Ноги попросту подкосились, и она осела на землю. Перед глазами — пелена.
Чёртова слабачка.
Не сразу, но Анко сумела взять себя в руки, ополоснула прохладной водой из ручья пылающее лицо и поднялась. Позже она обязательно напьётся, а пока стоит заняться делом, раз уж пришла на тренировочное поле — настроение у шиноби может быть сколь угодно говёным, но это не является поводом забрасывать работу над своими навыками и телом.
На моменте отработки огненных техник на пробегавших мимо зверюшках вспомнился Мадара. Его пылающий взгляд, сильные руки, колючая грива. То, как с ним во время алкопосиделки можно было с совершенно равной вероятностью заняться сексом или завести вдумчивый разговор о политике и отличиях подходов нынешних шиноби от современников Учихи. Это было хорошо… но недостаточно.
Анко с глухим рыком уничтожила к чертям собачьим несколько ближайших деревьев и, взметнув полами плаща, ушла с пепелища. К Джуби то, что только пару часов за полдень, она идёт бухать!
Одной скучно, непривычно, грустно. Хочется крепкого плеча, к которому можно привалиться, а ещё лучше — в умелых руках сенбон, который разукрасит её спину текстом-лекцией о том, как плохо много пить и чем лучше вместо алкоголя заправлять внутренний двигатель. Остановившись, — ещё не вышла из леса — Анко вынула из держателя кунай и приставила острие к бедру. Чуть подумав, нажала, отрешённо проследила за скатившейся вниз по ноге кровью. Жалкая попытка самоудовлетворения. Не кайфово.
Коноха продолжает жить и шуметь, Анко вновь плывёт в потоке, уже едва сдерживаясь от того, чтобы начать посылать брезгливых мамаш. Она ёбаный токубецу джонин с более чем полутысячью выполненных миссий! Она заработала право курить, если хочется, на улицах родной деревни, для которой столько сделала!..
— Йо.
«На ловца и зверь бежит».
— А, Какаши… Тебе чего?
— Да так просто, поздороваться, — Копия состроил то самое невинно-рассеянное лицо, которое обычно берёг для своей команды, и улыбнулся сквозь маску. — С тех пор, как ты вернулась, мы же виделись только мельком.
— А ты хотел бы не мельком? — в лоб спросила Анко.
Какаши посерьёзнел за мгновение — точнее, перестал притворяться.
— Встретимся сегодня вечером у меня?
— Лучше у меня, а то наутро вся джонинская общага судачить будет, — по-деловому возразила Анко. — А мои соседи гражданские, кроме того опытом научены не совать нос в мои дела.
— Хорошо. Принести, что обычно?
— И побольше.
С пониманием кивнув, Какаши пошёл своей дорогой, а Анко сменила курс и направилась к магазину за алкоголем и сигаретами.
До вечера она кое-как сумела себя занять — взялась перечитывать «Приди, приди, рай!», уже в который, блять, раз. Время тянулось мучительно медленно, саке на столике манило, и, когда в выжидающе распахнутое окно просунулась лохматая голова Какаши, Анко оказалась рядом в ту же секунду.
— Жратьки, — она требовательно вытянула руку, в которую получила увесистый пакет с данго, вагаси, дораяки и Рикудо знает чем ещё. «Подготовился», — хмыкнула Анко и строго добавила: — Маска.
Без возражений стянув с лица маску, Какаши пробрался в комнату. Пока Анко вываливала на столик съестное, Копия растрепал волосы ещё сильней и принялся обводить внимательным взглядом комнату, совмещавшую функции гостиной и спальни. Слишком уж присматривался, по мнению Анко, и она поспешила отвлечь его, сунув рюмку.
— За встречу?
— Ага.
Они выпили, и Анко прежде, чем вновь наполнить отёко, воздала должное сладкому — сам Какаши ел его не очень много, но выбирать умел как мало кто. Пустющий желудок этому обстоятельству обрадовался и стал принимать алкоголь более благосклонно, вторая рюмка уже не казалась глотком жидкого огня. На звон в ушах и то, как слегка повело в сторону, когда потянулась за данго, Анко не обратила внимания, только привычно и уверенно скорректировала движение. Какаши нахмурился.
— Так значит, Ибики прав? Ты опять на глюкозо-спиртовой диете?
— А вам что, девочки, больше заняться нечем, кроме как мой рацион обсуждать? — Анко откусила кусочек от данго и принялась жевать.
