...Но вот с Мариной подружиться так и не смогла.
Нет, эта тварь ничего не высказывала, не дерзила, не проявляла неуважения. Но держалась предельно холодно, постоянно это демонстрируя. Чем провинилась мама - не имею ни малейшего понятия, ибо решение идти в корпус и стать ненавидимым ею 'королевским убийцей' - это мое решение, она не имеет к нему отношения. Но так вот сложилось.
По подземке ехал весь на нервах, а к дому благоверной почти бежал. Подъезд, лестница... А вот и её дверь. Та самая, которую пару часов назад не открыли моей маме.
Я позвонил, после чего забарабанил-заколотил по ней кулаками, с силой.
Ответили мне не сразу, и только поняв, что я не остановлюсь.
- Хуан, прекрати!
Марина. Еле-еле, но все же слышный голос из-за двери.
Я прекратил, но зарычал:
- Открывай! Бегом!
- Уходи, Хуан! Оставь нас! И больше не возвращайся!
Голос неестественный... Как у зомби. Мне это не понравилось.
Моя вечная спутница попыталась пробиться наружу, но я довольно легко стиснул её в объятиях и затолкнул подальше. Не сейчас.
- Солнышко, будем и дальше кричать через дверь, или откроешь?
Пауза. Раздумья. Наконец:
- Я не открою. Уходи.
- Включи коммутатор, - не сдавался я. - Я хочу поговорить с Беатрис.
- Она не будет с тобой разговаривать! - отрезала благоверная.
- С нею всё в порядке?
- Да. Хуан, уходи!
Терпение лопнуло. Марина, конечно, дура, но не до такой же степени?
Бах! М-да, выбить дверь всё-таки непросто. Пускай это не атмосферный гермозатвор - атмосферные в трущобах стоят только внизу, на входе в подъезд, и то не везде - но я был полон сил и энергии. Еще раз. Бах! И еще! Ногой! Ногой! А теперь плечом с разбега!
Нет, не получается. Разбег, и еще раз... Бум!
Писк коммутатора. Давно бы так! Я замер, принял сигнал.
- Хуан, я вызову гвардию! - зло пригрозили на том конце.
- Я по закону твой супруг. Уверена, что они станут вмешиваться?
Молчание в ответ.
- А если не вызовешь, - усмехнулся я, - в подъезд на разборки тоже вряд ли кто выйдет. Ты сама сказала, обо мне тут уже ходят легенды. А вот твоя репутация пострадает.
Пауза.
- Марин, по-хорошему, открой от греха!
На том конце послышался обреченный вздох.
- Ладно. Только не стучи больше.
Я подождал, пока щелкнул замок и дверь отворилась. С силой толкнул её, чуть не сбив открывавшую мне девушку с ног, влетел внутрь.
- Рассказывай! - безапелляционно зыркнул на неё, сложив на груди руки, ногой прикрывая дверь за собой - достаточно соседям концертов.
Марина... Она была в неадеквате, как я и подозревал. Зрачки бегающие, движения скованные, в глазах... Ужас пополам с отчаянием. Чтобы добиться такого состояния у человека надо приложить много сил. Но еще больше сил надо приложить, чтобы довести до такого хладнокровную прагматичную Пантеру.
Да, она походила на зомби - ходячего запрограммированного человека. В таком состоянии люди способны на абсолютно любой поступок, в зависимости от программы (в её случае самопрограммы). Глядя на неё, держание мамы за порогом вдруг перестало казаться мне чем-то выдающимся.
- Где Беатрис? - Я двинулся в сторону их комнаты. Марина попыталась преградить мне дорогу, в бессмысленных ее глазах вспыхнули сверхновые звезды:
- Нет! Не ходи туда!
- Отойди! - по-человечески прошептал я, не решаясь поступать грубо.
- Я сказала, не ходи! И вообще убирайся. Убирайся отсюда!
Злость, ярость, просыпающиеся друг за другом волнами. И новый приступ бессмысленной и беспощадной ненависти. Ясно, неадекват - он и есть неадекват; сейчас кинется, даже не думая, что делает.
Ну что ж, она не оставила выбора. Я попер вперед, напролом, грубо вынеся Марину дальше в коридор всем весом. Она завизжала, закричала, попыталась ударить меня, но я вновь отпихнул ее, еще сильнее, используя для толчка еще и силу рук. И пока она летела, в прямом смысле слова, вошел в их комнату.
