Я кивнула.
-Так! А Вы не только их не прекратили, но и продолжаете, причём, уже прилюдно, не стесняясь никого и ничего!?
Я, максимально собравшись с мыслями, высказала ему то, что чувствовала:
-Евгений Николаевич, я люблю Вашего сына и он, надеюсь, любит меня. Вы не можете запретить нам любить друг друга!
-Так у вас уже любовь, а не просто трах?! – неожиданно рассмеялся генерал. Зло усмехнувшись, он продолжил, - Слушай, ты, любвеобильная! У Мишки жена и ребёнок. Не разрушай их семью!
-Нельзя разрушить то, чего давно нет! Жену он не любит, они в разводе. А на ребёнка Миша добросовестно платит алименты. И, я никогда не буду спать с мужчиной, если не люблю его.
-А как же доктор? Вы его уже забыли, приблизив к себе генеральского сына?
-Доктор помирился с бывшей женой. А генеральский сын, между прочим, уже сам - майор!
-Дорогая моя, Вы повторяетесь! Что, любите майоров?- презрительно усмехнулся он.
Я нисколько не боялась его. Наоборот, внутри меня росла ярость. Я была готова дать ему любой словесный отпор:
-Да, люблю!
Смело и отчаянно взглянув ему прямо в глаза, я довела его до бешенства!
Он буквально убил меня своими словами:
-Так, значит, ты - дрянь, ничего не поняла?! Майоров любишь? Тогда генерал-майора попробуй! – он угрожающе двинулся на меня. Было поздно, когда я заметила, как его форменные брюки оттопырились так, что чуть не порвались.
Я не успела опомниться, как сильными руками была вытащена из кресла и прижата к столу лицом. Генерал завернул мою юбку, сдёрнул с меня колготки вместе с трусиками и бесцеремонно, с долгим сладострастным стоном, ворвался глубоко внутрь . Начал напористо двигаться, приговаривая: -Вот так тебе, дрянь! Вот так! Посмотрим, захочет ли тебя Мишка после меня?
Ещё и посмеивался.
Боль. Жуткая боль пронзила меня. Не тело - душу. Физически было не больно. Было просто противно. Этот человек хотел унизить, растоптать то единственное светлое и радостное, что её согревало. Растерялась – никак не ждала от него насилия. Прежняя симпатия, которая была в начале нашего знакомства, вмиг исчезла.
Да, генерал мстил, как умел – подло, низко, мерзко. Горло сдавил спазм – не могла кричать и звать на помощь. Да и был ли смысл? Рабочий день у начальства уже закончен и почти все разъехались по домам. Никто не поможет. Кто поверит, что генерал в своём кабинете силой взял полковницу? Смешно! Только не мне.
Чтобы повреждений было меньше, как в поговорке, пришлось расслабиться. Пусть потешится. Я потом ему припомню!
Всё происходило стремительно. Но, для меня время тянулось невыносимо долго. Я краем глаза видела круглый циферблат часов на стене. Прошло уже двадцать минут, но он всё ещё продолжал мои мучения. Генерал заходился от своих ощущений, издавая громкие вздохи и стоны. Одной рукой он прижимал меня к столешнице, другой рукой - меня к себе. Вбивался в меня ритмично, проникая так глубоко, будто хотел проткнуть насквозь. Того, что я не сопротивлялась, видимо, ему стало мало: он принялся стимулировать мой клитор пальцами. Генерал уже был близок к финалу…
Я лишь стиснула зубы и не издавала ни звука. Миша в постели был со мной очень ласков. Едва я подумала о нём, тело сыграло со мной злую шутку: невольно содрогнулось от нахлынувших волн оргазма. Не хотела выказывать свои ощущения. Пыталась сдерживаться, но губы выдали меня. Я просто выдохнула желанное имя: -Миша, Мишенька! – слёзы выступили на глазах и, кончив, я затихла.
Грачёв , услышав это, позади меня ахнул, но не остановился. Напротив, стал двигаться резче, кончил очень бурно, выйти не спешил. Навалился на меня, ухватил за волосы, потянул на себя, заставил повернуть лицо к нему. Отчаяние было в его глазах, он пронзительно посмотрел мне в глаза. Страдание отразилось и на его лице. Меня поразил его вопрос: -Почему он, а не я?!
«Так вот, в чём дело!»
-Потому, что я люблю его, - устало ответила, отворачиваясь от него.
Грачёв застонал с досады, уткнувшись лицом мне между лопаток, обнял меня.
