-Ежели богоугодно - значит правильно. И бабушке своей тебе-дурню руки целовать надобно за то, что к Богу тебя привела.
-Вы не поймите превратно, святой отец. Я не против крещения. Наоборот. Такова культура нашего народа. И я уважаю эту культуру. Но это не мешает мне иметь собственное мнение о природе вещей. Я правда не верю в духов, в чудеса. Я живу в эпоху, когда люди летают в космос, компьютеры получили собственный интеллект, а атомные электространции снабжают наш мир энергией. Это ли не доказательство превосходства науки над религиозными догмами? Не подумайте, что я хочу вас в чём-то убедить. У вас есть свой взгляд на вещи, и я не в праве его оспаривать. Как собственно, и вы не вправе оспаривать мой. Мы просто будем уважать друг друга и относиться к нашим мнениям с обоюдным пониманием.
-Я-то не в праве оспаривать твою ересь? -поп рассмеялся. -Ещё скажи, что я должен её уважать! Нет, сын мой, я обязан оспаривать твои заблуждения! Ибо ты молод, неопытен и падок на всякую чушь. А я и опыт имею, и с Божией благодатью знаком не понаслышке. Я всем выше тебя. Да меня на днях сам архиепископ за великие упехи милостию своею удостоил, направив по просьбе губернатора освящать памятную доску барону Врангелю! Представляешь, какая это честь?! А ты мне тут голову морочишь. Зачем я вообще с тобой-богохульником разговариваю? Тут надо хворостину брать, да потолще, и оттянуть тебя по седалищу разов эдак двадцать, чтобы дурь из головы вылетела. Олух ты Царя Небесного!
Какое-то время они шли молча. Батюшка сердито сопел, остывая от пламенной речи. Димка принюхался, почувствовав в воздухе нечто странное.
-Чуете, отец Даниил? Горелым откуда-то тащит.
-Ощущаю, -ответил священник. -Что бы это могло быть?
-Может пожар?
-Да зарева не видно. Как будто что-то тлеет. Не пойму. Дух зело горький. Резина, что ли?
-Мама упоминала горящие машины. Может быть это они?
-Кто знает.
Они вышли на последний перекрёсток и повернули налево. На углу ближайшего здания едва бледнела табличка. Прочитать, что на ней написано, было невозможно. Но это было и не нужно, ведь Димка прекрасно знал эту надпись: "Улица П.Бийо". Дом двадцать восемь дробь тридцать. Чуть поодаль возвышалась арка спорткомплекса "Палестра", а за ней, ближе к оврагу, должна была находиться панельная девятиэтажка, в которой жили родители.
-Спасибо вам, отец Даниил, за то, что согласились меня проводить, -поблагодарил спутника Димка. -Хоть мы и разошлись во мнениях, но с вами мне действительно спокойнее. Даже к дому подходить не так страшно.
-Да не за что, Димитрий. Но от покаяния всё же не отказывайся. Даже грешному атеисту оно не помешает. Душу облегчишь. Может и Бога примешь. А там, глядишь, и Бог тебя примет. Господь Всеблагий и Всепрощающий. Каждому дарует шанс на искупление. И я за тебя молиться буду. Меня-то Господь Бог прежде услышит.
-Можно задать вам вопрос? Только пожалуйста не сердитесь. Вот вы говорите, что священники перед Богом приоритет имеют. Почему же они ведут себя так?
-Как "так"?
-В скандалах участвуют, на дорогих машинах гоняют, в богатстве и роскоши купаются. Грех же всё это?
-Не мне судить братьев моих во Христе. Богово это дело. Скажу лишь, что нельзя грести всех под одну гребёнку. Священнослужители, они хоть и стоят выше на духовной ступени, но по сути своей являются выходцами из того же общества. А общество, оно разномастно и неоднородно. Вот, к примеру, полиция. Многие про неё говорят, что там все проворовались, коррупция, сфабрикованные дела, взяточничество. Послушаешь так, и думается, что ни одного порядочного служителя закона у нас и не осталось. А ведь они не просто остались. Их подавляющее большинство. Просто они скромны и незаметны. А паршивые овцы в стаде завсегда на виду. Их дела заметны, крикливы и вопиющи. И все думают, что кроме них никого нет. Но это заблуждение. Так же и в церкви. Как ни прискорбно мне признавать этот факт, но и среди нас встречаются корыстолюбцы, сребролюбцы, да стяжатели. Их немного. Но дела их заметны. Бог им судья. В миру же, по их недостойным деяниям, к сожалению, судят всех остальных священников. Я вот, например, не такой. За златом не гонюсь, к роскоши не тяготею. Веду жизнь праведную, сообразно Господнему наущению. Как в Писании-то сказано? Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому во-ой, едрить твою!!!
