- Нельзя, господин Учиха, - строго отрезал водитель, он же охранник, преградив подростку путь.
- Но это же мой брат! – возмутился Саске, не понимая, почему их встрече препятствуют.
- Приказ господина Фугаку, - предельно ясно и коротко ответил мужчина, так и не отступив ни на шаг.
- Пофиг! – грубо бросил брюнет, который, вспомнив предостережение отца, воспылал чуть ли не праведным гневом, и, забравшись в салон, тут же выскочил с противоположной стороны и кинулся к брату. Водитель-телохранитель помчался за ним, тут же набирая чей-то номер на телефоне, но Саске было все равно: он подбежал к брату и, обняв брюнета постарше, уцепился в его изрядно помятую футболку.
- Привет, - выдохнул Саске, не принимая во внимание ни на охранника, ни то, что они все ещё возле школы, ни то, что Итачи кто-то может узнать. Впрочем, подросток сомневался, что парня, которого он сейчас так крепко обнимал, кто-то сможет соотнести с некогда гордостью семьи Учиха, первым красавцем Лос-Анджелеса и постоянным завсегдатаем светских тусовок. За эти два года Итачи сильно изменился: изрядно похудел, его волосы потускнели и теперь были собраны в простой небрежный хвост на затылке, от внутренних уголков глаз пролегли две неглубокие морщины, да и сам внешний вид брюнета был слегка болезненным и осунувшимся.
- Ну, привет, братишка, - Итачи, улыбнувшись, потрепал брата по волосам и тут же нахмурился, увидев подходящего к ним телохранителя.
- У вас пять минут, - строго сообщил мужчина и, отступив на пару шагов, повернулся к братьям спиной, засекая время.
- Саске, - отстранив от себя брата, старший Учиха требовательно посмотрел ему в глаза, - что случилось?
- Я им сказал, - пробубнил подросток, старательно отводя взгляд. – О том, о чем мы с тобой говорили по секрету.
- Саске… - мучительно выдохнул Итачи, прикрывая глаза, - я же просил.
- Они хотели, чтобы я начал встречаться с Хьюго Хинатой, а после женился на ней! – возмутился Саске, сверкнув гневным взглядом: только рядом с братом он мог быть самим собой, не скрывая ни своих предпочтений, ни далеко не кроткого характера.
- И чего ты добился этим признанием? – брюнет укоризненно посмотрел на брата.
- Теперь мне нельзя с тобой общаться, - нахохлившись, буркнул подросток, - потому что родители думают, что это из-за тебя.
- Ожидаемо, - Итачи потянулся к заднему карману джинс, в котором лежала пачка сигарет, но передумал, посчитав, что давать дополнительные поводы для выводов о его плохом влиянии на брата не стоит.
- Выкрутимся, - чуть хмурясь, безапелляционно отрезал Саске, а после, смягчившись, взглянул на брата. – Лучше скажи, как у тебя дела. Как Дей?
- Работаю, - уклончиво ответил Учиха старший, который считал, что его брату ни к чему знать обо всем том дерьме, с которым он сталкивается каждый день, - а Дей… - брюнет хмыкнул. - Дей на кухню оранжевые занавески купил. Представляешь?
- Да, - подросток хихикнул, прекрасно зная, что брату более импонируют темные цвета, - ты и оранжевый цвет – это весьма занятно.
- Главное, что Дею нравится, - Итачи пожал плечами, но в этом просто жесте скрывалось намного больше, нежели обыденность, и Саске это прекрасно знал, как знал и то, чем в свое время пожертвовал его брат ради тогда ещё шестнадцатилетнего блондина.
- Время, - настоятельно напомнил телохранитель, неодобрительно покосившись на старшего Учиху.
- Ну, - Итачи отошел на пару шагов и как-то, виновато, что ли, улыбнулся, - может, ещё свидимся, братишка.
- Я найду способ, - одними губами прошептал подросток, а после уже громче добавил. – Передавай привет Дею.
Пока.
Резко развернувшись и спешно зашагав к машине, чтобы избежать соблазна ухватить брата за руку и сбежать вместе с ним, Саске неодобрительно покосился на невозмутимого охранника. Он просто обязан поговорить с отцом и объяснить ему, что Итачи тут ни при чем, что это его выбор, и что никакие меры его не перевоспитают, к тому же, он ещё несовершеннолетний, так что, как брата, его на улицу не вышвырнут, по крайней мере, ещё года четыре.
