— Что ты пытаешься сказать?
Сэхун глубоко вздохнул, надеясь, что сможет подтолкнуть друга к правильному ответу.
— Кенсу не звал тебя по имени. Когда мы тебя будили, он и слова не сказал.
Сэхун кивнул в подтверждение своих слов и серьезным взглядом посмотрел на Кая.
Парень не отреагировал должным образом. Он вообще, казалось, выпал из реальности, но то, что он его услышал, было очевидно. Сэхун видел, каким удивлением сменяется его лицо, и какой шок он испытывал, осознавая, что его теория с треском провалилась.
Сэх отступил на шаг назад, когда двери лифта пришли в движение, но не предпринял ни одной попытки, чтобы удержать их открытыми. Ровно, как и Кай, потерянный где-то в своих мыслях. Чонин даже не обратил внимания на движение и понял, что остался один только когда дверцы лифта закрылись перед его носом. Он взглянул в своё размытое отражение, отражающееся от поверхности дверей, и вдруг понял, о чем все это время пыталась сказать ему женщина из сна.
То, что он услышал аромат на Кенсу — не случайность, ведь если бы было иначе, он бы заметил этот запах и на Сэхуне. Но, как и говорила женщина, дело было вовсе не в запахе, ведь каждый раз, когда Чонин ощущал этот запах и вслед за этим возбуждение — с ним рядом находился Кенсу.
С Сэхуном ничего подобного не чувствовалось. А это значило только одно: то, что испытывал Чонин к своему хену сегодня — было настоящим. Ведь, если дело не в запахе, то выходит, что он слышал и видел Кенсу в своих эротических снах лишь потому, что сам желал этого.
Сердце зашлось бешеным ритмом, когда Чонин осознал свои истинные чувства и парень прижал ладонь к груди, вспоминая его биение в момент, когда Кенсу находился слишком близко. Чонин должен был прислушаться к себе ещё тогда, когда женщина намекнула ему об этом. Она уже тогда знала, что его судьбой окажется парень, лучший друг, коллега по работе и любимый хен, До Кенсу.
За окошком мелькали высокие дома, яркие вывески витрин, в машине раздавались уставшие, но веселые голоса ребят, которые обсуждали, чем займутся сегодня вечером, но Кай не обращал ни на что внимания и думал лишь о своем, с тоской вглядываясь в телефон, на дисплее которого застыла фраза «Хен, прости меня. Я не хотел тебя обидеть».
Парень написал и отправил это сообщение еще несколько минут назад, в надежде, что Кенсу ответит ему и между ними больше не будет недопонимания. Он понимал, что было бы лучше позвонить ему, но вокруг было много посторонних ушей, для которых разговор между ним и Кенсу не предназначался. Или извиниться, когда они останутся наедине, но парень до сих пор не знал, как будет смотреть в глаза своему хену, да, и не уверен был, что застанет его дома в этот поздний час. Ведь, как он помнил, Кенсу уже должен был уйти из дома на свидание к своему другу Инсону. И поговорить о случившемся они смогут лишь, когда вокалист вернется домой. Однако Кай уже начинал беспокоиться, что Кенсу и вовсе не захочет возвращаться в их общую комнату, после того, как он поступил с ним. Поэтому он решил извиниться хотя бы в сообщении, чтобы тот знал, что он сожалеет о том, что сделал.
Но телефон продолжал молчать вот уже больше десяти минут, заставляя Чонина все больше расстраиваться и переживать. Ведь сегодня это впервые, когда Кенсу так долго не отвечал ему. И Кай с ужасом думал о том, что парень и вовсе теперь не захочет с ним разговаривать.
— Может он телефон дома оставил? — попытался успокоить взволнованное сердце Чонина Сэхун, который заметил состояние друга и с таким же нетерпением вглядывался в телефон друга.
Танцор ничего не ответил и лишь тяжело вздохнул, отключая дисплей и устремляя усталый взгляд в окно. Он хотел верить словам Сэхуна, но что-то подсказывало ему, что все не так просто.
— Я позвоню ему. Если не ответит, значит, точно дома оставил, — проявил инициативу макнэ. Он достал телефон и под пристальным взглядом Чонина отыскал в списке контактов старшего хена, после чего нажал на звонок и поднес телефон к уху.
