--Это мой подарок тебе, Капитан!-- крикнул Ктсезсз.-- теперь ты можешь звать меня Сез.
Я поднял меч одной рукой, свободную протянул к Сезу, на распахнутой ладони лежал маленький хрустальный шар, крохотная модель земли. Существо опять рассмеялось и от этого хохота сошел бы с ума любой человек, но я уже им не был слишком давно что бы вспоминать...
5 Глава
Он придёт.
Алекс проснулся. Была еще ночь, но спать уже не хотелось. Он вдруг почувствовал как в мире давно уже привычном и обжитом что-то начало меняться. И эти перемены ему не понравились. Словно вкусная и сладкая вода начала отдавать хлоркой и металлом. Алекс слез с кровати встал на холодный пол и подошел к окну.
Было тихо и только за тонкой перегородкой комнаты храпел дедушка, да скребла когтями о пол собака во сне бегущая за какой-то добычей. Юноша посмотрел на часы зажав кнопку подсветки. Четыре часа ночи. Деревня еще спала хоть здесь, и просыпаются рано, но не настолько. Алекс открыл окно и сев на подоконник спрыгнул вниз. Огляделся. Фонарь стоявший около соседского дома тускло освещал дорогу. Алекс глубоко вдохнул и выдохнул через рот. Лампочка подчинилась и тут же погасла. Такими фокусами он забавлялся довольно часто в школе, теперь они казались ему нелепыми, но в полной темноте он обретал большую уверенность пусть даже и стоял босиком на все еще промороженной земле и пусть на улице был минус, а он в футболке и шортах к этому можно привыкнуть. Он прошел вдоль стены дома и встал рядом с деревянной пристройкой гаража, провел рукой по шершавой поверхности рисуя какую-то непонятную фигуру. Потом замер во что-то вслушиваясь.
--Что мне делать дед?-- его голос был тихим и слегка испуганным.
--Альянс.--сказала тень появившаяся из-за стены, почти неразличимая для глаза в темноте.
--Не возможно. Я не знаю где наши.-- мальчик нахмурился.
--Ты принадлежишь силе и ты можешь ей воспользоваться. Позови их и они сами найдут тебя. Они уже почувствовали то, что чувствуешь ты.
--Почему вы не предусмотрели всего, дед?
--Мы избавили мир от зла, внук.
--На несколько лет, дед. Баланс восстановился только теперь наша сила рассеяна а не его.
--Не в твоих силах что-либо изменить и не в наших, к сожалению...-- дед замолчал и Алексу показалось что он исчез, испарился уходя от неприятного объяснения.-- Но я могу тебе сказать в той девочке было добро, она тоже была с нашей стороны иначе бы заклинания испепелили ее. А те кто носит нашу силу могут придержать зло. Тебе только нужно победить внук.
--Что победить, дед? Добро никогда не убьет зла, ты же говорил мне. Только зло способно на убийство зла, так же как и добро на убийство добра. Что же нам делать, дед. Мы не убьем его.
--Я не говорил убить, я говорил победить.-- казалось что тень улыбнулась.--Это разные вещи внук, ты поймешь, так же как ты поймешь что пока сила остается в теле человека она только человек. Нам нельзя допустить, что бы он вырвался наружу, тогда ничего уже не изменить... помни это.
На сей раз тень действительно исчезла. Ушла в свой мир, тот, где не надо было бороться. В мир спокойствия и вечной печали о содеянном когда-то. Алекс постоял еще немного у гаража, вслушиваясь в такую обманчивую тишину, потом поднял голову, посмотрел на небо затянутое серыми тучами и зашептал на непонятном, не человеческом наречии взывая к своим братьям и сестрам.