Уже когда машина выехала со стоянки, Саске увидел в окно спешно идущего по тротуару Итачи, который, ссутулившись, курил прямо на ходу. Учиха младший нахмурился: он понимал, что работа у брата, мягко сказать, нервная, но его пристрастие к курению не одобрял и во всем винил родителей. Проще всего было выгнать несоответствующего их собственным стандартам сына из дома и забыть о его существовании, что, впрочем, его родители и сделали, причем не медля и в сугубо деловом порядке, а скандал… А скандала не было, разве что со стороны Саске, и то, ему быстро дали понять, что решение не обсуждается, после чего самый дорогой человек практически исчез из его жизни, что в скором времени подросток надеялся изменить.
- Саске, - властный голос отца заставил подростка замереть на лестнице. Он только что вернулся с дополнительных занятий и был вымотан до предела, поэтому на разговор был явно не настроен, но и перечить отцу не стал, покорно спустился на те несколько ступенек, на которые он успел подняться, и, обернувшись, тут же встретился взглядом с матерью.
- Кажется, вчера я ясно выразился по поводу того, что отныне тебе запрещено видеться с братом, - брови мужчины сошлись на переносице, что свидетельствовало о плохом расположении духа главы семьи Учиха.
- И что? – Саске впервые за много лет пошел против воли отца, но на то у него были причины, точнее, причина – брат, которого он определенно не хотел терять.
- Он плохо на тебя влияет, - включилась в разговор Микото, всецело поддерживая своего мужа.
- Нет, мама, - раздражаясь все больше, отчеканил подросток. – Итачи тут ни при чем. Я сам осознал факт того, что мне нравятся парни, поэтому со своими превентивными мерами вы уже припозднились.
- И, тем не менее, - стоял на своем Фугаку, пропустив мимо ушей слова сына, - Итачи не тот человек, у которого ты можешь научиться чему-то хорошему, да и его связь с этим… – мужчина брезгливо скривил губы, - наркоманом более чем наглядное доказательство его «порченой крови».
- Именно, - поддержала мужа брюнетка, - «порченая кровь».
- Ах, так?! – вскипел Саске, который просто поверить не мог в то, что родители так отзываются о собственном сыне. – «Порченая кровь», значит?! А знали ли вы, папа, - буквально выплюнул обращение подросток, - что ученые доказали, что влечение к своему полу – это наследственное?! Так что, может, это вы, отец, виноваты в том, что оба ваших сына оказались геями?! Может, у вас самого «порченая кровь»?!
Звонкая пощечина вмиг охладила пыл Саске, и он, прикрыв пылающую щеку ладонью, недоуменно посмотрел на мать, которая даже ещё не успела и руку опустить.
- Саске, в свою комнату, - жестко, смотря на сына пронзительно-холодно и жестко, потребовала Микото, - и без разрешения не смей оттуда выходить.
Подросток набрал в легкие побольше воздуха, но так ничего и не сказал, понимая, что ситуацию он и так уже усугубил дальше некуда, а отступать тоже нужно уметь достойно, поэтому он, окинув родителей гневным взглядом, действительно ушел к себе.
- Фугаку, нужны радикальные меры, - присев на диван и пристально посмотрев на мужа, произнесла Микото. – Ты не в том положении, чтобы терять ещё одного сына.
- Согласен, - мужчина опустился в кресло напротив и, немного поразмыслив, сухим тоном продолжил. – Думаю, Саске не помешал бы свежий воздух.
- Ближе к сути, - рационально потребовала брюнетка.
- Я собираюсь отправить Саске туда, где подобные, - мужчина сделал едва заметную паузу, при этом холодно покосившись на жену, - отклонения неприемлемы и выбиваются из головы крепким кулаком.
- Вот, значит, как, - Микото расслабилась и едва заметно улыбнулась. – Согласна, свежий воздух Саске не помешает.
Супружеская чета Учиха кивнула друг другу в знак понимания, а после, вооружившись бумагами и планшетами, проследовала в столовую. Как бы там ни было, Фугаку и Микото Учиха все дела решали быстро и эффективно, так что только что ничего, что бы нарушило равномерный ход их привычной жизни, не произошло.
