Белов Руслан Альбертович
Царевна-Лягушка
Часть первая.
1.
Положение было архисложным. К вечеру к ляхам подошла чудь со жмудью - всего до ста человек, а к утру с юга задымили костры галичан. Мы кисло глядели на них с острожных стен.
- Полсотни будет, - пробормотал князь Василий Иванович, почесывая затылок.
- А всего две сотни, и это без хевсур с мегрелами, - добавил князь Петр Иванович.
- Чевой-то их нет, - посмотрел на юг Иван VII Степанович из-под руки. - Может, чего придумали? Ударят в спину в самый момент.
- Ударят... - вздохнул я. - На это они мастера.
- Надо Чуба Рыжего навстречу послать, он их уломает, - сказал князь Василий.
- Не надо, - покачал головой Иван VII. - В прошлый раз посылали, и виноделов нам как раз и не хватило.
В прошлый раз грузин, действительно, не хватило. Легко порубив чудь со жмудью, дружина князя Петра схватилась с дружиной князя Василия за чудные обозы, и моей дружине пришлось их разнимать. В результате такого дефолта обозы достались смердам, собравшимся поглазеть на битву со всей округи. Маркитантки же и прочие нужные женщины, бывшие при обозах, достались опоздавшим грузинам, ударившим в самое ядро нашей распоясавшейся междоусобицы. Однако грузинам не повезло - пленных взяли неразборчиво, и уже после того, как по всему свету ими были отправлены вести о невероятной победе грузинского оружия над заклятым врагом прогрессивной Европы, оставшийся неприкосновенным Иван VII Степанович обнаружил, что любовь его, Шемахинская царица, пленена горцами. Не став выяснять, что привело царицу в обоз чуди (ясно что - бусами да платьями шелковыми купилась), он тут же собрал в кулак оставшихся в живых подданных, жен их, и детей малых, бросился в погоню. И скоро, под самой Рязанью, на реке Вожа, наголову разбил все еще ликовавшего агрессора.
И вот, через год Иван VII Степанович, умудренный опытом, решил рискнуть, то есть дождаться грузин и разбить их вместе с чудью, эстами и прочими шведами, разбить раз и навсегда, чтобы раз и навсегда сделать их данниками своей стороны...
Вообще, наш папаша - это нечто. Это, можно сказать, явление природы человеческой. В прошлом еще веке он остроумно приватизировал несколько винокурен и сеть сахарных заводов, обеспечив этим свою семью, то есть нас с братьями и маменьку, по крайней мере, до середины следующего века. Все это, конечно, было бы хорошо, если бы он не был, мягко говоря, деспотом, а по-русски - самодуром, и не заставлял меня с братьями отрабатывать каждую новую тачку или поездку на тот свет, то есть во Флориду или Сан-Франциско.
А эти вывихи? Дожив до шестидесяти лет, наш папуля выбросил в окно все свои фраки и удобную итальянскую обувь (ее было пар сто) и ходит теперь в кольчуге и лаптях. И где, вы думаете, ходит? В деревне! После того, как свет стал подтрунивать над тем, что он является на рауты и приемы с мечом-кладенцом да луком со стрелами, он по дешевке купил в дальнем болотистом Подмосковье поместье в тьму гектаров, построил деревеньку Александрова слобода (помните подмосковную Александрову слободу Ивана IV Васильевича Грозного, столицу опричины?), окружил ее частоколом и с подачи одного штатного остроумца, а попросту шута, стал называть себя Иваном VII Степановичем! Ладно бы только это, он же еще меня с братьями Василием и Петром заставил при себе жить, и не только жить, но и говорить, если по-древнерусски, то не по-современному.
Как заставил? Да очень просто. Обозвал сукиными детьми (маменька от него давно ушла, вытребовав себе в суде десятину), постучал пальцем по столу, и приказал.
