— Видишь ли… Клиентов сейчас у тебя нет, без работы ты долго не протянешь, на свои литературные гонорары особо не рассчитывай. Разговоры о работе отставь. Я хочу предложить не работу, а дело. Для тебя очень выгодное и важное, кстати.
— Важное дело? — удивился я, сделав хороший глоток пива. — Какое?
— Тебе придется оживить свои старые контакты в мире коллекционеров, галеристов и музейщиков, — пояснила моя чернокожая собеседница. — Перед нами стоят две цели: один эксцентричный коллекционер с его коллекцией и Музей Богов. В музее нужно ликвидировать одну фигуру. Разбить на мелкие кусочки. Как это осуществить — сам придумай. Про коллекционера и его коллекцию я тебе потом расскажу, а вот Музей Богов…
Глава V,
в которой главный герой узнает, что в «Тихом омуте» черти водятся
— Музей Богов, говоришь? — невежливо перебил я.
Музей Богов, он же Эстакмис… вот ведь как оно бывает. Сегодня утром я о нем уже вспоминал после прочтения коротенькой заметки на каком-то новостном сайте: «В ближайшую субботу исполняется ровно год, как открыт уникальный музей — "Эстакмис": коллекционное собрание ушедшего от нас полтора года назад А.В. Эргадова, известного бизнесмена и мецената. Основу музея составила личная коллекция, что Александр Викторович собирал практически всю свою сознательную жизнь. Адрес музея — Нижний Золотильный переулок, дом 7». Год назад я даже не подозревал о таком. Только недавно узнал его историю, неотделимую от биографии основателя. Узнал случайно, да и то в общих чертах.
Вообще-то предложение выгодного дела упало на подготовленную почву. К тому моменту уже окончательно надоело, что по мере роста курса доллара личные доходы у меня вообще не растут. Наоборот, сокращаются. Я стал беднее в два раза, по сравнению со временем до всем известных событий, вот и решил: пора что-то предпринять. Два дня потратил на поиск дополнительного заработка в интернете без вложений, но не нашел ничего полезного. Везде сплошной лохотрон… и разнообразные семинары на темы «как быстро заработать много денег». Занятия, разумеется, платные. Тоже лохоторон, лишь слегка замаскированный. В жизни чего-то перестало хватать. Чувство полноты в мироощущении всякого современного человека весьма значимая составляющая. Достичь ее можно путями разными, начиная с полетов в небе и дальних странствий и заканчивая постоянной покупкой карнавальных масок, маскарадных костюмов и аксессуаров к ним. В частности, последний из перечисленных способов является изящным методом украшения будней и устранения скучности бытия.
Кому интересно,
томупонравится. Мне не очень.
— Музей Богов, говоришь? — невежливо перебил я. — А это дело твое… оно очень важное? Для кого? Тут недавно задали вопрос, что, мол, для тебя самое важное? Задумался почему-то. Начал мысленно перебирать, что же это такое могло быть? К своему ужасу осознал, что ничего. Меня это откровенно подкосило и выбило из колеи. Может, просто загоняюсь и не вижу чего-то? Но мысль действительно пугает. У меня за душой ничего…
— О, привет! — послышался знакомый голос. Рядом с нашим столиком стояла Стелла в воздушной кофточке стального цвета с мелкими блестящими искорками и в темно-серых, почти черных штанах-облипушках. — И ты тут?
— Стелла! — с искренней радостью воскликнул я, поскольку перестал надеяться, что она когда-нибудь придет. Моя прежняя любовь добиралась сюда минут двадцать. — Ты здесь как? — на сей раз уже фальшиво удивился я.
— А так. Ехала вот мимо и заскочила барменше долг вернуть. Увидела тебя и решила поздороваться. Ладно, мне бежать надо, извини. Машина в неположенном месте припаркована, оштрафуют еще. Позвони как-нибудь потом.
Стелла стремительно ушла, а я задумался. Она никак не отреагировала на присутствие экзотической красотки. Даже не взглянула. Дурной признак… очень дурной.
