Я подняла голову и убедилась, что наверху то же самое. Так что потолок и пол могли находиться где угодно. Проверять их существование в этой комнате не хотелось.
Мимо проплыла еще одна подушка, на этот раз с чашечкой кофе. Брать я её не рискнула. Мало ли, может, тут все чье-то. Я понятия не имела, в чей странный сон попала, но сразу делать глупости не хотелось.
Неожиданно мое затянувшееся одиночество прервалось. С одной проплывающей подушки по лестнице начала спускаться девушка с неожиданно знакомым лицом. Или это её рыжие волосы, собранные в высокий хвост, мне откуда-то был знаком... Девушка не глядя, ступила ногой на крошечную подушечку, продолжая листать какой-то толстый справочник. Вторая нога замерла вытянутой, словно она собиралась шагнуть, но забыла.
Она уже подплывала к другой лестнице, когда я вдруг поняла, откуда мне знакомо её лицо. Из того сна, где её должны были убить! Я еще волонтерила с Пашей, велосипеды... Как давно это было и как недавно!
- Ника! - воскликнула я вслух.
Девушка недоуменно подняла брови и уставилась на меня.
- Привет, - сказала она, обходясь одним коротким взглядом. Даже странно. Обычно сноходцы таращатся по паре минут, а тут просто глянула — и всё. - Первокурсница?
- Да, - мой невысказанный вопрос так и застыл в воздухе. Ника понимающе усмехнулась.
- Только первокурсница может такими дикими глазами осматривать комнату отдыха. Но ты сильна — в первый же день её обнаружить! Неужели так устала?
Стало немного неловко. Вопрос вроде бы прозвучал совершенно без какой-либо издевательской подоплеки, но лично я услышала, что моя лень нашла это место раньше прочих мест.
- Пойдем, я тебе покажу здесь всё, - тем временем предложила Ника.
- А я не упаду? - на всякий случай уточнила я.
У краев комнаты тут был пятачок пола, но обрывался он слишком резко. Конечно, можно было подтянуть плавающую поблизости подушку и взгромоздиться на неё, но я почему-то в красках представила, как летаю на ней, навалившись пузом и беспомощно размахивая руками и ногами, и немедленно передумала.
Ника наконец всерьез удивилась.
- Нет, - наконец произнесла она. - По крайней мере, не далеко.
Очень утешает.
Похоже, на лице у меня написан весь мой скепсис, потому что Ника улыбнулась и со словами: «Смотри!» - шагнула в пустоту.
Она падала — ведь падала же? - несколько томительных секунд, а потом из колыхающегося моря подушек вверх сорвались сразу три, и победительница поймала Нику, поднимая её до моего уровня.
Конечно, в реальности я бы на это не решилась — да ни за что на свете, но во сне, во сне почему бы и нет. И я тоже прыгнула. Никаких сюрпризов — одна из проигравших подушек, по-видимому, еще не смирившаяся со своим проигрышем, не опускалась вниз, продолжая трепыхаться рядом с нами, она и поймала меня — я даже испугаться не успела толком.
- Чай, кофе? - Ника с помощью лестницы подтянула подушечку с напитками, словно мы с ней сидели за столиком в кафе, а не болтались черт знает где. Вообще она была чересчур спокойной, словно мы старые подружки и сидим на нашем обычном месте, я даже сама увлеклась этой игрой.
- А кексов можно? - и сама смутилась.
- Черничные, - Ника улыбалась. Очередная подушечка замерла рядом со мной, и я осторожно взяла один кекс. Я вообще-то довольно консервативна, и ем кексы с шоколадом или орехами, а со свежими ягодами — ни разу. А тут взяла и сразу откусила такой кусище — не прожевать. И не поговорить.
Ника захихикала и налила себе кофе из турки.
Аромат пошел такой, что я искренне позавидовала тому, кто отвечает за их выдумку в этом сне. Вот уж кому экзамен не страшен.
- Я на самом деле ужасно рада, что тебя встретила, - заговорила Ника, положив ногу на ногу. Я всё ещё боролась со своим непрожеванным куском, поэтому только бровь подняла, мол, о чем она? - Ты вот откуда меня помнишь?
