– Нет, – сказал Джулиан. – Для мелочей, вроде головной боли, есть исцеляющие руны. Для более серьезных вещей – Безмолвные Братья. Медицина простецов у нас под строжайшим запретом. Но если есть то, что мне, по-твоему, следует знать о Тае…
Порой Кит хотел ненавидеть Джулиана, просто страстно этого желал. Джулиан обожал правила. Он казался несгибаемым, раздражающе невозмутимым и бесстрастным, именно таким, каким, судя по рассказам, должны быть Сумеречные охотники. Только вот на самом деле он таким не был. Нескрываемая любовь, с которой Джулиан произносил имя брата, его выдавала.
Кит внезапно напрягся. Недавний разговор с Джейсом отчасти унял тревогу, терзавшую его со времени смерти отца. Джейс представил все в таком виде, словно все еще может стать простым. Словно они все еще живут в мире, где можно положиться на удачу и ждать.
Теперь же, глядя на тянувшееся впереди серое шоссе, он думал: как ему вообще могло прийти в голову, что он сумеет выжить в мире, где все, что он знал, считается дурным знанием, а все его ценности (уж какие были, учитывая, что прививал их ему отец – человек по кличке «Грач-Рвач»), переворачивались с ног на голову.
В мире, где держаться тех, к кому манил его голос крови, означало навлечь на себя ненависть тех, с кем он вырос.
– Неважно, – сказал он. – Я ничего не собирался говорить про Тая. Так, бессмысленная простецовая фигня.
– Кит, мне жаль, – произнес Джулиан. Они уже выехали на прибрежное шоссе. Вдали виднелся океан, высоко стоявшая полная луна отбрасывала на воду безупречно белую дорожку. – Я имею в виду то, что случилось на базаре.
– Они меня теперь ненавидят, – проговорил Кит. – Все, кого я знал.
– Нет, – сказал Джулиан. – Они тебя боятся. Это не одно и то же.
Может, и так, подумал Кит. Но пока что он вовсе не был уверен, что тут есть какая-то разница.
4
Дикий сон
Кристина стояла на вершине холма, где когда-то был дом Малкольма Фейда, и смотрела на развалины.
Малкольм Фейд… Она не знала его так, как Блэкторны. Он был им другом, или, во всяком случае, они так думали, на протяжении пяти лет, и жил в нескольких километрах от них во внушительном особняке из стали и стекла, на безводных холмах Малибу. Кристина бывала здесь однажды вместе с Дианой, и Малкольм покорил ее своим чувством юмора и простым обхождением и приветливостью. Она даже пожалела, что верховный колдун Мехико не кто-то вроде Малкольма – моложавого и симпатичного, а ворчливая старуха с ушами нетопыря, которая жила прямо в Линкольн-Парке[12].
Потом оказалось, что Малкольм – убийца, и все развалилось на куски. Ложь была разоблачена, их вера в него – разбита, безопасность Тавви оказалась под угрозой – пока они не сумели его вызволить, а Эмма не избавилась от Малкольма, пронзив его мечом.
Снизу, с шоссе, доносился шум машин. Чтобы сюда попасть, пришлось карабкаться по холму, и Кристина вспотела, вся кожа зудела. Клэри Фэйрчайлд стояла на груде строительного мусора, который некогда был домом Малкольма, и держала в руках странный предмет, похожий на гибрид клинка серафимов и металлоискателя. Марк, Джулиан и Эмма разбрелись по руинам и рылись в стекле и искореженном металле.
Джейс предпочел провести день с Китом в тренировочном классе Института. Кристину это восхитило. Ее воспитывали в убеждении, что нет ничего важнее семьи, а Кит и Джейс были последними живыми Сумеречными охотниками от крови Эрондейлов. К тому же, Киту нужны были друзья. Он был странным ребенком, еще слишком маленьким, чтобы считаться красивым, но его большие голубые глаза внушали желание довериться ему – даже если он в этот момент как раз обчищал ваш кошелек. Была в нем искорка озорства, напоминавшая ту, что горела в Хайме, лучшем друге детства Кристины. И эта искра с легкостью могла разжечь преступный огонь.
