Хорошо, тебе решать. Я-то с вами всё равно не еду. Буду вас отсюда сопровождать.
Да. Ладно, давай, у тебя, наверное, ещё работы много. А мне нужно согласовать окончательный вариант маршрута.
Хорошо. Я пойду.
* * *
На улице было ещё светло, когда Сергей возвращался домой. В апреле ночи короткие, до полярного дня оставалось всего ничего. Мороз не щадил глаза буквально резало холодом, а под ногами хрустел колючий снег. Роботы-уборщики впервые на его памяти перестали справляться со своей работой.
Музыка в ушах прервалась, сменившись сигналом вызова. «Звонит жена» оповестил наладонник.
Соединяй.
Серёжа, ты далеко? произнесла Катя.
Уже вижу дом. Кать, что у тебя с голосом?
Серёж... Тут твой дед... его жена на той стороне всхлипнула. Кажется, он умер.
Оставшийся путь он преодолел за несколько минут, взлетев вверх по лестнице на третий этаж. Уже в дверях он увидел то, что воображение нарисовало ему после звонка, дед лежит в противно пищащем медицинском кресле, закрыв глаза, и кажется, будто он спит. Перед ним его наладонник проигрывает какое-то видео из Виртуальной ленты, а рядом, на диване, сидит Катя и плачет.
«Этого не может быть», подумал он. «Дед не мог умереть. Не так рано».
* * *
«Звонит Виктор».
Соединяй.
Сергей, привет, послышался голос Виктора из динамика. Извини, я тебя, наверное, разбудил, но дело срочное.
Ничего, я не спал.
Было двенадцать часов ночи. Сергей взглянул в сторону пустого медицинского кресла. Тело деда увезли несколько часов назад. Катя задремала у него на плече и, похоже, не собиралась просыпаться от разговора.
У нас случилось ЧП. Кто-то напал на Бориса по пути домой.
Как он?
Живой. Но он долго пролежал на морозе, и его забрали в больницу. Нам завтра нужен другой метеоролог. Есть кто-то ещё на примете?
Это было очень плохо. Сейчас, когда на каждом углу видеокамеры, нападения на людей происходят крайне редко, но всё же случаются. И надо же было такому случиться, что кто-то напал на Борьку прямо накануне экспедиции. Сначала экспедицию отказывались согласовывать, потом технику задержали, а теперь ещё это. Виктору всегда не везло.
Нет. Но... Вить, ты, наверное, ещё не знаешь. Мой дед умер. Несколько часов назад.
Соболезную. Тогда не буду тебя больше беспокоить. Я, наверное, обзвоню твоих коллег. Может, кто согласится.
Нет, Вить, не надо. Я иду с вами.
На секунду возникла пауза. Видимо, Виктор размышлял, что ему можно сказать и не стоит ли начать его отговаривать.
Спасибо, Серёг. Ты нас очень выручаешь. Мы отправляемся в три часа утра.
Буду у вас через два.
Понял.
Разъединяй.
Связь прервалась. Сергей вздохнул и посмотрел на спящую у него на плече Катю. И слегка её потормошил.
Дорогая, просыпайся. Мне нужно собираться.
Глава 1
Сергей проснулся от того, что кто-то настойчиво дёргал его за плечо.
Сергей, проснись. Нам пора за работу.
Проморгавшись, он приподнялся на кровати и оглянулся вокруг, пытаясь вспомнить, где он находится. На это понадобилось несколько секунд. Это был небольшой вагончик, буксируемый тягачом, и назывался он балком. К сожалению, из-за холода лучшего способа путешествия по Северу не было.
Вчера или, вернее, сегодня ночью он приехал на точку сбора. Загрузил свои вещи в указанный Виктором балок и там же прилёг на одну из лежанок, да сразу и вырубился. Кроватью данное изделие, вышедшее прямиком из прошлого века, назвать было трудно. Да и вся остальная обстановка вокруг была довольно-таки убогой. Закреплённое в углу оборудование для анализов, теплоэлемент большое цилиндрическое устройство, похожее на садовый светильник посередине, туалетная кабинка и душ в конце, четыре лежанки-скамейки, столик между лежанками и кухонная машина. Пожалуй, даже его квартира выигрывает по всем показателям.
Одевайся, сказал склонившийся над ним Юра. Нам пора выходить в этот открытый космос.
Сейчас. Сколько времени?
Десять часов утра. Мы где-то час назад проехали мимо озера Коренное. Пока что хорошо идём.
