<p>
БОЛЬШАЯ
</p>
<p>
</p>
<p>
Эпиграф
В нашем зверинце всё бывает: и рак свистит, и бык летает.
Как только свистнет где-то рак, так бык на голову нам – шмяк!
А. Бунаков
Ах, так!? Значит, маленькая собачка до старости не станет большой?
Злой и нетрезвый дедушка Мороз
Пролог
Черт его знает (или дедушка Мороз), как нас с женой занесло на дачу к моему приятелю, да еще и в его отсутствие. Но второе января – это второе января! Мало ли чего бывает! Так что есть факт; очутились мы на даче втроем: я, жена и маленькая китайская хохлатая пушистая собачья сволочь.
Вообще-то, до этих событий на даче (произошедших в ночь с 3-го на 4-го января) я считал, что Краля (так зовут нашу пушистую, хохлатую собачку) вполне себе нормальное животное. Ну с прибабахами! А кто из собак без них-то? (Без них собака вовсе даже и не собака – так, амеба!). Ну жадная до еды, особенно до фруктов и сыра. Ну иногда нагадит не там где нужно… Бывает! Но не полная же сволочь? Ох, как я ошибался! Однако все по порядку.
Прежде чем начать свой рассказ, я воспользуюсь словами Федора Михайловича, дабы искушенный читатель не заподозрил меня в какой-то мистификации или, чего доброго, в злостном надувательстве фактов. «…Как хроникер, я ограничиваюсь лишь тем, что представляю события в точном виде, точно так, как они произошли, и не виноват, если они покажутся невероятными…». Будучи полностью согласный с вышеприведенными словами господина Достоевского, я и попытался изложить в виде некой хроники те необъяснимые и чудовищные события, которые произошли с нами недалеко от столицы в подмосковном коттедже N. (И не совсем моя вина, что хроника несколько… м-м-м… дискретна… Новый год, знаете ли)!
Помню электричку… шампанское…. Деда Моро… нет, точнее шапку деда Мороза… Свою жену…. Тоже помню! И Кралю выглядывающую озорными глазенками из-за пазухи. Чьей, кстати?
Почему поехали? Какие цели преследовали? Ни тогда, ни сейчас вспомнить этого я не смог. В памяти осталось, что у себя на даче мы выгуляли и покормили наших собак (семейную пару немецких овчарок и их детей подростков). Угу-угу! А как это нас понесло в пустующую дачу «И…»? Эх! Чужой мотив – потемки! В смысле, мой мозг на тот момент явно являлся по отношению ко мне чужим.
Ладно, – это все лирика, перейдем к физике. То есть к хронике.
Вечер. Второе января.
Желание.
Мы уже засыпали, как Крале вдруг приспичило поиграть (это трехлетней-то взрослой суке?).
Игры китайской хохлатой гадины заключались в следующем; бешеный спурт с одновременным преодолением и разрушением препятствий; с окончательным финишем на голове у подвернувшегося гомо сапиенса, а в случае промаха – на ближайшем подходящем (или не очень, что чаще) объекте. (На данный момент это оказалась стойка для компакт-дисков). Хорошо, что её маленький рост и вес препятствовали глобальности разрушений. (Хотя – это как посмотреть!). В общем, когда она в очередной раз попыталась использовать многострадальную стойку в виде очередного плацдарма для прыжка на жалюзи, я не выдержал.
И заорал (перепугав жену и заодно самого себя): «Да когда же ты станешь большой…!!!! (Эх, кто ясно мыслит, тот ясно понимает последствия!). И в тот же момент (когда кричал такое пожелание) я услышал тихий, странный свист за окном.
Краля явно ужаснулась моей звуковой атаке, а поэтому тихим сапом заползла на диван нам в ноги и через какое-то время сладко засопела. Жена тоже заснула очень быстро.
Я же, проваливаясь в спасительный сон, подумал: «Как-то не так я выразился. И что за странное выражение – рак на горе свистнет? Почему на горе, а не, скажем, под горой? Странно!».
