Для ночлега я избрал деревянную кровать в сенях. Кровать эта была закрыта домотканым пологом и всегда была любимым место для отдыха летом. Полог плотный и под ним в любое время суток было темно, что является главным условием для полноценного отдыха наработавшегося человека.
Вытряхнув старый матрац и рядно, которое служило простыней и одеялом, я приготовил себе постель и завалился на кровать.
Время было раннее, а заняться было нечем. Телефон вне зоны приема. Интернет не работает. Радио нет. Телевизора нет. Проигрывателя нет. Даже патефона нет. Чем должен заниматься человек? Либо домашним хозяйством, которое включает и домашнее творчество. Например, вырезать из дерева скульптуру колхозного бригадира и назвать ее «сатир на отдыхе». Или написать поэму про Гаврилу. «Служил Гаврила счетоводом, Гаврила счетоводом был». А если человек не был предрасположен ни к тому, ни к этому, то он занимался строганием детей на Веру, Царя и Отчество. Под эти мысли я незаметно уснул.
Проснулся я от скрипа двери. Помните, как в песне:
Ясно мне ничего не стало, но и выскакивать из полога я не спешил. Мало ли что. Вдруг вспугну кого-то, а человек в состоянии испуга может оказаться опасным, а я как есть совершенно безоружный и в одних трусах.
Дверь скрипела осторожно и, как мне показалось, тот, кто открывал ее, совсем не хотел производить большого шума, зная, что в доме есть посторонний. Приоткрывшись наполовину, дверь стала закрываться и закрылась не полностью, оставив щелку, через которую проникал лунный свет. Прикинув по дате, сегодня должно быть полнолуние, так что грабитель не сможет скрыться в темноте.
После сенных дверей начала открываться дверь в комнату, но никаких шагов от двери к двери я не слышал.
Я нашел дырку в пологе и начал смотреть на дверь, но никого в дверном проеме не видел и в комнате было тихо.
Затем открылась и закрылась дверь комнаты и немного сдвинулась приставная лестница на подволок клети. Через какое-то время лестница сдвинулась на то место, где она стояла и открылась дверь из сеней на улицу.
– Какая-то чертовщина, – подумал я и услышал истошные крики на улице напротив дома в том месте, где стоял мой автожир.
Представьте себе, чтобы чувствовал в такой ситуации нормальный человек. Бесстрашных людей в природе нет, кроме шизофреников, которые в силу умственной отсталости не способны представить, что может ждать человека в той или иной ситуации. Бесстрашный человек просто умеет преодолевать свой страх, считая проценты шансов остаться в живых. А я не могу назвать себя человеком бесстрашным. Мое сердце колотилось так, что его должно было быть слышно на расстоянии ста метров. Сжав кулаки, я решительно вошел в комнату и увидел костер на месте автожира, и с десяток теней, пляшущих вокруг костра.
Мне нужно было схватить ухват, самый тяжелый из тех, что стояли слева от печи, и с диким криком бросится на этих дикарей, чьи тени я видел на фоне костра. Но вдруг эти тени повернулись в мою сторону и стали показывать на окна, что-то громко крича и двинувшись все гурьбой в сторону калитки к дому.
С ухватом в руках я бросился к выходу из комнаты, чтобы закрыть засов на дверях сеней, но споткнулся о высокий порог, ударился головой о низкий косяк и упал на пол.
Очнулся я от холода. Я лежал на полу у открытой двери в комнату и открытой двери сеней. Было уже светло и на моих часах было пять с половиной часов утра. Было холодно и я изрядно озяб на полу.
Рядом со мной лежал самый большой ухват. Потерев руки и голову, я вдруг вспомнил все, что произошло этой ночью.
Взяв ухват наперевес как винтовку, я вышел на улицу и осмотрелся. Вокруг тишина. Открыв калитку, я выглянул на улицу и увидел свой автожир. Целенький и никаких следов того огромного кострища, что полыхал вчера, освещая дикий танец неизвестных особей.
Я подошел к автожиру и осмотрел его со всех сторон. Все в порядке. Ни царапин, ни запахов. Хотя нет. Какой-то запах все-таки присутствовал. Запах тухлых яиц. Не сильный, но запах. У нас в Туркмении так пахло на серном источнике. Обычно так пахнет сероводород. Но откуда взялся сероводород здесь, посредине старой дороги? Никак обонятельная галлюцинация.
