Итачи думал и всё больше корил себя. Распирало от желания с Шисуи догадками поделиться. Не стал. Кузен и так разбит. Повторный удар мог его выгнать в отпуск. И неизвестно, где бы этот отпуск проходил. С Шисуи станется в Африку укатить, погулять по диким саваннам. Тем более, отпуск всегда у него в запасе был. Уж за два года точно. Сначала Итачи сам попробует. Проследит за поисками, потом сам посмотрит на тело… он тряхнул головой. На Наруто. Не может быть никакого тела. Наруто крепкий не только телом, но и духом. Он не сдался бы без боя простому хищнику. Тем более, у него был надёжный оповеститель. А что если сейчас Наруто сидит в недоступном месте не в состоянии выбраться на свободу. Что если он умирает от жажды. Что если шани уже летит сюда с посланием.
- Ты держись давай, - Итачи снова нагнулся вперёд, но на этот раз достал лишь до коленки кузена.
- Отвали ты, - отмахнулся Шисуи, не шевельнувшись.
- Я бы остался, но надо бежать, - Итачи очень хотел уйти. Желание переросло в потребность, как только он увидел новый путь. И лучше пусть Шисуи немного помучается в одиночестве, чем пренебречь крошечным шансом, который, возможно, спасёт Наруто.
Хотя бы его останки найти. Если шани из научного центра так хороши, как о них отзываются, она не покинет хозяина живой.
- Итачи, - догнал его голос в прихожей. Шисуи не появился, остался на диване.
- Чего тебе? – грубовато, чтобы выглядело уютнее.
- Ты бы сам выспался хорошенько. Я же не маленький.
- И я не маленький, от переутомления не умру, - натягивая рукава, выдал Итачи.
- Мне просто надо немного времени, чтобы смириться с его смертью.
- А ты его уже похоронил, - прозвучало упрёком.
Тогда Шисуи зашевелился. Скрипнул диван. Итачи ждал появления кузена, потом осмотрел его облокотившуюся о косяк фигуру.
- Я видел статистику, Итачи, - тихо отчитался Шисуи. – Я несколько дней искал изъяны.
- И что в твоей такой замечательной статистике?
- Все сроки вышли.
- И?..
- Если я и дальше буду продолжать ждать, я с ума сойду.
- Буду навещать тебя в психушке, – поддел Итачи.
- Я серьёзно, - Шисуи шевельнулся, переступил с ноги на ногу и отвёл взгляд в сторону. – Я до сих пор жду, что он появится из-за дверей.
- Шисуи…
- А я его даже не поцеловал на прощанье. И не проводил.
Итачи задержался ровно на столько, чтобы подойти к кузену и на несколько секунд крепко сжать его руку. Потом ушёл, не проронив больше ни слова. Он спустился к стоянке. Встречный ветер развевал полы длинного плаща. Итачи не вынимал рук из карманов, не поправлял выбившихся из заколки волос. Тоска Шисуи по Наруто передавалась и ему. Наруто оставил сиротами не только Шисуи – их обоих. Если бы знал, как тяжело будет, Итачи ни за что бы не опоздал, первым бы ухватился за Наруто, когда они с Саске ещё беззаботно за девочками ухлёстывали. А потом Итачи просто не мог пойти против Шисуи и переживал своё сокрушительное поражение. Тешил себя иллюзиями, что Наруто не уходит навсегда.
А теперь ушёл.
Он запомнил Орочимару именно таким: настораживающая улыбка, глаза опасного цвета, аристократическая манера поведения, неторопливая, без единого лишнего движения.
Орочимару пригласил Итачи в кабинет, как только увидел. Ждал, наверно. Ему-то, прямому участнику экспедиции, интереснее всего должно было быть. И за шани беспокоился, небось. После смерти хозяина он имел право потребовать вернуть птицу. Только хозяином числился не Наруто. Одно это грело душу Итачи, когда он садился в мягкое кресло напротив Орочимару и наблюдал, как тот наливает чай в чашки. Благовоспитанный приветливый хозяин.