— Мы беспокоимся, — мягко сказал Какаши, неотрывно глядя на неё. — На миссии в другом мире с тобой что-то случилось, верно?
— Разумеется случилось. Я там была — этого вполне достаточно.
Она говорила резко, отрывисто, и Какаши понял, что лучше тему не развивать — всё равно Анко не признается, что тревожит. Ни один из них никогда не признавался.
Первую бутылку саке они допили в молчании; уже взявшись за вторую, Анко решила, что хватит. С коротким вздохом отпустив горлышко, она опустила ладонь на ногу Какаши и повела выше, к паху. Копия быстро перехватил её руку; подняв на уровень лица, застыл — а затем ткнулся носом в ладонь, шумно втягивая в себя запах. Усмехнувшись, Анко с нажимом провела ладонью по его лбу, макушке, запутала пальцы в волосах и притянула Какаши к себе.
Поцелуй — медленный, сладкий, даже нежный. С привкусом карамели и пустотой внутри. Впрочем, это для неё — Какаши он распаляет, и Копия придвигается ближе, обнимает за талию, неспешно оглаживая бока под короткой юкатой. Груди касается, как хрупкого сокровища. Анко тянется перебраться к нему на колени, но Какаши легко подталкивает её, и Анко податливо откидывается на локти, позволяя ему самому развязать пояс и распахнуть её юкату. Путь играет, целует, раз хочет — один из лучших шиноби страны, Шаринган Какаши, пугало для всех врагов Конохи; с ней — ласковый, как верный пёс, только что хвостом не виляет. Решил развлечь её сперва языком, ах хороший!.. Слишком мягкий.
Эта сладкая нежность почти болезненна, от неё скручивает желудок.
Желая избавиться от этого чувства, Анко требовательно впилась ногтями в его плечо — глубоко, до крови. Однако не встретила понимания; Какаши только, на миг оторвавшись, боднул её руку, отодвигая, а после поцеловал пальцы. Прикрыв глаза, Анко упала на спину, приготовившись стонать и выгибаться.
Ей было никак.
========== Поговорим? ==========
Комментарий к Поговорим?
События развиваются параллельно действиям главы «Возвращение» второго тома «Двух миров» (https://ficbook.net/readfic/3608141/9600042).
Визуально-звуковое дополнение к главе: https://vk.com/lutea_fic?w=wall-144073308_316.
— Мадара-сан где спит?
— На верхнем этаже, в комнате брата Сириуса.
— Отлично.
Анко знала расположение комнат в штабе Ордена Феникса — просматривала составленные в прошлом году планы перед возвращением в мир магов — и без труда нашла ту, на которой висела табличка «Регулус Арктурус Блэк». Снять её после того, как занял комнату, Мадара не стал себя утруждать. Ведь и правда, это мелко, не стоит его внимания.
Отперев дверь невербальной Алохоморой, Анко проскользнула в комнату и сгрузила у кресла рюкзак, скинула на него пальто. «Сасори не переметнулся, — стучало в голове, — враг подчинил его ментальными техниками… Он погиб в бою, принял Аваду лично от Лорда…» Анко прикусила губу, впилась ногтями в ладони. Хотелось обхватить себя руками и…
Стук закрывшейся двери вырвал из мыслей.
— Объяснись.
— Вам нужен сосед? — спросила вместо ответа Анко, развернувшись. Она надеялась, что удержать лёгкое, игривое выражение лица удалось. — Я много места не занимаю, а ещё тёплая, совращенная и трахательная.
Мадара приподнял бровь, усмехнулся.
— От такого соседа глупо отказываться, — произнёс он и положил руку на ключ, торчавший в двери.
— А может, сперва смотаться за огневиски? — предложила Анко, глядя на поворачивающийся ключ.
— Зачем? — спокойно уточнил Мадара. — Скорее всего, нам сегодня ещё предстоит работать. Кроме того, мне не нужно быть пьяным, чтобы хотеть тебя.
— А это и не для вас, — пробормотала Анко, чем вызвала вопросительный прищур Учихи, и быстро пояснила: — У меня диета. Глюкозо-спиртовая. Хорошая, между прочим.
— Не сомневаюсь, — у Мадары позабавленный вид, но в глазах мелькает огонёк заинтересованности.