То, что я искал, я не нашел. Вполне возможно, что в доме начали развиваться какие-то ядовитые грибки, которые вызывают галлюцинации, поэтому нужно поскорее делать отсюда ноги, то есть возвращаться в город, а то брат будет беспокоиться.
Я поднял лопасти ведущего винта и сел в кабину автожира. И вдруг на лопасть сложилась в нерабочее положение. Меня это удивило. Там такая защелка, что от простого дуновения ветра ничего не может случиться. Я снова зафиксировал лопасть несущего винта, сел в кабину и снова, но уже другая лопасть сложилась в положение для транспортировки. Это уже не нормально.
Я вылез из кабины и осмотрелся. Внезапно звякнуло металлическое кольцо на калитке. Я не обратил на это особого внимания, но кольцо звякнуло вновь. Вот это уже мистика. Что-то не дает мне улететь отсюда и зовет меня за собой. Деваться некуда. Нужно идти туда, куда приглашают.
Открыв калитку и войдя в ограду, я осмотрелся. Напротив входа в подклет, где находится дедовская мастерская, колыхнулась трава. Подошел туда. Что дальше? А дальше одна из удочек, стоявших справа от входа в мастерскую, качнулась и остановилась прямо напротив входа. Думаем. Удочка закрыла вход. Входить нельзя. Тогда удочка действует как указка и показывает вверх. А что там вверху? Крыша. А под крышей что? Подволок. Именно туда поднималось что-то, перед тем как я увидел «горящий автожир». Вот что значит человек мыслящий – homo sapiens.
Я быстренько поднялся на крыльцо, вошел в сени и по приставной лестнице поднялся на подволок над клетью. Внимательно осмотрел все стропила, насыпной пол и ничего не обнаружил.
Снова вышел на улицу и встал напротив удочки, показывающей вверх. Что это означает? В чем я ошибся? Как бы в ответ удочка дрогнула, но осталась на месте. Этот что-то или кто-то дает знак: думай, думай, а ему так и хочется ответить, да чего тут думать, тут трясти надо.
Что здесь наверху? Крыша чистая и на ней ничего нет. Под крышей я смотрел. Под крышей смотрел, но не везде. Куда крестьянин прячет свой обрез, чтобы его не было видно, и чтобы он всегда был под рукой? Правильно! Под стреху. А стреха – это нижняя часть крыши, прикрывающая сруб.
Я быстро сбегал за лестницей и поставил ее в то место. Куда указывала удочка. Поднявшись вверх, я увидел небольшой сверток из холстины, перевязанный выцветшей ленточкой какого-то материала, и достал его. Тут же развернул сверток и увидел тетрадь, которую я взял в нижнем ящике комода пустого дома в одна тысяча девятьсот пятьдесят пятом году.
Дерматиновая обложка стала твердой от времени и покрылась трещинами. Бумага пожелтела, особенно на краях, но все написанное хорошо читается, и почерк не сильно корявый и непонятный. Здесь читать не буду. Написано много, поэтому нужно основательно садиться для чтения.
От тетради меня отвлекло звяканье языка запора калитки. Похоже на приглашение на выход.
Я подошел к автожиру, упаковал в пакет тетрадь, положил ее рядом с сиденьем, зафиксировал и проверил лопасти несущего винта, и нажал кнопку стартера. Мотор мягко заурчал, и я включил редуктор раскрутки несущего винта. Все работало безукоризненно. Определив направление ветра, я двинулся ему навстречу и ручкой управления не дал автожиру сесть на хвост.
Взлетев, я сделал круг над домом, как бы прощаясь с ним до неопределенного времени, долетел до мельницы, которую почти полностью разрушили и от нее остался только покосившийся деревянный мост, долетел до села Пыжа с восстановленной церковью и взял курс на город. Попутный ветер и толкающий винт быстр домчали меня до города.
Приземлившись у гаражей, я увидел подъезжающую машину брата.
– Ну как? – спросил он.
– Вдохнул воздух родины, – ответил я. – Вряд ли на будущий год там что-то останется.