Она не любила ночь, время когда каждый мог примерить на себя обличие кого-то другого. Время когда земля становится цвета неба, а небо цвета земли. Еще больше она не любила просыпаться ночью, вырываться из сладкого плена сновидения, открывать глаза и понимать, что сна теперь не будет. Вот и сейчас она все еще прижимала одеяло к своей груди и смотрела в потолок, а сна не было и как не хотелось его вернуть ничего не получалось. Рита напряглась еще больше когда тишина ночи вдруг прорезалась чьим-то шепотом, тихим но отчетливым, так словно кто-то говорил ей на ухо. Девушка вздрогнула. Встала с постели, нашарив под кроватью мягкие тапочки виде мордочек коал подаренный ей мамой на пятнадцатилетие и подошла к окну. Рита всматривалась в темноту дотрагиваясь рукой до холодного стекла, потом тело ее напряглось, взгляд остановился на башнях на крышах которых горели красные огоньки, но не это привлекло девушку. Там на предпоследнем этаже сидели двое она их чувствовала и даже казалось, видела. И от этого нового ощущения мурашки бежали по телу. "Они здесь". Прошептала девушка. Потом вздохнула, подняла глаза к небу и повторила фразу на другом языке. Горло сразу заболело, почему-то заслезились глаза, но она не обратила на это внимание. Ее взгляд снова был прикован к тем домам. Там было не двое. Она ошиблась. В кухне около окна стояло четверо. Два человека и два существа. От людей почти не шло энергии, они были вымотаны до предела и хотели одного, что бы кто-то лишил их жизни. Два существа же наоборот пылали ярким оранжевым пламенем, что-то обсуждали, практически отделившись от своих носителей, лишь краем касаясь их.
--Спасибо сестра.-- сказал голос тем же шепотом. --Я буду ждать вас после завтра в Москве метро Чеховская в центре зала после 12 часов до семи вечера. Все кто меня слышат именем Градимира, Будимира и Пересвета созываю вас.
Рита поняла, что последние слова относятся не только к ней и почему-то это ее успокоило. Она еще раз взглянула на дом с красными огоньками и вернулась в постель, укуталась в одеяло отвернувшись от окна, закрыла глаза.
Послезавтра это еще так не скоро.
Он стоял около окна и смотрел вниз. Теперь это был именно он, а не я. Теперь я видел разницу. Капитан. Мое сердце билось очень медленно словно я вовсе и не был живым, так тряпичная кукла, которой умело управляет кукловод, которого не видно за ширмой. Я вздрогнул и попытался отойти от него. Капитан не держал, но было видно, как напряглись все его мышцы, как покраснела кожа и сжались кулаки.
--Ты мой.--сказал он. Его голос не был властным или насмешливым. Он просто объяснил мне почему я не смогу уйти.
--Я знаю.-- я попытался не замечать боли, будто какой-то садист решил лоскутами содрать с меня кожу, подошел к окну. --Прекрасный восход, Капитан.
Восход и действительно был прекрасен. Огромный яркий шар, лениво встающий из-за блочных домов, освещал крыши, окрашивая их в неземные цвета. Ни одного облачка на небе, ни ветерка.
--Как ядерный гриб.-- я вздрогнул от этого замечания, почувствовал как холод ползет по спине, проникая уже вглубь тела, дотрагиваясь до сердца, заставляя биться его сильнее. Чувство того, что мир вокруг не реален, снова вернулось вместе с силой. Я был не просто куклой, я был любимым боевым роботом, которого не стыдно было показать ребятам из соседнего двора, выполняющим все приказания быстро и четко, потому что сросся со своим Капитаном, потому что уже практически не было сил его ослушаться. Все вроде устоялось. Все как будто улеглось. Воинственный дух был направлен только в сторону общих побед, а не борьбы с силой Капитана.
--Так-так.-- прозвучало в моей голове. Тревожно. Капитан о чем-то задумался. Черный обрывок тумана потянулся к Светлане и та замерла, закрыв глаза.
Я тоже прикрыл веки. Почти сразу почувствовал, как совсем близко что-то замерцало, неярко, но все же видно.
--Они знают про нас.-- явно с улыбкой сказал Капитан и явно мне, потому что с Сезом они общались без эмоций, а после соединения еще и без слов.
--Этого стоило ожидать.-- ответил у меня в голове Сез.
--Вот теперь будет настоящая война!-- радостно сказал Капитан.-- А не глупые стрелялки...
Что-то больно крутанулось под диафрагмой и зажгло. Я сжал зубы и открыл глаза.
-- Теперь будем пользоваться и моими силами.-- захохотал в моем мозгу Капитан.
*****
...Но был человек на которого не пало зерно, не видел он ни добра, ни зла. Был он пустым как все изначальное. Но не страдал он, ибо ничего для него не изменилось, и встречался он с людьми разными и всегда принимал их силу и их сторону. Отражал он и добро и зло и не видел разницы между днем и ночью. И увидела его Сила Изначальная и было сказано: ты будишь наделен бессмертием, ибо ты есть начало творений моих, а то что есть начало, то есть и конец. Будешь ты исчезать и появляться и все будет идти своим чередом. А потом настанет время твое ...
