Да ладно, неделю как-нибудь перебиться можно. Ведь если не сейчас, то никогда Сергей Иванович никуда не поедет, это-то он знал точно. А неделю эту он уж как-нибудь продержится.
Оставалась позади Москва, падало солнце к горизонту, а в маленьком купе скорого поезда среди обыденной суеты дорожного обвыкания, среди зарождения скоротечной дорожной компании, сидел старый человек и, время от времени улыбаясь чему-то своему, глядел в окно. Глядел на бесконечные снега, на заметённую вровень с рельсами колею, на хибарки путевых обходчиков, на старые водокачки, насмерть прокалённые стужей, на деревья, цепляющиеся голыми сучьями за чёрно-красное небо, что отгорало северным холодным закатом. И было ему хорошо.
Ведь где-то впереди на дороге, весь исколотый колючим снегом, был маленький старый вокзал с удивительным названием – Ерофей Павлович.
Юбилейный клиент
Сергей Иванович ненавидел полонез Огинского. Впрочем, «ненавидел» – это слишком сильно сказано. Просто очень не любил с некоторых пор. Конкретно – с тех пор, как в подъезде установили железную дверь с кодовым замком и домофоном.
Дело в том, что в качестве мелодии в этом самом домофоне использовали ни в чём не повинный полонез. И хорошо бы только в одном домофоне – нет же, по всему району, в каждом доме, в каждом подъезде – везде звуки были одни и те же.
Раньше Сергею Ивановичу даже нравилась эта мелодия. Она звучала в электронном будильнике, стоявшем на кухне (впрочем, никогда не употреблявшемся по прямому назначению, поэтому лучше сказать так – не то чтобы звучала, но вполне бы могла звучать в принципе); однако после двухмесячного функционирования домофона даже этот теоретический аспект исключался.
Поэтому Сергей Иванович слегка поморщился, когда висевший в прихожей аппарат разразился такой знакомой, но примитизированной до безобразия трелью.
– Кто? – спросил он строгим голосом, но без раздражения: человек за дверью не виноват же в том, что кому-то установили этот надоедливый предмет.
– Извините, вы не могли бы открыть дверь? – послышался приятный мужской голос. – Я к вашим соседям, но они почему-то не отвечают. Может быть, у них домофон отключён?
– К каким соседям?
– К Парфёновым, из сорок седьмой.
– Да у них, наверное, никого дома нет, Егор в командировке, а Людмилу Васильевну вчера скорая забрала, подозрение на аппендицит.
– Вот как. Не повезло. А может, всё же откроете, вдруг кто-нибудь всё же дома? Я приехал издалека…
– Да точно никого нет, раз не отвечают, – пробормотал Сергей Иванович, но кнопку всё же нажал.
И так бы и канул этот случай в Лету, но, однако, имел он продолжение.
Через пять минут раздался звонок – на этот раз в дверь. Сергей Иванович и думать забыл о только что бывшем разговоре, но на пороге стоял тот самый незадачливый гость, желавший навестить Парфёновых: это Сергей Иванович определил по голосу. Хоть и искажает домофон звуки, но уж не настолько, чтоб узнать человека совсем нельзя. Был неожиданный гость ростом невелик, наружность имел приятную, лицо интеллигентное и чистое. В руках держал он большую дорожную сумку и коробку с тортом, на которой кое-как примостился букет гвоздик.
– Извините, что опять потревожил. В самом деле, в сорок седьмой никого нет, я уж и не знаю, как быть.
– А в чём дело?
– Понимаете, я в Москве в командировке, сам-то я из Сибири, когда ещё выберусь в следующий раз. Хотелось бы очень повидать соседей ваших, да, видно, не судьба… Завтра с утра самолёт, мне дальше лететь, а тут торт этот – не в гостиницу же с собой тащить, тем более, что поди найди её ещё, гостиницу эту. Короче, не возьмёте ли его вы? А потом Лидии Васильевне перескажете, мол, был Николай из Нюрбы, да не застал, кланяется, мол, так и так…
– Да не достоит торт, её вчера только положили, уж дней-то пять её точно не будет.
