— Что, Алиска, нравится тебе наша Луна? — ехидненько спросил Бес.
— А ты не ехидствуй, а то усишки-то быстро повыдергаю, — ответствовала я ему в тон. — Думаешь, академию закончил, так и умным стал? Мы тоже институхты[7] кончали.
— Да я что. Вот Татушка у нас — это да. Захочет, может и в змеюку превратить.
— Вот тогда я тебя точно укушу всеми ядовитыми зубами сразу. Мало не покажется.
— Если вам сейчас дать волю, вы, дорогие мои, до утра не закончите препираться, а потому слушай боевой приказ — прекратить словоблудие! — сурово сказала лешачиха.
В суровость мы не поверили, но послушно заткнулись.
— При общении с Луной заклинаний не надо. Обращаясь к ней, ты можешь говорить все, что думаешь и просить, чего хочешь. Некоторые маги составляют иногда специальные слова-обращения, но это не обязательно. Здесь, как и везде, важна искренность. Но ответ получить гораздо сложнее. Чем больше личной силы, тем эффективнее будет и конечный результат. Сегодня мы с Бесом поможем, потому что тебе потребуется войти в определенное состояние, которого ты еще не знаешь. Мы создадим вокруг тебя поле, помогающее преодолеть барьер информационного слоя. В дальнейшем, в случае надобности, ты будешь делать это сама. Учатся этому один раз, и потом уже не возникает никаких проблем. В определенный момент ты почувствуешь, что время общения наступило. Положи расслабленные руки на колени ладонями вверх и постарайся уловить, как лунный свет входит в тебя через кончики пальцев. Сосредоточься на этом ощущении. Лунный свет должен заполнить тебя целиком.
Я подчинилась. А дальше начались сказки тысячи и одной ночи. Я так и не поняла, что там Татушка с Бесом намастетерили[8]. Не до того было. Воздух вокруг меня стал словно осязаемым, и я кожей ощутила турбулентные завихрения. Потом он зашептал, зашелестел какую-то тихую удивительную мелодию и все, что меня окружало, куда-то подевалось. Остался только лунный свет, льющийся мне в ладони. Я ощущала его почти физически, как воду из-под крана. И неожиданно поняла, что могу общаться с Луной, как с подругой детства. Мои завывания и стенания не кончались. Я жаловалась на свою незавидную долю. Наверное, так волки от тоски и безысходности воют на луну. Я не знала, чего же я толком хочу, и вряд ли Луна сможет защитить меня от волка-переростка, особенно днем, просто мне надо было выговориться, выплакаться в чью-то жилетку и не важно, что она оказалась лунной.
Сколько это продолжалось — трудно сказать. Вдруг я почувствовала, как невесомые, нежные и успокаивающие какой-то особенной прохладой руки обняли меня за плечи. В единый миг мое нытье прекратилось. Я поняла, что меня услышали, и успокоилась. Теперь я знала точно, что бы со мной не случилось, у меня всегда будет в кого уткнуться носом в любом из миров. Легкий лунный бриз коснулся моего лица, и все вернулось на круги своя.
Я сидела на скамейке между Татушкой и Бесом, а мои ладони поочередно облизывал мой замечательный пес. В небесном пейзаже ничего не изменилось. И, черт побери, может быть, мне просто показалось, что Луна вдруг подмигнула мне своим желтым глазом, как старая заговорщица, но я тоже подмигнула в ответ.
Бес потянулся и сонно произнес:
— Пора бы уже и баиньки.
— Пора, — согласилась Татушка.
— Вы идите, а я еще немного посижу, — сказала я.
Мне требовалось переварить очередные фокусы, которые вытворяло мое тело, объединившись с разумом в некий стремный альянс. Блин горелый, чем же все это закончится? То, что мои способности развивались не по дням, а по часам, увидел бы даже слепой. Я представила себя со всеми этими приобретенными заморочками в том мире, где я родилась и выросла. В средние века меня сожгли бы на костре, четвертовали и утопили одновременно. В нашем просвещенном двадцать первом такие ужасы мне не грозили, но зато в приют для душевнобольных «горящая» бесплатная путевка была бы обеспечена.