Тигренок сидела на своей кровати, привалившись боком к стене, и смотрела перед собой стеклянным взглядом. Вообще стеклянным, совсем. Каким смотрят люди, обколотые успокоительным. Никаких эмоций, никакого выражения - пустое пронзание пустоты.
Я подошел, сел рядом, попытался взять ее за руку. Прошептал:
- Тигренок!..
Девушка слегка повернула голову, скукожилась. Словно опасаясь, что я её обижу. Но глаза ее более осмысленными не стали - она смотрела сквозь меня, то ли не замечая, то ли не желая замечать.
- Хуан, уходи! - раздался громкий шепот над ухом. - И так тяжело! Только тебя тут не хватало!
- Беатрис, солнце!.. - я попробовал протянуть руку к ее виску... Но Тигренок подалась назад и прикрылась подушкой.
- Не надо, не травмируй её. - Марина останавливающе положила руку мне на плечо. - Пойдем отсюда.
- Что произошло? - прошипел я.
- Пойдем, всё расскажу. Не здесь.
Наконец. Хоть какой-то позитив.
В коридоре стояла мама девочек, нахмуренная и готовая драться, защищая дочь, но настроенная не так враждебно. Санчес-старшая бегло ей бросила:
- Мам, всё нормально.
И потащила меня в кухню. Войдя, закрыла дверь.
- Слушаю, - обратился я. - Что случилось?
- Это всё ты виноват! - прошипела Пантера.
- Виноват в чем? ДА ЧТО В КОНЦЕ КОНЦОВ ПРОИЗОШЛО, МАТЬ ТВОЮ??? - шепотом заорал я, срываясь. Я ведь тоже не железный. А когда молодая девушка сидит с ТАКИМИ глазами...
Видно, моя благоверная от короткой схватки в коридоре немного пришла в себя. Не до конца, но чуть-чуть отпустило. Коротко, но емко произнесла:
- Её изнасиловали.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы смысл этих слов дошел до сознания.
- Что?
- Беатрис изнасиловали, - повторила Марина с каменным лицом.
- Кто?
- Какие-то бандиты.
- Какие 'какие-то бандиты'? - не понял я. Точнее, не хотел понимать. Гнал эти слова, эти мысли от себя прочь, как можно дальше, словно это могло как-то изменить положение вещей. Ярость же, моя вечная спутница, ничем не сдерживаемая, вновь начала подниматься из самых глубин подсознания.
Еще я вдруг понял, что предчувствовал, предвидел этот ответ. Знал его заранее, когда ехал, но так же гнал прочь. Ибо если бы кто-то из девочек ни дай бог погиб, или пострадал, очутился в больнице... Об этом узнал бы, и быстро.
- Не наши. - Благоверная пожала плечами. - Гаучос, точнее не скажу. Одно знаю наверняка, один из них - родственник команданте из Мулифена. (1) Северный Боливарес курирует Акрукс, я даже справки навести не могу.
Я про себя вновь выругался. Бандеры! Только крупного криминала не хватало для полного счастья!
- А охрана?
- Охрана её отбила. - Марина покачала головой. - Спасла. Но опоздала.
- Это всё ты виноват, Хуан! - вновь закричала она, срываясь на слёзы. - Это из-за тебя всё произошло! Если бы не ты, этого бы не было!
- Не было бы? - Зло охватывало сантиметр за сантиметром моего тела. - Откуда ты знаешь? С чего ты уверена в этом? Ты знаешь, кто это сделал? Знаешь, почему?
- Я знаю, что не будь ТЕБЯ, - зарычала она, еле сдерживаясь от спасительной всепоглощающей ненависти, - этого бы не было! Это наш район! Наш квартал! Понятно? И я была бы супругой одного из бригадиров эскадрона - никто бы на двадцать метров не посмел приблизиться к Беатрис! А ты...
...Где же твоя хваленая охрана? Где твои хваленые ангелочки? - язвительно скривилась она, после чего выплюнула:
- Красноперая мразь вы, вот кто! Которая ничего не может, даже своих защитить!
И ты мразь! Ты - особенно, потому, что ты это всё придумал и затеял!..
И тут мои тормоза дали сбой. Каюсь, немножко их приспустил, так как видел перед собой неадекватного человека, но совсем чуть-чуть. Ибо разговаривать с неадекватами можно только так.
