В транспорт не полез. Прошелся ножками. Хожу быстро, улицы выбрал тихие, почти без движения. Притащил, куда надо. Местом назначения оказался жилой дом. Типовая многоэтажка. Что было, в принципе, ожидаемо, ибо на бумажке был номер квартиры. Подъемник не работал, лестница не радовала — заплеванные ступеньки, кажется, вообще никогда не подвергались санобработке. Обшарпанную дверь открыл здоровенный детина и, мрачно окинув меня взглядом, процедил:
- Заходи.
Щелкнул замок, парень молча мне кивнул, забрал сумку и утопал куда-то вглубь квартиры. Наверное, проверять. Я чувствовал себя довольно глупо, стоя в коридоре и ожидая непонятно чего. Наверное, все было в порядке, потому что парень снова появился в поле моего зрения, кивнул еще раз, сунул в руку деньги и почти вытолкал за дверь. Пересчитал уже на лестнице. А ничо так! Решил, если позовут — снова пойду!
***
Сегодня мне приснился очень странный сон. Впрочем, может он и не был таким уж необычным — говорят, что во сне мозг перерабатывает информацию прошедшего дня, а днем я живу только мыслями о прекрасном соседе. Вот и снится. К тому же вчера, уже под самый вечер, мне даже удалось его увидеть: спускаюсь на смену, иду тихо-тихо, надеясь на чудо, и — опа! Он. Стоит, в замке ковыряется. Я так ненавязчиво встал рядышком, говорю — может, помощь нужна? Он пробурчал что-то отрицательное, я сделал вид, что не понял. Оттер его аккуратно в сторону, замки здесь допотопные — карточные. Кое-где сохранилась невероятная древность — механические! Их до сих пор, оказывается, производят. Мне всегда казалось, что такие штуки безнадежно устарели, но здесь я своими глазами видел на прилавке замок с ключами. Интересная фигулина.
Короче, папа Шыкх однажды продемонстрировал приборчик. Открывает любые двери. Это технология хвыров. Люди до такого еще не дошли, потому точно скопировать отмычку не получилось. Пришлось несколько раз уже готовый прибор переделывать. Хотелось добиться компактности. Конечным результатом я был не очень доволен, однако собранного на коленке уродца почти всегда таскал с собой. Пригодился! Замок затрещал, крякнул, мигнул пару раз злобным красным глазиком и, издав скрежет, открылся. Я победно посмотрел на явно удивленного соседа и, воспользовавшись его замешательством, подхватил пакеты, под предлогом помощи ввинчиваясь на вожделенную, но недоступную ранее территорию, принадлежащую моему божеству.
Хорошо, что я — наполовину хвыр. Плотные многоразовые пакеты оказались неподъемны. Для меня, конечно, нет. Легенькие. Но человек должен был бы просто пополам согнуться от их тяжести. Значит, кажущийся воздушно-тонким инорасник, обладает впечатляющей грузоподъемностью.
Занеся продукты на кухню, я попытался напроситься на салаб и логическое продолжение оного. Соседушка вспыхнул как дюза наземника, обозвал меня приставучим, беспардонным, дерзким и докучливым. У него любопытные волосы. Они гладкие и шевелятся. Так - чуть-чуть. Малозаметно. А когда он злится когти появляются. И зубы острые. Зато попа очень приятная на ощупь, жаль что долго мять ее мне никто не позволил, пришлось спасаться бегством от разъяренного моей наглостью соседушки. Это того стоило. А царапки заживут скоро.
На работе долго ахали, разглядывая мою помятую физию.
- Ты чего — на колючехвоста лицом приземлился?
- Почти…
Я криво улыбался и отшучивался как мог. Не говорить же, что почти набросился на приятного мне человека и заслуженно получил за это по морде? Когтями. Ух, и разозлился же мой красавец! Сразу видно — не по-напускному, как некоторые. Смазливые иногда кокетничают, цену себе набивают: притворно хмурятся, отпихиваются и обязательно сообщают: «Я не такой!». На самом-то деле обычная давалка, как и остальные. Но с претензией. Подобное обозначает, что надо потратить чуть больше монет на коктейли.