Так может быть и не стоит тогда переживать, что меня здесь ждут такие страшные опасности? Ну, погибну, зато дома, на Земле, никто не скажет, что, вот, мол, такая приличная барышня, жаль только крышей повредилась. Эта здравая мысль пришлась как нельзя более кстати. Будь что будет, беспечно решила я. Может быть, и с волком сумею справиться. В крайнем случае, превращусь в дерево, а Дика отошлю обратно к Татушке. Тем более, что он эту тварь почувствует задолго до ее появления непосредственно около нас. Устала я жить в постоянном страхе. А судьбы все равно не минуешь, будь ты хоть сам господь Бог! Вообще, мое легкомыслие сидело во мне настолько прочно, что ему всегда удавалось одерживать надо мной самые легкие и блистательные победы. Их можно было бы за это качество занести в книгу рекордов Гиннесса, правда, почему-то до сих пор никто не удосужился этого сделать. Ну, и ладно. Проживу и так.
Небо начинало потихоньку светлеть. Пора было отправляться в сладкие объятия Морфея. Поцеловав холодный и мокрый собачий нос, я поднялась к себе в комнату и заснула как убитая.
Г Л А В А 4
Бывают случаи, когда утро наступает именно тогда, когда оно совсем ни к чему. Вставать не хотелось. Но ласковые Татушкины руки безжалостно выволокли меня из постели и сунули под душ. Вода оказалась мокрая. И холодная. Я завизжала, как поросенок. Вода тут же сменила температуру и стала горячей. Безобразие! Самое настоящее сказочное свинство!
Смена температуры повторялась до тех пор, пока я не обрела способность соображать. После этого из душевой лейки полились потоки душистого настоя из листьев шиповника, потом что-то сильно пахнущее лимоном, потом мятой и земляникой. Заряд бодрости я получила на сто лет вперед. А уж аппетит проснулся поистине волчий.
— А где Бес? — удивленно поинтересовалась я, намазывая медом ломоть хлеба. — Род, понятное дело, уже ушел по своим лешачьим делам, детский визг доносится с улицы вперемежку с собачьим лаем, а вот Беса что-то не слышно и не видно. А ведь не было случая, чтобы он пропустил возможность поехидничать со мной за столом.
— Беса больше не будет.
— Как так? Он ведь ваш домовой. Он что, уехал повышать квалификацию?
— Нет. И домовым он никогда не был. Это он для тебя придумал, чтобы вопросами не мучила. Бес — он звездный странник. Хотя академию, он, кажется, у нас действительно закончил. И во многих других мирах тоже. Кем он «числился» у тебя на Земле?
— Историком. С высшим образованием… — и вот тут я наконец-то поняла, кого он мне все время напоминал — коллегу по работе в музее. Это было еще до того, как я пришла работать в библиотеку, где познакомилась с земной Татушкой. Правда я проработала в музее совсем недолго, но с Бесом мы подружились сразу, и наши отношения были очень похожи на здешние шутливые междусобойчики: там на Земле мы тоже вечно пикировались и подтрунивали друг над другом. Но почему я тогда не вспомнила этого раньше? Я быстренько прокрутила в голове все прошедшие события. Нда… Видимо милый Бес, так его и растак, на всякий случай заблокировал мои воспоминания о себе любимом, вернее, о своем двойнике с планеты Земля, чтобы поменьше задавала вопросов.
— Вот видишь. Он ведь говорил тебе, что бывал в других измерениях, помнишь?
Я кивнула. Как-то не укладывалось у меня все это в голове. Значит, он все знал — зачем я здесь, и что со мной будет. И мое появление — уж не его ли рук дело? Но почему именно Я?!! Татушка по-своему поняла мою досаду:
— Ты еще встретишь его. Не сердись, что он ушел, не попрощавшись, его время здесь и так уже давно вышло, это он из-за тебя задержался — не часто у нас случается встретить двойников тех людей, которых ты знаешь где-то еще. Он ведь чуть в обморок не упал от неожиданности, когда увидел именно тебя. И, похоже, он знает гораздо больше о предстоящем тебе. Может быть, окажись на твоем месте другой человек, он сказал бы ему все сразу и не ломал бы всю эту комедию. Мы с Родом его просили, но он уперся, мол, если Алиса узнает слишком много за один раз, то испугается и не сможет ничему научиться. Глупость несусветная, но Род его поддержал. Похоже, что Роду он сказал гораздо больше, чем мне, однако мой замечательный муж не проболтается, хоть ты его пытай. Усмехнулся только в бороду, мол, всему свое время, — вот и весь сказ.
— Мужики, блин горелый! Самые умные, сильные, надежные. Мужская дружба — она крепче стали, а конспирация тем более. Чтоб их черт подрал! — я злилась и досадовала. Попадись они мне сейчас, точно повыдергала бы одному бороду, другому усишки.