Тем временем работа в баре кипела, барменша крутилась, как заведенная. Гости приходили и уходили, подвыпившие клиенты сталкивались друг с другом за стойкой и, не сойдясь в характерах, грозили нарушить нормальную работу кабака. Как я уже говорил, вечер и не думал заканчиваться, просто в момент моего тут появления все выглядело именно так, будто скоро закрытие. Но — нет. Постепенно народу прибавилось, все столики оказались заняты, и в зале образовался характерный звуковой фон, вызванный смешением массы голосов.
Тут поступила эсэмеска от Стеллы: «Выйди, я тут перед входом».
Я извинился перед своей собеседницей, встал из-за столика, подошел к выходу, дал охраннику в залог свои водительские права и вылез на крылечко. Стелла ждала.
— Слушай, — сразу напустилась бывшая подруга, — где ты эту топ-модель подцепил?
«Ну, слава богам, — подумал я, — значит, никакая не галлюцинация».
— Это совсем не то, что ты думаешь, — как идиот стал мямлить я. — Здесь чисто деловое знакомство.
— Ага, я так и поняла, — осклабилась Стелла. — Ты там поаккуратнее смотри, с такими деловыми знакомствами. От меня-то чего хотел?
— Что думаешь об этой девушке?
— Я что думаю?! Да ничего! Сам думай, ты уже большой мальчик. А лучше всего — ничего не думай, а беги от нее как можно дальше. Со всех ног, мало ли что. Это я так думаю. Ладно, смотри у меня! За это ты мне будешь должен один вечер в ресторане. Пойду, действительно некогда. Удачи!
И она убежала, уже окончательно, а я вернулся в зал.
Будучи под впечатлением от короткого, но эмоционального разговора со Стеллой, чуть не забыл у охранника свой документ, но бдительный страж порядка сам возвратил карточку. Только я сел за столик и начал собираться с мыслями, как вдруг гомон в зале пропал будто по волшебству. Все стихло, и зазвучал рояль. За инструментом оказался лысый упитанный мужчина с пухлыми руками, заросшими редкой черной шерстью. Я и забыл совсем, что сегодня пятница и положен вечер живой музыки. На маленькой угловой сцене появилась очень молодая худенькая исполнительница в майке и линялых джинсах с аккуратными прорехами на коленках. Выдержав паузу, девушка проникновенно запела хрипловатым негромким голосом:
Стихи были хорошие, давно знакомые, музыка тоже, но меня вдруг неудержимо потянуло в сон: не то от песни, не то от общей усталости организма. «А девочка-то симпатичная,» — подумал я засыпающим мозгом. Ну и что, что поет на чужие стихи? Так все делают. Может, специальное разрешение имеется?
— Э! Ты еще здесь? — возвратила в реальность моя собеседница. — Не спи, замерзнешь!
— Что? А, да… по поводу нашего разговора, — наконец, завершил я начатую ранее глубокую мысль, как только песня закончилась. — Понимаешь, у меня за душой нет ничего такого, чем можно было бы дорожить.
— Полагаю, что здесь ты не вполне прав, — возразила чернокожая девушка. — Ты просто плохо подумал. Если в данный момент ты один, то не потому что никому не нужен, а потому что тебе все равно, кто рядом с тобой. Сделай лицо попроще и поразмысли хорошенько. Тихо и не торопясь, тогда все придет к ясности. Что подумаешь, если тебя на две недели запрут в четырех стенах, причем без всякой гарантии на освобождение в живом виде? Или как тебе понравится, если твоему приятелю кто-то перережет японским мечом горло, а тебя же потом и обвинят в его убийстве? Что, перекосило? Дурные воспоминания полезли? Тогда еще о самочувствии. О твоем. Вспомни ощущения нормального человека, находящегося в отделении психиатрической клиники среди разных дебилов, алкоголиков, наркоманов и сумасшедших? Вспомнил? Так что не говори, что нечего терять. Не надо. Тебе нужен здоровый организм… физически и психически. А еще важно отсутствие юридических проблем, чтобы не было долгов, как материальных, так и моральных, как внешних, так и внутренних.
Крыть было нечем, спорить бессмысленно, и я кивнул:
— Ну, если на все это посмотреть так…
— Именно так! — перебила она меня. — Я уже и не говорю о твоем собственном самочувствии, тут и так все понятно.