Или — встречались пару раз такие — стесняшка. Глазками стреляет, но сразу перейти к делу не по нутру, уговорить надо.
Я, конечно, знал, что вышесказанное — не про прекрасную ледышку, однако близость предмета моих воздыханий лишила разума. Меня просто бросило в его сторону, я прижал к себе твердое горячее тело, руки удобно легли на ягодицы и… едва различимое движение, мощный удар заставил согнуться и отлететь с такой скоростью, что попавшийся на пути стул уцелел лишь чудом. Обворожительный инорасник пришел в бешенство. На моем лице осталось несколько царапин — свидетельств его ярости, их было бы больше — меня явно собирались раскромсать на неаккуратные кусочки, но я выпрыгнул в открытое по случаю хорошей погоды окно. Этаж невысокий, я — крепкий… надеюсь, через несколько дней парень поостынет. Эх, нехорошо получилось. Правильно братья меня дебилом называют…
Всю смену меня мучило муторное, тяжелое чувство. Не знаю, как его и назвать-то. Раскаяние? Редко оно меня посещало. Чего только не вытворял, но стыдно почти никогда не было. А тут… что он обо мне подумает? Ответ только один — ничего хорошего. Самое поганое — инорасник и так был обо мне весьма нелестного мнения, а теперь вообще… даже не знаю, как исправить положение. Прикидывал так и эдак. Посоветовался с товарищем по смене. Но тот кроме «побрякушку купи», ничего дельного не сказал. К концу ночи я измаялся, но так ничего и не придумал. Решил воспользоваться советом. Только что же преподнести?
Утром забежал в маленький магазинчик. Вот прямо зашел через дверь. Здесь невозможно ничего купить по сетке, местные-то привыкли к двухмерке и как-то ухитряются, а я не могу, потому приходится ходить по помещениям, набитым товарами, выискивая нужное. Приобрел какую-то странную блестящую херню на цепочке. Продавец сказал, что это многим нравится. Надеюсь, соседушке тоже приглянется. Сам нести не посмел — еще начнет меня полосовать едва увидев, отправил с курьером. Записочку приложил, чтоб понятно было от кого и в связи с чем.
***
- Ты чего опять натворил? - Олан встретил меня прямо у двери, вид он имел недовольный.
Разглядев мою уже начавшую подживать морду, братец всплеснул руками:
- Ах ты ж… опять врезался по пьяни в кактус? На спор, что ли?
Я недовольно засопел. Да, было как-то раз. Прыгнул на подлое растение. Потом два дня колючки выковыривал. Но это всего разочек-то и было! А мне этот случай уже года два припоминают!
- Не… это… неважно, короче, - рассказывать про соседа и рукоприкладство не хотелось, знаю я его — поржет, обзываться будет и, в воспитательных целях, подзатыльников надает.
- Так… ладно, хрен с тобой. Ко мне сегодня прибегал твой солнцеликий — кстати он и впрямь ничего — был просто вне себя. Чуть не лопнул со злости. Грозился до тебя добраться. Попытался всучить мне какую-то ерундовину, но я не взял. Ну, с меня-то взятки гладки. Я ни при чем. В общем, он пошипел тут чуток и убежал к себе. Давай, колись, чем ты его допек?
Я понял, что братец от меня не отстанет. Его глаза сверкали любопытством, а если Олан чего-то хочет, лучше у него на пути не стоять. Пришлось поведать, в общих чертах конечно же, все произошедшее.
- Ой, не могу!.. ну, ты дебил! А что в записке-то написал? - поинтересовался Олан, мерзко подхихикивая.
- Ну, что… извинился. Комплимент сделал.
- Давай дословно!
- Э… «Прости, что так вышло, но твоя прекрасная задница не идет у меня из головы, надеюсь, что смогу ощупать ее более внимательно.»