Хрясь! По щеке, со всей силы. Голова Марины отлетела в сторону. Хрясь! Еще раз. В другую. Я подскочил, схватил её за горло и приподнял над землей, ощущая дрожь в локтях и коленках.
- Заткнись, сука! - Кажется, я ревел. - Заткнись!
Потихоньку отпускало, пелена перед глазами становилась всё бледнее и бледнее.
- Когда это произошло, сколько времени назад?
Марина пыталась визжать, в глазах ее вновь поселился ужас, но ужас здоровый, естественный. Перед ощутимой, а не мнимой абстрактной угрозой. Тот ужас, который заставляет кровь кипеть адреналином, мобилизуя организм, выводя его из любого, даже очень заторможенного состояния.
- Сколько времени назад это произошло? - грозно повторил я вопрос. - Неделю?
Учитывая ее глубокую депрессию и глаза Тигренка, вполне вероятно. Но ответ Пантеры, которую я всё же опустил на пол, ослабив хватку, меня убил:
- ...Две... Две недели!..
В этот раз моя бестелесная спутница прорвалась сама - ничего приспускать не пришлось. Однако, каким-то чудом, согласно какой-то внутренней установки, кулак полетел не в лицо этой дряни, а в стену у нее над ухом.
БУУУМ!!!
Со стены посыпалось покрытие. Марина, сжавшись и скукожившись, беззвучно ревя, начала оседать на пол, пока не уктнулась лицом в колени.
- ДВЕ НЕДЕЛИ!!! - прошептал я, почувствовав, что отпустило. Вид плачущего беззащитного существа подействовал, словно ледяной душ. Плачущего искренне, избавившись ото всех тормозящих сознание факторов. - Ты еще смеешь меня в чем-то обвинять, гадина, после двух недель молчания??!
- Хуан, не надо! - раздался голос сзади. Я повернул голову - мать семейства. Отрешенно покачал головой.
- Сеньора, всё в порядке. Я уже отошел.
Прислонился к стене рядом с этой дрянью. Тяжело задышал, пытаясь вернуться в строй.
- Что с ребенком?
Вопрос предназначался матери - Марина отвечать была не в состоянии, да я и не хотел с нею разговаривать. - Не спасли?
- Нет. Слишком сильный нервный срыв. Истощение. Беатрис только неделю как дома - лежала в больнице. - Женщина виновато опустила голову. Наверняка она настаивала на том, что хотя бы сообщить мне нужно. Жаль, что некоторые дряни слишком упёртые.
...Только неделю как дома. Бедная Тигренок!..
- Почему ты молчала? - выдавил я Марине. Не зло, скорее с презрением. - Почему ничего не сказала за всё это время?
- Она пыталась защитить сестру, - ответила за нее мать. - Считала, что только она может это сделать.
- И как? Защитила?
Вопрос был риторическим.
- Дура!.. Вот это ты дура, Марина Санчес!.. - отрешенно покачал я головой, прошел и сел за стол. Кажется, отпустило окончательно, и теперь нужно решать проблемы, а не психовать. - Ладно, хорош сидеть мычать! Иди сюда, садись. - Я выдвинул ей стул, по которому приглашающее похлопал. - Будем думать, что делать, а не что было. И вы присаживайтесь, - а это уже ее матери.
- Нет. Я пойду, пожалуй, - покачала головой та. - Хуан, не обижай её. Она может и дура, но у нее были основания делать так, как она сделала.
И убежала. М-да!
Минут через пять Марина села напротив, подперев голову. Слезы лить прекратила, но насупилась. Я всё же её растряс, сейчас передо мной сидела девушка, а не зомби с самопрограммой. Эх, мне бы здесь раньше появиться!..
- Давай еще раз, сначала, - попросил я. - Что произошло. Где, как, кто виноват, кто действующие лица.
И она начала
...Две недели назад Беатрис пошла прогуляться с другом, одноклассником. Этот одноклассник как бы нравился ей раньше (я на укол не прореагировал. В конце концов, тогда, весной, взял ее не девственницей), да и она ему вроде не была безразлична. Но сблизились они уже после того, как обнаружился ее животик. Он... Нет, не подкатил, наоборот. Но именно что наоборот - подошел и предложил стать друзьями, помощь предложил, когда все остальные в классе начали шарахаться. И все эти несколько месяцев исправно помогал, то развлекая, то поддерживая девушку, совсем было морально упавшую духом. Теребил и тормошил, хотя и демонстрировал, что делает это не из-за Великой Любви, а из человеческого сострадания к нуждающемуся ближнему, и у них ничего не будет.
