Айрон обожал конные прогулки. Пожалуй, подобное времяпрепровождение было одной из главных его слабостей, и он с охотой ей предавался. Тихое позвякивание сбруи успокаивало нервы, свежий ночной воздух нежно перебирал длинные волосы, пользуясь отсутствием на них заколки. Айрон терпеть не мог искусственные украшения и считал мужчин, прибегающих к ним, вызывающими омерзение. Себя он находил, естественно, неотразимым, а посему не нуждающимся в подчёркивании собственного неземного совершенства.
Пальцы, затянутые в кожаные перчатки, сжались на вожжах, когда чёрный Пегас решил игриво пролететь над самой кромкой обрыва, за которой бесновался ночной океан, однако Айрон не стал останавливать скакуна, чувствовавшего свою силу. Пьянящий дух свободы был прекрасен… до тех пор, пока не приходилось вспоминать об обязанностях Повелителя, список которых был настолько длинен, что его прочтение грозило вывихом челюсти от чрезмерной внимательности к деталям.
Айрон знал одного излишне ответственного Императора, чья самоотверженная забота о делах не раз и не два приводила его на больничную койку с диагнозом «переутомление», и не собирался повторять чужих ошибок. Хотя, надо отдать должное, в изобретении развлечений Тимо Лайтонен не знал себе равных.
Настроение испортилось, стоило вспомнить извечного соперника и закадычного врага. От Тимо не было вестей уже много лет, и подобное затишье могло означать многое, вплоть до того, что одна из его любимых игр закончилась совсем не так, как ему хотелось. Не то чтобы Айрон скучал без его общества… Впрочем, кого он пытается обмануть? Без ехидного сапфирового взгляда и самодовольной улыбки врага жизнь стала скучной, обыденной и до ужаса тривиальной. Соперники были слишком предсказуемы, любовники и любовницы не приносили желаемого удовлетворения, и такие ночные прогулки стали самым желанным отдыхом от рутины.
Наверное, неторопливо размышлял Айрон, если ад и существует, и для каждого, как говорят, он свой, то его преисподняя была именно такой: окрашенной в серый цвет повседневности, в которой он не мог найти ни единой искры интереса, сколько ни пытался. Раздражение навалилось с новой силой и, чтобы сбежать от собственных мыслей, Айрон безжалостно подгонял скакуна. Ветер выл и свистел в ушах, раня кожу на лице невидимыми лезвиями, и в этом шуме, словно состоящем из множества голосов, чудился единственный в своем роде сочный насмешливый баритон.
Мотнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Айрон тоскливо вздохнул, придерживая почти загнанного Пегаса. Конь тяжело дышал, по его бокам струился пот, а расчёсанная перед выездом шикарная грива слиплась прядями. Айрон, шепча извинения, потрепал скакуна по шее, стремясь запоздалой лаской искупить свою вину. Крылатый конь не виноват в тяжёлых и безрадостных мыслях наездника и в той странной изматывающей тоске, что поселилась глубоко в сердце. Айрону казалось, что ожидание перемен скоро сведёт его с ума на потеху потирающим ладошки врагам. Мелкие и незначительные, враги эти походили на бессмысленных насекомых, игра с которыми была настолько безыскусной, что Айрону казалось, будто он попал на необитаемый остров в компанию диких обезьян. Нет, конечно, какое-то время отбирать у макак бананы было бы весело и познавательно, но, увы, в первые же годы сделало бы его жизнь невыносимой, и главным желанием Айрона стала бы возможность уподобится обезьянам, выбив лишние мозги о ближайшую пальму.
Близился рассвет. Его холодное сияние уже поднималось над горизонтом, окрашивая слегка штормившее море в мрачные свинцовые тона. Айрон повернул коня к утёсу, возвышающемуся на фоне светлеющего неба. Там, в фамильном замке, принадлежавшем нескольким поколениям его семьи, он отдыхал от суеты столицы Эргона, а пуще того – от надоедливых советников и подхалимов, над которыми уже не было сил издеваться. Всё равно они были слишком тупыми, чтобы понять тонкую иронию, которую Айрон вкладывал в свои слова.