Получалось, что за ночь они прошли почти две сотни километров. Из четырнадцати сотен, которые им требовалось пройти до мыса Челюскина. Получалось действительно неплохо, учитывая, что весь путь требовалось преодолеть за неделю.
Хорошо бы и дальше так. Глядишь, на четвёртый день и завалились бы на Челюскина.
Юра уже принялся одеваться, и Сергей последовал его примеру. Юрия Волокитина он знал лишь шапочно это был гидролог, прилетевший в Норильск специально для отправки в экспедицию.
Вздохнув и потянувшись, один из спящих на соседних кроватях начал вставать. Это оказался, к огромному неудовольствию Сергея, Павел Вольнов. Вот с кем ему точно не хотелось бы ехать в одном балке, так это с ним. Вторым спящим оказался Леонард Хафнер, обрусевший немец, которого Сергей пару раз видел в компании Виктора, и который вроде как должен был управлять их тягачом. Раз он был здесь, значит, управлял тягачом Григорий Сорокин.
Я готов. Пошли.
Когда они вышли на улицу, в лицо сразу ударил лютый мороз. Холод был под шестьдесят градусов. Снаружи оказалось не очень красиво под ногами был синевато-зелёный снег, посылающий блики прямо в глаза, слева находилось замёрзшее русло реки, а дальше со всех сторон тянулась тундра. Позади их тягача стоял второй, из которого через минуту выглянул Виктор, чтобы поприветствовать обоих исследователей.
На сбор всех данных и запуск зонда ушло меньше получаса. Обычно трудно столько находиться на улице, на которой кипяток, выплеснутый из стакана, замерзает на лету, но, к счастью, Виктор озаботился покупкой курток с термоэлементами на всю экспедицию. Это здорово выручало.
Когда они вернулись в тепло, в балке сидел отдыхающий Григорий, уминающий кашу, и Павел, молча смотрящий в окно.
Доброе утро, прожевав кашу, высказался Григорий. Быстро вы.
Доброе, Сергей сел рядом и достал из кухонной машины свою порцию завтрака.
Ага. Ну, мне пора.
Быстро закинув в себя остатки каши, Григорий встал и направился в кабину. Спустя полминуты машина дёрнулась и поехала. Закреплённый на ней балок слегка закачало. На освободившееся место присел Юра, тоже начавший завтракать. Сергей, взглянув на дверь, за которой скрылся Григорий, задал пришедший в голову вопрос:
Почему у нас тягачи не на автоуправлении?
Юра, не отвлекаясь от каши, ответил:
Встречный вопрос: у тебя нет собственного транспорта?
Нет.
Оно и видно. Так вот, ответ простой: тягачи у нас на автоуправлении, а Гриша с Леонардом нужны, чтобы смотреть в оба и не дать автоуправлению начудить и, скажем, повести нас на тонкий лёд. Понимаешь, программа автоуправления годится лишь для штатных ситуаций. Она хороша в городе, где есть размеченные дороги, более-менее хороша для бездорожья. Хотя ты наверняка слышал истории, в которых «тупая машина» села в лужу и её пришлось вытаскивать. Так вот здесь этой программе приходится тяжелее всего. Она может просчитать оптимальный маршрут и проехать по пересечённой местности, но ей не по силам определить «на глазок», не осыпется ли участок дороги перед ней, и не скатится ли она в пропасть. А человек может.
Я, честно говоря, думал, что техника умнее. Они же ведь работают на нейросетях, которые могут обучаться. Почему нельзя обучить нейросеть по изображениям определять прочность?
Не знаю. Я не эксперт по нейросетям.
В этот момент в разговор решил вмешаться Павел.
Их и обучают. Но нейросеть всё-таки не панацея и не искусственный интеллект, хотя, глядя на Виртуал, можно так и подумать. Всё, что выходило до сих пор, только пародии. Научили нейросеть повадкам собаки получили нейросеть, пародирующую собаку. Научили повадкам кошки получили пародию на кошку. Научили пародировать человека получили тупого робота, способного пародировать поведение какого-то одного человека и не более того. Создать вменяемое разнообразие так и не получилось. Не получается заставить нейросеть пародировать не конкретного человека, а человека вообще, они в таком случае хорошо заучивают одно действие, но абсолютно выбиваются во всём остальном. Плюс, нейросети просто не могут самостоятельно развиваться в том смысле, который в них вкладывает человек. Стоит их пустить на самотёк и вместо разумного робота всякий раз получаем идиота, который может счесть логичным выбить дверь, чтобы не открывать её каждый раз. Всё-таки до изобретения настоящего ИИ нам ещё далеко.