– Ну что ж, не достоит – так не достоит, не в торте дело. Торт – это так, гостевой атрибут, не более. В любой момент другой купить можно. А этот – вам. Возьмите! И цветы вот.
– Да вы проходите! – это уж Маша, супруга, подошла. – На улице дождь начинается, куда вам в такую погоду. Я сейчас чаю поставлю, с тортом-то в самый раз будет. Пока посидим, поговорим, может, и развиднеется.
Молодой человек поколебался, но потом всё же зашёл. С явным облегчением поставил сумку в угол.
– Ой, спасибо, чаю с удовольствием выпью, весь день сегодня на сухомятке.
Командировочный, представившийся Николаем, действительно пил чай с нескрываемым наслаждением, так вкусно и заразительно, что Сергей Иванович не утерпел и выставил на стол заветную бутылку ямайского рома – чай от нескольких капель этого напитка приобретал поистине волшебный привкус. Гость оценил редкостный вкус (надо сказать, такого рома не было в магазинах, и досталась бутылка Сергею Ивановичу случайно от одного друга, побывавшего за границей), и после минутного смущённого колебания попросил вторую чашку, которую выпил с неменьшим удовольствием.
После чего заторопился:
– Вы извините, но мне пора. Поеду гостиницу искать.
– Какую ещё гостиницу! – встрепенулась Маша. – У нас переночуете, на раскладушке, а то не по-людски получается: человек Бог знает откуда приехал, устал, наверное, а ему – в гостиницу какую-то! По всей Москве по дождю таскаться! Да и Парфёновы на нас обидятся: что, мол, не могли гостя на одну ночь приютить?
Николай с видимым облегчением согласился:
– Спасибо большое! Если честно, так не хотелось в эту непогоду, да с сумкой, да без зонтика… Постараюсь вас сильно не стеснить. Мне, кстати, завтра рано вставать, так что, не обессудьте, уеду не попрощавшись.
– А я вам будильник поставлю, – предложила Маша. – На сколько?
– На четыре.
С формальностями, таким образом, было покончено, и они принялись чаёвничать дальше, теперь уже никуда не поспешая, с тортом, с вареньем, с рассматриванием фамильного альбома и неторопливыми рассказами о различных жизненных случаях. Рассказчик Николай был отменный, и побывать ему пришлось – работа такая, пояснил он – в самых разных и удивительных уголках. И за границей тоже. В самом деле, интересно же послушать впечатления человека, лично повидавшего знаменитые египетские пирамиды? Или Стену Плача в Иерусалиме?
Но больше Николай рассказывал о Сибири, Байкале и Дальнем Востоке. Это ж надо, ему удалось своими глазами повидать уссурийского тигра! Видеть, как растёт жень-шень! Случалось и золото мыть, но это уж, правда, совсем недолго.
Сергей Иванович, в прошлом заядлый рыбак и охотник, слушал-слушал, да порой и сам вставлял всплывавшие в памяти случаи, про которые без повода не вспомнил бы. Уж больно давно было, словно в другой жизни. Этак вспомнишь – словно помолодеешь, честное слово!
Так незаметно время пролетело. Опомнились, когда за окном совсем уж почернело. Дождевую тучу перегнало, над мокрой Москвой зажглось электрическое зарево, присущее всем большим городам. Стали стелиться.
– Я постараюсь не шуметь, – пообещал Николай. – Вы не тревожьтесь, пожалуйста, я потихоньку соберусь и уеду. Спасибо вам!
– Это вам спасибо! Потешили стариков! Спокойной ночи!
– Спокойной ночи!
Утром Сергей Иванович проснулся поздно. Видно, причиной тому была лишняя рюмочка ямайского рома, которую он, не утерпев, позволил себе в честь неожиданного праздника. Маша тоже ещё спала – набегалась вчера, пусть отдохнёт.
Николай, как и обещал, исчез бесшумно, никого не потревожив. Алюминиевая раскладушка стояла у стены, рядом на табурете – аккуратно сложенная постель. А на столе кухонном – лист бумаги. Письмо, что ли? Сергей Иванович достал очки, надеваемые в таких случаях, и оседлал ими нос.