Но никто большего и не требовал. Марина надеялась, что что-то может получиться, но не сейчас, а через время, когда они оба подросли бы, повзрослели, поменяли отношение ко многим вещам. Однако сейчас парню все были просто благодарны. И она отпустила сестру в тот злополучный день в полной уверенности, что ничего с нею не приключится.
Молодежь отправилась гулять в местный развлекательный центр. Кроме стандартных киношек-ресторанов-качелей-каруселей там имелось свое небольшое крытое озерцо и несколько оранжерей, поднимающих настроение, где тихо, милуются влюбленные, а так же гуляют мамаши, как настоящие, так и будущие. Район свой, чужих здесь не бывает, особенно в развлекательном центре; её сестру же многие знали и без этого...
...Но знали только свои. Что в их развлекательном центре забыли полтора десятка подвыпивших и обнюхавшихся дури гаучос... Вопрос еще тот. Да, их банды не конфликтуют, но и не так, чтобы дружат. Они могли заявиться сюда просто так, это вероятно, но Марина по своему опыту почти члена семьи бригадира не верила в это. И то, как гаучос себя повели, только подтверждает ее догадки.
- Они сразу начали цепляться, словно зная, кто перед ними, - пояснила она. - Беатрис чувствовала себя в безопасности и грубо отвечала. Поначалу они над ее выпадами только смеялись, но кто-то попытался ее облапить, и она сказала что-то совсем жуткое для репутации бойца эскадрона.
- И они напали, - продолжил я.
- Почти. Не били, даже не поцарапали, просто скрутили. Парня, одноклассника, того да, избили, а её нет. Хотя, не будь она в положении...
Да, избиение беременной - такое даже наша продажная гвардия не простит. Однако на любую задачу найдется свой алгоритм, нашли его и те уроды.
- Они её скрутили и пытались заставить извиниться. Говоря, мол, ничего не сделаем, если скажешь так-то и так-то. И когда она в ответ плюнула в лицо, самый главный из них, который родственник команданте из Мулифена, дал команду 'фас'...
...Дальше перескажу своими словами, ибо речь Марины стала слишком эмоциональной.
Несмотря на положение Беатрис, а точнее, используя его, как изюминку, некую 'фишку',девушку принялось насиловать по очереди несколько подонков. По словам медэкспертов, пятеро - сама Беатрис подробности не помнит, для нее происходящее растянулось в один сплошной кошмар. Остальные отказались, типа, всё в порядке с пристрастиями, но прилежно девочку держали за руки и ноги, пока их более притязательные 'коллеги' делали свое черное дело.
- А ваш эскадрон? У вас же есть какая-то оперативная боевая группа?
- В том и дело, - Марина одарила меня настолько ненавидящим взглядом, насколько возможно. - С нашими связалась охрана центра. А те связались с гаучос. Но выяснив личность Беатрис, открестились. Дескать, это 'красноперая баба', если хотите проблем - сами их потом разгребайте. У меня есть знакомые в эскадроне, я это точно выяснила. Это случилось, когда они еще только приставали, голословно. Когда не скрутили.
- А когда скрутили?
- Выехали. Но не успели. Наша охрана была уже там и вытащила её.
- А эти почему так долго? - в полном отчаянии воскликнул я. Этот вопрос был риторический, ответы на него я собирался найти только утром, но Марина ответила.
- Там никого не было. Они охраняли меня, а не её, такой получили приказ. За ней летел дрон, и... В общем, они среагировали, и даже в нарушение инструкции никого не оставили у нашего подъезда, где их пост, ринувшись туда. Но пока успели...
Ясно. Ехать тут недалеко, но для подонков оказалось достаточно и того времени, что перепало.
...Надо же, пятеро. Получается, подонки спешили? Потыкали по-быстрому, так как знали, что это не просто так, и веселье в любой момент прервут?
- А гвардия? - Я сдержался. Боже, чего мне это стоило, но дыхание выровнялось, хотя костяшки пальцев стали белее штукатурки.
Марина скривилась, будто я заикнулся о пилотируемом полёте к Проксиме Центавра.