– ¿En que piensas?[13] – спросил подошедший к ней со спины Диего. Он был в джинсах и рабочих ботинках. И прицепил значок Центуриона на свою совершенно обычную черную футболку. Кристина и рада была бы не раздражаться, но ничего не могла с собой поделать.
Диего был красавцем. Говоря начистоту, намного красивее Марка. Черты Диего были более правильными, челюсть – более квадратной, а грудь и плечи – шире.
Кристина отпихнула ботинком несколько кусочков раскрашенной штукатурки. Им с Диего поручили осмотреть восточную часть дома, где раньше, кажется, находились спальня Малкольма и его шкаф. Кристине то и дело попадались обрывки одежды.
– Вообще-то я думала о Хайме.
– О. – В темных глазах Диего читалось сочувствие. – Понятно, что тебе его не хватает. Я тоже по нему скучаю.
– Тогда тебе не помешало бы с ним поговорить. – Кристина понимала, что ее слова звучат недобро, но ничего не могла с собой поделать. Она сама не знала, почему Диего так бесит ее. Может, потому, что она так долго винила его в том, что он ее предал, и теперь ей трудно его простить. А может, дело было в том, что чем меньше она винила Диего, тем более виноватым становился Хайме, а это казалось несправедливым, ведь Хайме тут не было, и он не мог ничего сказать в свою защиту.
– Я не знаю, где он, – сказал Диего.
– Совсем? Не знаешь, где он находится, или не знаешь, как с ним связаться? – это как-то ускользнуло у Кристины из виду. Возможно, потому, что Диего об этом не упоминал.
– Он не хочет, чтобы я его беспокоил, – ответил Диего. – Все мои огненные послания возвращаются непрочитанными. С отцом он тоже не говорил, – их мать умерла. – И ни с кем из кузенов тоже.
– Так откуда тебе вообще знать, жив он или умер? – спросила Кристина, и тут же об этом пожалела. Глаза Диего сверкнули.
– Как бы там ни было, он по-прежнему мой младший брат, – отрезал он. – Если бы он умер, я бы знал.
– Центурион! – Клэри помахала им с вершины холма. Диего, не оглядываясь, ловко поспешил туда. Кристине было совестно, что она его расстроила; ее захлестнуло чувство вины, и она от души пнула тяжелый кусок штукатурки, из которого, как зубочистка, торчал кусок арматуры.
Штукатурка откатилась в сторону. Кристина уставилась на то, что лежало под ней, затем наклонилась и подняла. Перчатка – мужская, кожаная, мягкая как шелк, но в тысячу раз прочнее. Кожа была украшена набивным узором из разломанных надвое золотых корон.
– Марк! – позвала она. – ¡Necesito que veas algo![14]
Мгновение спустя Кристина осознала, что находка застала ее врасплох настолько, что она позвала Марка по-испански – но, судя по всему, это было неважно. Марк уже успел спуститься к ней, легко перепрыгивая с камня на камень. Он стоял рядом с ней, ветер трепал его светло-золотые кудри, открывая заостренные кончики ушей. Вид у него был встревоженный.
– Что там такое?
Она протянула ему перчатку.
– Это же эмблема одного из Дворов фэйри, разве нет?
Марк повертел перчатку в руках.
– Сломанная корона – символ Короля Неблагого Двора, – пробормотал он. – Он считает себя истинным королем и Благого, и Неблагого Дворов, и пока не воцарится над обоими, корона останется разломленной надвое. – Он склонил голову набок, как птица, с безопасного расстояния рассматривающая кошку. – Но перчатки вроде этой… у Кьерана были такие, когда он явился в Охоту. Очень тонкая работа. Обычно их носит только знать. Точнее говоря, обычно только сыновья Короля их и носят.
– Не думаешь, что это Кьерана? – уточнила Кристина.
Марк покачал головой.
– Своих он… лишился. В Охоте. Но это значит, что кто бы ни приходил сюда к Малкольму, и кто бы ни оставил эту перчатку, он занимает высокое положение при Дворе. Или это сам Король.
Кристина нахмурилась.
– Странная находка…
Из ее кос выбились длинные пряди и теперь развевались на ветру. Марк протянул руку и заправил одну ей за ухо. Его пальцы легко коснулись ее щеки, глаза стали мечтательными и отстраненными. От близости, сквозившей в этом жесте, Кристина даже слегка вздрогнула.
