Пурвис тотчас же информировал обо всем шефа ФБР. Однако он получил из Вашингтона инструкции, которые заставили его схватиться за голову.
На свидание Диллингер приходил один. Представлялась возможность взять его живым и узнать, кто покрызает его преступления, кто организовал побег из тюрьмы Краун-Пойнт. Наконец-то можно было бы очистить от коррупции аппарат полиции и правительства! А инструкции из Вашингтона приказывали: Джона Диллингера надо убить на месте!
Вне себя Пурвис кричал шефу: «Это бессмыслица! У нас еще два дня, чтобы подготовиться к встрече! Мы можем стянуть войска, оцепить всю местность. На этот раз Диллингер не уйдет!» Но шеф стоял на своем. В заключение разговора он прибавил: «В подкрепление я пошлю самолетом двух человек — Ковли и Холлиса. Вам они хорошо известны».
Да, Мелвис Г. Пурвис знал этих людей. Холлис и Ковли были лучшими стрелками во всем корпусе ФБР.
22 июля 1934 года сеансы в чикагском театре «Биограф» кончались в половине девятого. Было светло. Пурвис сидел за рулем ничем не примечательной спортивной машины метрах в тридцати от выхода из кино. На заднем сиденье устроились Холлис и Ковли с пистолетами наготове. Когда из кино показались первые зрители, оба агента вышли. Пурвис остался в машине и запустил мотор. Чем больше людей выходило из кино, тем больше переодетых агентов вмешивалось в толпу, изображая праздных зевак. Холлис и Ковли знали Анну Заге. Перед этим ее представили сыщикам в том самом платье, которое она собиралась надеть в день встречи. Условились, что она как бы нечаянно обронит перчатку, если Диллингер будет рядом с ней.
Пурвис первым увидел красную плоскую шляпу Анны Заге и белокурые волосы двадцатилетней подруги Джона. Диллингера он не узнал. Рядом с женщинами шел человек в светлой соломенной шляпе, в очках с золотой дужкой, с солидной сигаретой в углу рта и в заурядном костюме какого-нибудь почтенного бухгалтера. Ковли и Холлис, котбрые теперь тоже увидели тройку, разочарованно переглянулись. «Это не Диллингер; эта бестия снова нас провела», — подумали они. Но тут Холлис увидел, как Анна Заге неожиданно наклонилась, поднимая перчатку, и слегка отстала.
Холлис тотчас же вытащил из кармана полицейский свисток Раздался тонкий и пронзительный свист. Начался последний акт «охоты на бешеных собак».
Диллингер сразу понял, что означает этот пронзительный свист.
Не оглядываясь, он бросился к ближайшему перекрестку. В руке у него был пистолет, но выстрелить он уже не успел.
Ковли разрядил свой пистолет с расстояния каких-нибудь двух метров. Диллингер вдруг выпрямился на бегу, поднял оружие и упал, не успев надавить на спуск. Он упал навзничь на булыжник.
Выстрелы вызвали панику. Прохожие в ужасе бросались в стороны, набивались в подъезды домов. А через минуту они снова распихивали друг друга, чтобы поглазеть на изрешеченного пулями Диллингера. Через час радио и пресса. Америки сообщили, что государственный «преступник номер один» убит.
И в ту же ночь Мелвис Г. Пурвис, шеф Чикагского отделения ФБР, написал прошение об отставке.
22 июля 1934 года Джон Диллингер понес наказание, которое он, несомненно, заслужил. Та же участь постигла и остальных членов банды: их убивали прямо на улице.
Эта охота на людей, «как на бешеных собак», проводимая по закону джунглей, имела самые непредвиденные последствия.
Если бы Диллингер умер своей смертью, его бы забыли. Пули ФБР создали ему легендарную славу. Охота «без жалости и пощады» вознесла гангстеров на пьедестал. Это показали хотя бы похороны Диллингера.
В Морсвилле, местечке, где родился Диллингер, ему устроили похороны, словно национальному герою. И власти попустительствовали этому. За гробом гангстера шли тысячи людей. Присутствовали все почетные граждане Морсвилла, пел мужской квартет, Геверенд Филмор, который некогда крестил Диллингера, благословил его в царство божие.
Преступления Диллингера стали темой миллионов книжонок, в которых идеализировались гангстеры и высмеивались законы и полиция. Жадную до приключений молодежь легенды о Диллингере толкали на подражание. За последующие двадцать пять лет на этих легендах воспитывались тысячи новых преступников. И до сих пор еще в Америке, Западной Европе и, в частности, в ФРГ совершаются преступления по методу Диллингера. Героизация преступлений в бесчисленных комиксах, распространяемых по всему свету, нанесла и наносит куда больший вред, чем сама банда.
Б. Дворсон
ЗАМЕТКИ
О ДЕТЕКТИВНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Рисунки В. Чижикова
Что такое детектив? Свое название этот жанр литературы получил от английского слова «to detective», что значит «искать», «отыскивать»: ведь в основе детективного произведения всегда лежит какая-нибудь тайна, которую нужно раскрыть. Тайна определяет конфликт, тайна служит стержнем сюжета, тайна движет действие… «Детективный роман, — писал английский знаток литературы этого жанра А. Дж. Кримсон-Смит, — это разгаданная тайна». Но отнюдь не сборник логических задач и упражнений, как утверждают некоторые западные критики.