Передавая поводья слуге, Айрон нахмурился, наблюдая за садящимся лужайку перед домом маленьким маневренным вертолётом со стеклянной кабиной. Видя явное недовольство хозяина, слуга торопливо сказал, что час назад Валерия, дочь Владыки, сообщила о своём визите, но Айрон не получил эту весть, так как находился на прогулке. С трудом скрывая досаду, Айрон швырнул перчатки на землю и целеустремлённо зашагал к вертолёту с явным намерением раскрутить его за хвост и отправить в обратный полёт. Он вообще не очень любил встречи с детьми, особенно – незапланированные, искренне считая, что раз поучаствовав в появлении на свет своего потомства, он им больше ничего не должен. К счастью, большинство его дочерей и сыновей полностью разделяли мнение отца, искренне считая, что любовь к родственникам пропорциональна расстоянию – чем дальше, тем сильнее. Но находились и те, кто считал иначе. Натан, Валерия и Араго наиболее часто отравляли своим присутствием житие Айрона, будучи откровенными язвами не просто по натуре – по призванию. Каких только усилий не прилагал Повелитель Эргона, чтобы скрыть от общественности бесчеловечные эксперименты Натана, а тем временем склонность сына к саморазрушению продолжала неуклонно расти. Араго – неисправимый бунтарь, давно и прочно возглавил оппозицию своему отцу, ну а Валерия… буйная психопатка с кучей комплексов – просто мечта для психиатра и мозгоправа!
И этот «ангелочек» уже выбрался из вертолета не без помощи мужчины, за чью руку и продолжал держаться, наблюдая приближение отца.
– Какими судьбами? – буркнул Айрон вместо приветствия. – Ты в курсе, что о возможности цунами ставят в известность не за час, а как минимум за полдня до его прихода?
– Очень милый комплимент, отец, – широко улыбнулась Валери, отчего в душу Айрона закрались первые ноты подозрения. – Ты по-прежнему остроумен и язвителен. Позволь представить моего спутника – Араши Йонен. Мой новый жених.
Айрон поперхнулся предложением, пославшим бы дочь в надёжную даль, и неверяще уставился на мужчину, которого его, как оказалось, наивная Валери осмелилась представить женихом. Змееглазый вежливо улыбался, в свете восходящего солнца чешуйки на его лице переливались едва заметным серебром, а в золотых глазах с вертикальным зрачком отражался Айрон с нелепо отвисшей челюстью. Айрон поспешил исправиться, протянув Араши ладонь со словами «очень приятно, царь». Араши понимающе улыбнулся, глядя, как конюх чистит уставшего Пегаса:
- Мы нарушили ваш отдых? Должно быть, слишком нервная работа требует длительной реабилитации.
Скривившись в подобии ответной любезности, Айрон процедил:
- Ну что вы, управлять Эргоном и вполовину так не обременительно, как, скажем, Империей Хсаши.
Ага, по лицу Араши Айрон понял, что тот здесь инкогнито, и счастливая «невеста» не в курсе истинного положения дел. Тем лучше. Кажется, назревала игра поизобретательнее, чем с надоевшими макаками. Теперь это будут салочки со змеями. В любом случае проигравший получит две лишние дырки в теле.
Проводив гостей в одну из комнат отдыха, Айрон с сожалением отпустил мажордома, хотя на языке вертелся приказ для поваров отравить кофе, который чуть позже подадут к столу. Причём Айрону было без разницы, чью агонию наблюдать. Они немного поговорили на отвлечённые темы, в поддержании которых Араши оказался абсолютным доминантом, – он мог говорить о чём угодно, задавал темп беседы и чутко улавливал все оттенки разговора, буквально читая между строк. Валери, напротив, обиженно надула губки, всем своим видом выражая неудовольствие и не проявляя интереса к «мужским» темам, да и в целом вела себя пугающе нормально. Наконец, прозвучало сакраментальное:
– Так чем я обязан вашему визиту?
Вот тут дочь заметно оживилась, едва не ослепив отца страстным огнём в глазах:
– Нам нужно твоё благословение.
– Для чего?! – такого Айрон не ожидал от своей распущенной во всех отношениях дочери. В голову сами собой прыгнули картинки кровавых и ритуальных жертвоприношений под прирастающей (убывающей) луной, лютые истязания невинных девственниц и оргии в фамильном склепе.
– Для свадьбы, – пояснила Валери с готовностью, пожирая влюблёнными глазами невозмутимого Араши.