Чонин напрягся, внимательно смотря на Сэхуна, который ждал ответа в напряженном молчании. Оба нахмурились в тот миг, когда со стороны переднего сиденья послышался голос Сухо, который по чистой случайности в тот же миг ответил на входящий звонок. И Сэхун, и Чонин вмиг посмотрели в его сторону, когда с губ Чунмена сорвалось имя Кенсу.
— Хэй, Кенсу, разве ты не на свидании? — с насмешкой поинтересовался Сухо, в тот же миг повернувшись к Чанелю, который, услышав этот вопрос, заржал на всю машину. Они отбили друг другу пять, и Сухо снова отвернулся, теперь принимая более серьезный вид, скорее всего из-за того, что Кенсу отчитал его за неподходящую шутку.
Чонин, разочарованно вздохнув, опять отвернулся к окну.
Все правильно, Кенсу не мог оставить телефон дома, потому что всегда таскал его с собой, и скорее всего уже видел его сообщение, раз теперь звонит Сухо, но отвечать на него, по всей видимости, не собирается. Оно и не удивительно, если парень все еще обижен и не простил его.
Думая об этом, Кай понятия не имел, что сможет сделать, чтобы заслужить прощение хена. Перспектива того, что после случившегося они, возможно, уже больше никогда не смогут быть так близки, как раньше, невероятно пугала.
— Чонин? А что с ним? — Сухо развернулся, в тот же миг поймав заинтересованный взгляд танцора.
У Кая внутри все перевернулось вверх дном, когда он понял, что Кенсу о чем-то спрашивает Сухо, и это что-то непосредственно касается его лично.
— А, — с пониманием отозвался Чунмен, отворачиваясь обратно. — Опять спина. То-то я смотрю он какой-то поникший. Ладно, сделаю ему массаж, — без уговоров согласился он и кивнул, не думая о том, что Кенсу его кивок, в общем-то, и не видит.
Кай хмыкнул, наконец, понимая, что понадобилось Дио. Ведь даже будучи обиженным, он все равно не прекращал о нем беспокоиться. И Чонин должен был порадоваться этой заботе, вот только еще больше расстроился. Если Кенсу все еще волновался о нем, почему тогда просто не ответил на сообщение? Наверняка уже понял, что он расстроен и ждет ответа. Или парень, может быть, таким способом мстит за случившееся? Хочет преподать урок?
Чонин провел рукой по волосам, нервно кусая губы.
Не нужно было набрасывать на хена посреди гримерки. Не нужно было поддаваться чувствам и головой окунаться в омут под названием «До Кенсу». Своими действиями он сделал хуже и оттолкнул от себя Дио. Человека, которого отчаянно искал целое утро, и парня, которого всегда так сильно любил.
— Развлекись там хорошенько, — закончил Чунмен разговор на это ноте и снова повернулся к Каю. — Почему не сказал, что спина болит? Кенсу сказал, что ты с утра мучаешься и попросил сделать массаж.
— Уже все в порядке. Не стоит беспокоиться, — тихо ответил ему Чонин, возвращая внимание к телефону. Ответа не было даже после звонка Чунмену. Впрочем, Кай и так знал, что надеяться больше не на что. Кенсу не ответит ему.
— Все не так плохо, кажется, — отвлек его от раздумий Сэхун, легонько ткнув в бок, — Кенсу-хен все еще беспокоится о тебе.
— Да, но по-прежнему мне не отвечает, — грустно ответил Чонин, полностью отключая телефон. Сил ждать ответ больше не было. Своим молчанием хен дал понять, что не хочет знать его.
Чонин вернулся домой в подавленном настроении и сразу же направился в ванную, чтобы привести себя в порядок и попытаться расслабиться после изнурительных тренировок и не менее утомительных мыслей, с головой окунаясь в горячую воду. Последнее, что он помнил, прежде чем потерять сознание, что кто-то стучал в дверь, когда он уже оборачивал полотенце на талии, и позвал его по имени. Но голос принадлежал вовсе не Кенсу.
— Эй, тут есть кто-нибудь? — позвал Чонин, оказываясь в тишине полутемной комнаты. Той самой, в которой разбил зелье и встретил женщину, рассказавшую о его судьбе. Вот только вокруг было слишком тихо. Чонин стоял на ворсистом ковре уже несколько минут и оглядывался по сторонам, но никого не мог найти. Сейчас впервые ему казалось, что в этом месте он остался совершенно один. Только он, зажжённые свечи и книга, взирающая на него своим единственным глазом.