О своей последней мысли (или как говорят люди рискованных профессий – крайней) я вспомнил только утром. И утро было тяжелое…
Утро. Третье января.
Часть первая: пробуждение.
Утро было тяжелое. И, поверьте, дело не совсем в том, что накануне состоялся яростный и тяжелый бой с отвратительным чудовищем под всем известным названием зеленый пузырчатый змий (водка + шампанское = ужас, ужас!). Причины тяжести были вполне физически ощутимы. И не в голове (хотя там тоже, конечно), но…
Еще не разлепив глаза, я почувствовал; что-то (или кто-то?) большое, тяжелое и… м-м-м… живое (?) лежит на моих ногах. Лежит и, что самое ужасное и непонятное, храпит. Вкусно так, храпит, жарко! С подсвистом и сопением. Одним словом, не по-человечески храпит. И, кстати, не по-собачьи.
Я открыл один глаз и сразу же наткнулся на такой же одинокий взгляд жены. В её одиночном взоре неясно читалось недоумение с вкраплениями маленькой паники.
Я тихо, одними губами, прошептал:
- Тяжело? – после чего, дабы подтвердить конкретность своего вопроса, скосил открытый глаз насколько возможно книзу постели.
Видимо от такой сигнализации меня изрядно перекосило. Поэтому жена ответила очень лапидарно, но зато, открыв второй глаз и уже с долей испуга за меня, а не перед тем неизвестным, что лежало в ногах.
- Угу.
Такой короткий ответ меня, почему-то, отчасти успокоил. Я открыл второй глаз и потом опять медленно мигнул обоими глазами, как бы сообщая ей, что у меня все нормально, все будет хорошо. Такого рода зрительно-мимическая гимнастика успокоила и мою жену и меня (хотя ее, такие мои экзерсисы, кажется, напрягли еще больше).
И паника уступила место недоумению и любопытству.
А потом «тяжесть» на ногах начала учащенно дышать. По мере учащения дыхания непонятного объекта, наше дыхание начало замедляться, а паника вновь стала распускать свои липкие щупальца над не до конца протрезвевшим организмом.
Памятуя о «бритве» небезызвестного сэра Уильяма Оккама, я решил не множить сущее без необходимости, а попросту списать все это на явление тяжкого похмелья с переходящим зеленым знаменем к таким же зеленым чертям. Но не получилось. Почти стройную и уже спокойную мысль о галлюцинациях нарушила моя жена.
Утро. Третье января.
Часть вторая: оживание.
Почти стройную и уже спокойную мысль о галлюцинациях нарушила моя жена. Она как-то робко (я б сказал даже застенчиво и вопросительно) и неизвестно у кого поинтересовалась:
- Краля…
Это было ошибкой во всех отношениях.
Услышав ее голос, страшное животное (или кто там?), пыхтя и сопя не иначе как от яростного желания нас покушать, кинулось аки дикий звер; мы были сходу затоптаны, вколочены и утрамбованы под одеялом навроде голубцов под крышкой с гнетом.
Изворачиваясь от ног (или лап?) пришельца (или черт его знает кого) под одеялом, я вдруг осознал, что ужас от внезапного появления на нашей постели огромного, незнакомого животного равнялся только лишь, пожалуй, гнетущему своей нелепостью предположению, что это наша китайская хохлатая собачка.
Однако, как известно, терпение мужчины и женщины имеет разные границы. А поскольку предел терпения женщины явно имеет корреляцию с качественными и количественными повреждениями в отношении её внешности, то моя жена в какой-то момент не выдержала. (Попросту говоря, ignotum bestia* имел неосторожность куда-то не туда ей наступить, тем самым дав моей жене Casus belli*).
Да. Не выдержала и сердито крича, зашипела (я вот лично не знаю, как у женщин так получается, крича шипеть, но факт – очень даже и получается):
- Брысь с кровати ктотытамнинаестьестьгадинавсёухомнеистопталаиголовусруками!