========== Глава 1. Часть 2. ==========
И этот старый мир,
Теперь новый мир
И смелый мир
Для меня.
*А. Ламберт Feeling good
С оглушающим ревом в небо поднялся самолет, заглушая речь диктора о том, что пассажиров, прибывших рейсом №572 из Лос-Анджелеса, просят забрать свой багаж. Втиснувшись между мужчиной тучного телосложения и дамой с высокой прической, Саске подхватил с конвейера рюкзак, сразу же забросив его на плечо, а после вытащил и две сумки на колесиках, небольших, но, судя по разъезжающимся молниям, набитых до отказа. Слегка подпрыгнув, дабы проверить, что рюкзак сел хорошо и ничего ему не мешает, подросток направился к выходу из аэропорта Даллас, волоча за собой все свои скромные пожитки.
Честно сказать, такой подставы от своих родителей он не ожидал, но, похоже, чета Учиха поставила себе цель – перевоспитать младшего сына, причем перевоспитать не самым честным методом. Уже буквально на следующее утро после громкого скандала, а иначе то, что произошло, и не назовешь, ему объявили безоговорочное решение о том, что он отправляется в Техас в поселок N, где на свежем воздухе ему нужно будет и хорошенько подумать над своим поведением, и переосмыслить свои жизненные приоритеты. Ссылка, и никак иначе, должна была продлиться минимум до конца семестра, то есть почти на три месяца, то есть вдали от брата и друзей на День Благодарения, Рождество и Новый Год, то есть в глуши и под присмотром. Этот самый присмотр подростку должен был обеспечить некий давний знакомый отца, хотя сам Саске понятия не имел, откуда у Учихи Фугаку в знакомых может быть какая-то там деревенщина, но факт оставался фактом, и, если он не одумается, гнить ему в этой дыре до конца учебного года.
Единственное, что успел сделать Саске до отъезда, так это заглянуть в школу, чтобы забрать оттуда документы и попрощаться с друзьями. Те, конечно же, были в недоумении, но Саске, пусть это и были его вроде как лучшие друзья, назвал им официальную причину отъезда – оздоровление. Хотя, какое может быть оздоровление на ферме, где все пропитано вонью, а под ногами чавкает грязь вперемешку с дерьмом? Друзья обещали не забывать, писать и ожидать его возвращения. Карин даже просила прислать ей адрес, чтобы она могла вдруг чего разделить его одиночество, хотя Учиха очень сильно сомневался в том, что такая мелкая, но уже светская львица променяет дизайнерские кожаные туфли на высокой шпильке на резиновые хозяйственные сапоги по колено. Возможно, Саске, конечно же, утрировал, но по его, подростковому, мнению все было более чем хреново, а, главное, он не успел ни увидеться, ни созвониться с братом, чтобы сообщить ему о своем отъезде. Печально – так сказал его друг Нара Шикамару, и Саске был более чем согласен с таким определением ситуации.
Выйдя из здания аэропорта, брюнет осмотрелся, пытаясь понять, кто же его, собственно, должен встречать. Хотя, на что он надеялся? Что возле трапа буде стоять встречающий в дорогом костюме с табличкой «Учиха Саске», чтобы после проводить его к шикарному лимузину? Нет, так, конечно, подросток не думал, но на табличку все-таки надеялся, ведь перед отъездом ему даже не намекнули на то, как, собственно, хотя бы выглядит этот самый встречающий.Толпа прибывших медленно рассасывалась, а он все так же продолжал стоять на входе, как идиот, оглядываясь по сторонам.
Было душно, пот градинками скатывался по спине, а лямки рюкзака до рези впились в плечи. Хорошо хоть солнцезащитные очки помогали уберечь глаза от палящего техасского солнца, в то время как его черную макушку нестерпимо жгло, угрожая либо солнечным, либо тепловым ударом. Хотелось пить, причем за глоток воды именно сейчас брюнет, как говорится, отдал бы и полцарства, и коня, и душу бы, наверное, продал, но, увы, сойти с места он не мог, так как боялся пропустить встречающего, после чего ему бы пришлось самому искать этот чертов поселок, так как денег ему не выдали, карточки заблокировали, мобильный телефон отобрали, оставив только ноутбук и модем, хотя Саске сильно сомневался в том, что в подобной дыре может быть интернет.