Действительно, письмо. Напечатанное. Значит, заранее составлено, или как? Разве такое может быть? Стал читать.
Уважаемые Сергей Иванович и Мария Степановна!
Так получилось, что вы являетесь юбилейными клиентами. То есть сотой квартирой, выбранной мною для посещения. Будем называть вещи своими именами: я домушник, вор, совершающий квартирные кражи и пользующийся доверчивостью и беспечностью людей. Согласитесь, вы вели себя вчера достаточно легкомысленно: в наше время не стоит доверять первому встречному, даже если он владеет кое-какими сведениями из вашей жизни. Получение информации о клиенте является частью профессиональной подготовки, без которой ни один мало-мальски толковый специалист моего профиля не станет предпринимать никаких действий. Как я получаю такие сведения – это моя тайна.
Например, я знаю, что у Сергея Ивановича имеется орден Боевого Красного Знамени, который, прошу не обижаться за утилитарную точку зрения, на чёрном рынке котируется достаточно высоко. А в старой броши Марии Степановны третий слева кристалл – не горный хрусталь, а бриллиант, хотя и мелкий и со сколом рундиста.
Впрочем, не беспокойтесь, вашему имуществу ничего не грозит. Как я уже упоминал, вы – юбилейный объект, если позволите выразиться таким образом.
Может быть, вас удивит, что даже у людей моей профессии иногда прорезаются романтические чувства. Возможно, через много лет, сидя на нарах где-нибудь в Нарьян-Маре (что, вообще-то, крайне маловероятно), я буду, посмеиваясь, вспоминать нашу встречу. Хотя, скорее это произойдёт где-нибудь на канарских или мальдивских островах, в многозвёздочном отеле. Моя деятельность, хотя и сопряжена с некоторым риском, но приносит высокий и достаточно стабильный доход. Почему бы не позволить себе небольшое развлечение в рутинной деятельности?
Обычно я специализируюсь на весьма обеспеченных слоях населения. Прошу не воспринимать как намёк мою оценку вашего социального положения. Я знаю, о чём говорю. К тому же, богатства земного плана ничего не стоят по сравнению с сокровищами души – а если б вы знали, как порой скудны бывают души тех, кто окружён материальной роскошью! Так что не спешите осуждать меня за тот способ заработка, которым я пользуюсь. В моей профессии, как и в любой другой, присутствуют свои отрицательные моменты.
Больше вы меня никогда не увидите. Прощайте!
Николай.
P.S. Пожалуйста, уничтожьте это письмо.
Снизу была приписка от руки, печатными буквами:
«Во всяком случае, при общении с вами я был свободен от многих негативных эмоций, обычно присутствующих при работе. Благодарю за это. На память о нашей встрече я позволил себе захватить небольшой сувенир: ваш кухонный будильник. Его мелодия некоторым образом связана с моей работой, а вам, как я заметил, эта вещь особо не нужна. В качестве компенсации на его место я кладу пятьсот долларов. Удачи!».
Сергей Иванович протянул руку. Действительно, на полочке, там, где раньше стоял будильник, лежала маленькая стопка грязно-зелёных бумажек. Он пожевал губами, покрутил головой и отправился в комнату.
Орден был на месте, равно как и брошка. Сергей Иванович посмотрел на спящую Машу, но будить её не стал. Он, усмехнувшись, вернулся на кухню и некоторое время сидел, изучая отпечатанный на принтере листок. Потом чиркнул спичкой и долго смотрел, как огонь медленно продвигается по бумаге, уничтожая текст. Когда бумага догорела, он выбросил пепел в мусорное ведро, открыл форточку и тщательно проветрил кухню.
За окном сплошной пеленой стоял туман, и привычные звуки утреннего города были поэтому какими-то округлыми и смягчёнными.
Начинался новый день.
Концерн «ОТДЫХ»
Я обладаю вполне покладистым характером. Поэтому, когда Мари объявила, что заключила с концерном «Отдых» дополнительное соглашение, я только поинтересовался – о чём. Я ведь не знал, во что это выльется впоследствии.