«Понял, что натворил?!»
-Ира, прости! - услышала я.
-Слезь с меня! Ты получил, что хотел.
Он послушно выполнил моё требование, заправил рубашку и застегнул брюки.
Я чувствовала себя, как выжатый лимон, или хуже. Попыталась подняться со столешницы, но сразу не смогла: по телу, словно, тяжеленный каток проехал!
Грачёв помог мне подняться. Я брезгливо отшатнулась от него, стала поправлять одежду, на него не смотрела. Было очень неприятно.
Он пытался заглянуть мне в глаза, хотел взять за руку. Я опять шарахнулась от него в сторону.
-Ира, прости, пожалуйста! Я не хотел так. Крыша совсем поехала, - он стоял с понуро опущенной вниз головой.
А у меня в душе опять начала образовываться пустота. Обида застила глаза:
-Скотина! - я шагнула к нему, с размаху дала пощёчину – одну, другую, третью…
-Бей, только прости! – согласился он, вздрагивая от моих ударов.
Когда я выдохлась, устав лупить его по щекам, тихо сказала:
-Ты мне не запретишь встречаться с Мишей!
-Ты же всё равно с ним не будешь! – досадно поморщился он.
-Да пошёл ты! – отрезала я, развернулась и, открыв замок в двери, вышла в коридор.
Дошла до туалета. И только потом поехала домой…
========== «Исцеление души» ==========
Забралась в ванную, яростно тёрла себя мочалкой, словно старалась смыть с себя все те неприятные ощущения, что испытала совсем недавно. Нет, происшествие не потрясло меня. Просто было не по себе. Вот, в ванной, я и дала волю слезам. Потом, умывшись, приведя себя в порядок, напилась валерьянки и стала ждать Мишу. Когда он приехал, я уже совсем успокоилась. Было поздно. Встретила его, накормила приготовленным ужином.
-Что так долго?
-А, задерживали одного упыря!
Мы уселись на диван.
-Ир, зачем тебя мой папаша вызывал? – спросил Михаил.
-Опять пытался «вправить мне мозги», что мы с тобой не пара, и наши отношения нужно прекратить, - печально усмехнулась я.
-Забей! - улыбнулся он.
-Уже забила! – улыбнулась я, - Знаешь, мы сильно поругались, и я его послала - куда подальше!
-Ого! Послать начальника московской полиции, генерала – это круто! – его весёлый смех растопил лёд моей души. Миша обнял меня, прижал к себе. Начал ласкать и гладить.
Но, у меня совсем не было желания. И на то была причина.
-Миш, давай не будем! Мне нездоровится что-то, - пояснила я ему.
-Хорошо, не будем. Ты не заболела? Бледная, грустная какая-то, - допытывался Зотов.
-Нет. Просто понервничала, голова разболелась.
-Давай я массаж тебе сделаю! – охотно предложил он, уже запуская пальцы в мои волосы.
Я расслабилась: было так хорошо!
И, правда, после его нежных рук мне стало гораздо легче.
Мы перешли на кровать и вскоре уснули.
Перед сном я думала: «Ни за что не признаюсь ему, что произошло в кабинете у генерала: Миша может решиться на необдуманный шаг. А он только помирился с отцом, простил его…»
Майор, конечно, был немного расстроен, что обломался с сексом. Ничего, потерпит! Однако, и на следующий день и после я не смогла принять Мишу, несмотря на его уговоры и ласки. Какой-то невольный стопор включался, едва мой любимый пытался проникнуть в меня. Проходила неделя. Спали мы вместе, но я никак не давалась. Зотов недоумевал, что случилось? Я сама не понимала, что со мной. Или это опять мои психологические заморочки: после Грачёва я считала себя недостойной? Но, тем не менее, заставить себя я никак не могла.Мише это надоело: так долго он поститься не привык…
Ночью мне приснился сон: будто я плаваю в море. Вода тёплая-тёплая. Лазурное небо чистое - до самого горизонта. Я расслабилась. Было так приятно и хорошо…
Проснулась в темноте от этого ощущения. Оно было слишком реальным: Миша устроился у меня между ног и ласкал меня языком. Я сходила с ума от наслаждения, выгибаясь и извиваясь всем телом от настигающих горячих волн оргазма. А майор не стал ждать, пока я кончу, проник в меня, только усилив эти ощущения. Мы слились воедино. Я опять чувствовала, что принадлежу только ему, моему любимому, и была безумно счастлива, отдавая всю себя….