Вот тут кусок в горле хоть и не застрял, но был очень вовремя. Пока я жевала, думала, как рассказать. Ника терпеливо ждала, а я размышляла, прилично ли обсуждать такие вещи. Я ведь в общем-то и не видела, как тот сновидец её убил, но сама бы я не хотела такое обсуждать с незнакомцами. Выхода впрочем всё равно другого не было, и я, не отрывая взгляда от своей кружки, выложила, что помню.
- О! - Ника похлопала меня по руке. - Ну надо же. А я так и думала, что ты меня не помнишь. Столько лет прошло. Хотя как по мне, ты совсем не изменилась.
Я только хлопала глазами, пока Ника рассказывала мне события двенадцатилетней давности. Она рассказывала, а я вспоминала или же представляла с чистого листа — разобраться в этом было сложно. Память дошкольников вообще ведь сложная, вот и я сейчас не понимала, как можно было забыть Нику. Ту самую Нику, которая умела жонглировать двумя яблоками и делать колесо — причина моей необычайной зависти. Странно, сейчас Ника выглядела лишь немного старше, а тогда мне казалось, что она недосягаема. Рыжая длинноногая подружка из моего самого повторяющегося сна.
Как оказалось, тогда Нике было всего одиннадцать, и она нечаянно провалилась в мой сон, а потом приходила раз за разом, словно заглядывала за соседкой, с которой весело и рядом с которой она выглядела куда могущественнее, чем могла даже надеяться в реальном мире. Это умение проваливаться в чужие сны через несколько лет привело её в Университет, но решилась в нем учиться она не сразу. Её вполне устраивало и такое «заглядывание» в чужие сны, всерьез что-то учить и сдавать ей не хотелось.
Мне до ужаса захотелось посмотреть в зеркало — неужели с тех пор я настолько не изменилась, что Ника так легко меня узнала? И спрашивать было стыдно. Вместо этого я спросила:
- А ты всё ещё умеешь делать колесо?
Ника снова захихикала.
- О да, Ольчик, умею!
Только мама в детстве, до пятого класса, не дольше, да еще Ника звали меня так. По телу расползлось тепло. Хотя, может, тут дело было в выпитом чае - он был крепкий и ароматный, самое то для посиделок, согревает и руки, и нутро.
Удивительное дело, я не вспоминала об этом сне так долго, и сейчас не могла понять, как же я справлялась, когда моя взрослая подружка перестала приходить. Зато родители, наверное, вздохнули с облегчением — снящиеся или выдуманные друзья взрослым никогда не нравились.
- Давай, я всё-таки тебе тут всё покажу, - снова предложила Ника, подтягивая поближе одну из лестниц. - Пойдем. Здесь мы проводим довольно много времени. Куда удобнее читать учебники и писать конспекты не в библиотеке и не в наспех выдуманном собственном сне, а тут. Здесь всегда находится несколько сотен студентов, но мы попадаем в разные моменты времени и пересекаемся редко и мало с кем. Только если хотим встретиться, ну и совсем случайно. Самое лучшее в снах — это роскошная возможность встретить отличную случайность. В реальной жизни они куда скучнее.
Мы взобрались по лестнице выше, где медленно кружили подушки, на которых лежали книги и свитки.
- Тут позаниматься можно, - заметила мой взгляд Ника. - Чужие конспекты все равно в руки не дадутся, хотя есть тут заядлые списывальщики, которые пытаются приманить их и охотятся так часами. Но это само по себе особо редкое умение, да и работы они только переписывают и на месте оставляют.
Я поняла, что больше не выдержу. Этот малосодержательный веселый треп был чудо как хорош, но мня не оставляла одна мысль.
- Слушай, Ника, - я остановилась и бросилась в свой вопрос с головой. - А это больно, когда... как в том сне?
Ника перестала улыбаться и задумчиво куснула кончик хвоста.
- Если сон сделан хорошо, то довольно больно, - наконец признала она. - Но не страшно, и это хуже всего. Тяжело изображать страх, когда его нет. А без этого нельзя — сновидец эти эмоции тоже получит. И если он проснется от моего страха, то этот сон ему запомнится. А ты знаешь, зачем людям снятся все эти кошмары?
Наверное, я неприлично вытаращилась в ответ. Мне никто не собирался открывать таких вещей, даже Кошмар Кошмарович не упоминал, что это не просто сны. Конечно, Ника выпускница, но правда ли она знает ответ?