Оказалось, что в условие нашего пребывания на острове была внесено маленькое добавление, крохотный такой пунктик: фирма, дескать, берёт на себя обеспечение клиентов приключениями. На всё время действия контракта. Вот так, ни больше, ни меньше. При этом сей крохотный пунктик по стоимости превышал все остальные расходы.
– Ну как?! – сияла Мари. – Во-первых, ты всегда мечтал о приключениях, а во-вторых, это не стоило нам ни гроша!
Ну, «во-первых», я ни о чём таком не мечтал, особенно во время свадебного путешествия. По крайней мере, я такого что-то не припоминаю. И уж во всяком случае, даже не заикался об этом. Смысл же тезиса «во-вторых» был мне совершенно непонятен, и я потребовал объяснений.
– Я совершенно неожиданно получила наследство! – объявила моя жена. – Какой-то всеми забытый дядюшка соизволил упомянуть меня в завещании. Я так хотела сделать тебе сюрприз!
В этом – вся Мари. Как правило, сюрпризы у неё получаются.
У меня, конечно, были свои соображения по поводу использования непредвиденных наследств, но я благоразумно предпочёл оставить их при себе. Тем более, что мой призовой фонд за второе место в открытом чемпионате Европы по дзю-до был ещё израсходован не полностью.
Я не могу назвать себя таким уж состоятельным бизнесменом, но считаю необходимым обеспечить себе – нет, теперь уже нам – достойное существование.
Мы с Мари встретились в прошлом году, когда меня волею судьбы занесло в Париж. У меня, естественно, возникли проблемы с языком – достаточно прилично я знаю только английский – и французские коллеги порекомендовали мне некую журналистку Шарлотту-Мари Жевье. Мари оказалась сущим кладом: помимо того, что она бегло говорила на добром десятке языков, она была мила, аккуратна и умна – свойства, довольно редко сочетающиеся в одной женщине. И впридачу наделена той удивительной внешностью, которая даже по-русски называется французским словом «шарм».
Через две недели, когда мои дела были кончены и наступило время отъезда, я обнаружил, что привык к Мари и её будет мне нехватать. Я предложил ей поступить на работу в мою фирму, она немного подумала – и согласилась. С тех пор мы не разлучались.
Должен пояснить, что я возглавляю частное детективное агентство. Не настолько большое, чтобы только сидеть в своём кабинете и давать указания, но достаточно известное в определённых кругах. И сейчас, оставив за себя Германа – он, так сказать, моя правая рука – мы с Мари выбросили из головы все дела и отправились на знаменитый рукотворный атолл Раротонга-2. Должен же у людей раз в жизни быть медовый месяц?!
Этому в немалой степени способствовал и мой спортивный успех. Дзю-до – моё хобби и, как выяснилось, занимался я им достаточно серьёзно.
Но всё это осталось во вчера. И заснеженная Москва, и умница Герман с его мягким взглядом из-за очков, и долгий путь через океан. Здесь, на коралловом берегу, под тихо шелестящими пальмами, будем только мы. И солнце. И небо. И океан. Великий, он же Тихий.
Раротонга-2 принадлежал известному всему миру клубу GoldenEra. Высказывались самые разные гипотезы о количестве вложенных в остров средств, но тот, кто владеет четвертью денег мира, может себе позволить многое. Концерн «Отдых» являлся одним из предприятий GoldenEra, и судя по некоторым крохотным пунктам некоторых контрактов, весьма преуспевающим.
Однако приключения на сегодня, видимо, взяли тайм-аут, и мы с Мари после купания в лагуне («Гарантия: акул нет! Администрация концерна».) вернулись в свой номер свежими и здорово проголодавшимися.
И вот тут раздался звонок в дверь.
Есть такая специальная порода людей: они непроницаемы, вежливы и корректны в любых обстоятельствах. Их невозможно удивить. Их нельзя себе представить без галстука или с пылинкой на рукаве. Они созданы быть премьер-министрами или секретарями. Вот такой экземпляр сейчас и стоял перед нами, наделяя нас с Мари подходящей к случаю профессиональной улыбкой из своего ассортимента.
Конец ознакомительного фрагмента.