========== «Отец и сын» ==========
Прошла ещё неделя. Нас с Зотовым по-прежнему неудержимо влекло друг к другу. Однажды, в обеденный перерыв Миша привёз меня к себе. Мы с наслаждением занимались любовью, а после прилегли отдохнуть. Я задремала. Проснулась, услышав голоса в прихожей. Дверь была прикрыта неплотно. Разговаривали двое. Один из них был мой Миша. Другой голос был тоже мне знаком: он вызвал у меня недавние неприятные воспоминания. Это был голос генерала Грачёва. Говорили они негромко, но очень напряжённо и, всё же, на повышенных тонах: -И как долго это будет продолжаться?! Сын, не позорься! Зимина старше тебя. Она закрутила с тобой роман назло мне, понимаешь?
- Назло тебе, с чего бы?
-Я запретил ей отношения с тобой. Вот она и взбрыкнула! А ты знаешь, что не так давно я её трахнул, прямо в своём кабинете? - в его голосе послышались торжествующие нотки.
«Господи! Он ему сказал!? Что теперь будет? Миша бросит меня!» - моё сердце сжалось.
Но, Михаил подумал, что отец блефует. В голосе Зотова послышались нотки недоверия:
-Что?! Папа, ты или ври более правдоподобно, или, вообще, не делай этого!
-А ты у неё спроси! – генерал усмехался ему в глаза.
-Ладно, спрошу… потом! – сказал Михаил, потом спросил генерала, - Ну, допустим, сделал ты это. А что она?
-А что она? Отряхнулась и пошла, как ни в чём, ни бывало! Ей не привыкать.
-Не может быть! Зимина не прогибалась ни под кого! - упрямо сказал Михаил.
-Может, сын! Трусики у неё были тогда такие красные, кружевные.
«Сволочь, скотина!» - невольно вырвалось у меня шёпотом. Я хотела выбежать из спальни, но вовремя взяла себя в руки, не позволив своим эмоциям взять верх над разумом. «Генерал поплатится и за это!» - думала я.
-Ты взял её силой? Ну, ты и скотина, папочка! Тебе мало было проституток? Зачем тебе понадобилась моя Ира? – с болью в голосе говорил Зотов, - Зачем ты её хочешь в грязь втоптать?!
«Миша! Милый мой, хороший! Он всё понял…”
Ого! Оказывается, папочка-генерал тоже не брезговал проститутками?» - усмехнулась я.
-А тебе она зачем понадобилась?! Сам не лучше меня. Это же была твоя идея: приударить за Зиминой, чтобы не мешала тебе делать свои дела в отделе за её спиной?
«Вот это новость!» - я вновь была поражена.
-Это было только в самом начале, когда я пришёл в отдел. С тех пор очень многое изменилось, и я тоже изменился. Папа, я уже не тот маленький мальчик, которого ты когда-то сломал. Я вырос. И теперь тоже могу дать сдачи. Если не отстанешь от нас с Ирой, я сдам тебя! И твоего приятеля, зам прокурора тоже. Он же очень любит поиграть в казино? - Миша явно намекал на крышевание подпольного игрового бизнеса.
- Мы совсем не приятели. Ты же знаешь, что я здесь не при делах!
-Ну да! Генералу МВД западло крышевать бордели и подпольные казино!
-Ах ты, щенок! Да я тебе сейчас…
И тут вдруг я услышала явный звук удара, приглушённый стон и голос Грачёва:
-Ты осмелился поднять руку на отца?
Ему в ответ раздался насмешливый голос:
-Папа, я же сказал, что могу дать сдачи! Ты сам учил меня: если драки не избежать – бей первым!
-Похоже, что урок ты усвоил, - глухо сказал генерал. Но, видимо, это сильно задело его самолюбие, потому, что в прихожей раздались звуки борьбы.
Я уже не могла больше оставаться в своём укрытии, оделась и вышла в коридор.
В прихожей по полу катались двое мужчин. С переменным успехом они мутузили друг друга, стараясь наносить удары по корпусу. Я, включив начальницу, громко скомандовала:
-Так! Это что ещё такое?! Прекратить немедленно!
Они растерянно остановились. Грачёв распластался на полу. Зотов был сверху. Запыхавшись от борьбы, Михаил поднялся, отряхиваясь и поправляя на себе одежду. За ним поднялся и Грачёв. Глянул на сына, усмехнулся: -Она, что, всё время была здесь?! И всё слышала?
-Я слышала всё, что хотела услышать!