– Так оно и есть, – согласился брат. – Дом, вероятно, ждал твоего приезда, а дома вечно не живут. Как агрегат?
– Замечательно, – сказал я. – Первый раз за рулем, а как будто всю жизнь летал на нем.
– Ты же сказал, что ас в этом деле, – возмутился я.
– Теоретически, по роликам на ю-тубе, – засмеялся я и пошел разбирать летательный аппарат.
Пока я опускал одну лопасть винта, вторая лопасть плавно опустилась сама. Похоже, что дом остался без охраны, а я подцепил что-то, нечто, кого-то, который то ли останется здесь, то ли будет следовать за мной и будет то ли ангелом-хранителем, то ли злым демоном. Как бабушка говорила: не буди лихо, пока он тихо.
К себе домой я ехал на поезде. Ехать недалеко, всего лишь сутки в плацкартном вагоне. Тетрадь не доставал, хотя так и тянуло почитать, что хранилось столько времени и было так тщательно перепрятано, вероятно, бабушкой в ожидании моего приезда взрослым. Не дожила бабушка до этих времен.
Мой новый незнакомец ехал вместе со мной. Как я узнал? Очень просто. Ночью я увидел, как какой-то мужичок вошел в наш закуток и нагнулся, чтобы вытащить мои вещи из-под полки. И вдруг мужик согнулся так, что стукнулся лбом об пол, завыл и на четвереньках выполз из нашего отсека, и так же на четвереньках побежал по проходу в вагоне. Кто это его так напугал?
Дома я выбрал удобное время, чтобы не мешать никому, и раскрыл заветную тетрадь.
Эта рукопись на русском языке была обнаружена в окрестностях города Лиона, в маленькой деревушке с непримечательным названием. Откуда появились эти записи, кто их написал, никто не знает.
Как могло такое произойти в наше время, чтобы никто не видел того, что описано, остаётся загадкой.
Может быть, этот человек был одинок и свои фантазии он передал бумаге, представляя то, что может случиться в реальности. Но дело в том, что в этой деревушке русских не было даже в 1813 году, когда они приходили во Францию свести счёты с Наполеоном.
Возможно, что человек может остаться один на необитаемом острове, в необитаемом городе и необитаемом мире. Иногда он бывает совершенно один в переполненном чужими людьми городе и живёт параллельной жизнью, равнодушно взирая на проходящие мимо события как на неинтересное кино. Но когда-то приходит момент встречи с другими людьми, и жизнь человека становится непредсказуемой.
Как бы то ни было, но я беру на себя смелость опубликовать эти записки. Мои небольшие редакторские правки не исказили сути написанного. Может, кто-то из читающих сможет узнать личность автора и поможет нам восстановить те события, которые происходили в записках.
Лион. Январь 2075 года
«Я, Северцев Андрей Васильевич, российского происхождения и православного вероисповедания, находясь в здравом уме и памяти, решил записать то, что произошло с нового летоисчисления, чтобы ничего не забыть и не считать себя окончательно сошедшим с ума, а к концу этих записок не забыть, кто я есть такой и чего здесь делаю.
Тёмными вечерами мы собираемся у большого костра, и все мои родственники просят рассказать какую-нибудь таинственную историю, искренне восхищаясь моим придумкам и совершенно не представляя того, что в моих рассказах совершенно нет выдумок, а тёмные развалины исчезающих городов являются подтверждением моих слов.
Как я дошёл до такой жизни и почему веду полупервобытный образ жизни? Это очень длинная история и, если вы располагаете временем, то садитесь удобнее и слушайте меня, а если вы ещё и умеете читать, то можете прочитать то, о чем я говорю.
Собственно говоря, моё сегодняшнее имя Адам, и я являюсь праотцом немногочисленного народонаселения, живущего на нашей бренной Земле.
Новое летоисчисление начато с 2017 года от Рождества Христова, но кто сейчас помнит его, кроме меня? Никто и я стараюсь не забивать головы своих сородичей дополнительной информацией, потому что они должны выживать и размножаться, чтобы когда-нибудь, лет через двести, триста, четыреста, открыть для себя науки и начинать возрождать нашу цивилизацию, которую мы по каким-то причинам потеряли. Так что, сейчас 58-й год от Воссоздания мира.