Когда возник детектив? На этот вопрос ответить так же трудно, как и на такой: когда и кто сложил первую песню?
С давних времен человек сталкивался с великим множеством тайн. И поскольку нет такой загадки, которую невозможно было бы разгадать, то всегда находились люди, которым это оказывалось по силам. Человечество сохранило память о них, из поколения в поколение передавая легенды и сказки, которые восхищают нас до сих пор своей поэтичностью и остротой мысли. Сквозь тысячелетия дошла до нас легенда об Архимеде, который доказал бесчестность придворного ювелира. Множество остроумнейших разгадок волнующих тайн сохранилось в арабских сказках «1001 ночь». Правда, в легендах и сказках за разбор запутаннейших случаев, за поиски бесчестного человека или пропавшего верблюда брались люди, случайно, волею обстоятельств превратившиеся в детективов. Здесь еще не было сыщика-профессионала. Такой герой — и в жизни и в литературе — появился много веков спустя.
Детектив как литературный жанр возник в XIX веке. Во Франции, например, это было связано с появлением огромного полицейского аппарата. Став первым консулом, Наполеон Бонапарт решил обезопасить свою власть от посягательств роялистов. Помимо уже существовавшего министерства полиции, он создает еще и префектуру полиции. Возникает сеть тайных шпионов.
Болезненным интересом к деятельности тайного агента, страхом перед ним можно объяснить тот ошеломляющий успех, который выпал на долю «Записок» Видока, бывшего начальника парижской тайной полиции. Видок — характерная фигура для полиции того времени.
Сначала вор, шулер, дезертир, Видок вошел в сделку с полицией и стал секретным агентом. Впоследствии он сделался начальником парижской тайной полиции. Видок, по свидетельствам современников, выловил около 20 тысяч преступников. Несмотря на это, имя Видока стало символом низости и подлости, потому что ради своих целей он не гнушался ни доносом, ни провокацией.
Деятельность агентов тайной полиции давала богатейший материал писателям. Так, Бальзак в романе «Темное дело» рассказывает о загадочной драме, разыгравшейся в поместье Сен-Син. Рисуя образы сыщиков Перада и Корантена, воздавая должное их мастерству, Бальзак в то же время с присущей ему беспощадностью показывает, на службу каким низким целям поставлено это мастерство. Бальзак писал, что замысел романа «Темное дело» состоит в том, чтобы «изобразить политическую полицию в ее столкновении с частной жизнью, показать всю мерзость ее деяний».
Многолетний поединок сыщика Жавера с Жаном Вальжаном в романе В. Гюго «Отверженные» помог великому романисту раскрыть всю бессмысленность и жестокость законов, направленных будто бы на «исправление личности».
Провокатором, карьеристом, тупоголовым служакой — вот кем выступал полицейский агент в романах выдающихся писателей Франции. Но, говоря о Пераде, Корантене и Жавере, хочется отметить, что это были жизненно достоверные, цельные художественные образы со своим сложным, противоречивым внутренним миром, своей логикой мышления и поступков. Создавая фигуры глубоко антипатичных и ненавистных им людей, Бальзак и Гюго нигде не поступились правдой жизни. «Темное дело», «Блеск и нищета куртизанок», «Отверженные» положили начало тому, что можно было бы назвать социальным детективом.
Несколько десятилетий спустя в детективную литературу на смену Видоку пришел новый персонаж. Он олицетворял частную инициативу, энергию предприимчивого человека буржуазного общества. Новый герой стоял на голову выше любого шефа полиции, открыто вместе с читателем смеялся над неуклюжестью профессиональных сыщиков и… занимался тем же, чем и любой тайный агент. Этим персонажем был сыщик-любитель: Легран и Дюпен у Эдгара По, Шерлок Холмс у Конан-Дойла, священник Броун у Честертона, журналист Рулетабль, герой романа и пьесы Густава Леру «Тайна желтой комнаты».
Все они работали «из любви к искусству». Все они, пользуясь независимостью положения, нередко сами вершили правый суд, если выяснялось, что пойманный ими преступник уже не представляет опасности для общества.
Сыщик-любитель, как правило, был способен состязаться по глубине и обширности своих познаний с учеными. Скажем, Дюпен прочел несметное количество книг, был тонким знатоком театра, изучал труды знаменитых естествоиспытателей, подкреплял свои суждения различными сведениями из области химии, физики, математики, археологии.
Однако привлекательнее всего в Дюпене его блестящие аналитические способности. В одном случае они позволяют ему по некоторым деталям, упущенным полицией, восстановить картину жестокого убийства («Двойное убийство на улице Морг»), в другом — выйти победителем из напряженного психологического поединка с умнейшим преступником министром Д. («Похищенное письмо»).