Чонин шагнул ей навстречу, замечая одну любопытную вещь: глаз не дергался от страха, как в прошлый раз, когда он впервые появился здесь, а спокойно и выжидающе смотрел на него, наблюдая за каждым его движением.
— Что? Уже не боишься меня? — тихо спросил Чонин, оказываясь к книге совсем близко. Не сказать, что он сам перестал ее бояться, но, когда она вела себя так спокойно, он и сам проникался этим.
Глаз моргнул, будто отвечая на заданный вопрос и снова устремил взгляд на Кая, заглядывая, казалось, в самую душу. И чем дольше Чонин смотрел в него, тем больше понимал, что этот глаз кажется ему очень знакомым. Парень чуть нахмурился, пытаясь уловить на задворках сознания, где же он мог видеть его ранее, но ничего не выходило. В голове было пусто, почти так же, как и в этой комнате.
Чонин огляделся еще раз, убеждаясь, что он здесь совершенно один, а потом вдруг застыл, встретившись с собственным отражением, смотрящим на него со стороны полок. Маленькое округлое зеркальце, стоящее на шкафу, уловило лишь его губы, часть носа и глаз, который почему-то так напоминал Каю глаз книги. Танцор задумчиво нахмурился и медленно опустил голову, оглядывая магическую вещицу. Странное совпадение послало Чонину ряд мурашек вдоль спины и парень вздрогнул, осознав, что этот глаз и впрямь похож на его.
Он отступил на шаг назад, как раз в тот момент, когда глаз книги медленно закрылся, а замок, до этого плотно сжимающий толстый переплет страниц, открылся.
Любопытство, что находится в этой книге, пересилило желание сбежать, и Кай снова оказался рядом, протягивая руки к толстой обложке. Он коснулся переплета и замер. Глаз не открылся. Парень расценил это, как мотив к действию, и перевернул страницу, вчитываясь в буквы, выведенные красивым шрифтом на титульной странице.
«Тайная страсть Ким Чонина» — гласила надпись.
Кай нахмурился сильнее, с подозрением оглядел комнату, думая о том, что все это место пропитано магией, а потому не стоит удивляться, что внутри книги есть что-то, что касается его лично. Что-то, о чем он, возможно, еще и сам не знает.
Что может находиться на страницах этой толстой книги, Чонин догадывался смутно, силясь вспомнить что-то тайное, что бы так его влекло, но он об этом никому не говорил. Идей в голове не было, поэтому, чтобы не томить себя ожиданием, парень снова перевернул страницу.
Брови взметнулись вверх в удивлении, когда на первой странице его «тайной страсти» обнаружилось несколько фотографий Кенсу, из того дня, когда он впервые его встретил еще до дебюта. Тот день, который столько раз упоминался на всяких шоу и радиопередачах, когда он шептал Сухо, что не хочет есть с этим хеном из-за его грозного взгляда. Кто ж знал тогда, что у Дио просто были проблемы со зрением и таким способом он просто пытался лучше разглядеть собеседника. К счастью, они решили эту проблему довольно быстро и вскоре подружились. Но Кай пока все равно не понимал, почему этот день относится к его тайной страсти.
Он решил, что дальше найдет ответ, поэтому перевернул еще одну страницу. С фотографий на него смотрел улыбающийся Кенсу, который протягивал ему воду после усердной тренировки, давал послушать любимые песни, сидя с Чонином прямо под стеной их небольшого тренировочного зала, пока остальные отдыхали кто где.
Кое-какие подозрения все же закрались в голову танцора и он быстро перевернул страницу дальше, потом еще и еще, рассматривая фотографии теперь в быстрой последовательности. Спустя десять страниц, он начал перекидывать страницы стопками, точно убеждаясь, что на каждой странице, на всех фотографиях присутствует только Кенсу.
— Вижу, ты, наконец, разобрался в себе, — прозвучал в тишине довольный голос.
Чонин поднял взгляд, замечая неподалеку улыбающуюся женщину. Она смотрела на него так тепло и счастливо, будто ждала этого момента всю свою жизнь. Но сам парень пребывал в таком смятении, что пока не мог ответить ей ничего внятного.