– Марк, – сказала она. – Не надо.
Марк уронил руку. В отличие от большинства парней, которым девушка велела ее не трогать, он вовсе не выглядел рассерженным – всего лишь озадаченным и немного грустным.
– Это из-за Диего?
– И из-за Эммы, – очень тихо произнесла Кристина.
Марк, казалось, еще больше удивился.
– Но ты же знаешь, что…
– Марк! Кристина! – позвала их Эмма. Они с Джулианом успели присоединиться к Диего и Клэр. Чувствуя благодарность за то, что не пришлось отвечать Марку, Кристина помчалась вверх по груде камней и стекла, радуясь, что ботинки и доспехи Сумеречной охотницы защищают ее от торчащих острых краев.
– Вы что-то нашли? – спросила она.
– Тебе когда-нибудь хотелось увидеть мерзкое щупальце поближе? – спросила Эмма.
– Нет, – отрезала Кристина, осторожно подходя ближе. На острие странного орудия Клэри было нанизано что-то неприятно обмякшее. Оно слегка подергивалось, обнажая розовые присоски на зеленой крапчатой шкуре.
– Никто и никогда не говорит «да», – печально заметила Эмма.
– Магнус когда-то познакомил меня с колдуном, у которого были такие же щупальца, – заявила Клэри. – Его звали Марвин.
– Не думаю, что это останки Марвина, – заметил Джулиан.
– Я не уверена, что это вообще чьи-то останки, – ответила Клэри. – Чтобы повелевать демонами моря, нужна или Чаша Смерти, или что-то вроде того – например, часть могущественного демона, которую можно было бы зачаровать. Думаю, у нас есть исчерпывающее доказательство связи между смертью Малкольма и недавними атаками головоногих.
– А теперь что? – спросила Эмма, косясь на щупальце. Ей не очень-то нравился океан и обитавшие в нем монстры, хотя на твердой земле она сразилась бы с кем (или с чем) угодно.
– А теперь возвращаемся в Институт, – сказала Клэри, – и будем думать, что делать дальше. Кто хочет понести щупальце?
Добровольцев не нашлось.
– Да ты издеваешься, – сказал Кит. – Не стану я отсюда прыгать.
– Ты хотя бы подумай. – Джейс свесился со стропил. – Это очень легко.
– Просто попробуй разок! – крикнула Эмма. Когда они вернулись из дома Малкольма, она, движимая любопытством, пришла в тренировочный класс – посмотреть, как идут дела. И обнаружила, что Тай с Ливви сидят на полу и наблюдают, как Джейс с переменным успехом убеждает Кита учиться метать ножи (на это Кит охотно согласился), а затем – прыгать и падать (к этому он был решительно не готов).
– А ведь отец предупреждал, что вы попытаетесь меня прикончить, – заявил Кит.
Джейс вздохнул. Он был в тренировочном доспехе и балансировал на сложной системе стропил под островерхой крышей. Эмма годами училась падать с этих самых стропил, и порой ломала кости.
Сумеречный охотник был обязан уметь лазать – демоны были шустрыми, нередко могли похвастаться множеством конечностей и взбирались по стенам стремительно, словно пауки. Так что умение падать было не менее важно.
– У тебя получится! – крикнула Эмма.
– Да ладно? А если меня размажет по полу? – спросил Кит.
– Мы устроим тебе пышные похороны, – пообещала Эмма. – Положим твой труп в лодку и спустим с водопада, как викинга.
– Это из кино, – мрачно посмотрел на нее Кит.
– Возможно, – пожала плечами Эмма.
Джейс, у которого уже лопалось терпение, спрыгнул с самой высокой балки. Прежде, чем беззвучно приземлиться, слегка согнув ноги, он выполнил в воздухе изящное сальто. Затем выпрямился и подмигнул Киту.
Эмма украдкой улыбнулась. Когда ей было двенадцать, она по уши влюбилась в Джейса. Потом это превратилось в желание быть Джейсом – лучшим из всех. Лучшим бойцов, лучшим выживальщиком, лучшим Сумеречным охотником.
Пока что она этого не добилась, но с другой стороны, пытаться она тоже пока не бросила.