Свечка выпала из руки отца Даниила, а сам он, издав неожиданное для своего сана сквернословие, куда-то исчез.
-Отец Даниил! -испугался Димка. -Что с вами, отец Даниил?!
-Прости Господи мою душу грешную! -откликнулся тот откуда-то снизу. -Вот уж напасть-то! Димитрий, помоги!
В темноте, Дима нащупал батюшку, торчавшего из открытого канализационного люка. Ухватив его под мышки, парень изо всех сил принялся вытягивать святого отца наружу.
-За что мне такое, Господи? -причитал тот. -Ох, больно-то как! Осторожнее, Димитрий...
-Вы как, отец Даниил?
-Нога. Ой-ёй-ёй! Что же это за оказия-то? Что за бес яму эту мне уготовил?
-Дайте-ка я посмотрю вашу ногу, -усадив попа на край колодца, Димка стал осторожно ощупывать его голень.
-Ой! Пресвятая Богородица! -вскрикнул от боли тот. -Димитрий, прекрати! Терпежу нету! Аж сердце захватывает, как больно!
-Боюсь, что у вас перелом, -сделал вывод Димка. -Дальше идти вы не сможете. Но не отчаивайтесь! Я сейчас поищу палки, наложу шину. Я умею. В школе, на ОБЖ проходил. Тут идти-то полквартала осталось. Дотащу вас без проблем.
-Послушай, Димитрий, -схватил его за руку священник. -Не надо, не суетись, беспокойная ты головушка. Ступай с Богом. Я тут останусь. Ты главное ничего не бойся, сын мой. Помышляй о том судилище, перед коим ты должен предстать, и попекись всеми силами исполнять должное, чтобы не заградились там уста твои, и ты не был осужден, не нашедши себе никакого оправдания в страшный оный час.
-Э-нет! Я вас здесь не брошу! Даже и не думайте. Сначала я доставлю вас домой, а потом пойду, поищу доктора. Он наложит гипс. И всё будет хорошо.
-Димитрий, Димитрий, не суетись, -отец Даниил подтянул его поближе. -Ты послушай. Прости меня.
-За что?
-За мои слова. Наговорил я тебе много гнусного. Бес меня попутал. Не должно святому отцу так себя вести. Одурманен я был гордыней своей. Прости, сын мой.
-Я на вас не в обиде. Только пожалуйста хватит говорит в таком тоне. Вы как будто прощаетесь.
-Так и есть. Дай-ка, Димитрий, я тебя благословлю. Боже Всеблагой и Всемилостивый, все охраняющий Своей милостью и человеколюбием! Смиренно молю Тебя, сохрани вверенного моей заботе раба Твоего Димитрия, от раны, увечья, внезапной смерти и от всякой напасти и помоги добраться, куда ему потребно. Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь, -священник перекрестил Димку и поцеловал его в лоб. -Всё, теперь ступай.
-Я так не могу.
-Димитрий! Ступай, кому сказано!
-Я, я пойду. Дойду до дома, а потом вернусь. Обязательно вернусь за вами. Принесу носилки. Может ещё кого-нибудь встречу и мы вас отсюда заберём.
Со стороны небольшой футбольной площадки, из темноты послышался женский голос. То ли плач, то ли ругань, то ли смех. Димка и отец Даниил повернули головы.
-Нам везёт, батюшка! -Димка дрожащей рукой вытащил смартфон, включая фонарик. -Здесь ещё кто-то есть. Какая-то женщина. Она нам поможет. Эй! Мы здесь!
Поп закряхтел, пытаясь приподняться.
-Сейчас, сейчас, осторожненько, облокотитесь на меня, -Дима тут же принялся его поддерживать.
Отец Даниил весил немало, и пришлось приложить основательные усилия, чтобы поднять его и удержать стоя на одной ноге.
-А-а-а! -радостно откликнулась женщина. -Вот вы где! Иду-иду, сейчас-сейчас!
Голос был подозрительно весёлым, и Димке показалось, что она тоже пьяна, как и встреченный ранее Колян. К тому же, помимо этого голоса, к ним приближалось странное металлическое дребезжание - "ды-ды-ды-ды-ды!" Как будто бы что-то катили, или тащили по асфальту.