— Ну, да. И воды испить, и в сортир вовремя сходить тоже весьма важно, — пояснил я свою мысль. — И коммуналку лучше оплачивать, долги в срок отдавать. Я просто хочу сказать, что у меня нет крутой работы, делать которую было бы удовольствие, а не жизненная необходимость. Нет увлечения, ради которого не пожалел бы целого отпуска, нет человека, для которого стоило бы жить. Я не содержу семью. У меня сейчас нет постоянной девушки. Ни жены, ни детей. Нет, и вряд ли когда будут. Причем главная беда состоит в том, что я сам давно уже не хочу ничего из вышеперечисленного.
— То есть ты можешь прямо так сразу сменить обстановку, образ существования или перебраться туда, где тебе все покажется новым и интересным?
Вот опять. Почему-то все мои знакомые и малознакомые крепко убеждены, что я любопытен до крайности, легок на подъем и жаден до всего нового, удивительного и необычного. Ладно, не будем разрушать сей устоявшийся стереотип. Однако в реальности я консерватор, каких мало. Собственным существованием доволен. Будь моя воля, навсегда сохранял бы жизнь такой, какая она есть.
— Сменить обстановку? — переспросил я, будто герой сериалов для домохозяек. — Легко. В любой момент могу бросить все, и при этом не возникнет ни каких-либо катастрофических последствий. Хоть на Луну переселиться, при условии, что там хорошая связь, надежный интернет и лучшие жилищные условия. Причем важно, чтобы не надо было далеко за пропитанием ходить. Но все-таки нужен какой-нибудь эффектный стимул. Толчок. Я же ко всему прочему очень инертен и малоподвижен. Держаться мне не за что, но и бежать ни от чего тоже не хочется.
— А как ты отнесешься к предложению, — не отставала моя собеседница, — которое перевернуло бы всю твою жизнь? Пусть и временно? К занятию, что сделает твое присутствие в этом мире содержательным и интересным? Чтобы существование твое стало полно неожиданностей?
Сколько раз уже мне говорили подобные слова и делали похожие предложения. Ну, не совсем такие, но по смыслу очень сходные. Иногда я соглашался, иногда отказывался, но в первом случае всегда возникала какая-нибудь проблема. Гадость какая-нибудь возникала. И хорошо еще если легкое неудобство, скрашиваемое свежестью новых впечатлений, а то такая мерзость вместе с такими ощущениями, без которых вполне можно бы и обойтись.
— Хочешь сделать мое присутствие в этом мире полным неожиданностей? — опять переспросил я, когда реплика завершилась. — Отказался бы я от такого дела. Я же консерватор, если честно. Лютый социофоб и одиночка. Лентяй и зануда. Укорененный малоподвижный обыватель, и без серьезной причины ничего менять не стану. Не хочу. Хватит, набегался в свое время, а моя теперешняя жизнь и так достаточно богата событиями, эмоционально содержательна и интересна. Более того, я бы не отказался, если б кто-нибудь поубавил содержательности и интересности в этой реальности. Чтобы изменить способ нынешнего существования, мне нужен доказательный повод и весьма убедительный стимул.
В этот момент у барной стойки завязались события, достойные крутого ковбойского боевика или детективного триллера. Пока охранник выталкивал какого-то полупьяного грубияна, что приставал ко всем девушкам подряд и чуть было не устроил потасовку, в другом конце бара одна из девиц в порыве гнева треснула своего молодого человека бутылкой по голове. Бутылка разбилась, парень упал мордой об стол. Прибежали двое охранников, вызвали «скорую», а девушку куда-то увели. Относительный порядок был восстановлен.
— Стимул? — усмехнулась моя собеседница. — Будет тебе стимул, причем вполне доказательный. Кстати, знаешь, что означает слово «стимул»? Это острый металлический наконечник на шесте, которым погоняли вола, запряженного в повозку. Ну, это ладно, к делу отношения не имеет. Вот смотри, что сейчас покажу. Выбери любого из гостей этого милого местечка и ткни в него пальцем, только незаметно для окружающих ткни. Кого хочешь, лишь бы вел себя вызывающе. Сейчас тут есть из кого выбирать. Чем скандальнее окажется посетитель, тем лучше.