Лучше отвлечь, ведь врать ему — гиблое дело. А потому, растянув губы в оскале, Анко без спешки стала раздеваться.
Это ведь так привычно и легко: потянуться, напоминая о собственной гибкости, повернуться по-разному, демонстрируя ничуть не ставшее хуже за месяцы расставания тело. Отойти к кровати, лечь на спину, с шальной улыбкой облизнуть пальцы, каждый по очереди совершенно блядским движением. Смотреть в глаза, касаясь себя, ведь всё это — для него.
Мадара — скала в море херни, где Анко тонет, и в нём может быть её спасение. Она ведь хочет спастись, так?..
В комнате запахло огнём — Учихе нравится наблюдать, как она ласкает себя для него. Как кусает губы и часто, хрипло дышит, вскидывая бёдра. Выгибается, проникает в себя глубже — и смотрит на него. О, Анко умеет убедить отыметь себя!
И Мадара приближается, на ходу сбрасывая одежду, а Анко тихо поскуливает в нетерпении — своих пальцев так мало, нужен Учиха! Сразу и весь, чтобы заполнил, согрел, прогнал пустоту. Он прижимается, и Анко обхватывает его ногами, притягивая ещё ближе, отводит с его лица лохматую чёлку и удерживает взгляд. В нём нет ханжества и осуждения, которыми её в последнее время так охотно потчуют, и это едва ли не лучше всего остального. Его близость тоже хороша, но…
Чувства, вы, суки, где?! Это же Мадара, ненасытный огненный кот — как может ничто не шевелиться в душе на него?! Тело, вон, реагирует: горит под его руками, захлёбывается волнами удовольствия… Физиология. И осколки-дробь глубже впиваются в сердце.
Эта боль откровенно бесит. Она не подстёгивает, угнетает, и Анко решительно абстрагируется, сосредотачивается на ощущениях тела, на Учихе. С ним можно долго целоваться, гладить, перебирать волосы — он охотно принимает ласку и, кажется, действительно рад снова быть с ней. К нему хочется ластиться, уютно урчать и кусаться исключительно играючи. И принять его в себя со сбившимся дыханием, выгнуться и прижаться, обвивая руками шею. И давить злые слёзы от того, какая тишина притаилась за оглушительным стуком сердца.
Не удержанное подрагивание плеч её выдало, и Мадара сразу остановился, заглянул в лицо.
— Ты здесь?
— Да. Всё хорошо, — прошептала Анко, целуя его в губы. — Мне вас не хватало.
— Как будто без меня на тебя не стоит очередь, — протянул Мадара, подначивая, вырывая из провала.
— Стоит на меня у половины Конохи, — теперь Анко кусает взаправду, до крови раздирает его губу, на что Учиха только облизывается, этот кот.
— Совращенство, — усмехается он и переворачивается на спину, не отпуская от себя. Такой классный, игривый Учиха, умеющий улыбаться одними глазами с неожиданным теплом.
Упираясь руками ему в грудь, Анко вонзает когти, а после сгибается, длинными, жаркими прикосновениями языка слизывает кровь. На требовательный толчок бёдрами начинает двигаться сама, и думать о чувствах нет времени — телу так хорошо! Как же она благодарна Мадаре за это…
Раствориться, забыться, просто насладиться хорошим сексом. Не думать ни о чём.
На ритмичные движения, руку на волосах Мадара реагирует открыто и честно. Его не надо вскрывать, чтобы понять, как хорошо — сам покажет стоном, подхваченным ритмом, прикосновением к груди. В какой-то момент хочется попросить его выкрутить сосок, сжать запястья до хруста костей, уткнуть лицом в матрас, обездвижив, и выебать, как дешёвую шлюху… Но Анко сдерживает себя: Учихе нравится так, жарко и чувственно, и просить его сделать совсем по-другому — рисковать сломать то, что есть между ними.
Поэтому — вскрикнуть, упасть на него, трясясь, бездумно улыбаясь. Постараться насладиться рукой в волосах, вначале мягко поглаживающей, почёсывающей затылок, затем уверенно направившей вниз. Согласиться на минет и сделать приятно, чтобы Мадара шумно дышал и жмурился, довольно рычал, но не пытался контролировать, направлять, давая Анко показать своё мастерство. Разочарованным этим решением он не остался.