-Не к добру это, -мрачно произнёс священник. -Ох, не к добру. Уходить тебе надо, Димитрий.
-Без вас не уйду. Сейчас выясним, что там за тётка, и решим, что делать дальше.
-Стои-ите, ждё-ёте, -летел к ним из темноты полусорванный сипловатый голос незнакомки. -И хоть бы что. Я говорила что вас найду? Говори-ила!
-Вы кто?! -Димка посветил навстречу голосу фонариком.
Сначала он увидел только шевелящийся силуэт. Когда свет дотянулся до неизвестной женщины, она на пару мгновений замерла и как-то странно начала всхлипывать, -"девочка моя, красавица моя, за что так с ней? Как я без неё?"
-Вы кого-то потеряли?! -спросил Димка.
-Сожгли. Дотла сожгли. Мою красавицу, моё счастье, -женщина продолжила движение, таща за собой что-то металлическое, тарабанящее по тротуару. -Кто вам дал право? Она у меня была такая послушная. Девочка моя милая...
-О ком вы говорите?!
-О ней конечно. О машинке моей. О ласточке, -она зарыдала, растирая слёзы по лицу сильно обожженной рукой. -Чем она вам мешала? Ну припарковалась я у подъезда, и что? Зачем было жечь-то? Сволочи. Твари. Ненавижу.
-Сестрица, о чём ты? Мы твою машину не трогали, -ласково произнёс отец Даниил.
-Заткнитесь! -она ударила по земле длинным железным прутом, выбив маленькую искру. -Заткнитесь! Вы за это заплатите!
-Она не в себе, -шепнул священнику Димка. -Пьяная что ли?
-Бесноватая она. Отойди-ка, Димитрий, я сам с ней поговорю, -тот опёрся рукой на стену дома, балансируя на здоровой ноге.
-Ты-ы, -женщина указала на Диму пальцем. -Это ты. Я знаю, что это ты поджог! Я тебя видела там!
-Да не было меня там! -воскликул тот.
-У-убью! -подняв прут, сумасшедшая пошла на него.
Её круглое лицо было перекошено гневом, а на уголках губ пузырилась пена.
-Димитрий, -поп попытался отодвинуть Димку к себе за спину.
-Эй, гражданочка, бросьте железку, -стойко не отходил тот. -Не дай бог кого-нибудь покалечите. Вы посмотрите, здесь батюшка. Я пришёл с ним - он подтвердит.
-У-убью! -прут просвистел совсем рядом с ними. Женщина была настроена серьёзно. -При-ишибу!
Ещё один замах, но Диме удалось перехватить её оружие. Она попыталась выдернуть железку, но он не отпускал, -отдайте палку!
-Тварь! Мразь! Говно! Чёртов ублюдок! -она яростно дёргала прут, а затем вдруг вцепилась Димке в лицо.
-Изыди, нечистый! -вмешался священник, который ухватил её руку и оторвал от Димки. -Уходи, Димитрий!
Димка попятился, выпустив резко дёрнувшийся прут. Женщина рванулась за ним, но, удерживаемая отцом Даниилом, не смогла до него дотянуться. Железка ударила Диму по руке, выбив смартфон. Аппарат улетел в сторону и упал кверху фонариком.
-Остепенись, бесовское отродье! -сквозь зубы рычал поп, притягивая ополоумевшую бабу к себе и не давая преследовать Димку.
-Отцепись! Отпусти меня! -словно резанная завизжала та, и оттолкнулась от него.
Хромой священник едва не упал, но удержал равновесие, и вновь попытался схватить её. Прут просвистев по воздуху, гулко ударился об голову несчастного батюшки. Тот пошатнулся, но всё ещё как-то стоял на одной ноге. После второго удара, отец Даниил всем телом повалился на спину, рухнув вдоль стены. Обхватив прут двумя руками, обезумевшая мегера, нечленораздельно вопя, ещё несколько раз ударила уже лежащего и не шевелящегося священнослужителя по голове.
Димка более не стал искушать судьбу и побежал прочь. От увиденного ему поплохело. Душа ушла в пятки, и осталась лишь какая-то неуправляемая, заячья автономность, словно тело спасало само себя, унося прочь помутнившееся сознание. Сердце колотилось как бешеное. В боку кололо. Рука сильно болела. Но все эти неудобства почти не замечались, и разум панически повторял: "Только бы спастись. Только бы убежать".