Вася, старший брат и потому цесаревич (ему на прошлой неделе стукнуло тридцать один) сразу согласился на сельское существование, потому что человек он особенный - в руках у него все горит. Так, после последнего сгоревшего дела (оно обошлось семье в кругленькую сумму) папенька настрого запретил ему заниматься свободным предпринимательством, отнял паспорта с удостоверениями и всю оставшуюся жизнь приказал держаться в поле родительского зрения. Так что Васеньке, агрохимику по образованию, пришлось сменить банковские нарукавники на сачок и папку для гербариев, любимые им в детстве. Папеньке это движение к корням понравилось, и он приказал сыну восстановить в поместье растительный и живой мир времен Ивана VI, то есть, чтобы на место осоки наизлейшим сорняком вернулась исконно русская трава-мурава, и на кухне чтобы тараканы в кулак бегали, а не теперешняя досадная мелочь.
Петеньке, среднему брату (ему двадцать восемь), тоже некуда было деваться, он ведь у нас за Достоевского косит, то есть играет в азартные игры с молодых ногтей. Папенька его любит за внешнюю с ним схожесть, невредный и молчаливый нрав и потому, когда общий проигрыш Петра составил миллион в твердой валюте, разрешил ему перед пострижением в монахи удвоить эту сумму. Петр монахом быть не хотел, и на проигрыш следующего миллиона у него ушло втрое больше времени, чем на первый.
К этому времени плод папенькиного маразма, то есть средневековой удел, расцвел, как в политическом (наехали к нему с аналогичным диагнозом "шизо-паранойя" из всей России, СНГ и даже из Шаолиня один монах итальянской национальности затесался), так и сельскохозяйственном отношениях (чего-чего, а пахать Иван VII Степанович заставить может кого угодно, сам З. у него косую десятину сохой вспахал практически добровольно), и папенька приказал Петеньке-Достоевскому не стричься, а стать его летописцем.
Ну а меня, хоть я и великий князь, Ванюшей зовут, мне двадцать пять - как вы уже, наверное, догадались, папенька, женившись, приказал матушке рожать каждые три года, и она не могла ослушаться. До меня не могла, потому что, вскормив и поставив на ноги вашего покорного слугу, занялась на бумажке математикой. Когда у нее получилось, что до климакса еще пять раз рожать, она поцеловала мою розовенькую ступню, поплакала малодушно и ушла жить подальше, то есть за бугор к подруге Варе в Форт-Морган, штат Колорадо. Папенька, конечно, сильно осерчал от этого не сермяжного демографического поступка, но страдал недолго - забот у него по уделу было много, в том числе и по части красных девиц.
Меня папенька в деревне удержал, потому как в большинстве приличных населенных пунктов мне пока появляться нельзя. Почему? Да просто по женской части я недалеко от родителя упал, да-с упал. И по такой наследственности попав в беспутную струю, в Питере успешно спорил на жену депутата A., слывшего счастливчиком в области семейных отношений, в Москве - на дочку B., спрятанную под семью замками, в Париже - на известную девственницу C., в Ванкувере на D., влиятельную политическую деятельницу по части абсолютной легализации лесбиянства. И так далее. То есть до Z - Zu-Zu, - до любимой племянницы вождя нецивилизованного африканского племени, до сих пор не изжившего в своей стране банальное людоедство. Кстати, из-за этого троглодитского пристрастия мне пришлось семнадцать минут посидеть в подсоленной воде, то есть в подогревающемся котле в обществе очищенных бататов и прочей африканской кулинарной экзотики. Из горшка мне удалось бежать с помощью женской части населения, но впоследствии освирепевший вождь связался по Интернету со всеми упомянутыми буквами латинского алфавита, и они быстренько организовали международное общество, целью которого объявили лишение меня половых органов посредством хирургической кастрации.
Житье в деревне с канализацией, Интернетом и централизованным отоплением было бы штукой сносной, если бы не эти набеги. Прямо беда с ними. То татары с востока налетят, то тевтоны с запада, то турки с юга, то служивые из Москвы с разными каверзными вопросами насчет суверенитета, объявленного папаней после более чем неофициальной встречи с некогда самодержцем всея Руси Борисом Николаевичем Ельциным.