Видимо, так же как и я, гадина «ктотытамниесть» ничего не поняла, но тон был понятен. Судя по всему, животное отличалось разумностью, так сходу смогла увязать такого рода интонацию с негативными последствиями. Наступила тишина, и мы смогли присесть на кровати, подобрав ноги и прикрывшись на всякий случай одеялом до подбородка.
На полу возле кровати сидела она и радостно скалилась, а может и улыбалась.
День. Третье января.
Часть первая: осмысление.
На полу возле кровати сидела она и радостно скалилась, а может и улыбалась.
Смотрела она с любовью и чуть свысока, хотя мы и сидели на кровати. В пасти виднелись белейшие клыки размером с автомобильные свечи, а язык, свисавший на бок, напоминал большую совковую лопату, фантазией пьяного дворника окрашенную в ярко-красный цвет.
И все же это была ОНА – Краля. И мне очень захотелось, чтобы эта собака, размером явно поболее русской псовой борзой, нам улыбалась. Жена повернула ко мне голову и произнесла с каким-то странным любопытством:
- Послушай, а выражение «как ты встретишь Новый Год, так его и проведешь» относиться только к числам 31-е и 1-е или… Или с 31-го по 10-е?
- Э… Не знаю. По-моему сейчас это не главное. – Я находился в прострации. Но чувствовал, что сейчас главное, нечто другое. А что – понять не мог.
- А что, главное? – тут же быстро отреагировала моя жена с выражением на лице, что, мол, она уже все поняла, а вот ты, еще не дотумкал!
- Ну… я не знаю… Для начала нужно встать с кровати, хотя бы. – Сказал я и, как мужчина, решительно откинул с себя одеяло и спустил ноги на пол. Жена благоразумно закуталась еще плотней.
Краля, а это, несомненно, была она, взлетела под потолок, совершила бешеный спурт по кровати (вот какая умная проницательная у меня жена, сразу нырнула с головой под заранее приготовленные две подушки) и прыгнула мне на ручки. Ручки мои не выдержали и мы рухнули на пол, по пути снеся журнальный столик, а так же разломав в хлам массивную и огромную клетку для попугаев (славу Богу, что она была без пернатого жильца).
Раздалось хихиканье с постели. После чего раздался безо всякого намека на участливость голос жены:
- Ты как? Не ушибся? – вот после этого вопроса участливость в голосе проявилась. – А Кралечка? Она, бедненькая, не ушиблась? Так же прыгнула, бедняжка!
- Не ушибся, – злобно прошипел я и мстительно добавил:
- Первое. Разгром обеспечен. «И…» нам голову оторвет. Второе. Чем её кормить? Третье. Как её гулять и вообще, домой, как везти?
Жена задумалась. Краля блаженно лежала кверху пузом возле нее на кровати (заняв нахально мое место). Я, было, уже приготовился услышать «а зачем мы сюда ваще приехали» (что, собственно, меня тоже интересовало), как она предложила пойти поесть.
- Это дело. – И я с удовольствием согласился с ней выпить. Желания совпали и принесли после выполнения ощутимую пользу; мы провели анализ случившегося, перестали недоумевать и начали впадать опять в панику.
А было от чего!
Телевизор не работал, радио тоже. Так же упрямо молчали сотовый и городские телефоны, а заодно уж, видимо для полноты коллекции неработающих приемников различных сигналов и мой мозг. А вот мозг любой женщины, видимо, в ситуациях такого рода (и не спрашивайте даже почему) вовсе даже и не отключается, а посему прозвучало предложение:
- А чем мы её будем кормить?
Я даже очень быстро активизировал своё серое вещество, потому как осознал весьма скрытую угрозу в таком вопросе.
- Ты думаешь о том же, о чем и я?
- Да. – В глазах жены, глядящей на собаку, читался ужас. В моих тоже, так как пакет с едой, рассчитанный на прежнюю маленькую Кралю, был по размерам немногим больше ее огромного нынешнего носа. И дело не только в маленькой порции еды.
Дело в том, что воспитанная собака инициирует человека на какое-либо действие поначалу взглядом.