Затем я обратилась к Зотову:
-Миша, обед уже давно закончился. Пора в отдел!
Он глянул на часы, согласно кивнул:
-Да, пора! - слегка смущённо посмотрел мне в глаза, сказал, - Я тебя довезу!
-Довези, - разрешила я.
-Папа, тебе тоже пора! – Миша выпроводил генерала.
Генеральский пристальный взгляд напоследок покоробил меня, но, глаз я не отвела. Грачёва я не боялась. А вот он смущённо опустил глаза вниз! Смотря себе под ноги, вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь…
Мы ехали с Михаилом в его машине. Он смотрел на дорогу, время от времени бросая на меня нежные взгляды.
-Миш, не отвлекайся, за дорогой следи! – попросила я.
-Слушаюсь, Ирина Сергеевна! – серьёзно ответил он.
Потом вдруг свернул с намеченного маршрута, отъехал в уединённое место.
- Мы, что, заблудились? – спрашиваю недоумённо.
-Нет, Ира! Ты пойми, я за то, чтобы между нами не было никаких тайн, но есть такие вещи, которые ты знать не должна, и не обязана, понимаешь? И, всё же… Я пытаюсь быть с тобой максимально откровенным, а ты? Почему ты мне ничего не сказала тогда?
-Я не хотела, чтобы ты ссорился с отцом из-за меня. Ещё я боялась: если ты узнаешь , то бросишь меня. А я хотела быть с тобой. Только и всего! – слёзы вновь подошли очень близко. Я отвернулась к окну, кусая губы.
Он взял мою руку, прижал её к своим губам, горячо заговорил:
-Ира, ты порой настолько удивляешь меня! Где строгая и властная начальница? Я сейчас вижу перед собой растерявшуюся девчонку. Ты подумала, что я брошу тебя после того, что он сделал с тобой?! Да никогда! Ира, ты ни в чём не виновата! - Миша потянул меня за руку к себе.
Я повернулась к нему. Он смотрел так тепло, и моё сердце вновь таяло. Я оказалась в его объятьях. Он глубоко вздохнул, крепко прижав меня к своей груди, поцеловал в лоб.
-Ты же поняла, каким может быть мой отец, если задеть его интересы, и, не дай Бог, его самолюбие?
-Да, он очень наглядно дал мне это понять…
-Ты сейчас чувствуешь себя оскорблённой? Хочешь наказать его? Ответь, только честно!
-Я… Я не знаю, Миша. Он твой отец, твой единственный родной человек. Несмотря ни на что, он всё-таки растил тебя и заботился о тебе.
-О себе он заботился! И о собственном благополучии, - печально улыбнулся Зотов.
-Я отхлестала его по щекам, но что толку… Дело-то уже было сделано. Знаешь, Миша, после он как будто опомнился, просил прощения. Говорил, что не хотел этого. Типа, крыша поехала.
-Что?! Просил прощения? – Михаил был крайне удивлён.Он замолчал на некоторое время, уставившись немигающим взглядом в лобовое стекло. Потом перевёл взгляд на меня:
-Ира, он никогда и ни у кого не просил прощения! Странно…
-Ничего странного: он уже не молод и, наверняка, задумывается о том, как проведёт свою оставшуюся жизнь. Одиночество, так или иначе, тяготит каждого. А он одинок. И единственный родной человек, что у него сейчас есть – это ты. Ты - его продолжение, хочешь ты этого или нет. Есть внук, но, я так понимаю, что Марина не слишком хочет общаться с бывшим свёкром.
-Она сразу настояла, чтобы мы жили подальше. Не знаю, может быть, моё отношение к нему сказалось: с отцом я тоже почти не общался.
-Да, это было сюрпризом даже для нашего отдела: узнать, что твой папа - генерал!
- Генерал - майор, а недавно представление пришло: генерал-лейтенанта присвоили. Я не афишировал, что у меня есть высокопоставленный родственник. Специально взял фамилию матери. И всего в этой жизни добивался сам.
-Знаю. Но, согласись: именно он помог замять твоё участие в «деле палачей». И недавний твой косяк тоже. Иначе - прощай, карьера! Разве не так?
-И это он тоже сделал для себя! Чтобы я не позорил его «честное» имя.
- А, может, он понял, что ты ему дорог?
Михаил слегка отстранил меня от себя. Его, светло-карие, янтарного оттенка глаза внимательно смотрели на меня:
-Ир, я не понял: после всего, что произошло, ты его защищаешь?!