«Я живу неподалеку от города у заснеженных гор. Дрожу не от мороза, а от страха. Строю, не покладая рук своих.» — он покачал головой, рассматривая морковь в руке. — «Каждый из нас так живет. Модераторы решили сделать нас своими рабами. Чтобы мы строили им сооружения и постройки, которые они могут с радостью взорвать и разрушить. Даже этот Стадион… работа наших рук, они взяли ее „на глаз“. Может и не подорвали его к чертям, но это им не мешает. Скоро и его не будет. Все из „Младшей Власти“ решили, что лучше нас помучить перед тем, как убить. И позабавиться заодно.» Из его слов я не понял лишь одну деталь. «Что ты имеешь ввиду под словом „Младшая власть“? Это… клан такой?» — на мои вопрос решил ответить Тим, помотав головой в знак отрицания. «Это так называют группу модераторов с разными привилегиями и задачами.» — Тим расставил морковь на столе, образовав треугольник. Пальцем, он провел от дна до верхушки треугольника. — «Есть Младшая, Средняя и Высшая власти. Из младших — Кевин и Кайн. Они в основном гуляют в городе, выискивая выживших новичков и проходимцев. Из средних я помню только Модератора по имени Эдгар. С ним — еще один, которого я не знаю. Они выискивают кланы и сметают их к чертям. Высший — пятый. Его никто не знает.» Я был взбудоражен такими новостями. «А разве их не четыре? И… Разве новички все еще могут пройти?» — мой вопрос слегка удивил всех сидящих. Наверное, я чего-то не знаю. «Если не считать мертвого Кевина, то да. Четыре» — Человек в койфе забрал морковь, улыбнувшись. — «А если говорить о „свежих“, то можно сказать спасибо кланам. Они из-за всех пытаются их вытащить из города, дают им приют и обучают. За таких — и жизнь отдать приятно. Потому „Средняя Власть“ так сильно хочет их найти. Чтобы людей не было.» Тим перебил его, дождавшись нужной паузы. «Я вот… являюсь одним из тех, кого приютили кланы. Я — Перерожденный. Человек, который тут уже был, но умер.» — Он продолжал свой рассказ, взглянув на меня. — «После того хаоса… Я думал, что что-то изменилось. Оказалось, что все стало еще хуже. Кланы вытащили меня из города и дали мне все для выживания, за что я им очень благодарен. Я хочу…» Наш разговор перебило Объявление. «Господа и дамы! Готовьтесь… К Битвам на Арене!» — эти слова… Все за столом прониклись горем и отчаянием, забыв обо всем. «Я был рад провести время в компании с вами.» — произнес человек в Койфе. Недовольный игрок встал у входа, дожидаясь старта. «Честно говоря… я хотел стоять рядом с Модераторами. Надеюсь, они предлагают такую возможность победителям.» — произнес он с ехидной улыбкой, вытаскивая меч. Тим быстро разгневался, услышав его слова. «Позорная свинья! Хочешь занять место среди своих Господ? Я лично тебя прирежу!» — С этими криками, он пытался вырваться к нему, но я держал его за руки, останавливая. Прозвучало Объявление, вызывающее двух игроков. Битва начинается.
Меня вызвали после второй битвы. «Граф и Виктор!» — прозвучало Объявление. Я вышел на Стадион, оглядывая взглядом своего противника. Победители предыдущих матчей, а также несколько наблюдающих в количестве четырех человек, сидели на еще целых трибунах и наблюдали за битвой. Виктор, мой оппонент, вышел на другой край Стадиона, подготавливая свой меч. У него был Алмазный нагрудник и поножи. Все остальное — железное. Я решил не использовать зелья, спокойно ожидая начала битвы. Модератор подлетел к месту между нами, оглядев нас с улыбкой. «Поехали!» — произнес он с счастливым видом, улетев в сторону. Я не двинулся, а Виктор, с диким криком, двинулся на меня, закинув меч на плечо. Первый его удар был предсказуем. Я увернулся от его удара, блокируя каждый новый. Я старался не контратаковать, уворачиваясь и отбиваясь. Разозлившись, он накинулся на меня, стараясь ударить со всей силы. «Сдохни!» — с этим криком, он замахнулся и ударил, снова промазав. На этот раз, я решил сделать хоть один удар. Парировав его атаку, я сделал небольшой шаг назад, проведя лезвием меча по его нагруднику. Меч прорезал нагрудник, словно бумагу, оставив на его теле небольшой порез. Это его разозлило. Виктор, стискивая зубы от боли, продолжал сражение со мной. Удар за ударом, шаг за шагом… все его старания были тщетны. На этот раз, я сделал пару легких ударов в бок. Даже с такими несущественными ранами, он чувствовал дикую боль, продолжая попытки нанести хоть один удар по мне. Через момент, я отразил лезвие меча своим, в развороте сделав удар, подрезав сухожилия его ноги. Он был обездвижен. Виктор был беспомощен и изливался кровью, придерживаясь за свой меч. «Тварь…» — произнес он, откашливаясь, выплевывая кровь. — «Давай… заканчивай.» Я все еще не находил в себе сил, чтобы убить человека. Что-то играло внутри меня, приговаривая «Давай!», громче и громче, но я держался. Я задумался, вглядываясь в его глаза. Он начинал плакать. «Ну же… Иначе это сделает Он…» — говорил он, заливаясь слезами. Он бросил меч, упав на колени, сжимая землю в кулак. — «Прошу…» Мне было сложно сделать выбор. Я не хочу становиться убийцей невинных. Я не найду себе прощение в подобном. Но… Даже если… Как бы я себя не останавливал… Я пронзил его мечом. Вонзил его прямо в грудь Виктора. Я не спешил вынимать меч из его груди, обвиняя себя во всем, что я сделал. На его лице… я увидел улыбку, из которой медленно вытекала густая кровь. «С… спа… сибо…» — прошептал он в улыбке. Таким были… его предсмертные слова. Он склонил голову спустя мгновение. Аккуратно вытащив из него меч, я положил его на землю грудью, сдерживая свою неистовую скорбь. Глухие хлопки были слышны из другого края Стадиона. «Браво! Безупречное исполнение! Грациозные движения, владение мечом… Браво!» — кричал Модератор в улыбке, аплодируя мне. Я же не чувствовал удовлетворения от своих деяний. Молча, склонив голову, я продвинулся к трибунам, дожидаясь своей следующей жертвы. Я не наблюдал за битвами, проигрывая в голове то, что я видел. Эта кровавая улыбка… слезы… благодарность. За что? За что мне твоя улыбка? Я — убийца! За что нужно благодарить того, кто вонзил меч в твою грудь?! Что-то внутри меня… шептало мне, что я не виноват. Но… как я могу быть не виноват? Эти руки… на них его кровь. Они забрали чужую жизнь. Я не заметил, как первый тур уже закончился и Модератор вновь называл мое имя. На этот раз я сражался с тем недовольным игроком. К сожалению, я прослушал его имя. Воткнув меч в землю, он усмехнулся, выпив зелье силы. «Хотел паренька зарезать…, но и ты сойдешь.» — произнес он, вытирая рот рукавом. Модератор снова подлетел к центру, взглянув на нас. «Решил сыграть по грязному, а? Толстячок.» — произнес он с улыбкой, покачав пальцем перед моим оппонентом. Через момент, он махнул рукой с криком. — «Начали!» Оппонент сделал свой ход, сильно ударив мечом. Этот удар я смог блокировать, но вот сила зелья… она задевала мой магический щит. Отбиваться я долго не мог, но и сражаться я не хотел. Оппонент делал удар за ударом, не сбавляя оборотов, ударяя сильнее и сильнее. «Виктор был слаб. А вот я… Я с тобой быстро разберусь!» — кричал он, ударяя сильнее. Щиты сбились до половины. Мне пришлось сделать удар, ранив его плечо. Это заставило его сменить тактику. Он начал пользоваться луком, медленно отбегая назад. Каждую его стрелу я мог отбить, или же без труда увернуться. Это напугало его, заставив использовать бутылку с ядом, кинув его в мою сторону. Яд попал на меня, и это было серьезной проблемой. Теперь я должен был сдерживать легкий яд и защищаться от его атак. На этот раз у меня появилась тактика. Я попробую обезоружить или обездвижить его. Удар за ударом, я старался ослабить его защиту и пробить его. У меня вышло вывести его из равновесия и ударить в бок. Мой противник был подготовлен. Он использовал Жемчуг края, чтобы отступить и съесть золотое яблоко. Это не было «сильным» яблоком, но его регенерация была проблемой для меня. Все, что я успел сделать — выпить молока. Мои щиты уже почти на нуле. Если они падут, то произойдет защищающий взрыв, который будет заметен всем. Модератор заметит мою «хитрость». Нужно было что-то делать. Но… у меня был только один выход. Оппонент использовал еще один Жемчуг, чтобы вернуться в битву. На этот раз, я увернулся от удара и сделал удар в бок. Удар за ударом, шаг за шагом… Тяжелые раны затягивались, благодаря яблоку, но эффект был не бесконечен. «Эхех… Это не конец, щенок…» — с этими словами, он достал зелье регенерации, кинув в сторону Жемчуг. Если он использует зелье… то битва продолжится. Я решил использовать то, что не хотел использовать. Я поклялся себе, что не достану его… Мой лук. Я моментально нацелился и выпустил стрелу в то место, где он должен был появиться. Стрела разбила бутылку с зельем и попала ему в руку. От боли, он пал на колени, пытаясь вынуть стрелу из ладони. Я моментально выпустил еще две стрелы, которые попали ему точно в колени, прибив его к земле. Зелье еще действовало. Я выпускал стрелу за стрелой, которые пронзали его нагрудник, оставаясь в груди, постепенно подходя ближе. Одна, вторая, третья… Стрелы оставались в его груди, точно в одной зоне, попадая в одну точку. Семнадцать стрел, и он все еще был живой. Зелье закончилось действовать, и его последние секунды начали отсчет. «Хах… щенок…» — прокашлял он, сжимая стрелы руками. — «Чтоб ты сгни…» Я не дал ему времени закончить фразу, моментально попав стрелой в его горло. Я не хочу чувствовать себя еще хуже, выслушивая слова какого-то незнакомца, который желал стать «рукой» модератора. «Потрясающе! Великолепно! Граф, Вы меня поражаете!» — Модератор скакал от радости, аплодируя сильнее, чем раньше. На его слова я даже не реагировал, медленно двигаясь в сторону. Моя душа… она разбита. Я стал Чудовищем, неотличимым от Модератора.
Сев на трибуну, я наблюдал предпоследний бой. Тим сражался с человеком в койфе. Он поклонился Тиму, вытащив меч. Бой начался с позволения Модератора, и они медленно сошлись вместе. Тим показывал свою слабость, стараясь блокировать атаки своего оппонента. Но он быстро учился на своих ошибках. Легкие атаки он блог блокировать с легкостью, но более сильные ему давались с трудом. Вот тогда он переходил на уклонение, стараясь найти момент для удара. Или же… он не хотел наносить удар? Он резво бегал, отпрыгивая от каждого удара, даже с небольшими ранами на теле. Он не использовал меч, как полагается, держа его, как кинжал. Его оппонент старался сильнее и сильнее, переходя с легких ударов на очень сильные. Даже нагрудник Тима успел сломаться от подобных атак. В миг, Тим вздрогнув, вскрикнув, двинулся на него, махая мечом. Это была защитная тактика, которую он использовал для нападения. Он отражал легкие атаки, заставляя оппонента перейти на более сильные. Вот тогда… он нанес удар. Тим прыгнул в сторону, ударив в руку оппонента, отрубив ему запястье и обезоружив его. И одним ударом… он пронзил его спину и сломал свой меч, оставив кусок лезвия в нем. Когда оппонент пал… Тим взглянул на меня с грустью в глазах. Он был готов к битве, медленно уходя в сторону. «Итак! Финал! Невероятный Граф против прыткого Тима!» — прокричал Модератор, подзывая меня. Мне… Мне надоело! Я решил, что найду момент и убью его, когда он не видит. Тогда Тим… Когда встал на свое место, Тим взглянул на свой поломанный меч, поднеся его к своему горлу с улыбкой на лице. «Я не смогу его победить, Кайн.» — устало произнес он, удивив Кайна. «Что? Ты сдаешься?!» — произнес он с улыбкой, оглядывая бедного Тима. — «Уверен?» Я был готов сойти с ума. Я могу спасти его! Закончить все прямо сейчас… Зачем?! «Я могу дать тебе свой меч!» — крикнул я Тиму, вытянув руку. — «Я могу снять броню! Уж лучше сражаться честно, чем…» Тим начинал плакать, мотая головой. «Нет! Я не достоин! Вы сделали слишком много для меня! Для всех остальных!» — кричал он в слезах, пав на колени. Это заставило Модератора отвлечься на него. Но я был не уверен в своих силах. Я слишком далеко от него. Я оглядывал стадион, стараясь придумать способ. Может это покажется иллюзией, но я увидел… Берриеэль. Она была на самых дальних рядах и наблюдала за мной из теней. Неужели она видела это все? Что она будет думать обо мне? «Я был рад познакомиться с вами, Граф.» — с этими словами, Тим закрывал глаза, крепче схватившись дрожащими руками за рукоятку меча. Его голос переходил в шепот. — «Вы… победили.» Мой гнев и мои страдания слились в одном. Безумие взяло контроль надо мной.
«Я ведом страхом…» — мои губы начали повторять за загадочным шепотом, который мгновенно умолк. Все округ остановилось. Ноги сами начали двигаться вперед. Теперь передо мной было только два человека. Модератор и Тим. Я медленно достал ножницы из сумки, продолжая читать стих. Медленно двигаясь к Тиму, мои руки провели лезвие ножниц по щекам Модератора. Лезвие прошло так легко… словно ничего не было на их пути. Я встал рядом с Тимом, схватив его руки, но уже было поздно. Я видел, как лезвие прорезало глотку. Даже если я его остановлю… моих сил недостаточно, чтобы спасти его от надвигающейся смерти. Мои губы шептали последние строки. — «И тот, кто встанет на моем пути — умрет.» Я со слезами ожидал, когда время вернется на свое место. Когда кровь хлынет рекой. Когда мои слезы… Я проглотил свою скорбь, произнеся последние слова, которые шептали мне тени:
«Et omnis ex vobis mortum.»
Гортанные звуки начали звучать позади и спереди меня. Нижняя челюсть Модератора отделилась от верхней, как и его голова. Тим лишь наблюдал за ним с шоком на глазах, не в состоянии сказать что-либо. Когда он перевел свой взор на меня, то слегка улыбнулся, наблюдая за моими слезами, которые медленно превращались в кровавые. Модератор пал на песок, как и часть его головы, заливая кровью песок стадиона. Тим хотел сказать что-то, но он не мог. Он лишь улыбался, молча, закрывая глаза. Его секунды истекли, руки расслабились и уронили клинок, тело бездыханно пало на песок. Я уже не могу… не могу смотреть на все это! Я уже готов повторить то, что сделал Тим! Безумие затмевало мой разум, Искажение росло. Вдали я увидел Берриэль, которая бежала ко мне, сломя голову. В ее руках что-то было… «Бе…» — Я не смог произнести и слова. Мой разум смыло волнами боли и кошмаров. Мне уже было плевать на свою жизнь. Лучше я сдохну, чем буду продолжать убивать и видеть этот кошмар наяву.
Красная фигура медленно приближалась ко мне. Я был готов… встретить ее с распростертыми руками.
========== Часть шестая. Наедине со всеми. ==========
Снова эти мучения. Снова эти иллюзии. Падая в бездонную пустоту, я размышлял о том, кто я. Заслуживаю ли я этой боли? Я говорил себе: «Несомненно», но что-то внутри меня говорило обратное. Кому мне верить? Что реально? Я даже не доверяю той боли, что я чувствую. Словно меня пронзают миллионы мельчайших игл, вонзаясь в каждый миллиметр моей кожи. Словно каждый нерв в моем теле срезают и вырывают, кусочек за кусочком. Эта боль окрашивала темноту в красный цвет. Даже когда я закрывал глаза, я видел этот ужас, окружающий меня. Мои конечности сворачивала неизвестная сила. Меня выжимали, словно тряпку, ломая мои кости и разрывая мою плоть. У меня уже не оставалось сил кричать, голос пропадал… Все что я мог делать, это пытаться найти наслаждение в агонии. Улыбнуться сквозь слезы и всхлипы. И когда я был на грани… был готов принять эти адские муки… все остановилось. Все исчезло в один миг. Боль, краски, слезы, кровь… Их словно и не было. Медленно, я пытался открыть глаза. Мое тело едва слушалось меня, а мои глаза не могли различить того, что видели. Хоть все и было размыто для меня, но я начал вспоминать место, в котором я нахожусь. Я вновь был в ванной. Снова лежал на груди Берриэль, которая поглаживала мою спину, улыбаясь. Я был рад ее видеть. Рад видеть ее улыбку. Хоть я и обрадовался тому, что она снова со мной… Что-то терзало меня. Внутри, снаружи… Что-то казалось до боли знакомым и лживым. Я не чувствовал ее тепла, не чувствовал воды, не чувствовал ее нежной кожи. Может мое тело онемело? Берриэль заметила, что я очнулся, приоткрыв глаза. «Господин…» — она была слегка смущена, ведь она была практически голой, и при этом, я лежал на ее груди. Осознание подобного быстро заставило ее остановиться и залиться стыдом. Она была готова впасть в панику, но я не хотел ее отпускать. Секундочку… Я приподнял голову, чтобы увидеть ее лицо. Она широко улыбалась, поглаживая мою голову. Разве… «Берри?» — произнес я едва различимым шепотом. Она не произнесла и слова. Не моргнула и не дрогнула. Ее широкая улыбка все еще осталась на ее лице, а глаза… они словно впивались в меня. «Это не то, что вы должны были сказать…» — ее голос был едва различим. Она перестала гладить меня, медленно сжимая мои волосы. — «Вы должны были сказать: „Считай, что я все еще сплю“, Господин.» Из ее глаз начали литься небольшие капли крови, которые оставляли на ее щеках кровавую линию. Ее улыбка становилась шире и шире. Изо рта начало течь что-то черное. Руки начали сжимать меня сильнее, царапая мою кожу. В страхе, я оцепенел, не понимая того, что происходит. Найдя в себе силы, я вырвался из ее объятий, отползая к стене. Вода подо мной становилась черной, словно смола. Я едва мог пошевелиться в ней, пытаясь встать на ноги, сражаясь с этой густой и липкой субстанцией. Взглянув на Берриэль… Я вновь оцепенел, с ужасом наблюдая за ней. Она ползла ко мне на коленях, погрузив свою грудь в черную жижу. Ее голова дергалась и дрожала, а улыбка становилась шире и шире, разрывая ее щеки. Смола застыла. Я не мог пошевелиться или даже двинуть конечностью. Я словно застыл в стене. В ванной начинала появляться темная пелена, которая медленно приближалась ко мне. Берриэль начала подниматься по моему телу, царапая мои ноги и тело ногтями. Когда она встала на ноги… Я увидел ее изуродованное лицо. Щеки были порваны, изо рта обильно текла темная субстанция, глаза было невозможно разглядеть за ее густыми волосами, с которых стекала смола. Я не мог ничего сделать, кроме как наблюдать за ней. «Господин…» — произнесла она странным голосом, не смотря на странную субстанцию в ее горле. — «Позвольте мне… отплатить вам за вашу доброту.» Тихо хихикнув, она начала спускаться к моему животу. Я не могу поверить! Она бы не решилась на такое! Мои пошлые мысли моментально затмила жуткая боль. Берриэль разгрызала и разрывала мой живот зубами, вытаскивая мои внутренности наружу и громко чавкая. Она разгрызала и съедала плоть, спускаясь ниже и ниже, пока я орал что есть мочи, не щадя своих голосовых связок и легких. Снова эта боль. Снова эта агония. И… такая подлость… Я был унижен, сражен, измучен. Физически и душевно. Найдя в себе силы, я в слезах начал кричать в пустоту — «Хватит! Прекратите!». Но никто меня не слышал. Никто не наблюдал за мной, никто не мог мне помочь. Я был один в этом мраке, медленно утопая в безумии и боли. Берриэль уже закончила с нижней частью моего тела, оставив лишь ноги. Она моментально схватила мою голову, поднимая свое окровавленное лицо. Без слов, тихо хихикая, она начинала нажимать на мои глаза пальцами, выдавливая их наружу. Я уже не мог кричать от боли. Не мог смотреть на это… Боль постепенно притуплялась. Я привыкал к ней, или же… я просто устал от нее? Мое тело полностью ослабло. Теперь я беспомощен. Я мог слышать только крики, мольбы о помощи… Они становились громче и громче, буквально терзая мои уши, пытаясь войти в мою голову. А дальше… короткий, но очень громкий шлепок.