— Их счастье, что чертей у нас не водится, — засмеялась Татушка, — а то бы точно ходили бы ободранные.
— И поделом! — теперь понятно, почему Род предпочел смыться пораньше. Не то, чтобы он меня боялся, но лишний раз нарываться на гнев неопытной колдушки… Лучше переждать в сторонке, пока она успокоится.
— Истинно так!
— Кстати, а если бы это была не я, а кто-то другой, Бес бы тоже в вашу пущу его отвел?
— Если бы телепортация произошла рядом с нашей пущей, то, скорее всего, да.
— А ты давно его знаешь?
— Да уж лет сто, наверное, или чуток больше. Он у нас в пуще травку редкую искал, а Род как раз занимался уборкой леса после очень сильной грозы, так они и встретились. Род помог ему травку найти, а Бес помог Роду с уборкой. С тех пор он у нас частенько бывает, когда на Церру заглядывает. Но о своих настоящих делах он не больно-то рассказывает, видимо не может по каким-то причинам. Мы его как-то спросили, что его интересует на Церре, и он сказал, что у него тут есть несколько добрых друзей, с которыми он с удовольствием время от времени видится, и есть дела, о которых он не имеет права говорить даже друзьям. Но, мол, мы можем не волноваться, дела его ни для кого ни малейшей угрозы не представляют. Правда при этом обмолвился, что было несколько раз, что он точно так же как и тебя встречал других двойников в момент попадания на Церру, но мы тогда с ним не были знакомы, да и случалось это в других местах, далеких от нашего леса. Вот и получается, что у нас в пуще ты первый двойник с Земли…
Да, Бес тебе оставил свое странное огниво (зажигалка вечного пользования на солнечных батарейках: чего только в другом мире не встретишь!), вон, на комоде лежит, и письмо, — Татушка протянула мне свернутый вчетверо лист бумаги, внутри которого что-то прощупывалось.
Я развернула письмо. Мне на колени выпало узенькое фиолетовое колечко из неизвестного металла. Лист бумаги сиял девственной чистотой. Я покрутила его в разные стороны, посмотрела на просвет. Машинально я надела кольцо на палец и вскрикнула от удивления — на листе немедленно проявились буквы, причем на русском языке, а не на общецеррянском, похожим одновременно на старославянское начертание и арабскую вязь.
«Алиска! Мне полагалось исчезнуть сразу после того, как я привел тебя в этот дом и рассказал историю Церры, но я не смог. Ты была настолько незащищенной, что пришлось задержаться, пока я не уверился в том, что ты сумеешь справиться с начальным обучением. После твоего контакта с Луной я убедился воочию, что ты в состоянии преодолеть и многое другое. Я мог бы, но не имею права никому рассказать все. Я от всего сердца желаю тебе удачи. Когда-нибудь мы обязательно увидимся. До свидания. Бес.
P.S. Прими в подарок колечко. Его свойства будут открываться тебе постепенно, и даже я не знаю — какие именно и сколько их будет. Но если ты уже прочла мое письмо, значит первое из них в твоем распоряжении. Оно дается всем, кто надевает это кольцо, а вот дальше все зависит от его обладателя».
Я задумалась. От письма веяло заботой, нежностью и теплом. Общаясь со мной, Бес никогда не проявлял таких чувств. Что-то защемило у меня на сердце, стало как-то печально и пусто. Я взглянула на Татушку.
— Ты знаешь, что он мне написал? И что подарил? Чертов конспиратор!
Я протянула ей листок, при этом мой взгляд упал на руку. Меня прошиб пот. Кольца не было видно, хотя я явственно его ощущала. Мама дорогая, ну когда же эти чудеса кончатся?!
— Не пугайся ты так. Кольцо невидимо, пока оно находится на пальце. Оно обладает скрытыми свойствами, о которых я ничего не знаю. Но нет сомнения в том, что не случайно он тебе его оставил.
— Татик, знаешь, мне немного не по себе от всего этого. Глупо рассуждать о том, заслужила я этот подарок или нет, но я все больше теряюсь в догадках — что же за участь мне уготована.
— Случайностей не бывает. Это одно из главных правил мага. Все, что происходит — закономерно. Не ломай голову. Рано или поздно все узнаешь и произойдет это именно тогда, когда будет нужно. Торопись медленно. А теперь заканчивай с завтраком, и пойдем. У нас сегодня большая программа.