Пока он переводил дыхание, Анко вытерла себя и его попавшимся полотенцем, а после тихо легла рядом. Приоткрыв глаза, Мадара перебрался на кровати повыше, на подушку, и притянул Анко к себе. Устроив голову на плече Учихи, она расслабленно вздохнула, впервые за долгое время ощущая довольство.
— Теперь поговорим?
— О чём? — уточнила Анко, потёрлась носом об его ключицу. — О том, в какую позу вы трахательную меня согнёте в следующий раз?
— Нет, — Мадара пошевелился, поднял её лицо за подбородок, заставляя встретиться взглядом. — О том, где и обо что ты успела так ебануться, чтобы при своём отряде и союзниках-магах заявлять, что будешь спать со мной.
— Во мне это и раньше было, вы просто не замечали, — проворчала Анко, выворачиваясь. Приятная истома развеивалась, обнажая привычную пустоту.
— Было, но не в таких масштабах, — парировал Мадара, позволяя ей отодвинуться и сесть, прислонившись к изголовью кровати. Сам приподнялся на локте, глядя в лицо. — Что произошло?
Стиснув зубы, Анко тихо зашипела. Чёрные глаза Учихи хуже топей в Стране Дождя; провалиться и увязнуть — раз плюнуть, поэтому она предпочла отвернуться.
— С чего это вы моими чувствами заинтересовались, а? Раньше вас занимало только тело, — она звонко хлопнула себя по бедру.
Мадара опустил горячую ладонь на покрасневшую от удара кожу, ощутимо сжал.
— А если скажу, что забочусь о тебе?
— С хера ли?
— С того, хотя бы, что мы с тобой интересно разговариваем, вместе пьём и трахаемся под настроение. Такая вот оригинальная дружба.
— Дружба? — Анко неподдельно удивилась, но тут же зло фыркнула: — Ага, у клиента с юдзё тоже дружба.
Мадара отстранился, сел. Его Шаринган на мгновение вспыхнул и погас, а Ки придавила.
— Если так себя ставишь, могу заплатить и отослать прочь.
— Платите, — бросила Анко. Встав с кровати, она добралась до своих вещей и выудила пачку сигарет и зажигалку, отошла к окну, прикурила и глубоко затянулась. В горле стоял ком чего-то склизкого, мерзкого, а она не хотела показывать слабость Учихе. Он не терпит слабость и размазывание соплей, ведь сам — стальной, несгибаемый. И те, кто рядом, должны соответствовать, иначе вмиг будут лишены всякой симпатии и выброшены из круга, забыты. Этого Анко не хотела, боялась, потому что Мадара ей искренне нравился — как шиноби, как красивый мужчина… как друг. Человек, с которым можно чуточку больше, чем разумно и адекватно, а после не будет мучительно стыдно смотреть в глаза.
Только бы он не заметил, что она сломалась, только бы не отвернулся!..
Анко вздрогнула, когда Мадара подошёл к ней и развернул к себе.
— Оплачу возможностью спокойно поспать, — в его глазах вновь расцвёл Шаринган, закружили вокруг зрачка томое. — Сегодня кошмары тебя не потревожат.
========== Признаем? ==========
Комментарий к Признаем?
События развиваются в сюжете главы «Очень жаркое Рождество» второго тома «Двух миров» (https://ficbook.net/readfic/3608141/10120170).
Визуально-звуковое дополнение к главе: https://vk.com/lutea_fic?w=wall-144073308_335.
— Да-а, я уже чувствую, что ты по мне скучал, Сасори…
— Скучал.
Как они вышли из того переулка неподалёку от бара, откуда кукловод её выдернул, Анко почти не помнила — всё её внимание безраздельно принадлежало Сасори, его руке на талии, мягким волосам, зарываться в которые носом и пальцами можно было прямо на ходу. Выдержки хватало лишь на то, чтобы не начать его раздевать прям там, на улице, под искрами гирлянд и мягким снегом британского Рождества.
— Потерпи, — шепнул Сасори, мимолётно целуя её в висок. — Скоро придём.
— Я полгода терпела, — зашипела Анко в ответ и, пока красный сигнал светофора остановил их на перекрёстке улиц, прильнула к кукловоду, потёрлась всем телом. — Ками… ты ведь, нелюдь, заставил меня привыкнуть к такому охеренному крышесносному сексу, а потом свалил в закат…
Сасори крепче сжал пальцы на её рёбрах.
— Не начинай по новой, я с первого раза понял, что ты очень расстроилась новости о моей гибели.