Вы забиваете все вокруг низкокачественным и скоропортящимся читанином. А ведь нечто подобное ему люди производят и под воздействием кино, живописи, музыки и других искусств. Мы едва успеваем собирать и перерабатывать эту прорву читанина. А среди него становится слишком мало подходящего для нашего питания. Что уж говорить о размножении...
Гном вздохнул и покачал головой. Писатель Иванов потер ладонями лицо.
- Да уж, очень издалека ты начал. И пока у меня больше вопросов, чем ответов, - после долгой паузы произнес человек.
- Спрашивай, я отвечу на все, - сказал Старшой и присел на краешек ноутбука.
- Вы питаетесь качественным читанином, потому что состоите из него. Но зачем он вам для размножения?
- Ты чем слушал-то? Мы материальны, но состоим из сверхплотной энергии. Мы живые, но не биологические, как ты! И мы все - гномы. Гномих нет! - снова напустился на человека Оптимист.
- Да, все так. Самый чистый, свежий и яркий читанин мы собираем в специальном месте. И когда его наберется достаточно - появится новый гном. Самый молодой среди нас сейчас - Мечтатель. Он появился два года назад. С тех пор ни одного читанинового гнома в мире не возникло. Читанин начинает скисать прежде, чем его наберется достаточно.
- Или мы его просто сжираем. Нас и так немало, - пробурчал оранжевый комбинезон из оранжевого мешка.
Старшой несколько раз кивнул.
- И чтобы хорошего читанина стало больше, мы решили помогать способным и хоть немного талантливым писателям, поэтам и журналистам писать. Книги и то, что вы называете новостями, пока наиболее производительны. От их прочтения идут самые сильные переживания и размышления.
- Как это - помогаете писателям? А разве это не работа муз? - усмехнулся Павел Петрович. На него вдруг нашло скептическо-ироническое настроение.
- Эти старые греческие тетки? Да кому они сейчас нужны! Будто их кто-то еще помнит и воспринимает всерьез? Ха! - Оптимист снова отвлекся от своих непонятных занятий для очередного замечания. - И как одна Евтерпа сумеет оббежать всех поэтов мира, вздумавших посочинять лирические вирши? Сам-то подумай немного?
- Музы не всесильны, особенно сейчас, - продолжил Старшой. - Когда-то, когда им поклонялись, делали приношения и упоминали в произведениях, музы были действительно сильны. Да и писателей с поэтами было куда как меньше.
- Да сейчас в каждом заштатном городишке одних поэтов всех мастей больше, чем во всей Древней Греции было! - снова заворчал Оптимист. Искатель быстро утянул оранжевого коллегу за ноутбук. Оттуда еще некоторое время слышалось бурчание. - Да тут муз нужно не девять, а десять... десять легионов! Вот тогда бы они... только мешают... Отстань, слива!
- Оптимист почти прав, - заговорил Старшой. - И у муз со временем появились помощники. Можно назвать их Вдохновителями. Дать мощный импульс к созданию шедевра, что останется в веках они не могут. Но подсказать строчку, удачный сюжетный ход или тему вполне способны. Тоже верно и для других видов искусств.
- И что, весь этот легион Вдохновителей тоже питается читанином? - с интересом спросил Иванов.
- Нет конечно! - посмотрел на человека как на говорящее бревно гном в зеленом. - На всех бы его не хватило. У них свои источники сил. Слышал, говорят о чем-то "сделано с душой"? Или что автор вложил душу в свое творение? Так вот, часть вложенной в произведение энергии души, разума и сердца автора идет музам и Вдохновителям. Достается им ее тем больше, чем сильнее автор опирается на вдохновение и творческую интуицию, чем более сильные эмоции испытывает при работе.
Вот и получается такая картина: музы и Вдохновители помогают авторам творить и получают часть их созидательной силы. Читатели, слушатели, зрители и прочие производят читанин и ему подобные энерго-эмоциональные субстанции. Мы питаемся читанином и не даем людям загадить то, что некоторые назвали бы энергетическим полем планеты.
Но есть проблема. Очень много всего люди создают ради денег, секундной забавы, злой шутки или просто, как мусор. Разбрасываются письмами, сообщениями, картинками, зачастую без смысла и особой цели. Это ваш новый способ общения. Он засоряет и вашу жизнь, и нашу.