Беззвучно вскипев, но никак этого не продемонстрировав, Айрон коротко бросил, поднимаясь из кресла:
– На пару слов, Йонен.
Мужчины вышли, провожаемые встревоженным взглядом бирюзовых глаз без пяти минут невесты. К гостиной примыкал кабинет, обладающий изрядной шумоизоляцией, оставшейся ещё со времён прадеда Изена, любителя строчить свои мемуары на громоздкой печатной машинке, так что Валери осталась в абсолютном неведении, как именно протекал разговор отца и ее возлюбленного.
– Полагаю, лишним будет спрашивать, почему Валери возомнила себя счастливой невестой и выглядит, словно накачанная веселящими препаратами. Смотрю, ты не забросил свои алхимические опыты.
– Это как раз новый состав, – безмятежно откликнулся Араши. – Действие продлится до вечера следующего дня, однако это уже неважно, потому как главной цели он достиг – надёжно обеспечил меня возможностью перекинуться с вашей тёмностью парой словечек.
– Надеюсь, по важному поводу?
– После падения основных сил Дома Гэлли осталась масса автономных ячеек, поставивших себе задачу партизанить на оживлённых торговых путях и пиратствовать в приграничных районах космоса. Поймите меня правильно: я пойду на всё, чтобы выполоть эти сорняки, а одна из главных баз этих скварвов как раз находится в вашей вотчине.
Айрон приподнял брови в нешуточном удивлении.
– Если бы это было так, я непременно узнал бы об этом, – уверенно объявил он. – У нас с Домом Кошки в прошлом были разногласия, и они не упустили бы шанс отыграться за поражения.
– Вы их недооцениваете, – качнул головой Араши. – Возможно, Эргон они оставили на десерт. Помяните мои слова, измотав мою державу, они примутся за Империю Мэру и, как вы думаете, что сделает Фабио, столкнувшись с этой проблемой?
Айрон безразлично пожал плечами, и Араши, нахмурив белоснежные брови, пугающе серьёзным тоном произнёс:
– Мой брат не привык мелочиться. Стоит ему узнать, что одна из баз пиратов Гэлли находится на Эргоне, последнее, что вы увидите – пара крейсеров на орбите и сотня атомных бомб, сброшенных на территорию предполагаемого противника.
– Но это же…
– Гибель Эргона послужит хорошим уроком планетам и системам, которые смеют укрывать у себя террористов. А жертвы… они неизбежны на войне.
Айрон подошёл к окну, мучительно задумавшись. В словах Араши был смысл и, помня его стальной характер и хитроумную изобретательность, Айрон принял предупреждение к сведению. Как и то, что затянувшийся отпуск всё-таки придётся прервать.
– Я не понимаю одного – почему бы вам не последовать примеру брата и самому не подвесить пару планетарных разрушителей на орбиту моего мира?
– Наверное, потому, что я предпочитаю иметь в активе могущественного должника, чем мёртвого союзника в перспективе.
– Что ж… Не вижу смысла мешать вашей операции.
– Моей? – Араши откровенно удивился. – Мне казалось, вы пожелаете принять в ней непосредственное участие. Это помогло бы вам развеять тоску. Или… – он придвинулся ближе, почти встав вплотную, и Айрон ощутил на своей шее горячее дыхание. – Быть может, я ошибаюсь в оценке ваших действий, и вам нравится упиваться собственной отрешённостью?
Гневно фыркнув и отодвинувшись, Айрон возмущённо прошипел:
– Не считайте себя всеведущим божеством, Йонен. Может, вы и смогли убедить в этом доверчивых хсаши, но со мной фокус не пройдёт. А посему оставим в покое мои настроения как не имеющие к делу ровным счётом никакого отношения и займёмся подготовкой к выявлению противника.
– О, поверьте, всю основную работу я уже выполнил. Численность и расположение отрядов террористов уже ждут вашего внимания, – Араши небрежным жестом выложил на стол портативный миникомп. – Что же касается предполагаемых сборов… Они не понадобятся. Мы пойдём налегке – только вы и я.
Айрон приподнял брови в немом изумлении:
– Я считал членов Дома Кошки отменными воинами. Как вы представляете себе эту битву?
– Ну, предположим, что и вы обладаете некими… необъяснимыми силами, так что я бы не рекомендовал ставить сообщество вампиров в известность о просмотренной вами угрозе. Я предлагаю вариант, включающий тихую и стремительную ликвидацию противников.