Итачи без слов принял чашку, отпил всего один глоток. Не смотрел больше на выдающегося учёного. Его взгляд всегда такой отталкивающий. Его плавные движения и голос с хрипотцой, его безупречные манеры с оттенком опасности, сравнимые лишь с дыханием затаившегося убийцы… всё это в одном наборе выглядело неординарно. Оно отталкивало и притягивало одновременно. Больше отталкивало. Особенно Итачи, видящего в нём полную противоположность Наруто. Итачи не мог оставаться спокойным, пока Орочимару и Наруто были вместе. Орочимару не упустил бы шанса оповестить об особенностях его шани. И узнал бы птицу из тысячи других с похожей расцветкой.
- Вы пришли за ответами? – начал Орочимару. Только тогда Итачи взглянул на него прямо. Невежливо и недостойно прятаться по углам.
- Я пришёл с просьбой, - смело о самом главном.
- Что ж, - Орочимару закинул ногу на ногу, не выпуская чашки из пальцев, отхлебнул, позволил себе на несколько секунд опустить веки, наслаждаясь исключительным ароматом, - внимательно вас слушаю.
- Вы же догадываетесь, - осмелел Итачи, ставя чашку на столик. К чему излишние любезности. Они даже не приятели.
- По-вашему, я должен догадываться о причинах визита каждого владельца шани нашей линии? – Орочимару держал себя в руках. И выглядел терпеливым к лепету расшалившихся ребятишек внизу. Он сделал ещё один глоток, но глаз закрывать не стал, сосредоточился на собеседнике.
- Вы же знаете, кому в действительности она принадлежит.
- Вы хотите услышать, узнал ли я его шани?
- И вы не хотите найти её?
Орочимару не избавился от своего вечного намёка на улыбку. И опять неторопливо вернулся к чаю. Он ничуть не сомневался, о чём попросит Итачи. Только слова подбирал, учитывая особенности собеседника. Итачи бы простил ему любой стиль, даже пренебрежительный, лишь бы услышать положительный ответ.
- Моя очередь спрашивать, господин Учиха, - наконец Орочимару расстался со своей чашкой. – Что вы ожидаете услышать?
- Всё, - ответил Итачи быстро. – Так, как оно обстоит на самом деле.
- Это не ответ. Вы просили меня выложить свои догадки по поводу вашего визита. Я понял, что вы собираетесь просить за Узумаки Наруто. Но упор почему-то делаете на шани, с которой я не захочу расстаться.
- А вы захотите? – Итачи не знал, можно ли считать ответ обнадёживающим.
- Я отдал её Узумаки Наруто.
Итачи не заикнулся о настоящем владельце, который числился в документах. Да и не нужно это было ни одному из них. Итачи сразу бы переоформил все бланки на имя Наруто, если бы не хотел скрыть реальную стоимость птицы.
- Значит, вы его признали? – Итачи терзался другим вопросом. Если это так, почему Орочимару сразу не кинулся разыскивать Наруто?
- Господин Учиха, давайте определимся: я стараюсь не касаться вещей, которые мне не принадлежат.
- Наруто – не вещь, - не сдержался Итачи, - что он вам сделал, раз вы отворачиваетесь от него?
- Ничего.
- Тогда я тем более не могу понять…
- Потому, что он ничего для меня не сделал. Разве его жизнь стоит двух других, которые были принесены в жертву во время поисков? – Орочимару наклонился вперёд. Выглядел угрожающе. Он тоже беспокоился. Он волновался за Наруто, а не за свою драгоценную шани. Да если бы его интересовала только птица, он бы давно её нашёл.
- Вы так легко пользуетесь своими привилегиями, - Итачи бессильно выдохнул. – Так просто приносите в жертву человека, который посмел не ответить вам положительно.
- Он ответил «нет» на предложение повысить собственный статус в обществе. И тогда бы его жизнь стоила десятка. Выше, чем ваша и вашего кузена, господин Учиха. Он предпочёл повернуться спиной ко мне, но не к любовнику. Преданный идиот.
Итачи впервые с начала их встречи опешил. Орочимару скорбит? Всё в его последнем высказывании. Он бы предпочёл, чтобы Наруто бросил всё ради него точно так же, как делал это ради Шисуи и любимой работы. Не думая отказался от шанса пробиться на самый верх.
- У Наруто нет учёной степени, - прикрылся усталостью Итачи.
- Но у него есть кое-что другое.
- Та причина, по которой вы согласились навсегда расстаться с шани?
- Они стоят друг друга. Он и шани, капля крови которой стоит дороже дюжины людей, копошащихся в самом низу. Он нужен мне точно так же, как нужен вам. Но у меня нет ни шанса, пока он не расстанется с детскими мечтами о рыцарстве.