Я немного подумал и остановил внимание на одиноком хаме, что активно донимал соседей и, похоже, уже как следует надрался.
— Вон того парня видишь? — спросил я. — Нахальный такой? Его охранники скоро уже выведут. Пристает ко всем, неадекватен, выглядит противно. Годится? Вот его.
— Стриженный под ежик, с тухлым взглядом и нездоровым выражением лица? Прекрасный объект. А теперь давай наблюдай.
С этими словами моя собеседница встала и неторопливо подошла к проблемному посетителю. Двигалась она удивительно грациозно и красиво, прямо-таки с королевской осанкой. Я не слышал, о чем там шла речь, но через минуту они уже мирно беседовали, как закадычные приятели. Более того, выбранный мною тип вдруг напрочь утратил противность и стал похож на нормального человека, даже «нездоровое выражение лица» куда-то пропало. Потом парень поднялся из-за стола, вежливо расплатился и что-то сказал официанту. Тот с удивлением взглянул на этого посетителя и кивнул в ответ. Посетитель подошел к стойке, что-то передал удивленной барменше и молча ушел. Затем моя неожиданная собеседница подошла к другому скандалисту, к тому самому, что ранее уже выталкивался охранниками, а теперь силился проникнуть обратно. Девушка что-то тихо сказала главному стражу порядка. Тот с сомнением пожал плечами, но бузотера пропустил. Девушка опять поговорила с ним, проделала какие-то мелкие жесты пальцами, и бывший дебошир самолично расплатился с подошедшим официантом, галантно раскланялся и покинул помещение.
После этого девушка вернулась за наш столик.
— Видел? — насмешливо спросила она.
— Потрясающе! — восхитился я. — Оба расплатились, извинись и вежливо нас покинули. Как это ты так с ними? Это что, нейролингвистическое программирование? Какой-нибудь особый гипноз?
— А вот. Уметь надо. Но никаких гипнозов, все проще и намного страшнее.
— Научи, а? Согласен даже платные уроки брать.
— Повторяешься. Это из области практически невозможного. Совершенно бессмысленно, может даже вредно для твоего здоровья. Впрочем, если ты научишься так, то это будешь уже не ты.
— Это как это? А почему вредно?
— А потому. Научить тебя так у меня вряд ли когда получится… но ладно. Уговорил. Кое-что в этом направлении сделать все-таки можно. Только тебе придется отказаться от некоторых устоявшихся привычек и испытать многочисленные неудобства. Говорю же, что в определенной степени это вредно. Понимаешь, принято считать, что привычки к чему-либо формируются у людей примерно за месяц. Если хочешь завести обыкновение делать нечто новое, это потребует сосредоточенности и целенаправленности. Поэтому тренинг стоит продолжать как минимум в течение трех десятков дней, дабы результат сделался заметен. Это для начала. Да, будет нелегко. Чтобы решить, нужно ли ввязываться во все это, определись, кем хочешь быть через пару лет, и какие привычки для этого понадобятся. Вот тогда и приступим. Но если начнем, уверяю тебя, жизнь твоя существенно изменится в нужную сторону.
— В сторону? В какую?
— Это уж от тебя зависит.
— Тогда, может, начнем прямо сейчас?
На секунду она задумалась, потом сказала:
— Можно. Pourquoi pas? Почему бы и нет? Но я бы рекомендовала подумать, и пока будешь размышлять, надо обсудить договорную сторону наших вероятных отношений. Возможно, тебе все-таки придется на меня работать, а делать это вслепую, не зная правил игры, что, кому и скока, неудобно, прямо скажем.
— Ну, да, я же сам предложил. Стоп! А что ты имеешь в виду?
— Если кратко, то тебе придется вникнуть в мир коллекционеров и найти одного человека. Какого именно, я сейчас объясню…
И она объяснила. А потом кратко и доходчиво озвучила материальную сторону наших возможных деловых отношений, и я, немного подумав, согласился. Очень уж впечатлила та легкость, с которой моя собеседница манипулировала людьми. Вполне отдавал себе отчет, что сам становлюсь объектом подобных манипуляций, но на эту тему у меня уже имелись свои соображения. Про ее внешность я уже и не говорю.