Кит, против собственной воли, явно был впечатлен, но потом вновь скривился. На фоне Джейса он казался тощим. Ростом он был почти как Тай, но не такой спортивный. Но в его руках и плечах, тем не менее, чувствовалась сила Сумеречного охотника. Эмма видела его в бою, когда ему грозила реальная опасность. Она знала, на что он способен.
– Ты сможешь, – сказал Джейс, показывая сперва на стропило, а затем на Кита. – Как только захочешь.
Эмма прекрасно понимала выражение глаз Кита. А может, никогда не захочу.
– Какой там девиз у нефилимов?
– Мы прах и тени, – отозвался Тай, не отрываясь от книги, которую читал.
– Некоторые, впрочем, очень даже симпатичный прах, – прибавил Джейс, когда дверь отворилась и в комнату заглянула Клэри.
– Пойдемте в библиотеку, – объявила она. – Щупальце начало разлагаться.
– Как же меня заводят твои развратные разговорчики, – сказал Джейс, натягивая доспешную куртку.
– Взрослые, – с некоторым отвращением произнес Кит и вышел из комнаты. К пущему веселью Эммы, Тай и Ливви тут же вскочили на ноги и последовали за ним. Она гадала, с чего это они так заинтересовались Китом. Неужели только потому, что он был их ровесником? Джейс, подумала она, наверняка списал бы это на знаменитое обаяние Эрондейлов, хотя, насколько ей было известно, его предшественники-Эрондейлы особым обаянием не отличались.
В библиотеке царил некоторый хаос. Щупальце и в самом деле начинало разлагаться, растекаясь липкой лужей розово-зеленой слизи. Эмме она показалась тошнотворно похожей на растаявший мармелад. Как отметила Диана, это значило, что время на определение демона стремительно истекало. И если Маркус не брал трубку, а связываться с Конклавом никто не хотел, оставалось только рыться в книгах, как в старые добрые времена. Каждому было выдано по стопке толстых трудов о морских тварях, и все разбрелись по библиотеке, чтобы изучить картины, рисунки, наброски, а иногда и приколотое к странице фото.
Спустя несколько часов Джейс вдруг решил, что им срочно необходима китайская еда. Судя по всему, без курицы кунг пао[15] и лапши в соусе из черных бобов ни одна исследовательская работа Института Нью-Йорка не обходилась. Пообещав всем лучшую китайскую еду, какую только можно добыть на Манхэттене, он выпроводил Клэри в пустой кабинет, чтобы та создала там портал. Из всех Сумеречных охотников это умела делать только она.
– Есть! – воскликнула Кристина минут через двадцать после того, как за Джейсом и Клэри закрылась дверь. Она подняла над головой увесистый экземпляр Carta Marina[16].
Все сгрудились вокруг главного стола, и Диана подтвердила, что щупальце принадлежало морскому демону макара[17], который, согласно наброскам между картами, напоминал нечто среднее между осьминогом и слизнем с огромной пчелиной головой.
– Скверно не то, что это морской демон, – поморщилась Диана, – а то, что останки демона макара выдерживают на суше не дольше одного-двух дней.
Джейс распахнул дверь библиотеки. Их с Клэри было почти не видно из-под бело-зеленых картонных коробочек с едой навынос, на каждой из которых красовалась надпись «Нефритовый волк».
– Не поможете, а?
Исследовательская группа сделала небольшой перерыв, чтобы расставить еду на длинных библиотечных столах. Тут была и лапша ло-мейн[18], и обещанная курица кунг пао, и мапо тофу[19], и чжа цзян мянь[20], и жареный рис с яйцом, и восхитительные шарики из кунжута, похожие на горячие конфеты.
Каждому выдали по бумажной тарелке – даже Тавви, который расставлял за стеллажом игрушечных солдатиков. Диего с Кристиной устроились на двухместном диванчике, а Джейс и Клэри – на полу, и ели лапшу из одной тарелки. Юные Блэкторны чуть не передрались из-за курицы – за исключением Марка, который пытался разобраться, как есть палочками. Наверное, подумала Эмма, в стране фэйри такого не было. Джулиан сидел за столом напротив Ливви и Тая, и, нахмурившись, смотрел на разлагавшееся щупальце. Как ни странно, это зрелище не отбило ему аппетит.