И все же читатель, знакомясь с Дюпеном, где-то в глубине души оставался неудовлетворенным. Ему хотелось больше знать о Дюпене-человеке.
Этот обостренный интерес к личности героя-сыщика уловил Конан-Дойл. Его Шерлок Холмс — колоритная, ярко обрисованная фигура. Наблюдательность, смелость и логика Шерлока Холмса вызывают наше неизменное восхищение. К тому же мы во всех подробностях посвящены в уклад жизни на Бекер-стрит, знаем, что в короткие часы отдыха Холмс играет на скрипке, знаем о его занятиях судебной медициной и о том, что он написал ряд исследований о структуре пепла табака.
Создание классического детективного романа связано с именем Уилки Коллинза. Говорят, умирая, писатель просил положить на его могилу плиту с короткой надписью: «Здесь лежит автор «Женщины в белом». Этот роман читали тогда в Англии все: от мальчишек — чистильщиков сапог до аристократов в фамильных особняках. Но другой известный у нас роман Коллинза «Лунный камень» не менее интересен, чем «Женщина в белом».
Мрачная тень страшной тайны лежит на страницах его книг. Тайна властвует над умами и чувствами героев. Характеры и судьбы людей оказываются тем кристаллом, сквозь который смотрит читатель на загадочные события. Каждая глава в романах Коллинза — это рассказ одного из действующих лиц. Сообразно своему характеру, образованию, уму, наклонностям и социальному положению каждый герой излагает суть дела в той его части, которая ему известна. Но Коллинз умышленно не вводит в роман героя, который собрал бы все факты и в конечном итоге сам, без посторонней помощи, разгадал тайну.
Это автор предоставляет читателю. Ему Коллинз поручает проследить и додумать все связанное с тайной до конца. Читатель становится тем всевидящим и всезнающим Шерлоком Холмсом, которого, как могло показаться, недоставало в книге.
Многие черты тогдашней жизни обрисовали мастера английского детектива: борьба за наследство, страшная сила денег, жестокость и бюрократизм законодательства.
Быть может, порой односторонне, порой искаженно, но все-таки классический буржуазный детектив в какой-то степени отразил некоторые существенные особенности капиталистического общества. Отметил и прогресс, достигнутый в науке, внес даже известный вклад в развитие криминалистики. В Америке до сих пор существует Общество по дальнейшему развитию дедуктивного метода имени Шерлока Холмса. Членами этого общества в настоящее время являются многие известные ученые.
Неожиданно открывшиеся возможности детективного романа оказались огромными. Для писателя, работающего в этом жанре, по существу, не было узких, локальных тем. Детективный роман предоставлял большие возможности и для постановки социальных проблем. И буржуазия приложила немало усилий и внушительных чеков, чтобы сделать детективную литературу чисто развлекательной. Героем многочисленных книг стал ординарный сыщик, опасный главным образом силой своих мускулов.
Советский детектив возник в условиях победы социалистической революции, поэтому перед ним сразу встали задачи подчеркнуть непримиримость классовой борьбы, превосходство социалистической морали над моралью буржуазной, показать нового героя, который борется с отживающим миром.
В двадцатые годы, вскоре после окончания гражданской войны, возник так называемый «Красный Пинкертон». В основном это были подражательные пустопорожние книжки по типу обычного, дешевого «Пинкертона»: головокружительные приключения какого-нибудь удачливого героя-сыщика. Лишь в немногих произведениях впоследствии известных советских писателей была сделана попытка, обратившись к детективным сюжетам и темам, показать реальные столкновения эпохи. То были повести и рассказы В. Каверина, Б. Лавренева, Л. Никулина, Л. Борисова, Л. Шейнина. Особенно интересны новеллы Вениамина Каверина «Большая игра» и роман Леонида Борисова «Ход конем».
«Большая игра» — это история похищения агентом английской полиции Стивеном Вудом секретного документа у бывшего русского посла в Абиссинии профессора Панаева.
В романе Л. Борисова рассказывалось, как было раскрыто преступление, совершенное в Ленинграде, на улице Марата.
Поначалу, когда было совершено убийство некой гражданки Шатуновской, подозрения пали на душевнобольного Галкина, который знал Шатуновскую и имел основания ее ненавидеть. Но, разыскивая Галкина, следствие нападает на другие следы и в конце концов находит настоящего убийцу, бывшего агента Третьего отделения, провокатора Зажогина.
Роман этот примечателен не только искусным построением сюжета, но и тем, что в ходе расследования постепенно, как изображение на фотографической бумаге, проступали образы всех действующих лиц этой сложной и трагической истории. Детективный роман «Ход конем» при несомненных художественных достоинствах давал верное представление о сложной обстановке двадцатых годов. Не случайно эту книгу высоко оценил Максим Горький.
Заметной вехой в истории советского детектива явились новеллы криминалиста Льва Шейнина, вошедшие в его книги «Записки следователя», «Лицом к лицу», «Старый знакомый».
Документально достоверные, они привлекают жизненной правдой, остротой и напряженностью сюжета. Но главная заслуга Шейнина, конечно, в том, что он первый в нашей литературе создал образ советского следователя.