- Правда, - качнула головой Ника, словно я произнесла это вслух. - Морфы создают сны, которые дополняют реальную личность. Словно заплатки кладут на прорехи. Не всегда удачные, это да. Но мы стараемся. Если у человека в жизни не хватает эмоций, они будут во сне. Если человек напряжен, то во сне он будет рвать и метать. Ольчик, это же просто продолжение того, что летающие и падающие во сне люди растут.
Я неуверенно кивнула. Звучало логично. Когда я болела, мне часто снились довольно яркие сны, в которых все было в движении, тогда как сама я была прикована к кровати.
- Теперь ты всегда сюда сможешь попасть, - сменила Ника тему, и я ей была благодарна. Сказанное ею стоило как следует осмыслить. - Своей группе можешь рассказать, можешь не говорить. Это каждый сам решает. Но я могу тебе еще подсказать одну интересную штуку. Хочешь?
Надо ли говорить, что я немедленно согласилась!
- Если хочешь есть, то ты обязательно придешь в библиотеку, а если тебе требуется взять учебники — в столовую! - торжественно заявила Ника и захихикала.
Я задумалась. Так сильно, что не заметила, как цапнула эклер с пролетающей мимо подушки с блюдом.
- А почему так? - пришлось сдаться. Логику я так и не смогла найти.
- А просто, - Ника тоже взяла одно пирожное и принялась придирчиво его осматривать. - Это Картина Георгиевна так сделала. Она любит, чтобы всё было немного не так, как это ожидаешь увидеть.
- Кошка, - наконец сообразила я. Ну да, эти существа и впрямь отличались завидным непостоянством.
- Именно, - подняла палец Ника. - А вообще, прекращай жрать, а то не сможешь в библиотеку попасть.
- Точно, - я расстроенно отодвинула от себя надкушенный эклер. Но он не спешил падать, а так и завис в воздухе.
- Ладно, - рассмеялась Ника. - Мне сегодня зачли практику автоматом, видимо, не зря я всё лето в самых идиотских снах работала, не щадя живота своего. Так что я вполне могу проводить тебя в библиотеку. Учебники возьмешь, а в следующий раз уж сама доберешься, лады?
И тут я поняла, что снова смотрю на Нику как тогда, сто лет назад. Точнее, даже целых двенадцать. Смотрю с восторгом и толикой зависти.
7 глава
Разбудил меня телефонный звонок. Я с трудом нащупала трубку и посмотрела на экран — глаза отказывались открываться. Впрочем, в такую рань мог позвонить только один человек.
- Привет, Света, - я оглушительно зевнула, едва не вывернув челюсть. Вставать в каникулы в полдевятого утра я не планировала, но моя дорогая одноклассница была из воинственных жаворонков и презирала такие условности.
Самое обидное было, что звонок застал меня в библиотеке, куда меня отвела Ника. Ладно хоть с учебниками я примерно успела разобраться. А вот поговорить с Аней и Мортимером, которые тоже нашлись тут, не успела.
Звонок же Светы мог значить только одно — приехала Васька. По отдельности они со мной практически не общались, а вот втроем мы были просто лучшие подруги. Поэтому когда Васька уезжала с родителями в поход или на сплав, я могла и не рассчитывать на звонок или встречу со Светой. Я перестала терзаться и думать об этом еще в классе седьмом. Нафантазировала себе двухголовое чудище, по ошибке обзаведшееся вторым телом, но по-прежнему везде ходящее вместе, и успокоилась.
- На улице красота! - фонтанировала в трубку Света. - Лиска фотки привезла, пошли смотреть!
Нет, я не сова. Ложусь обычно не слишком поздно, и встаю не в обед. Но вот испытывать такую радость от общения до завтрака не способна. Только объяснять это бесполезно.
- Через полчасика, - я снова зевнула. На большее Света всё равно не согласится.
- Мы ждем тебя у Лиски, постарайся быстрее! - и она отключилась, а я побрела в ванную, умываться и пытаться проснуться. Василиса живет в доме напротив, поэтому я не слишком боялась опоздать. Куда хуже, если меня устанут ждать и придут сами. Так что мотивация грандиозная — даже позавтракала я впопыхах, быстро выпила чай, сжевала бутерброд и уже по пути в прихожую цапнула яблоко.