- Блять… - Олан хрюкнул, подавился смехом и сполз по стене на пол, якобы не в силах удерживаться на ногах от приступа веселья, я мрачно взирал на его тушку. Может, пнуть его? Да ну… отдача замучает…
- Рунако, это пиздец! Теперь-то я понимаю, почему парень так злится!
- Не, ну а чо? - недоуменно произнес я, не врубаясь — чего такого-то?
- Ничего, милый, ничего! - прохрюкал брат и, пошатываясь и подхихикивая, направился в свою комнату. Придурок. У меня тут жизненная трагедия, а он ржет!
Наверное, про задницу было слишком прямолинейно… но это же комплимент! Я и вправду о ней все время думаю… расстроенный несовершенством мира в целом и несправедливым отношением одного индивида - в частности, отправился на боковую. Вот. И тут он мне приснился.
Сначала я оказался в темном помещении. Не кромешно-непроглядном: я вполне мог различить собственные ладони, гладкий твердый пол, но стены терялись где-то во мраке. Ни окон, ни проемов, во всяком случае я их не видел. Не самое приятное местечко. Могло бы быть и посветлее. Я поежился — лопатка что-то зачесалась. Потом раздалось тихое шипение, я стремительно развернулся в сторону звука и увидел его. Только во сне сосед был не очень похож на вполне мирного (если не тискать) инорасника. Его длинные волосы немного приподнялись и угрожающе шевелились, загнутые когти целились в мой живот, рот наполнился длинными клыками, глаза изменились — стали почти белыми с тонким вытянутым зрачком.
Не очень понятно, как я разглядел такие подробности в полумраке, но у снов своя логика.
Подивившись своему собственному воображению, с интересом уставился на гневно шипящее существо: почему-то у него не было одежды. Совсем. Я приободрился. Интересно, раз уж у меня сон такой детальный, то я почувствую что-нибудь, если прикоснусь к инораснику?
Волосы зашевелились активнее и существо на всех скоростях рвануло ко мне. Сталкиваться с когтями не хотелось — хоть и сон, но я такого категорически не люблю, я резко отступил в сторону, развернулся и со всей силы толкнул ближайшее ко мне плечо. Инорасник упал, проехавшись несколько метров по полу, удивленно мотнул головой, вскочил и повторил попытку. Второй раз трюк мог и не пройти. Я высоко подпрыгнул, подбирая под себя ноги, когда инорасник, не успевший остановиться из-за инерции, пробегал подо мной, распрямил колени и ударил существо по плечам, оно, взвизгнув, упало на пол, а я перекатом погасил инерцию и поднялся на ноги. Решив не дожидаться третьей попытки вонзить в меня колюще-режущие детали тела, подскочил к начинающему подниматься инораснику. Удар в живот заставил его согнуться. Затем, еле удержав себя от привычного калечащего нос пинка, ловко завернул руки существа за спину и зафиксировал их молниеносно выдернутым из штанов ремнем.
Пока существо задыхалось, шипело, мотало головой и клацало зубами, извиваясь подо мной и пытаясь порвать ремень, я, придавив его к полу, лихорадочно ощупывал так удачно голое тело. Наконец, инорасник заметил, чем я занимаюсь, издал изумленное восклицание и вполне нормальным голосом произнес:
- Эй, ты что творишь-то?
- Как что? Не видишь — осматриваю трофей.
- А ну перестань! Негодяй! Пусти меня!
- Еще чего! Ты первый начал!
Волосы инорасника взметнулись вверх, поползли по мне, и я заподозрил их в недружелюбных намерениях. Пришлось потратить несколько минут на отлов прядок и последующее заплетание тугой косы, которую я намотал на собственный кулак. Парень подо мной орал, матерился, угрожал и вертелся, но сбросить меня у него не получалось. Зато от драки и последующих ерзаний, я нешуточно завелся. Давненько мне эротические сны не снились! Помня об острейших зубах, прижал существо лбом к полу, удерживая его при помощи косы, поцеловал тонкую изящную шею, потерся о нежную кожу. Существо при этом рвалось и рычало, норовя вывернуть руки и полоснуть когтями. Инорасник дергался настолько сильно, что я испугался за его волосню — вдруг выдеру. Хотя - это же сон. Настоящему-то ничего не будет.