Вот и его дом. За углом, возле первого подъезда обнаружилась причина запаха гари - полностью выгоревшая машина, видимо, принадлежавшая обезумевшей тётке. Ему нужно было в третий поъезд, но ужас заставил его перестраховаться. Димка поспешно решил спрятаться в первом подъезде, думая, что пока бежит до третьего, преследовательница успеет его заметить и понять, где он спрятался. Сейчас же его прикрывал угол, плюс темнота. Убийца пройдёт мимо и пока плутает в окрестностях, он тихонечко перебежит в свой подъезд.
Так он и поступил. Забежал в крайний подъезд, на площадку первого этажа, присел на лестничный пролёт и начал осторожно успокаивать дыхание, прислушиваясь к визгам и проклятиям, доносившимся с улицы. Сумасшедшая не унималась. Она упорно искала его, кружа возле дома. Только лишь её голос начинал удаляться, и Димка напружинивался выйти из подъезда, как она опять приближалась, и он замирал, снова съёживался в комочек.
Если бы сейчас было хотя бы чуть-чуть посветлее, он бы уже не боялся её. Какой бы безумной она не была, справиться с ней труда не составит. Даже железный прут ей не помог бы. Но в темноте, когда Дима почти ничего не видел, выступать против чокнутой убийцы было смертельно опасно. Непонятно, как она ориентировалась в темноте. Может быть, из-за повредившегося рассудка мозг стал работать как-то иначе, усилив её зрение? Или же она просто шла на любой звук, молотя воздух своей железкой? Как бы там ни было, она двигалась быстрее и точнее "слепого" Димки, и драться с ней было всё равно что выйти на поединок с завязанными глазами.
Женщина чувствовала, что он где-то рядом. Звериное чутьё, обострившееся безумием, не давало ей уходить далеко. Она рычала, пела, лаяла по-собачьи, потом смеялась и тут же визжала. Этот непрекращающийся "концерт" просто изводил Димку. Но он сидел и терпеливо дожидался, когда она уйдёт.
Она не ушла, но через какое-то время заметно притихла. Судя по бормотаниям и чмоканьям, безумица остановилась возле своей сгоревшей машины и что-то ей говорила, время от времени её целуя. Она разговаривала сама с собой, сама себе отвечала (будто бы ведёт диалог со своим ожившим автомобилем), мурлыкала что-то и напевала колыбельные.
Дима решил рискнуть и, воспользовавшись этим затишием, прокрасться мимо неё. На цыпочках он спустился до входных дверей. Постарался открыть их как можно тише, но несмазанная петля издала предательский скрип. Песня смолкла, и воцарилась тишина. Димка пару секунд стоял просунув ногу в дверную щель, и лихорадочно думал, куда дальше: рвать вперёд со всей мочи, или по-тихому сдать назад. В результате он выбрал второй вариант и не прогадал. Как только дверь закрылась, по ней с металлическим грохотом ударилась тяжёлая железка.
-Попался, гад! Скотина! Ты там?! Выходи, мр-разь!
Дверь распахнулась на всю ширину, громко долбанувшись об стену. Сумасшедшая выставила палку вперёд и стала шарить ею в подъездной темноте, словно мушкетёр шпагой. Это был отличный момент, чтобы выхватить оружие, но Димка был слишком взволнован и предпочёл шмыгнуть выше по лестничной клетке, словно трусливый кот.
-Убью-у-у-у!!! -в пустом подъезде безумный голос звучал ещё более жутко и инфернально.
Теперь Дима был готов поверить бедному отцу Даниилу, что в эту гражданку вселился настоящий бес. Тяжело топая, она начала подъём, при этом крича на все лады, матерясь и без устали стуча палкой по стенам и перилам. Димка вздрагивал, когда поручень рядом с ним в очередной раз отдавался резонансом - "дыг-дыг-дыг, дыги-дыги-дыги!" Было отчётливо слышно, как от ударов, со стен шурша осыпается побелка и куски сухой краски.
Димка скользил от этажа - к этажу, всё выше и выше, по пути пытаясь открыть коридорные двери, но все они были заперты. Спрятаться было негде и с каждым очередным этажом, эти шансы таяли всё сильнее. Преследовательница знала, что он никуда не денется, и не торопилась, долбя своим прутом темноту. Видимо для того, чтобы он не сумел прошмыгнуть мимо неё незамеченным.
Восьмой этаж, и двери опять заперты. Если и на девятом этаже его ждёт то же самое, значит он попал в западню. Так и получилось. Дима нащупал последнюю дверь, и дёрнул ручку, словно кольцо парашюта. Тщетно. Проклятый английский замок оборвал его последнюю надежду.