Итак, все началось в мае 2017 года.
Мир катился в пропасть.
Россия торопилась продать все принадлежащие ей углеводороды, выкачивая их из земли и перекачивая заработанные деньги в банки Запада, обеспечивая им безбедную жизнь на российские проценты. В стране завинчивались гайки и надвигалась серая мгла православного тоталитаризма.
Запад во главе с Америкой бросил все свои и российские средства на установление демократии во всем мире, считая Россию недемократической страной и объектом демократических преобразований.
Исламский Восток противостоял западной демократизации и чем сильнее были потуги демократов, тем сильнее был исламский экстремизм, взрывавший самолёты, поезда, вокзалы и торговые центры.
Тихоокеанские тигры противостояли возрождающейся Срединной империи, опирающейся на африканские форпосты. И никто не мог сделать неосторожного шага, так как монстры многополярного мира имели оружие, способное десятки раз уничтожить то, что создавалось тысячелетиями.
Всё должно было начаться с Великой революции 2017 года в России. Она могла привести к распаду многоязычной федерации или, наоборот, к её укреплению.
Федеративные карлики, по размеру превышающие по нескольку европейских стран каждый, в одно мгновение стали бы обладателями ядерного оружия, увеличив на сотню членов клуб владельцев атомных бомб.
И вот тут начнётся самое главное. Срединная империя, это старинное название Китая, не откажется от лакомых кусочков, которые стали неподотчётными московскому центру и входящими в сферу притязаний детей председателя Мао, чьи аппетиты простирались до Уральских гор.
Естественно, подвергшиеся экспансии бывшие части великой империи закричат: «Наших бьют!» и этот клич по привычке подхватят и другие самостийные части бывшей России. И вот тогда начнётся то, о чем написано в индийских священных и красочно оформленных книгах.
Для мира во всем мире было бы выгоднее иметь единую и неделимую Россию, но Запад теряет осторожность, когда дело идёт о нанесении максимального ущерба Россию. И зря.
Но кто-то вмешался в этот разрушительный процесс, одним махом решив все проблемы грешной Земли.
Как все происходило, не знаю. Все было как во сне. Я остался один. Совсем один. Я стал записывать всё, чтобы иметь собеседника в лице себя и иметь документ о том, что всё, что происходит, имело быть на самом деле. И я верил, что кроме меня на Земле ещё есть люди.
Сегодня, 7 мая 2017 года, я проснулся один в своей квартире. Часы показывали семь часов утра. О каком-то совпадении времени и даты не думал. По-моему, это случайность. Жена куда-то ушла. Дочь в командировке.
Сделал физзарядку. Умылся, пошёл на кухню, включил газ и поставил чайник на плиту. Включил радио. Тишина. Странно. Прошёл в комнату и включил телевизор. Ни один канал не работает. На кухне засвистел чайник. Пошёл, заварил чай. Сел пить чай с вареньем. Намазал на хлеб масло, откусил и вдруг почувствовал абсолютную тишину в квартире.
Заглянул в холодильник. Лампочка в холодильнике не горит. Включил свет в кухне. Света нет. Зашёл в комнату. Телевизор выключен.
Что такое случилось? Буквально только что я умывался в ванной комнате, и электрическая лампочка светила достаточно ярко. Авария на электросетях или забастовка какая-нибудь?
Выглянул на улицу. Под окном стоят легковые автомашины. Людей не видно. Прошёл в комнату, окна которой выходят на главную улицу. Людей и транспорта не видно. Несмотря на то, что шёл восьмой час, людей на улице не было.
Вышел на улицу. Тишина. И никого. На улице Заозёрной стоят легковые автомашины. Людей нет. Недалеко от трамвайной остановки стоит́т красный трамвай. Ни водителя, ни кондуктора, ни пассажиров. Но ощущение такое, что люди только что были здесь. В одном месте нашёл окурок сигареты, потухший, но ещё хранивший тепло. При тёплой погоде это означает, что прошло не менее тридцати минут с того времени, как этот окурок бросили. Двигатели автомобилей тёплые, ключи зажигания в замках. Машины в разных частях проезжей части. Из этого следует, что пустота на улицах образовалась не более получаса назад, примерно в одно и то же время с моим пробуждением.