- Одиночка, мы готовы, - сказала Общность.
- Начнём, как только подключишься, - продолжила Одинаковость.
- Для подключения просто погрузи руки в муфту, остальное выполнит соединительное вещество, - закончила Стабильность.
Драконида кивнула, погрузила руки в кисель протоплоти, тот охватил, вплёл в узор предстоящей операции.
- Воспринимаю сигнал, - сказал Авангар, - сигнал чистый. Можешь дать отмашку, чтоб начинали.
И Гедда дала, сказала царицам:
- Приступайте.
Единицы, на которых теперь были специальные костюмы, а не нарядные покрывала, погрузили руки в гибкие раструбы муфт, начали. Из чана в резервуар потекла протоплоть, по капле добавлялись то янтарная хаома, то искристая, то голубая, потекла и магия из кристаллов а-нейронита. Увлечённые сплетаемым в шесть рук узором, единицы по большей части молчали, но время от времени звучали и реплики:
- Этот тон на терцию выше...
- Фиксирую третий узел...
- Вывожу элемент нестабильности на протоплоть...
Кристаллом, в который превратила волшебницу Гедда, та давно уже не была, плескалась в резервуаре комом всё той же протоплоти, только иной консистенции. И сейчас было видно, как действуют заклинания: протоплоть из чана, специальным образом подготовленная, принимала на себя момент изменчивости от волшебницы, связывала, выбрасывая на поверхность резервуара лиловой кристальной крошкой. Сквозь бесформенное проступила форма: вот обрисовались полукружья женской груди, вот овал лица, вот руки, вот длина ног. Продолжался благоприятный момент, однако, недолго: протоплоть вскипела, взбурлила, частью даже полезла из муфт.
- Как и опасались, материал выходит из-под контроля, - с тревогой сказала Общность.
- Подтверждаю, - кивнула Одинаковость.
- И всё же шанс есть, - сказала Стабильность твёрдо. - Продолжаем.
Оставляя узор почти тем же, единицы начали вливать в него всё больше и больше силы. Гедде не потребовался бы и модуль, чтобы понять, кто её отдаёт - сам город, Гурун. Сначала усохнут, сомнутся те цитадели, что на окраине, у границ салмеля, затем придёт очередь цитаделей среднего звена, а если не хватит и этого, то оплывёт и померкнет Очаг. Сила меж тем грохотала мелодией оглушающей, одуряющей, и драконида порадовалась, что не только переходник для хозяина, но и фильтр, оберегает его от наводок и искажений.
- Всё, моя сила исчерпана, - Общность отпрянула, высвободила руки, - дальнейшее участие только испортит узор.
- Моё тоже, - вторила Одинаковость, высвобождаясь следом.
Протоплоть в резервуаре обрела лиловый цвет, и лиловое, вырываясь из муфты, терзало Стабильности руки, но та продолжала стоять. Узор расширился, усложнился, вышел на недоступный для Гедды уровень, и единственное, что было понятно - развязка близка.
- Как я и ожидал, - сказал Авангар, - подменённую нашу волшебницу не так-то просто убить...
Стабильность тем временем медленно, но уверенно начала брать верх: лиловое, облепившее руки, затвердело, засохло, осыпалось коркой коросты. Закончился вихрь сил, протоплоть в резервуаре вернулась к нормальному цвету, затем разделилась, расслоилась, вытолкнула на поверхность человеческое тело.
- Не может быть... - прошептала Одинаковость.
- Не может, и тем не менее так, - с облегчением улыбнулась Общность.
- Форма восстановлена, - заключила Стабильность, не спеша, однако, извлекать из муфты истерзанные руки.
Подхваченная пучком щупалец, Айлин была перенесена на ложе, там последовали уже обычные процедуры: янтарная хаома, укрепляющие заклинания, и прочее, прочее.
- Исцелена? - спросила Гедда у хозяина.
- Исцелена, - подтвердил он.
- И что будем с ней делать? - снова спросила воительница.
- Пока ничего, - был ответ, - просто понаблюдаем.
[3]
2423 год от Разделения
Квинта Ментала, 7-й день 1-го месяца
Дождавшись ночи, Айлин освобождается от сети живых трубок, выбирается из целительной ванны, вынимает один из кристаллов в гнёздах у изголовья, изменяет заложенное в тот заклинание. Зажав в руке, совершает переход, оказывается на фабрике по производству голубой хаомы. Здесь раздувшиеся до невероятных размеров семёрки, преобразованы на вечную кладку, вокруг суетятся особи шестой и пятой ступени. Оттаскивают при помощи крюков яйца, тоже преобразованные, зародыш в которых так и не завязался, но содержимое при этом дозрело, протыкают над линией резервуаров, ползущей медленно, изливают струйками голубого.