Вдохновители слабеют без энергии авторов, творящих по велению сердца, ради выражения своих мыслей и чувств, ради передачи жизненного опыта или знаний в чистом виде. Тех авторов, которые в последнюю очередь думают о деньгах и славе, для которых радость создания нового произведения выше его рыночной стоимости. Нет, то что талантливый автор имеет и коммерческий успех не портит его силу или читанин от его книг. Если только принимаясь за работу он не думает, что напишет о чем-то только потому, что это хорошо продается.
Становится сложно найти действительно сильное произведение, которое встряхнет умы читателей и заставит их ожиревшие сердечки биться чуть быстрее. То, которое позволит пролиться потоку чистого, сильного и яркого читанина, а не этой мутной бурде!
По ходу рассказа Старшой распалялся все сильнее. Он стал быстрее ходить из стороны в сторону по ноутбуку. Затем принялся жестикулировать в экспрессивной манере Оптимиста. Под конец тирады гном в зеленом рывком распахнул свой мешок и вытащил из него что-то. Эти предметы он протянул в сторону Иванова. Человек очень сильно приблизил лицо к столу и задержал дыхание. В одной руке у Старшого был крупный, едва помещающийся на ладони шар, словно сплавленный из медленных потоков бурого, серого и темно-зеленого света. В самой глубине шара мелькала едва заметная серебристая искорка. На другой ладони гнома покоился шарик чуть больше зернышка пшена. Но он был весь из яркого золотого и изумрудного света, от которого у Павла Петровича заслезились глаза.
- Вот это - чистый читанин, - спокойнее сказал Старшой и чуть приподнял ладонь с крохотной искоркой, отозвавшейся новыми переливами золотого света. - А это - то, что мы собираем каждый день, повсеместно и в огромных количествах.
Гном свел ладони вместе, дал человеку время сравнить и проникнуться, после чего бережно уложил в мешок золотую искорку. Мутный шар же он забросил туда же очень небрежно. Шарик некачественного читанина исчез, едва слетел с руки Старшого, и нельзя было достоверно сказать, попал он в мешок, или нет.
- А как... то есть... - замялся, пытаясь выразить мысль Иванов.
- Ты перестал видеть читанин, как только я выпустил его из рук, - пояснил Старшой. - Мне даже пришлось сделать некоторое усилие, чтобы ты его увидел. Впрочем, наше время уходит. Ты еще хочешь узнать ответ на свой вопрос?
- На какой? - спросил Иванов. Он пребывал под сильным впечатлением от увиденного и мысли путались.
- Как мы помогаем писателям, - пояснил Старшой.
- Конечно, хочу! - вскинулся Иванов. - Ты меня совсем уже запутал! Сперва про гномов и читанин говорил, потом еще муз с какими-то вдохновителями приплел. И если все это так, то как раз они должны помогать писателям, поэтам и прочим графоманам. И непонятно при чем тут вы и мой рассказ?
- Давай спокойнее и по порядку, примирительно выставил руки вперед гном в зеленом. Его коллеги в это время вышли из-за ноутбука, покосились на Иванова, сложили свои инструменты в мешки и уселись около них.
- Как я уже упоминал, музы и Вдохновители стали слабеть без энергии авторов, а нам стало не хватать чистого читанина. И мы решили, что если не можем повлиять на качество, то увеличим количество текстов, что дают хоть сколько-то приличного читанина.
- И как вы это делаете? Пишете сами под чужими именами? - снова принялся за расспросы Иванов.
- Мы на это не способны, - ответил Старшой. - Но мы можем помочь писателю с работой. Если ты не забыл, мы состоим из мыслей и эмоций людей. И взаимодействуем с этими материями. Когда человек спит, он продолжает мыслить. Немало открытий и творческих находок были сделаны людьми во сне. При этом мыслительные процессы пройсходят у спящего несколько иначе. И то, что для бодрствующего человека задача на несколько дней работы, для спящего - вопрос минут. Мы просто служим проводниками. Подталкиваем спящего писателя думать о новой главе или каком-то куске его произведения и переносим на бумагу или в компьютер полученное.
Поутру человек видит результат нашей работы, помнит все, что там написано, но никогда не сможет вспомнить когда он создал этот кусок текста.