Мама была бы недовольна, да. Но, к моему и их спокойствию, родители на работе.
Яблоко на ходу есть было неудобно, и за промедление я поплатилась, едва войдя в квартиру Василисы. Открыла мне Света, заодно включила свет, чтобы я не споткнулась о брошенные тут же рюкзаки. Вот байдарка оказалась для меня настоящим сюрпризом, и пока я пыталась перепрыгнуть через неё и при этом устоять на ногах, Света ловко избавила меня от моего груза. Яблоко с хрустом откликнулось, когда она надкусила его.
- Пойдем, - прочавкала она, мотнув головой в сторону комнаты. Оттуда слышался шум телевизора. Васька, как приезжала из свои путешествий, сначала пару часов отмокала в ванной, а потом включала все доступные электроприборы. Мы ей страшно завидовали, а она, похоже, нам.
Вот и сейчас она с отчетливо выраженным нетерпением на лице таращилась в экран, следя за рекламой. Первые пару дней она смотрела всё подряд, а потом потихоньку приходила в норму. Её густые волосы — еще один повод для Светкиной зависти, мокрыми сосульками прилипали к вискам и шее. Не отрываясь от душераздирающей истории про какой-то ополаскиватель для белья, она закидывала в рот горстями чипсы из пакета.
Ну да, точно. Приезжая из очередного дикого места, она обязательно объедалась всякими невероятно вредными продуктами, запивая это всё немыслимым количеством газировки. Плохо ей от этого никогда не было, вероятно, та экологически чистая снедь, что доставалась ей в походе и приготовленная на костре, приучила её желудок еще и не к такому. По крайней мере, мы со Светой считали именно так, не решаясь спросить у Василисы.
Света снова захрустела яблоком, но уже не так бодро, как до этого. Сама она могла только мечтать о чипсах. Увы, её пухленькая фигура реагировала на вредные продукты слишком позитивно. В том смысле, что раздавалась еще сильнее. Тем сложнее было понять, почему они с Васькой неразлучны — та, несмотря на свою прожорливость, оставалось тощей.
- Как дела, - наконец произнесла Васька. Не спросила даже, а бросила равнодушно. По телевизору начались новости, и я давно не видела, чтобы кто-то с таким интересом следил за сюжетом о прорыве канализации где-то в другом краю страны.
Я открыла рот и снова закрыла. Контракт действовал — я ни слова не могла сказать. Мысль написать или попытаться передать знаками вызывала стойкое отвращение.
Конечно, можно было и вовсе не отвечать, я давно поняла, что Васька задает, нет, произносит вопросы в пустоту, словно кидает камни в воду. Но была еще Света. Эта села на пуфик и уставилась на меня, словно это я уезжала на полтора месяца, и увидеться нам не было никакой возможности.
- Отдыхала, читала, гуляла... - я задумалась, пытаясь сформулировать свои новости емко и понятно. - Нашла свой старый дневник и читала.
- Вот это да, - без выражения произнесла Васька, впитывая в себя новости спорта.
- О! И записалась в волонтеры! - странно, но это у меня вырвалось совершенно свободно. Даже удивительно.
Васька оторвалась от телевизора и недоуменно моргнула своими круглыми глазами. Она словно очнулась от сна, потому что тотчас пододвинула мне еще не открытый пакет с чипсами и наполовину пустую бутылку с колой. Света проводила их жадным взглядом и вздохнула. Я буквально слышала, как мысленно она насылает на нас жир на бедрах и прыщи во всё лицо. Хотя вообще она девчонка добрая.
- Что делаешь? - теперь в голосе Васьки и впрямь слышался интерес. - Света вот тоже неделю поработала волонтером. В больнице.
Лицо Светы было трудно описать словами. Она побледнела так, что редкие и обычно незаметные веснушки яркими пятнами засверкали на её коротеньком носу кнопочкой.
- В детском отделении, - продолжала Васька, словно не замечая состояния подруги. Хотя, может, так оно и было. Василиса среди нас определенно была самой толстокожей. - Она была...
- Карлсоном! - выпалила Света, покрываясь розовыми пятнами стыда. - Я была Карлсоном и раздавала конфеты и раскраски больным детям...