Айлин не отвлекается, продолжает движение. Время от времени вкладывает в кристалл заклинание, благодаря чему системы надзора не замечают, не улавливают на вездесущие усики и антенны. Мало того, что магия тонкая, завязывает её Айлин на вихри и возмущения от самого рабочего процесса, так что концов не найти. В палате проделала почти то же самое - создала морок, перенаправила на него кристаллы и трубки.
Так беглянка добирается до коридора, составленного из огромных хрящей, в конце его кокон подъёмника. Спускается на нём по каналу, похожему на кишку, проходит на склад, в нише которого устроила прошлой ночью убежище. Отсюда выходит на связь, протягивает узор тайного разговора к тому, кого, будь речь о проекте, можно было бы назвать главой группы.
- Да, Сталайна, - отзывается он, - я слушаю.
Голос мужской, молодой, властный. Передаёт его, по понятным причинам, не ментальная магия, а ещё одно аномальное заклинание. И звук из всё того же кристалла, в буквальном смысле перестроившегося в динамик.
- Что мне делать, Ким, что? - спрашивает волшебница с отчаянием.
- То же, что и делала, - следует бесстрастный ответ.
- То есть как? - задыхается Айлин, она же Сталайна. - Телепортировать Аиртона у меня так и не вышло, то есть своё задание провалила, да и все, все провалились, уничтожены!
- Гибриз не уничтожен, просто одна аномалия наложилась на другую, но скоро вы его соберёте, соедините. Жив и Аиртон, так что продолжишь вести. Не закончили, Сталайна, а лишь начинаем, и не имеет значения, сколько из группы выбыло.
- Но... но... - волшебница не находит слов. - Меня лишили формы, а потом восстанавливали, и теперь знают, уверена, знают! Я не могу продолжать, Ким, я тебя подведу!..
- Успокойся, - говорит Ким, и вместе с голосом приходит какое-то сложное заклинание, - у меня всё под контролем. Возвращайся в камеру, пока пропажу не обнаружили, веди себя так же, как и вела, будь Айлин. И без вольностей, не вздумай похитить кристалл э-нейронита, или что-нибудь в этом роде.
- Хорошо, - отвечает волшебница покорно, и успокоила скорее пришедшая магия, чем успокоилась сама, - никаких вольностей.
- Верь, мы это сделаем, у нас получится.
- Да, я верю.
Отступница прекращает сеанс, убирает следы, возвращается. Вскоре на фабрике, а там и в палате, считает, что никто не заметил.
Так ли это? Нет, не так - разговор был воспринят и передан полностью. Вот от стены рядом с местом, где устроила убежище Айлин, отделяется бугристая пластина псевдоплоти, сворачивается, и не пластина уже, а саламандра.
- Мне догнать её? - спрашивает со льдом в голосе, и лёд этот не сулит волшебнице ничего хорошего.
Вопрос, конечно, задан на ментальном плане, задан хозяину, с ответом тот не спешит.
- Нет, - говорит наконец, - не стоит. К тому же, ни тебе, ни даже мне её не достать, если захочет скрыться.
До этого дня Авангар волновался, теперь испуган, испуг передаётся дракониде, выводит из равновесия.
- Если она так опасна, - спрашивает та голосом, пропитавшимся яростью, - не лучше ли тогда убрать тихо, устроить несчастный случай?
- Не говори глупостей, - отзывается контролёр, - она часть триады, и смерть её или даже пропажа может разрушить мс. Наилучшим вариантом было бы её контролировать, но контроль мой, как выяснилось, фикция. У этих двоих нет ментальных знаков, замещены обманками, а следы в Ментале убраны под нечто, похожее на замок, но только похожее, в основе же принципиально иное! Увы, мне не за что ухватиться, не на что опереться, а потому придётся играть по их правилам.
- Вести себя как и прежде? - спрашивает Гедда с сомнением.
- Да, дорогая моя, - говорит Авангар, - именно так. Удар можем нанести только один, более не успеем, значит должен быть выверенным. И мы дождёмся, мы нанесём!..
[Глава десятая] Парус
[1]
2423 год от Разделения
Квинта Ментала, 3-й день 1-го месяца
Разгоревшись синим, арка телепорта не спешила гаснуть. Сначала из неё выплыло тело Гибриза, удерживаемое при помощи телекинеза в горизонтальном положении, затем появился Авангар. Вышел сдержанный, спокойный, как будто на прогулку. Месту контролёр не удивился - Акхра, проклятье юга. Подёрнутое чёрным небо, полоса чёрных гор вдали, покрытые копотью остовы машин и транспортные ленты. Там, в оставшемся позади ментальном кармане, точки выхода из телепортов он просчитать не мог, видел только направление - на юг. Это и позволило сделать вывод, что Акхра в число мест войдёт. Не ошибся.