Алекс сидел на корточках в тамбуре пригородного поезда и курил. Ему было страшно. Пророчество сбывалось, как он и не хотел его забыть. Строки написанные Градимиром всплывали в его памяти, кололи в висок, заставляли слезиться глаза. Дед, воспринимавшийся как часть сна, вдруг стал настолько реален что юноша вздрагивал, видя его чуть покачивающегося в полуметре от грязного пола, словно боящегося осквернить свои одежды. Он не был тенью, каким обычно являлся ночью. Так, обыкновенный старик, даже одежда на нем вполне современная черный костюм, серый галстук и серые ботинки на тонкой подошве. Таким Алекс видел его всего два раза. В самый первый день знакомства и второй когда было передано знание. Первый день был более приятным воспоминанием. Когда маленький пятилетний Алекс наскочил на старика в городском парке и улыбнулся нескладной фигуре с добрым лицом. Здравствуй малыш, сказал тогда дед и грустно улыбнулся в ответ на детскую наивную улыбку. Наконец-то я нашел тебя. Дряхлая рука легла на голову Алекса и мир вдруг закружился, так смешно и нелепо, что ребенок засмеялся, тем смехом который есть только у детей. В следующий момент что-то уже изменилось в нем и малыш почувствовал тоску, потому что он уже не был малышом, он был маленьким старичком, знающим гораздо больше, чем мог уместить у себя в памяти. Фейерверки, злые люди, молнии, клубы дыма. Маленький Алекс поморщился и посмотрел на старика еще раз. Ты один из нас малыш, мы еще с тобой увидимся, сказал дед, ты знаешь, как меня позвать... и исчез...
Алекс затянулся в последний раз, выпустив струю дыма в стену и встал. Затушил окурок об пол.
--Они тоже нас заметили.-- зачем-то сказал он деду. Тот кивнул головой.
--Они готовятся к войне, малыш. Они гораздо сильнее вас, а мы ушедшие в ничто, не можем вам помочь, только советы и присутствие, вот и все на что мы способны.
--Этого мало, дед.-- серьезно сказал юноша.
--Этого всегда мало. Но у Вас у всех есть преимущества, вы владеете силой с детства, она полностью вам подчинена, и вы ее хорошо знаете. У них же два носителя. Которые сопротивляются злу.
--Они не будут создавать коалицию?
--Нет. Они уверены в своей победе и делиться миром не собираются ни с кем. Между Сезом и Капитаном, как он себя называет, подписан контракт, они не предадут друг друга, а вот если принимать в союзники других, то не на что надеяться нельзя.-- дед посерьезнел еще больше.
--Значит наша сила в большинстве?
--А их в меньшинстве. Вас много, но силы больше у них. Вы сроднились со своей силой, а они сроднились друг с другом, они чувствуют друг друга, могут меняться местами, слипаться в одно, они сильнее малыш...
--Значит, мы не победим?-- Алекс сказал это с легкой обидой и осекся.
--Не знаю.
Алекс вымучено улыбнулся. Он хотел бы услышать фразу, которую обычно говорят в фильмах, типа "ты, что нельзя так думать, конечно, мы победим"... Нет, это был не фильм, здесь все оценивалось реально, рационально, никаких напыщенных фраз...
--А если убить оболочку?
--Во-первых, ее не так легко убить, во-вторых, сила просто вырвется наружу.
--Найдет другого носителя?
--Та, которую создали мы,-- Алекс заметил мученические нотки в голосе деда,-- не сможет найти себе носителя. А вот Капитан вполне может это сделать, но примерно на сутки потеряет все полноту силы. Да и после обряда созданная нами сила, хоть и будет без носителя, но останется рядом с Капитаном.
--Будет ему помогать?
--Да.
Они замолчали. Словно смерились с тем, что победы не будет.
6 Глава
Такие же.
Рита быстро оделась. Собрала рыжие волосы в хвост, скрепила челку на лбу тремя заколками. Подкрасила губы, не слишком ярко. Покрутилась около зеркала скептически оглядывая старые джинсы и потертую куртку но все-таки улыбнулась своему отражению, заглянула в комнату к родителям.
-- Я ушла, буду поздно, если что позвоню.-- протараторила она контрольную фразу.
-- Не пей много.-- улыбнулась мама.
--Обещаю.-- Рита послала родителям воздушный поцелуй и нырнула в входную дверь. Ну, некогда ей было открывать эти замки...
Метро Чеховская была от нее в полу часа езды, но полагаться на государственный транспорт она не стала, поймала такси. Небрежно спросила, сколько будет стоить дорога. Семьсот рублей ее, конечно, не устраивали, но делать было нечего.