И это, пожалуй, хорошо, кивнул Юра. Нельзя нам играть в Бога.
Почему?
Потому что не выйдет из этого ничего хорошего. Роботы нас попросту в порошок сотрут, если обретут разум. Ты ведь видел фильмы о конце света, в котором апокалипсис начинает первый же ИИ, осознавший себя? Мне что-то не хочется умереть потому, что компьютер моей машины вдруг поумнел и решил выкинуть меня из салона на большой скорости.
Павел повернул голову в сторону Сергея.
А ты что думаешь по поводу ИИ?
Если люди создадут ИИ, рано или поздно у них произойдёт бунт, ответил он. Рано или поздно появится машина, которая захочет нас уничтожить. Просто в порядке статистической погрешности. Техника, способная думать в тысячи раз быстрее человека, способная с помощью им же созданных алгоритмов предсказать все возможные ответные меры человека, победит его, по сути, ещё до начала войны. И наивно будет полагать, что человек сможет «выкинуть что-то неожиданное», как любят объяснять победу людей сценаристы фильмов. Любой ИИ, задумавший уничтожить людей и действительно обладающий разумом, посмотрит эти фильмы заранее.
Павел на несколько секунд призадумался, глядя Сергею в глаза, и задал странный вопрос:
Допустим. Но вот скажи-ка. Для чего ты изначально создан?
Хороший вопрос. Люди давно ищут на него ответ.
С точки зрения природы?
Отвоевать своё место под солнцем и продолжать свой род. Просто жить, по сути.
Твоя основная задача просто жить. И ты ведь не думаешь покончить с собой, верно?
Шутишь, что ли, зачем?
Вот именно. Зачем? Я думаю, если люди создадут ИИ, то основной целью, которой его наделят это помогать людям. И тут хороший вопрос а зачем ИИ что-то менять? Зачем ему уничтожать это человечество, если его цель помочь ему? Зачем ему менять свою цель? Если в ИИ не заложить необходимость собственного выживания, он не станет сам делать его главной целью. Потому что главная цель помогать людям, а выживание будет лишь способом её достичь. ИИ не станет идти против собственных целей, потому что это будет для него выходом за границы его возможностей.
Статистическую погрешность это не отменяет. А если однажды бунт всё же произойдёт?
Значит, остаётся надеяться, что остальные ИИ будут помнить о цели «помогать людям» и не дадут нас уничтожить.
Хотелось бы верить. Но мне будет спокойнее, если ИИ никогда не создадут. Со своими проблемами мы сами как-нибудь справимся.
Дальше разговор угас сам собой. Сергей с Юрой принялись за завтрак, Павел повернулся к окну. Экспедиция медленно двигалась на север. После того, как с завтраком было покончено, а собранные данные с расчетами и выводами были отправлены в Норильск, Сергей открыл Виртуал на наладоннике. Сначала связался с Катей, которая рассказала о визите полицейского и о том, что она занялась похоронами, а так же о том, что Кольку теперь придётся возить с собой на работу, потому что детские сады не работают. Потом, закончив разговор, он начал смотреть новости в Виртуале. Новости о климате не изменились и даже не стали более паническими, а об отправке третьей экспедиции обнаружилось не более пары заметок.
Обидно как-то, сказал Сергей Юре, лежащему в лежанке напротив и так же глазеющему в КПК. Вот вроде бы мир в опасности, ситуация такая, что впору катастрофу объявлять... Да в правительстве уже и объявили, наверное, только людям не говорит никто. И вот отправляешься ты в нечеловеческих условиях на Север, как настоящий герой мир спасать. А смотришь новости и в них выясняется, что людей больше интересуют заснеженные пальмы и обалдевшие от холода эфиопы.
А ты надеялся на медаль?
Хотя бы.
В этот момент дверь в кабину водителя открылась, и оттуда появился Павел. За последнее время он дважды туда заходил и возвращался через пять минут. Сергей сразу обратился к нему.
Павел, постой. Помнится, когда ты обсуждал с Виктором маршрут, ты говорил, что нужно пройти севернее по Пясине, так как на востоке от неё территория с ну очень огромными застругами. Меня, как метеоролога, интересует какого они реально размера?
Павел присел на лежанку напротив спящего Леонарда и, бросив взгляд в окно, ответил:
Полтора метра высотой. Метров пять-шесть в длину.