Сделав лёгкий пасс, Авангар заставил тело Гибриза ходить вокруг себя по окружности. Отступник по-прежнему находился в глубоком трансе, что было контролёру на руку. Из тел Гибриза для процедуры требовалось лишь физическое, а остальные пусть поспят. В нём, этом теле, заключалось преимущество Авангара перед другими двумя группами, его приоритет. Так призрака не придётся даже искать - явится сам, не выдержит.
- Ко мне, призрачный мой друг, - полупроговорил-полупропел ментальный маг, - ко мне...
Эбеновые горы тянутся от леса Пауков на юг, вплоть до Закатного океана. Область, ими отделённую, ещё со времён Первого камертона называют наибольшим из тысячи островов, или просто Большим, или Царским островом. Здесь был последний оплот саламандр в Тысячелетней войне, здесь сталкивались жуткие боевые заклинания, способные разрушать на трёх, а то и четырёх планах мироздания сразу. В результате одного из таких противостояний и была погублена местность Акхра, растёрта магией в ядовитую пыль. Как выяснилось позже, то было самое значительное из разрушений последнего периода войны - образовавшуюся в месте столкновения сил аномальную область Первым так и не удалось устранить. Как и Резервацию, её отгородили, затем именно здесь было решено устроить очистной комплекс Беллкора, аналогичный комплексам цвергов. Решение, безусловно, ошибочное...
Один из громадных механизмов вдали включился, поднялся со скрипом, зашагал. Авангар следил за ним, внимательно следил, и представился тот через минуту статуей Хранителя - проснувшейся, ожившей. Вдруг исполин повернулся, воздел в направлении контролёра каменный палец, что-то проговорил. Гулкие слова звучали грозно, но ни одного из них ментальный маг не разобрал. Пусть понимал, что помутнение, след враждебной магии, прорвавшейся через барьер защитных заклинаний, усиливать свои ментальные заслоны не спешил. Слишком много у него было связано с Хранителями, сидело глубже, чем даже ментальный знак.
Рождённый в Советграде, уже одним этим Авангар был отмечен. Структура города приняла, признала, проставив метку соответствия задолго до того, как поставили ментальный знак. Потому Хранители и значили для Авангара всегда больше, чем просто статуи. Его неизменные спутники, ориентиры - сколько с ними было связано образов, сколько мыслей! Казалось, Хранители живут своей жизнью, и бытие это богаче, ярче, чем у любого жителя столицы. "Я мгновенен, они вечны, - подумал он однажды. - Меня время, этот катящийся с горы шар, в конце концов настигнет и раздавит, они же его способны не только удержать, остановить, но и отправить вспять".
И всё же основным чувством была зависть. Не к статуям, конечно, не к Хранителям, а к восьми членам Первого Совета. Масштаб меж твердью и небом - один к бесконечности, так же и с магами настоящего дня и Первыми. "Вы, Первые, совершили все великие дела, - высказывал он им, возмужав, - оставили нам, последующим поколениям, только одну возможность - продолжать. А если не хочу, если желаю возвести свой магополис, создать свою систему?" И главным устремлением Авангара, целью жизни, стало преодолеть, подняться выше Первых. Шаг за шагом, шаг за шагом восходил он по этой лестнице, и так до сих пор...
В основе своего очистного комплекса Первые поставили машины цвергов, всё по стандарту - левиафаны, щелкуны, инферны. На третьем этапе переработки, так же по стандарту, люди. Однако, внесли члены Первого Совета и коррективы - машины цвергов были соединены с машинами разумными, ра-мами, и прочими достижениями людской магии на тот момент; место гноллов заняли саламандры десятой ступени развития. Если же говорить о моменте 3т, то смысл оставался тем же, что и в Играгуде: поднятие людей плавающего типа до переходного и в коренной в ускоренном, благодаря агрессивной среде, темпе. И всё шло хорошо примерно век, переработка давала результаты, давала результаты агрессивная среда, а потом произошёл инцидент, названный впоследствии акхранской метаморфозой...
Оставаясь неподвижным на плане физическом, Авангар действовал на плане ментальном, потому видел, как кольцо вокруг него сжимается. Физический же обманывал: внушая, что опасности нет, ткал извив за извивом здешней аномальной магии ловчую сеть. Пробежали два рукоглавца - покрытая змеиной кожей человеческая голова, от неё человеческие же руки, но с крепкими загнутыми когтями. Отвращение у обычного человека создания Акхры вызывают всегда, различна лишь степень. Кого-то от вида рукоглавцев уже бы вывернуло наизнанку, но, конечно, не Авангара.
- Как вам моя защита, а? - выкрикнул, - впечатляет, правда?
Думая об Акхре, Авангар не мог не думать о Первых, и мысли были унылые, чёрные, как здешние ландшафты. Каким бы ни был великим человек, всегда отыщется уязвимая точка, слабина. А если есть уязвимости, не избежать ошибок и даже провалов. Каковым для Первых и стала Акхра, самым главным из них.