Колокольчиковое поле приветливо звенело, Дик привычно инспектировал мышиные норы, время от времени, подбегая к нам, чтобы ткнуться мокрым носом в наши ладони. Правда, руку, на которой было надето кольцо Беса, он обнюхал особенно тщательно, на всякий случай облизал, проверил вкусовые ощущения и видимо остался доволен, потому что уже в следующий момент охотничий инстинкт возобладал, и он умчался, радостно вертя во все стороны хвостом.
— Я сегодня покажу тебе разные травы и расскажу, как ими пользоваться в том или ином случае. Также ты выучишь заклинание по вызыванию духа целительства, — сказала моя лешачиха, улыбаясь. — Кстати, срывая растение, не забудь попросить прощение. Твое обращение также должно включать просьбу к духу травы или цветка переселиться в другое растение, но сохранить лечебные свойства сорванного. Иначе толку будет мало. Вместо целебного отвара получишь просто воду другого вкуса и цвета.
И мы отправились бродить по полянке и кромке леса. Татушка показывала мне всевозможные травы и цветы и объясняла, как их использовать. Я старательно запоминала, но уже через час в моей бедной голове все перепуталось, и я не могла отличить клевер от крапивы, а ромашку от сурепки.
Дик принимал в этом самое активное участие. Он старался попробовать на вкус наш гербарий, но чаще всего травы оказывались горькими. Однако пес стоически переносил эти гастрономические неудобства, один бог ведает зачем. Впрочем, я давно уже не удивлялась на свою собаку. Он проявлял такую сообразительность во всех моих делах, что казалось, вот-вот заговорит человеческим голосом. Но он молчал и оставался все тем же барбосом. Хотя, по большому счету, странного в этом ничего не было. Мне доводилось беседовать с кинологами, которые утверждали, что собака понимает около пятисот слов человеческой речи, и это, возможно, не предел. А уж на сказочной планете Церра и не такие штучки вытворялись. Взять ту же Степаниду.
Видя мое состояние, Татушка решила сделать паузу, и мы уселись на мягкой траве в тени огромной березы. После этого настал черед целительного заклинания. Я даже не заметила, как выучила его. А потом я отправилась искать место Силы, вернее, центр этого места. Моя учительница приказала мне закрыть глаза, выкинуть из головы все мысли и сосредоточиться на задании, ухватила за загривок барбоса, усадив его рядом с собой, и легко подтолкнула меня в спину.
Самым трудным оказалось — избавиться от мыслей. Куча дурацких образов, ассоциаций и просто каких-то ненужных рассуждений скакала в моей голове, изображая броуновское движение, и никак не хотела выметаться вон. Как утопающий хватается за соломинку, так я уцепилась за одну единственную фразу: «найти центр места Силы», и стала повторять ее вслух как молитву. Постепенно это чудодейственное средство начало работать. Бардак в моей голове исчез, и я начала чувствовать вокруг себя воздушные потоки, которые шли как бы по спирали. Перед глазами вдруг вспыхнула картинка: зеленое поле, похожее на кленовый лист и разделенное светящимися лучиками на сектора или сегменты, исходящими из одной точки. Следом за лучами проявились концентрические круги с четко обозначенными границами.
Недолго думая, я направилась в центр по одному из лучей. Достигнув его, я почувствовала, что в этом месте я могу все, даже справиться с волком-переростком, что мое могущество не имеет границ. Одного я не могла — вернуться в свой мир. Это я тоже четко понимала, но, как ни странно, — не огорчилась. Глаза отрывать не хотелось. Я ощущала, как мое тело переполняется какой-то неземной силой. Очень четко вдруг всплыло все то, чему меня учила Татушка. Знания упорядочились и лежали на своих местах в моей бестолковой головушке. Я знала, когда и при каких обстоятельствах могу использовать конкретное заклинание. Я теперь могла даже то, что у меня никак не получалось и о чем Бес говорил, что в городе наверстаю. Мои количественные умения перешли в качественные характеристики на уровне автоматизма. Именно в этот момент какая-то неведомая сила заставила меня открыть глаза. Я стояла посреди колокольчикового моря, от земли поднималась фиолетовая дымка, плавно переходя в окружающий пейзаж и сливаясь с ним. Цель была достигнута. Очень довольная собой я направилась к моей дорогой учительнице. Татушка смотрела на меня с нежностью.