- А если расстанется? – робко, боясь услышать настоящую цену за услугу.
- Я могу найти шани, - Орочимару снова расслабился в кресле. – Каждому птенцу на первой неделе жизни имплантируется чип с системой оповещения. Где бы она ни находилась, она всегда в зоне доступа для приборов слежения. Срок действия – тридцать лет независимо от того, жива ли птица.
Шани живут двадцать пять. Итачи узнал это при покупке. Если бы он хоть предположил тогда о наличии надёжного источника связи, он бы спокойнее следил за всеми командировками Наруто. И Шисуи не сидел бы как на иголках в его отсутствие.
- Что вы хотите взамен? – Итачи уже согласился, какое бы условие ни прозвучало в этом кабинете.
- Покиньте очередь.
- Что?
- Вы – единственный, кто после вашего кузена претендует на внимание Узумаки Наруто. Я хочу, чтобы вы уступили свою очередь мне.
Итачи не поверил. Сразу зароились мысли, от которых мороз по коже пошёл.
- Но вы ведь понимаете, что его работа не имеет никакого отношения ни к моим желаниям, ни к желаниям Шисуи. Он не согласится оставить её и ради вас.
- Откуда вы знаете?
- Вы испытываете к нему профессиональный интерес или личный? – твёрдость, с которой Итачи едва не расстался.
- Не нервничайте, господин Учиха. Меня бы устроил профессиональный. Я не собираюсь избавляться от вашего кузена.
- И не испытываете личной симпатии? – Итачи пожалел о сказанном в тот же момент, как увидел глаза собеседника. Орочимару не останавливался на половине пути.
- Если бы он не заинтересовал меня, я бы не представил его в окружении научного центра. Но вам не о чем волноваться, господин Учиха. Я могу и подождать.
- Вам придётся ждать очень долго.
- Быть может, не так долго, как вы думаете.
- На каком основании вы смеете это утверждать? – Итачи напал в ответ. И не получил объяснений. Орочимару поднялся, подчёркивая конец разговора сим жестом.
- Господин Орочимару, вы не можете промолчать сейчас.
- Чем вы недовольны? Тем, что я даю шанс Узумаки Наруто? Я располагаю достаточным количеством средств и ресурсов, чтобы вызволить его оттуда.
Или его тело. Даже такая малость Итачи бы удовлетворила. Всё лучше, чем мучиться от неизвестности и тревоги. И Шисуи стало бы легче. Не сразу, но обязательно стало бы.
- Вы заставили его думать о вас постоянно, - догадка пронзила Итачи. Он встал вслед за владельцем кабинета.
- Ради него я соглашусь мириться с вашим кузеном, - Орочимару развернулся к двери. – Готовы ли ради него вы отказаться от своей мечты? – и вышел, так и не дождавшись подтверждения.
Итачи нарушил десяток правил дорожного движения, не позаботился заплатить ни одного штрафа, не подумал о набегающих с каждой минутой пении, когда мчался в научный центр, в котором работал Орочимару. Именно туда привезли Узумаки Наруто. Живого. Раненого, обессилевшего, с кучей воспалительных процессов, но всё-таки живого. Итачи переживал всё то, что предстояло пережить Шисуи, когда выслушивал рассказы медперсонала. Его жизнь висела на волоске. Первая причина – обезвоживание, вторая – воспаление, третья… до третей он бы просто не дожил. Наруто, который пребывал в бессознательном состоянии почти всё то время, что продолжались его поиски. В ином случае он бы обязательно попытался выбраться, невзирая на притаившегося хищника. Но он не мог. Его разум витал во тьме.
Итачи остановился перед капельницей, перед до неузнаваемости изменившимся Наруто, со сжавшимся сердцем смотрел на его лицо, не принадлежащее живому человеку. Синяки, царапины, засохшие корки вместо содранной кожи. Итачи несмело, борясь с боязнью убедиться в худшем, взялся за краешек тонкого одеяла, прикрывающего Наруто до плеч, истыканных датчиками. Левое – сплошная опухоль. Итачи не останавливался. Он должен был видеть всю картину. Должен подготовить Шисуи. С подкатившим комком к горлу рассматривал выступающие рёбра, разукрашенные во все оттенки чёрно-синего, изучал взглядом каждую царапинку. Чем дальше, тем сильнее хотелось всё бросить и просто прижать безвольное тело к себе, расцеловать его взлохмаченные волосы и надолго закрыть глаза. Но Итачи не остановился. Отчёт медперсонала – не одно и то же, что реальная картина. Итачи тронул самый светлый участок кожи между вспухшими отпечатками зубов на бедре. Надеялся, что боли пациент не чувствует. Не должен чувствовать.