Так мы помогаем тем, чьи произведения способствуют появлению более качественного читанина. Если не возникает споров с Вдохновителями. Обычно, мы идем на подобный шаг, если писатель сталкивается с трудностями, как ты с этим рассказом. Во сне ты легко находил нужные слова, но к утру всегда их начисто забывал. Мы решили немного помочь.
Наш Мечтатель - один из лучших переводчиков. Он легко превращает мысли спящего писателя в связный и стройный текст. В других сферах подобными талантами он не блещет. Кстати, если для тебя это важно, то к тебе с помощью мы пришли впервые. Раньше просто собирали читанин и все.
Когда гном замолчал, в комнате надолго повисла тишина.
- Значит, то что я пишу вызывает у людей больше эмоций, чем сообщение "Привет! Как дела?"? - протянул Иванов.
- Ненамного. И не во всех случаях. Так что сильно не обольщайся, - ответил ему гном в оранжевом. - Старшой, уже светает. Нам пора. Только зря тут полночи потеряли.
- Подождите! Еще один вопрос, - торопливо вклинился человек. - Ты говорил, есть правило, что вы должны отвечать на вопросы того, кто вас увидит. Почему? Что это вам дает?
- Это правило придумали давно, когда мы только окончательно обрели материальность, - сказал Старшой. По его команде гномы принялись проверять мешки и собираться в путь. - Кто-то решил, что если люди будут узнавать правду о нас иногда, всем будет лучше. А те ко видел нас, не будут считать себя сумасшедшими. Не уверен, что это так, но правило никогда не нарушали. Это был последний вопрос, человек. Больше мы вряд ли когда увидимся, поэтому прощай.
Старшой церемонно поклонился Иванову. Затем все гномы подошли к краю стола и один за другим взмахнули своими бумажными треуголками. После каждого взмаха рядом с гномом появлялось еще одно существо. Немного прозрачное, похожее на наполненный светящимся газом мыльный пузырь.
Рядом с Мечтателем возник сиреневый единорог с радужным хвостом. Оптимист призвал огненного орла. У Старшого оказался крылатый бык. Искатель же обзавелся скатом мантой с неоновым рисунком на спине. Гномы оседлали своих странных скакунов и те поднялись в воздух. Один за другим они пролетали сквозь оконное стекло и скрывались в предрассветных сумерках. Последним был Оптимист.
- Нам, конечно, положено рассказать тебе о себе. Но никто не сказал, что ты должен все запомнить, - произнес гном в оранжевом комбинезоне, запустил руку в карман и бросил что-то Иванову в лицо.
Человек попытался уклониться, но не видел, что в него летит. Перед глазами лишь мелькнул хвост огненного орла, ростом с воробья.
Писатель Иванов открыл глаза. Голова гудела, во рту пересохло, а все тело ныло от сидения в неудобной позе. Павел Петрович потер лицо руками. Он сидел за своим рабочим столом перед включенным ноутбуком. Часы показывали почти десять утра.
- Надо же. Это я так напился или заработался, что прямо за столом заснул? - спросил сам себя писатель Иванов и двинулся приводить организм в порядок.
Через некоторое время мужчина вернулся с чашкой растворимого кофе к столу. Нужно было проверить результаты ночных усилий. В тексте рассказа прибавилось всего несколько строчек. Они были знакомыми. Иванов был уверен, что писал их, но вот когда, не сказал бы и под страхом смерти.
- Видимо, волшебные гномы написали, - усмехнулся писатель Иванов.
И замер, не донеся чашку до рта. Ему вспомнился слишком реалистичный сон о бородатых коротышках в разноцветных комбинезонах и газетных треуголках. Они называли себя читаниновыми гномами и утверждали, что иногда пишут за людей сложные куски текста.
- Нет, уж, больше ночью с коньяком не работаю! - рассмеялся писатель Иванов.
Затем мужчина перечитал первые строчки диалога, что не давал ему нормально жить в последнее время. Фразы были просто идеальны. Они словно прорвали плотину и слова хлынули неудержимым потоком. Работа закипела и вскоре удивительные существа и их странные истории были если не забыты, то отложены в самый дальний угол сознания. Все мысли и чувства Иванова были сейчас направлены лишь на его творение.