можно отступить назад - на очень быстроходное судно и спастись поспешным бегством, тем более, что сама мать-природа подаёт блестящий наглядный пример. А золотое правило, истинность которого прошла испытание временем, гласит - подобные мысли нужно воплощать в жизнь без промедления. Я ещё никогда не видел, чтобы так быстро бегали и проворно рубили канаты абордажных кошек и дреков. Оставив в борту "Вечерней звезды" с десяток стальных крюков пиратский корабль бросился наутёк.
Проводив его прищуренным взором, я перевёл взгляд на разорванное тело неудачливой хищницы. Оно мирно и спокойно качалось на слабых волнах, наводя на весьма парадоксальные рассуждения о превратностях и капризах судьбы. Но тут из лазурных глубин рядом с мёртвой акулой вынырнула голова того, чьей добычей сегодня ей суждено было стать. Наши взгляды встретились. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, пытаясь разгадать тайны наших душ, а затем орка, показав мне острые великолепные зубы, ещё раз издал тот удивительный чарующий звук, которым огласил водные просторы при своём появлении. Я же в ответ поднял руку в приветственном жесте и отчётливо произнёс:
- Нормально, Константино!
Голова орки скрылась под водой, затем из неё показалась его блестящая спина и огромный прямой плавник. Махнув на прощание хвостом, убийца китов продолжил свой путь. То же самое предстояло и мне.
- Вы в самом деле говорили с оркой? - раздался за моей спиной удивлённый голос капитана.
- А вы считаете, они говорят? - обернулся я.
- А вы?
- Моя мать верила в это. Маленькой девочкой она отдыхала на море и подружилась там с дельфином. По её словам их дружба длилась недолго, но стала самым ярким и светлым воспоминанием о детских годах. Она часто пела одну песню, может, вы слышали её? "Мы мечтаем, что дельфины говорят, верим мы, что правду говорят".
- Ну, кто же не слышал её! - воскликнул капитан.
- Свою веру она постаралась передать мне. Веру в то, что дельфины иногда бывают намного искренней и добрей чем люди. Забавно, моя мать встретила дельфина, а я - убийцу китов. Впрочем, какие времена, такие и встречи.
- А орка-одиночка - большая редкость, - заметил капитан, - обычно они плавают стаями.