Айрон, как это ни печально было осознавать, вынужден был согласиться с этими умозаключениями. Вернувшись в гостиную и совместными усилиями уговорив Валери покинуть обитель отца, весь день и остаток вечера Айрон и его гость посвятили разработке планов по выдворению нахальных Гэлли из Эргона. Изрядно утомившись, Араши задремал в кресле перед камином, чему немало способствовали тепло и выпитая бутылка бренди. Нет, Айрон уже не планировал избавляться от него таким пошлым способом, как банальное отравление, и к тому же был уверен, что перед визитом тот накачал себя всевозможными противоядиями. Просто Айрону было необходимо остаться наедине со своими размышлениями, главное место среди которых сейчас занимало изумление тому, как сильно Араши Йонен походил на отца. Во внешности, манере разговора, в мелких жестах Айрон видел тень своего врага и, что ещё важнее, его чувства оказались смешаны. Словно он находился в тумане, скрывающем истину, и так хотелось отдёрнуть прочь эту завесу! Вновь мыслить ясно и понимать свои эмоции.
Седые волосы Араши отливали приглушённым золотом огня, дремлющего в камине. Почему-то вспомнились ощущения от его близости тогда, в кабинете, мурашки, пробежавшие по хребту… Интересно, будет ли сын настолько же хорош, как его отец?.. Айрон дернул головой, прогоняя назойливые мысли. Сейчас не время и не место выяснять это. Поэтому, стараясь не приглядываться к расслабленному хищнику, мирно спящему в кресле, он тихо вышел из комнаты, отправившись в свою спальню. В конце концов, его почтенный возраст не располагал ко сну в неудобных позах.
…Тимо Лайтонен смотрел на него, чуть прищурившись, отчего казалось, что на дне сапфировых глаз затаилась усмешка. Однако Айрон знал – если Тимо и намерен пошутить, это будет нечто, весьма далёкое от добродушия. Электрические искорки напряжения витали в воздухе, едва заметно покалывая обнажённую кожу, пробуждая в душе целую бурю эмоций.
– Ты старый развратник, – прошептал Тимо, облизнувшись, – уже нацелился на моего сына… Значит ли это, что я не могу больше удовлетворить твой изысканный вкус, упырь?
– Тебя не было слишком долго.
Айрон пылал и плавился от желания, тело, разгорячённое длительной прелюдией, жаждало более сильных ощущений, но тонкие пальцы Тимо лишь игриво коснулись его затвердевших сосков, слегка пощипывая. Сбитый, рваный ритм дыхания Тимо выдавал его истинные чувства. Бесстрастная маска явно давалась ему с трудом, но игра должна продолжаться во что бы то ни стало, и поэтому, склонившись над раскинувшимся на кровати Айроном, он изводил его излишне деликатными прикосновениями, когда тому безумно хотелось большего.
Но когда нетерпеливый Айрон выгнулся навстречу тонким губам, подставляясь, напрашиваясь на более страстную ласку, проклятый враг отстранился, ядовито улыбаясь.
– Надо же, какой ты испорченный, – прошелестел в ночном мраке обманчиво мягкий голос. Словно шёлк, холодный и гладкий, почти ощутимо скользящий по коже Айрона, он вызывал странную, постыдную дрожь. Хотелось слушать его снова и снова, растворяясь в чарующих нотах, впитывая малейшие нюансы и оттенки. – Что если я остановлюсь, чтобы пригласить Араши поучаствовать в нашем маленьком представлении? Мне кажется, твоё извращённое тело вполне примет нас.
– Нет! – возглас протеста сорвался с пересохших губ раньше, чем Айрон смог взять свои чувства под контроль. – Не останавливайся…
– О-о-о… – ласково протянул Тимо, скользя пальцами по коже, наслаждаясь каждым мгновением. – Теперь ты приказываешь мне? Что ж, пожалуй, окажу любезность и выполню лишь одно твоё желание, кровосос, так что советую подумать хорошенько.
Айрону не потребовалось много времени на размышления, потому что губы Тимо уже невесомо коснулись сосков, дыхание дразнило ставшую болезненно чувствительной кожу, заставляя в нетерпении извиваться на смятых, влажных от пота простынях. Выгнув спину, Айрон простонал: