«Собраться в зале. Немедленно!» — голос Первого заставил всех вздрогнуть от громкого и строгого тона, который он никогда раньше не использовал. — «Пятый! Восьмой! Шестой! Не впуск…» Сообщение оборвалось на этих словах, и динамики, с легким щелчком, отключились.
Никто не понимал, что происходит. Первый прервал их от завтрака, и вся семья, не торопясь, добралась до зала, формируя нужный строй. Даже когда ряды были сформированы… Первого нигде не было видно. Весь старший ряд отсутствовал, а потом еще все начали шептаться на счет отсутствия еще одного человека. Семьдесят восьмой не присутствовал на сборе. Его не было в строю. Спустя несколько секунд, в зал вбежал Первый. Он мчал вперед, тяжело дыша, после чего запрыгнул на площадку, схватившись за лекторную стойку, переводя дыхание. Около двери появились остальные братья и сестры из Старшего ряда, но они просто стояли у дверей и переводили дыхание. «Что происходит?» — единственные слова, которые проходили среди рядов моих братьев и сестер.
«Не паникуем… Братья и сестры… Случилось страшное…» — едва дыша, Первый оглядел всех нас, после чего громко вздохнул. Его новость потрясла всех в зале. Это было… Никто не был готов к этому.
— «Семьдесят восьмой… Найден мертвым в своей капусле.»
========== Часть 2:… а у плохих есть крылья. ==========
Смерть нашего брата стала настоящим ударом в самое сердце семьи. Страх наводнил комнаты и коридоры. Эта новость стала настоящей трагедией, которая не исчезнет через день или неделю. Это останется в нас надолго, словно шрам или зияющая рана. Стараясь успокоить всех в зале, Первый продолжал объяснять ситуацию.
«Семьдесят восьмой был убит предметом, который запрещено даже держать в руках! „Белые“ проверяют его на отпечатки, дабы узнать личность убийцы. Если же это сделал кто-то из моих братьев и сестер…» — чтобы привлечь внимание своих братьев и сестер, он ударил ладонями по стойке и повысил свой тон. — «Признайся сразу, убийца! Признайся, пока не поздно! Твое наказание будет мягче, если ты будешь честен!» Никто не ответил на его зов, но это быстро заставило моих братьев и сестер переглянуться, дабы увидеть лицо своего соседа или соседки. Убийца мог прятаться среди нас, и это сильно давило на наши нервы. Даже моя сестра — Девяносто восьмая — вжавшись в мое плечо лицом, крепко обняв меня, уже не могла держать себя в руках. Ее можно было понять. Я тоже был готов сойти с ума, осознавая опасность, которая может поджидать нас. Старший брат оглядел нас, прищуриваясь, внимательно разглядывая наши лица. Он ожидал услышать признание, но все, что достигало его ушей — неразборчивый шепот. Тогда он решил напугать убийцу своими речами.
«Тогда, я клянусь перед всеми вами! Тот, кто убил моего брата, будет наказан мной лично! Я буду пытать его до тех пор, пока не выльется столько крови, сколько вылилось из его жертвы!» — даже после подобных слов, слушая удивленные вздохи своих братьев и сестер, никто не признался ему в содеянном преступлении. Ему пришлось успокоиться и взять себя в руки, помотав головой. — «Глядите в оба, братья и сестры мои! На следующем собрании я придумаю что-нибудь, что поможет всем нам защититься от убийцы! Свободны!»
Я все еще не мог поверить своим ушам. Мой брат был убит кем-то из моей семьи. Никто не знал наверняка, был ли это кто-то из нас, но если это правда… Кому я могу верить после этого? Как вообще можно убить своего родного брата? Я медленно сходил с ума от одной лишь мысли об этом. После собрания, я боялся разговаривать со всеми вокруг. Даже Девяностый был в паническом состоянии, переговариваясь с Девятым на этот счет. Все, что я мог сделать в этот момент — находиться рядом со своей сестрой-близнецом и уделять ей время. Я постараюсь защитить ее от опасности, если таковая настигнет нас. И… я был не уверен в том, смогу ли я. Смогу ли я… сдержать свое слово?
На обеде я появился не сразу. Девяносто восьмая убежала моментально, услышав об обеде, оставив меня дочитывать книгу. Все выглядело нормально, если судить по виду на столовую. Братья и сестры все еще общались между собой, и я мог едва разобрать темы. Я сел рядом со своей любимой сестрой, которая уже открывала себе упаковку с едой.
«Приятного аппетита, братик!» — произнесла она, делая жадные глотки из упаковки. Этого мне пожелала и Семьдесят третья, сидящая рядом со мной. Но… у меня не было желания есть. Мне очень хотелось чувствовать себя в безопасности рядом с моими братьями и сестрами. В моей голове все еще летала весть о смерти моего брата. — «Братик? Ты в порядке?» Я не мог скрыть своих мыслей от моей сестры.
«Нет. Не в порядке.» — я не сдержал своего тона, и это заставило всех напрячься. — «Как вообще можно сохранять спокойствие, когда твоего брата убили?» Я был прав, и они могли лишь согласиться со мной. Семьдесят третья положила руку на мое плечо, слегка мотая меня из стороны в сторону.
«На падай духом, братец. Вместе, мы можем пережить подобные опасности! Мы ведь семья, верно? Мы должны помогать и поддерживать друг друга, даже если все о-очень плохо.» — она улыбалась, стараясь подбодрить меня своими речами. Ей довелось успокоить не только меня, но и всех остальных, включая мою сестренку, которая аккуратно обняла мою руку, прижимаясь.
«Верно! Я буду заботиться о своем братике!» — ее радостный тон развеселил сидящих рядом. Моя умилительная сестренка полностью развеяла нависшие тревоги своим оптимизмом, после чего подвинула мне упаковку с кремом-брюле. — «Вот! Я поделюсь с тобой моим любимым кремом-брюле. Только не грусти, ладно?» Мне не особо хотелось забирать у нее ее любимое десертное блюдо, стараясь вернуть его обратно, и Семьдесят третья решила воспользоваться этим.
«Тогда, если никто не против, я заберу ее себе. Огромное спасибо!» — даже не дождавшись нашего соглашения, она ловко забрала у меня упаковку с кремом-брюле и моментально открыла крышку, делая глоток за глотком. Это удивило не только меня, но и Девяносто восьмую, которая была не очень довольна подобным поступком. Да и кто будет есть десерт, не съев первые и вторые блюда? Пришлось махнуть рукой на подобную потерю и забыть обиды, но… это было не все, что я должен был забыть. Спустя несколько минут, когда я принялся за второе, Семьдесят третья прикрыла свой рот рукой. Ее тошнило.
«Тебе плохо?» — спросила Девяносто восьмая, но сестра лишь махнула рукой, ухмыльнувшись. Спустя мгновение, она вновь прикрыла свой рот и моментально вскочила из-за стола, убежав куда-то. Девяносто восьмая тоже встала из-за стола, устремив свой взгляд на закрывшиеся двери. — «Я поела, братик. Пойду прослежу за сестрой. Может быть… все очень серьезно.» Она не спешила, спокойно двигаясь к дверям, осматривая коридоры, после чего исчезла за углом.
Не думаю, что это что-то серьезное, но у меня играло ощущение чего-то… странного. Я волновался. У меня пропал аппетит, а в голове летали неприятные мысли. Что-то… не так. У меня было плохое предчувствие, и я не мог пропустить это мимо себя. Попросив своего брата проследить за моим обедом, я направился в коридор, пытаясь найти своих сестер. Я был уверен в том, что Семьдесят третья направилась в уборную… но их тут довольно много. Куда именно она могла направиться? Двигаясь в случайном направлении, я увидел зеленовато-серую субстанцию на полу. Семьдесят третью вырвало в этом месте, и она продолжила двигаться в сторону уборной. Меня подташнивало от одного лишь вида и запаха, потому я продолжил двигаться дальше, отведя глаза и прижав нос рукавом. Следующий след был больше, и он продвигался по коридору тонкой линией. Пол уже начинал растворять субстанцию и обливать грязные места раствором. Мне повезло. Не появись я тут вовремя, я бы даже не знал, куда идти. Тонкая линия исчезла под моими ногами, а пол сменил свой цвет на тускло-красный, после чего плиты на полу начали светиться, дезинфицируя область. Это означало, что начался процесс дезинфекции в этой области. В этот момент я услышал громкий, протяжный крик. Судя по тону, это была… Девяносто восьмая! Я мигом направился в сторону, из которой исходили крики, добежав до дверей в уборную. Пока двери медленно открывались, я разглядывал то, что попалось на мои глаза. Я… я был… Я потерял себя в этом безумии!
Зеркала и пол медленно смывали с себя следы сероватой субстанции и крови, дверь кабинки открыта нараспашку… Тело Семьдесят третьей неподвижно лежало на полу, истекая кровью. Я оцепенел, разглядывая все это. Я даже оглох на какой-то момент, не услышав крики моей сестры. Девяносто восьмая вжималась в угол и кричала от боли, прижимая руки к своему глазу, изливаясь слезами и кровью. Что-то торчало в ее глазу. Я не знал, что делать. Она изливалась кровью и кричала, не жалея своих легких, пока я, оцепенев, смотрел на нее, широко раскрыв глаза. Мне нужно было взять себя в руки! Моя сестра умирает! Забыв про все и вся, я взял Девяносто восьмую на руки и начал бежать по коридору, слушая ее крики. Большинство моих братьев и сестер все еще обедало, потому мне нужно как можно скорее доставить ее в медицинское отделение и кричать, что есть сил.
«На помощь! Она… Она умирает!» — я не знал, что делать в подобной ситуации. Как привлечь внимание моей семьи? Кто-нибудь меня вообще слышит? На пути в медицинское отделение я увидел брата, прибежавшего на наши крики. Это был Тридцать седьмой.
«Матушки! Что произошло?!» — Он бежал за мной следом, с шоком разглядывая Девяносто восьмую. Я не знал, что сказать ему на этот счет. Меня накрыла паника, и я мог думать только о своей сестре. К счастью, я смог произнести несколько слов.
«Зови на помощь! Сестра умирает!» — услышав мои крики о помощи, он моментально убежал, а я продолжал бежать в медицинское отделение. Сестра пыталась держать руки на предмете в своем глазе, и это делало ей лишь хуже. Только когда я смог положить ее на стол, я смог взять ее за руки, дабы она не прикасалась к себе. Ее глаз истекал кровью, а ее крики становились громче. Я не мог понять, как это произошло и почему это произошло. Я мог лишь лить слезы и держать руки моей дорогой сестры, произнося — «Все будет в порядке! Пожалуйста, не умирай!»
«О нет…» — я услышал шокированный вздох моей сестры, прибежавший на помощь. Тридцатая моментально оказалась у стола, рассматривая лицо Девяносто восьмой. Она боялась прикоснуться к неизвестному предмету, застрявшем в глазе моей сестры. После, она взглянула на меня, повысив тон. — «Что произошло? Кто это сделал? Ответь мне!»
«Я… Я не знаю… Я…» — мои слова пропадали в моем горле. Шок и трепет, стресс и паника — все это плавало в моем теле, не давая мне быть собой. Все мои мысли заглушались криками моей сестры, руки дрожали, глаза не отрывались от ее лица.
«Я разберусь с этим! Оставь нас!» — к Тридцатой присоединился Шестьдесят второй, моментально включая оборудование и пододвигая клешни с инструментами. Даже когда приказ моего брата был мне ясен, я не мог отвести взгляда от своей сестры. — «Ты слышишь меня?! Девяносто девятый! Уходи!» Я никак не мог покинуть ее. Я отказывался, мотая головой в знак протеста, но мои братья, пришедшие на громкие крики, схватили меня за руки, оттаскивая меня от стола. Я сопротивлялся как мог, продолжая мотать головой и взывать к своей сестре, стараясь вырваться… Братья были сильнее меня. Я почувствовал легкое жжение в моей шее, а мои веки начали опускаться. Последнее, что я видел — как Девяносто восьмая рассматривала меня своим единственным глазом, после чего к ее шее приставили инъектор, выпустив в нее дозу какого-то вещества. А потом… двери закрылись. Дальше… я ничего не помнил.
Все мое тело отказывалось просыпаться после подобного сна. Моя сестра убита, сестра-близнец на грани гибели, кровь и слезы… Я неспешно открыл глаза, щурясь от яркого света. Это не было моей капсулой. Подо мной не было мягкой и теплой поверхности моей капсулы, и я не мог понять, где я сейчас нахожусь.
«Проснулся?» — я услышал голос сестры. Тридцать третья сидела рядом, разглядывая мой сонный вид. Оглядевшись хорошенько, я понял свое местоположение. Я лежал на скамье, свесив ноги с подлокотника, а Тридцать третья, сидя рядом, подложила под мою голову свои ноги, наблюдая за мной. Она разглядела меня получше, заведя локон моих волос за ухо. — «Как ты себя чувствуешь?»
«Мне… мне снился кошмар.» — ответил я, едва проснувшись. Я практически соображал и едва мог пошевелиться. Все, что витало в моей голове — воспоминания моего сна. Если бы это только был сон… — «Мою сестру пытались убить… Я бежал, пытаясь спасти ее… потом положил ее на стол… пришли на помощь…» Лицо сестры изменилось после моих слов.
«Я бы тоже хотела, чтобы это был сон лишь сон, братец…» — ее слова пробудили меня. Я едва мог поверить ей, мотая головой, оглядываясь. Внезапно, я пытался встать со скамьи, вытянув голову вперед, но она тихо начинала шипеть на мое ухо, прижимая меня к скамье. — «Не напрягайся. Действие лекарства еще не прошло.»
«Лекарства? Что… что с… Девяносто восьмой?» — повысить голос я был не в состоянии в этот момент. Все мое тело отказывалось повиноваться мне, словно я все еще спал. Тридцать третья продолжала успокаивать меня своими тихими шипениями, поглаживая мою грудь.
«Сестра… жива. Но я солгу если скажу, что с ней все в порядке.» — она говорила очень тихо, буквально шепотом. Даже слегка нагнулась ко мне, чтобы я мог лучше ее слышать. Она пристально смотрела на меня, задав вопрос. — «Что произошло, братец? Что ты видел?» Я едва мог вспомнить все в деталях, но потом мои мысли начали медленно проясняться. Я рассказал ей все в кратчайших деталях.
«Семьдесят третья… ей стало плохо. Она побежала в уборную, а Девяносто восьмая, покушавшая, решила пойти за ней и проверить, все ли у нее в порядке… Потом я пошел проведать ее… и…» — каждая новая деталь, появляющаяся из ниоткуда в моей голове… Я начинал плакать, вспоминая ужасные картины тех моментов. Все, что я испытывал и видел… — «Семьдесят третья… лежала на полу… из нее лилась кровь… А моя сестра… Она… кричала. Держалась за глаз. Плакала…»
«Все. Не надо больше. Успокойся. Расслабься.» — произнесла шепотом Тридцать третья, аккуратно смахивая с меня слезы. Успокоиться после такого… Это было не так просто. Я был не в состоянии взять себя в руки. Сестра приподняла меня и обняла, тихо нашептывая. — «Пожалуйста, не плачь. Скоро ты увидишь свою сестру, а она увидит тебя. Успокойся, прошу тебя.» Она повторяла подобные слова без остановки. Я… я даже боюсь… увидеть свою сестру после этого. Ее рана будет для нас обоих… незабываемым кошмаром.
Я уснул на еще несколько часов. Тридцать третья разбудила меня, аккуратно мотая из стороны в сторону.
«Просыпайся. Тебя хотят видеть.» — произнесла она спокойным, нежным тоном. Эффект препарата, которым меня усыпили, все еще влиял на меня, но я был в состоянии двигаться и думать. Я чувствовал себя усталым, но меня это не волновало. Единственное, что меня волновало - состояние моей сестры. Тридцать третья подала мне свое плечо и шла со мной в медицинское отделение, у которого стояли мои братья и сестры, медленно расходясь в сторону, пропуская нас. Новости ударили их очень быстро, и каждый желал узнать, что произошло. Старшие ограждали всех остальных, не давая им пройти.
«Спасибо, сестра. Я позабочусь о нем, начиная с этой секунды. Передохни чутка.» — голос моего старшего брата… Грубый и громкий… Тридцать третья передала меня в руки Шестого, а он, удерживая меня за плечи, помогал мне двигаться к двери в отделение. Как только двери открылись, я увидел знакомые мне лица, окружившие операционный стол. Первый, Вторая, Девятый, Тридцатая, Шестьдесят Второй, Девяностый… Все они окружили стол, даже не заметив моего появления. Первый, услышав громкий щелчок магнитных замков, оглянулся, аккуратно коснувшись плеча Второй, переводя ее внимание на меня.
«Девяносто девятый пришел в себя. Доставлен, как ты и просил, Старший брат.» — отчитавшись перед Первым, Шестой склонился передо мной, разглядывая мое усталое лицо. — «Ходить в состоянии? Помощь нужна?»
«Я… в порядке.» — я прибавил к своим словам слабые кивки, после чего, взъерошив мои волосы с широкой, фальшивой улыбкой, Шестой ушел, оставив меня с остальными. Я взглянул на Первого. Он смотрел на меня со злостью и серьезностью, словно я провинился в чем-то. Стол казался мне знакомым, и я услышал слабый стон моей сестры. — «Моя сестра…! Она жива?»