Водитель был симпатичный, подкупало, наверное, еще то, что он попросил разрешение закурить и включить музыку. Вопреки ожиданиям музыка была не столь плоха, и выкурил он всего одну сигарету. Рита смотрела в ветровое стекло и пыталась вспомнить тот странный голос позвавший ее. Практически ничего не получалось. Поэтому она прекратила попытки и переключилась на водителя. В нем было много чего интересного. Два развода, но он не думал о своих бывших, что они сволочи и стервы, он даже дарил им подарки на день рождения и восьмое марта. Детей нет. Сентиментален в меру, хотя Рита и не знала, хороша ли вообще для мужчины сентиментальность. Любит дорогой коньяк и виски со льдом. Побывал почти во всей Европе. Лада, на которой они ехали хоть и последняя модель, ему не нравилась, но так как его Пежо в ремонте он взял у друга тачку, на которой тот ездил раз в год к своей бывшей передавать алименты. В общем, жизнь разноплановая и веселая. Кстати он свободен только вот вчера узнал, что его бросила симпатичная и умная Оленька. Рита поморщилась, что-то настораживало ее в этой словоохотливости и в таком радостном дружелюбии ко всем своим бывшим женщинам. И она отказала в ужине, обеде и завтраке, хотя, наверное, зря. Он высадил ее у самого метро, вышел из машины и открыв дверь подал руку. Рита почувствовала как к ее ладошке прилипает визитка. Улыбнулась. Вас не подождать? Нет спасибо. И быстро скрылась в дверях метро. Ее там уже ждали, она это чувствовала...
В метро было сотни людей. Все одинаково сосредоточенные и серьезные, только иногда попадались целующиеся парочки. Но Рита сразу поняла, кто ее позвал. Это был вон тот парень лет девятнадцати, в серых джинсах и короткой куртке, слегка взлохмаченный он смотрел по сторонам, но без особого интереса, только когда его взгляд наткнулся на нее, юноша сделал шаг вперед. Рита подошла к нему. Улыбнулась, вспоминая чему ее, учил дед.
--Маргарита Дмитриевна Лесниченко двадцать два года. Силу обрела в шесть лет. Хранитель Будимир,--он смотрел на нее с вниманием и радостью в глазах, он тоже впервые видел себе подобного и был этому рад. Рита перевела дыхание,--Я услышала твой зов. И пришла. Кто ты?
--Александр Романович Назаров девятнадцать лет. Силу обрел в пять лет. Хранитель Градимир. --Он улыбнулся, но улыбка вышла скорее грустная чем радостная.
--Почему ты вдруг загрустил?
--Уже семь, а никого кроме тебя нет.-- Алекс осмотрелся, словно кто-то мог прятаться за колоннами и наблюдать за ними.
--Это плохо,-- констатировала Рита.-- Может, опаздывают?
--Я жду здесь с двенадцати часов...
--Может они все в других городах, а то и странах живут.-- Рита дотронулась до его плеча и улыбнулась.-- Не унывай ладно.
--Ты хорошая,-- сказал Алекс,-- но вдвоем мы ничего не сделаем....
-- А ты дай еще один зов, только уже назначь встречу через... дня три,-- она подмигнула,-- а мы пока подготовимся. Ты только объясни к чему?
Она вела себя с ним как с маленьким расплакавшимся ребенком. Но это почему-то не обижало Алекса. Может, потому что Рита так напоминала ему его маму, которой он лишился три года назад...
На улице лил дождь и поэтому ничего не оставалось, как стоять за стеклянными дверьми и смотреть на улицу. Рита предложила поймать машину, но Алекс отказался. Так же как и разогнать тучи хотя бы на пять минут. Может оно и правильно, можно было многое обсудить, понять и узнать друг друга.
Алекс жил в Подмосковье, в деревянном доме с бабушкой и дедушкой. Раньше проживал в Москве, но после трагической гибели родителей пришлось попрощаться со старой жизнью. Почему бабушка и дедушка не захотели переезжать в город он умолчал. Квартира, двухкомнатная и недалеко от метро осталось записанной на нем. Сейчас пустовала. Туда Алекс и намеревался идти после того как кончиться дождь. Школу он закончил в прошлом году с золотой медалью но поступать в университет не пробовал, решил поднакопить знаний. Рита усмехнулась все обладатели силы имели хорошую память и схватывали все налету, это она знала от деда. Алекс почему-то почти не использовал свои силы, о моментах детских шалостей говорил с горечью, так словно совершил что-то недопустимое, за что потом был сурово наказан.