- Не шебуршись, - проворчал я: не могу, хоть и сон, а все равно жалко, - сейчас себе все исцарапаешь. Ну чего ты шипишь? Угомонись уже. Я сильнее.
Инорасник не внял гласу рассудка и, когда я прошелся ладонью по гладкому бедру, так выгнулся, что я с ужасом услышал как что-то затрещало. Может, конечно, это были его зубы, которыми он начал скрежетать. Звук был неприятным, мне пришло в голову, что сон пугающе детальный. Слишком реальный.
- Может, уже хватит? - раздраженно спросил я.
Я вжимал в твердый пол белое тело - распластанное, манящее, близкое, соблазнительное… это же просто сон, что мне мешает засадить столь желанному существу? Однако здорово сбивала с толку эта самая детальность. То, что я ощущал не только гладкость и тепло кожи, но даже чувствовал запах, а когда он, извернувшись, прошипел:
- Пусти! - я заметил слезинки в уголках глаз и, клянусь, дотронувшись до капельки, почувствовал влагу.
И как в таких условиях можно совершить акт насилия? Это же почти по-настоящему! Я медлил, не зная, как поступить.
- Отпусти, - повторил инорасник. - Просто дай мне уйти.
- Ага. Я тебя освобожу, и ты на меня бросишься!
- Нет. Честно. Я просто уйду.
Не хотелось, конечно, вставать с такого приятного диванчика. Однако, мне стало интересно, куда это он собрался «уходить». И еще я окончательно понял, что даже во сне не могу навредить прекрасноликому. Что остается? Правильно…
Поднявшись, поставил на ноги инорасника, снял свой ремень, мельком удивившись тому, что он абсолютно идентичен тому, который сейчас на мне — я заснул прямо в верхней одежде, точно помню. Ремешочек непростой, сделан на заказ. Сверхпрочный и со специальными магнитными креплениями — как раз на случай, если кого вязать придется. Инорасник резко отскочил от меня, едва запястья стали свободны, я еле успел отпустить косу. Встав от меня на приличном расстоянии, он начал быстро расплетать косу, нервно дергая пряди и тихо ругаясь себе под нос.
- Давай помогу, - я сделал шаг в сторону существа, инорасник вздрогнул и отпрыгнул на добрые пять метров, - чего ты? Расплету тебе все быстро, а ты так только запутаешь.
Парень замер в нерешительности и, пока он колебался, я в несколько шагов оказался рядом и схватился за косу. Придержал существо за талию и начал распутывать длинные волосы, разбирая на пряди. Конечно, я не забывал при этом бормотать всякую успокаивающую ерунду, а сам прижимался к соблазнительным изгибам и украдкой поглаживал те части тела, которые оказывались под руками.
- Перестань слюнявить мое ухо, - холодно произнес инорасник.
- Да разве я слюнявлю? Ну немного облизываю. Можно сказать, целую. Глажу…
Я потерся носом об ушную раковину, инорасник поежился. Он вообще весь как-то сгорбился и старался стоять от меня как можно дальше. Судя по тому, что я не заметил ни следа возбуждения, мои прикосновения он терпел как наименьшее зло. Обидно. Я надеялся на какой-то отклик. Пусть этот самый ответ проявился бы не слишком бурно, но хоть немного приподняться в знак уважения к моим стараниям его член мог бы.
Вздохнув от неблагодарности, даже вредности, некоторых личностей, расплел последние сантиметры, встряхнул волосы, убедился, что колтунов нет, и отпустил шелковистое роскошество. Инорасник немедленно отстранился, плавно отошел на пару шагов, прикрыл глаза и замер. Пока он медитировал, я жадно рассматривал совершенное тело. После верчения на твердом полу кожа на коленях и локтях оказалась содрана, на запястьях появились потертости, что вызвало во мне мимолетное сожаление. Хорошо, что это всего лишь сон и оригинал невредим.