Служивые-то ничего, русские ведь люди (другие к нам ехать отказываются, вплоть до подачи заявления по собственному желанию). Папенька с ними сам в погребе винном разбирался да в баньке, а вот от татар, тевтонов, да турок, мы с братьями отбивались (у нас, как у царевичей, по дружине на каждого). Позапрошлой зимой, когда тевтоны пришли, на льду с ними разбирались. Они, все как один, в рыцарских доспехах, так что загнали мы их на лед (слава богу, озеро у нас под боком), а дальше они уже сами. Когда последний утонул, пошли в острог вина за упокой немчуры попить, и тут они нам дали.
Да, этот западный прогресс - штука серьезная... Вечно, он нам, русским, поперек выходит. При чем тут прогресс? - спросите? Да при том. Александр-то Невский с ливонскими немцами противоборствовал, а те в обычных рыцарских доспехах воевали. А у наших тевтонов - немцы, они и есть немцы - доспехи были герметичными как та еще подводная лодка, потому как не поскупились на консультанта по истории германо-русских отношений. Так что выждали они, в перископы глядючи, как мы в кабак направились победу праздновать, и вдарили нам в спину. Вдарили, и на наших плечах в острог ворвались. Сначала мы горевали, а потом мне пришла в голову кутузовская тактическая идея, и мы ее, ликуя воплотили, быстренько острог свой дотла спалив. Палили, а в мыслях уже на свободе витали. Кто где, а лично я над хижиной Zu-Zu воображением парил, посадочную площадку высматривая.
Однако папенька мечтанья наши твердо похерил. Похвалил за кутузовскую тактику, похвалил и похерил. И все потому похерил, что запорожские казаки с прочими малороссами не вовремя с юга подошли, да сам Тамерлан со своими древними узбо-таджиками с юго-востока. Так папаня всех быстро уговорил выгодно колы да сабли на топоры поменять, и они за неполную неделю острог по дешевке возобновили, да так, что стал он круче первого.
Вот так мы и живем с тех пор. Да разве это жизнь? Сами посмотрите, вот вам праздничное меню к 339-тилетию со дня рождения Ивана V Алексеевича - папаня его шибко уважает как последнего российского монарха русского происхождения:
Завтрак 6-30
1. Репа пареная
2. Икра кабачковая.
3. Яйца, мед, сбитень
Обед 11-00
1. Щи постные
2. Каша полбяная
3. Пирог рыбный
4. Кисель мучной, квас
Полдник 14-00
5. Тюря, молоко
Ужин (праздничный) 17-00
1. Икра черная (глаза бы ее мои не видели)
2. Похлебка мясная
3. Поросенок молочный, порционный
4. Медовуха
И это праздничное меню! Да ладно, бог с ним с питанием - сбалансировано, калорий хватает, но эти ежедневные учебные стрельбы из лука, метания секир, скачки, поединки один на один и дружина на дружину! Надоело. Хорошо хоть татары частенько находят со своим игом! Тогда мы, как полагается по истории, бьемся насмерть, как при Калке, потом все скопом пируем, потом, после проводов татар на историческую родину, междоусобицы затеваем, и кто-нибудь из братьев папулю сдает ордынцам в аренду, либо литовцам в ярмо. Тогда у нас праздник. А иногда друг друга ворогам в полон сдаем, и едет тогда в телеге один из нас или даже двое в Казань на сабантуй или на море, в Палангу. Еще охота спасает - чего только папаня в свое царство не завез! И медведей, и лосей, и вепрей, а недавно, вот еще сотню волков завел - без них, говорит, природа не природа, и потому чахнет в зоологической своей части. Правда, теперь в чистое поле без пищали не выйти - загрызут чертяки, но зато какое удовольствие их скопом гонять с всякими там флажками, да и пограничную службу держать не надо. Недавно с московской таможни сунулись нашими лосями поживиться, да сами еле ноги унесли, мужики говорили, без одной всего ягодицы.