Потом Итачи сидел, пододвинув стул к самой кровати, неохотно отозвался на вопрос медсестры, выслушал лекцию врача о том, что могло бы произойти, промедли они хоть на пару дней. Итачи и сам знал. Наблюдал за процедурами и не мог избавиться от яркого представления худшего исхода: как их вдвоём – его и Дьюи – вытаскивают из расщелины между камнями, кладут на траву перед телом убитого этмантиза, которым уже занимаются эксперты. Как главный парамедик поворачивается к ассистентам и отрицательно качает головой.
Итачи на ощупь нашёл кисть Наруто и поднял её на уровень своих глаз. Сгорбился над кроватью, наклонился так низко, как позволяли приличия.
Их нашли через день после визита Итачи к Орочимару. Быстро. Преступно быстро. Если бы учёный гений хоть попытался сделать это сразу… Итачи не имел права упрекать его. Но не мог не упрекать. Они, сидящие надо всеми остальными, смело распоряжаются миллионами жизней. Одни спасают, от других отворачиваются. От тех, которые осмелились перечить важным шишкам. Орочимару сам позвонил, сказал, во сколько приземлился самолёт, сразу огласил итоги операции и пригласил приехать. Итачи не смел отвергнуть приглашения, хоть теперь ему не на что надеяться. Всегда так было. Шисуи никогда бы не бросил Наруто.
Итачи сжал его руку в своих, опустил на неё лоб, чувствовал горячую кожу. Вспоминал, как уже в пути позвонил Шисуи. Только два слова сказал: Он жив… И зачем-то повторил: …жив. Он видел фотографии с места событий: едва живой Наруто и погибшая, уже остывшая шани, перевёрнутый белёсым брюхом вверх этмантиз с пробитой насквозь крупнокалиберной пулей головой. Потом Орочимару передал Итачи хард. Камеру они тоже привезли. Орочимару был так потрясён рвением Наруто спасти материал, что не подумал сам связываться с компанией, на которую работал Наруто. Итачи было проще это сделать. Но он не торопился возвращать имущество законным владельцам. Он сам посмотрел. Последние сцены прокручивал трижды. Он был прав, когда решил купить Наруто шани. Стопроцентно прав, поэтому без труда удалось тогда убедить Шисуи.
Теперь он лишён шанса повторить добровольный жест. И Шисуи лишён. Орочимару сам выберет шани для Наруто.
Итачи молчал, не хотел смотреть на свет в коридоре, довольствовался полумраком тесной палаты. Только кровать и ряд приборов. Только они могли спасти Наруто. Только Орочимару. Уступить очередь – справедливая цена. Итачи и не рассчитывал на большее. Никогда не рассчитывал. Он коснулся руки Наруто губами и замер на долгие несколько минут. В первый и последний раз Наруто так близко. Первый и последний раз принадлежит только ему. У Итачи достаточно сил, чтобы пережить разочарование. У него их хватило бы, чтобы увидеть труп.
Сегодня надо будет рассказать кузену подробности и привезти сюда. Когда Наруто очнётся, он должен видеть рядом кого-то близкого. Сейчас у него был только Шисуи.
Шисуи пригладил светлые волосы. Оставался бледным, как призрак. Наруто даже пытался подшучивать, но быстро забывал свои шутки ещё в процессе произношения. Он часто выпадал из реальности на несколько секунд, но неизменно просыпался от каждого прикосновения. Шисуи по большей степени молчал. Зато когда говорил, никак не получалось избавиться от обиженного тона, словно Наруто сам виноват в случившемся.
Виноват. Наруто не отрицал этого и наконец-то попросил прощения за последнюю размолвку. Совсем неразборчиво под нос пробубнил. Он никогда не умел рассыпаться в извинениях.
- Заткнулся бы, – бросил Шисуи, стараясь придать интонации беззаботности, и тут же добавил. – Если бы ты погиб… так… я бы сам себя возненавидел.