- Йо, Саске! – подросток едва не подпрыгнул на месте, так как смотрел он в одну сторону, а к нему подкрались совершенно с другой, к тому же, голос прозвучал не только неожиданно, но и слишком жизнерадостно, чего сам Учиха, ввиду обстоятельств и обстановки, явно не разделял.
Обернувшись, Саске придирчивым взглядом окинул встречающего с ног до головы, после чего ещё раз убедился в том, что родители над ним просто поиздевались, подсунув в опекуны это нечто. На вид мужчине было лет тридцать, может, чуть больше, что вновь-таки вернуло подростка к вопросу, откуда у его отца может быть знакомый столь своеобразного типажа. Мужчина был худощав, но с хорошо развитой мускулатурой, которая, впрочем, не бугрилась, а просто выделялась красивым рельефом. Мешковатые штаны цвета хаки и растянутая майка-борцовка серого цвета с поддельным логотипом NIKE, а так же высокие берцы, в которые, собственно, и были заправлены штаны. Кстати говоря, обувь была видимо поношенной, но чистой, что подросток не мог не оценить ввиду того, что для него обувь была чуть ли не главным показателем опрятности, ну, и если дело касалось мужчины, то ещё и состояние лица. К слову говоря, мужчина был гладко выбрит и сейчас сверкал белозубой улыбкой. И все бы оно ничего, вот только пепельные волосы мужчины небрежно торчали в левый бок, а левый глаз прикрывала пиратская повязка. В общем, первое впечатление было каким-то смазанным и двойственным.
- Хатаке Какаши, - представился мужчина, дружелюбно протягивая руку.
- Учиха Саске, - машинально ответил подросток, пожимая шероховатую ладонь с рядом грубых мозолей под пальцами.
- Ну, пойдем, - небрежно бросил пепельноволосый, после чего развернулся и зашагал прочь. Саске удивленно приподнял бровь – вот тебе и техасское гостеприимство – и, вздохнув, подхватил свои сумки, пытаясь поспеть за бодро шагающим мужчиной.
Оказалось, за территорией аэропорта, на бесплатной стоянке, их ожидал темно-коричневый пикап, не последней модели, конечно же, и даже не давешнего года выпуска, но по внешнему состоянию машины было понятно, что за ней тщательно и добросовестно ухаживают. Саске, поняв, что панькаться с ним не собираются, забросил свои сумки в кузов, а сам, прижимая к груди заветный рюкзак с ноутбуком, забрался в салон, после чего они выехали на шестиполосную автостраду.
Ехали долго. Как показалось подростку, мучительно долго. Вскоре автобан сменился обычной дорогой с двусторонним движением, а где-то часа через два они уже на скорости сто миль в час гнали по пустынной трассе, по бокам которой были только ветровые станции и поля, поля, поля и ещё раз поля. За все это время Хатаке Какаши не сказал ему ни слова, одной рукой удерживая руль, вторую облокотив о полностью опущенное окно, мерно жуя какую-то травинку и кивая головой в такт мотивам кантри далеких шестидесятых, которые беспрерывно лились из маленького динамика старенькой магнитолы.
Самому же Саске уже было скучно: однотипный пейзаж, однотипная музыка, однотипное молчание, - а вдобавок ко всему у него уже порядком болела задница, ведь шутка ли сперва отсидеть три часа в самолете, а теперь почти столько же в машине. К тому же, сказывалась ещё и разница в часовых поясах – плюс два часа, а у подростка создавалось такое впечатление, что он попал в каменный век.
Да, ситуация складывалась явно не в его пользу: до ближайшего аэропорта на машине пилить и пилить, маршрут автобусов, да и само их наличие неизвестно, вокруг лишь просторы да поля, а его опекун – одноглазый фермер, который уж больно подозрительно тих и невозмутим. Что-то подсказывало Саске, что его психика находится под угрозой, и уже через неделю, а, может, и меньше он попытается сбежать. Хотя, бежать куда? К родителям? Без денег и со смутным представлением о своем местонахождении. К брату? Чтобы Итачи потом точно из страны выслали, а Дейдара опять попал в руки дилеров. Эгоистично как-то и слабодушно, потому что он – Учиха, а Учихи всегда идут только вперед и добиваются своего.