Так что приятные моменты, конечно, есть - но отцовское самодурство - это отцовское самодурство, и всегда хочется быть от него подальше. Конечно, можно было бы самоопределиться, но ведь наследство... Сколько раз он нам говорил, что если мы за ум не возьмемся и не станем подлинными русичами, то пропишет свое состояние в пользу отечественной льняной промышленности или даже обувной в виде сувенирных лаптей. Так что делать нам нечего, приходится держаться, то есть готовиться к очередному нашествию Ливонского ордена... Вот, опять звонит папаня. Опять что-то придумал против их подводных лодок. Где там моя кольчуга? Она ведь у нас в остроге как фрак парадный, без нее к нему не пускают.
2.
Папаня, то есть Иван VII, выглядел не по-царски болезненно, то есть в обычной своей кирасе смотрелся не как былинный герой на заслуженном отдыхе, а как пес в протекшей конуре, и великий князь Петр Иванович, оторвавшись от мобильника с покером, шепнул мне:
- Опять с Шемахинской царицей ночь коротал. Доведет она его...
- До истощения? - улыбнулся я.
- Не, до завещания в свою пользу.
Шемахинская царица заявилась к нам в острог, как снег в конце октября - не могла, короче, не заявиться при наших бытовых обстоятельствах. Ничего женщина. Из какой-то Шемахи, кажется, она в Калмыкии или рядом с Дербентом. Красивая восточной красотой, резкая, импульсивная, люблю таких - послезавтра для них, как пятое тысячелетие после рождества Христова. Хлопнул ее как-то по попочке, с намеком на интимные отношения, так она так посмотрела... Погоди, мол, юнец, не торопи своего коня, сначала папочку обделаем, детки потом...
Понятно, и размышлять не надо. Потом Вася, Петя, а ты уж постой пока, повожделей. Но я, хоть Иваном называюсь, ответ нашел быстро. Нашел, личико кислым сделал и хмыкнул с намеком на ее средний возраст:
- Смотри... Время-то идет.
А она на это улыбнулась только:
- Не бойся, к сорока годам я жарче стану, не то, что твой конек.
Не нашелся я, что ответить, ну и хорошо, друзьями остались - ведь женщине важно сверху быть. А мне, Ванечке, все равно кто сверху - я или женщина, лишь бы приятно было.
Когда Вася пришел со своим сачком (конечно, поломанным - вечно они у него ломаются от косолапости) и гербарием, сел, как цесаревич, справа, папаня сделал тучную паузу и говорить начал:
- Сыны мои, стар я стал...
"Опять кончить с царицей не получилось", - посмотрел на меня Петя удрученно, - а папенька, покряхтев, продолжал:
- Да, стар, а внучков все нет и нет. Всю ночь я сегодня думами мучился и решил всех вас к завтрему переженить...
У Васи от этих слов сачок из рук выпал, Петя закашлялся, жевательную резинку проглотив, а я только рожу недовольную скорчил. А что бояться? Некоторые по семи раз женятся и ничего, живы, даже очень, не то, что холостые.
- Классная идея, отец, - сказал я, когда он положительной реакции на свои слова потребовал. - Но вот с калымом как? Денег-то дашь на развод, в смысле размножения?
- Мы, православные, калымов не платим даже за... - начал папаня и замолк, вспомнив, сколько отступных дал за Шемахинскую царицу ее московской мамке.
- Это понятно, отец. Но ведь жену надо в дом приводить с машиной и кредитными карточками, а у нас по твоей наследственности, извини, ни шиша.
- Знаю, - слабо улыбнулся папаня. - И потому придумал, как все устроить...
- Без лишних расходов?
- Вань, ты у меня допрыгаешься!
Петя тут нервно засмеялся, мобильник пополам ломая:
- Опять проиграл! Что ты будешь делать!
- Ну вот, видишь! - вскочил отец со своего трона. - Один сачок, другой игрок, а третий и вовсе дурак! Нет, завтра же всех переженю!
- А как? - вопросил я. - На сачков, игроков и дураков спроса вроде нет?
- Я же говорил, я придумал и даже договорился! Завтра все едем на дачи, там я вам дам луки, стрелы - Васе красную, Пете белую, а тебе дураку - зеленую, и будете стрелять в разные стороны. В чей двор стрела чья попадет, тот и тестем вашим будет. А им, то есть вам, в качестве свадебного подарка назначу по четверти своих газпромовских акций, да по четверти царства в придачу.