Он снова опустил взгляд в книгу, цепляясь глазами за фотографию спящего Кенсу, который однажды уснул на диване прямо в общей гостиной. Чонину тогда пришлось нести его обратно в спальню на руках, стараясь не разбудить. Ведь спящий Кенсу выглядел так мило, по-детски, что хотелось укутать его в одеяло и остаться рядом, чтобы защитить от всех невзгод мира. Даже не зная о своих чувствах на тот момент, Чонин всегда хотел защищать Кенсу, заботиться о нем и просто быть рядом. Он должен был уже тогда понять, что это не просто дружеская забота, ведь к другим мемберам он подобного не испытывал. Чувства к другим членам группы и к самому Кенсу всегда разительно отличались.
— Что это? — нашел Кай в себе силы спросить. Он перевернул еще несколько страниц, а потом взглянул на женщину, которая подошла ближе и теперь стояла рядом.
— Кажется, все очевидно. До Кенсу — твоя тайная страсть, — ответила женщина.
Кай вздохнул.
— Это я уже понял. Почему не сказали мне об этом в нашу первую встречу? Вы ведь все это время знали, что мне нравится Кенсу.
— Ты не был готов узнать правду, — коротко ответила она. — Ты боялся признаться в этом даже себе, не то, что окружающим. Скажи я тебе о таком тогда, закрылся бы в себе еще сильнее. Но теперь больше не о чем беспокоиться, — женщина провела пальцами по раскрытым страницам, улыбаясь. — Ты смог открыться себе.
Кай задумчиво закусил губы, вспоминая тот миг, когда, явившись без приглашения в эту магическую лавку, разбудил нечто дремавшее в книге. Эта книга испуганно озиралась по сторонам, крепко удерживая замок закрытым, не желая показывать то, что скрыто внутри. Так же, как и он, когда пытался убедить себя, что его не влечет к Кенсу и что всему виной лишь аромат парфюма.
Чонин взглянул на ведьму, а потом указал на книгу, подозревая, что и фотографии, и глаз на книге, так похожий на его — не просто случайность, а нечто более таинственное и личное.
— Хотите сказать, что книга — это и есть я?
— Книга — это лишь часть тебя, — женщина одарила парня добрым взглядом, а потом прижала руку к его груди. — Просто тебе нужно было время, чтобы понять себя и решиться открыть свое сердце.
— И аромат здесь был вовсе ни при чем, — тихо добавил парень. — Все, что я чувствовал, было только потому, что Кенсу был рядом.
Женщина кивнула и убрала руку.
Чонин вновь взглянул на фотографии.
— Выходит, я уже тогда любил Кенсу? — тихо спросил Кай, но тот час спохватился, ведь ответ был очевиден. — То есть я и раньше это знал, конечно, но всегда думал, что это другое чувство: дружеское и братское. Оказывается, нет. Я действительно люблю Кенсу. Поверить не могу, что говорю это, — улыбка расплылась по лицу, и Чонин совсем немного покраснел, испытывая невероятное смущение, обсуждая такую личную тему с чужим человеком.
Он перевернул очередную страницу и чуть нахмурился, увидев фото, где Кенсу в полутемной комнате сидел на подоконнике, поджав ноги, и смотрел в опустевшую кружку с чаем взглядом полным отчаяния и безысходности. На следующем фото он уже улыбался, как ни в чем не бывало.
Кажется, это было в тот день, когда агентство официально объявило, что он встречается с девушкой-айдолом. Чонин был уверен, что не видел тогда Кенсу грустным, но может он просто не обратил на это внимания? Парень только эту улыбку тогда и запомнил, когда, решив проветриться, вошел вечером в общую гостиную и застал там хена. Если бы он тогда не был зациклен собственными проблемами, он мог бы заметить, насколько тяжело было Кенсу. Сэхун не зря утверждал, что вокалист был очень печальным в тот день. Эта грустная фотография на белоснежной странице книги только подтверждала слова макнэ. Чонин, глядя на эту грусть в глазах Кенсу, был уверен, что уже видел подобный взгляд сегодня. Он быстро перелистал оставшиеся страницы, добираясь к самому концу книги, и замер, увидев последнее фото: Кенсу, который расстроенно смотрел ему вслед, сидя на диване в гримерке, где проходила последняя фотосессия. Чонин вмиг вспомнил все, что натворил тогда, и обреченно вздохнул, понимая, что за свои поступки не заслуживает такого прекрасного человека, как хен.