Задумавшись, Гарри скользит взглядом по полкам и вдруг замечает маленький выпуклый узор на внутренней стенке стеллажа. Он машинально протягивает руку и дотрагивается до узора. Внезапно откуда-то из глубин стеллажа раздаются громкий скрежет и тиканье, как будто кто-то заводит большие часы. Полки начинают разъезжаться в стороны, и он невольно отшатывается назад. На его глазах стеллаж увеличивается, плавно двигаясь вдоль стены, словно растёт. Упёршись в стену, его край резко изгибается под прямым углом и продолжает расти дальше, заслоняя окна, а потом и дверь. Скрип становится всё громче, но, встретившись с правой стороной, край не останавливается, а выгибается, образуя спираль, и через минуту Гарри вместе со столом и двумя креслами оказывается в центре лабиринта из узких полок. Свободного пространства остаётся так мало, что он уже начинает бояться, что его задавит краем, как вдруг скрежет и тиканье прекращаются, и стенка замирает. Гарри изумлённо выдыхает и озадаченно потирает лоб. Да, Риддл был прав: книг здесь действительно намного больше, чем кажется, зато все теперь стоят в один ряд. У него вырывается нервный смешок, когда он представляет, сколько придётся провозиться с фолиантами. Если не поторопиться, к приезду Риддла можно и не успеть.
Решив не тратить времени на лишние раздумья, он подходит к крайней полке, с которой уже достал несколько книг, и осторожно вынимает остальные, ровными стопками укладывая на пол. Освободив первую секцию, он ловит себя на мысли, что совершенно не представляет, как располагать книги. Ну не по алфавиту же, в конце концов! Скорее всего, Риддлу будет удобнее, если расставить фолианты по тематике. Гарри усмехается, ещё раз прокрутив в голове фразу «Риддлу будет удобнее». Сейчас он начнёт наводить порядок, чтобы у Волдеморта под рукой была литература, знания из которой можно пустить на борьбу с Орденом Феникса! Впрочем, выбора нет. Вздохнув, он опускается на колени и начинает перебирать книги, внимательно вглядываясь в каждое название.
В одной только крайней стопке находится пять книг по ядам, две по тёмномагическим артефактам и три — по созданию заклятий. Примерно представляя, чем Риддл может пользоваться чаще, Гарри решает поставить в крайние секции книги по тёмной магии. Поначалу он расставляет их в беспорядке, решая пока просто прикинуть, сколько места они займут. Закончив с первой секцией, он принимается за вторую, так же складывая фолианты на пол. И только после пятой все полки с левого края оказываются забиты.
Раздаётся бой каминных часов, показывающих шесть, и Гарри, решив немного передохнуть, садится в риддловское кресло, оказавшееся к нему ближе. Он прекрасно помнит о приказе не открывать книги, но руки сами тянутся к одной, лежащей на самом верху стопки: «Основы тёмной магии». Вряд ли основы могут быть опасны, решает он, и, положив книгу на колени, осторожно раскрывает на первой главе.
«Впервые понятие «тёмная магия» возникло задолго до нашей эры. Ни в одном источнике не указано, когда именно началось деление на тёмную и светлую магию, но доподлинно известно, что связано это с деятельностью колдуна Брамона, жившего на Древнем Востоке в четвёртом веке до нашей эры. Брамон активно пропагандировал своё учение, призывая прочих магов расширить границы сознания и углубиться в изучение самой природы магии. До этого источником волшебной силы принято было считать природные явления и стихии (магия воды, огня, земли и т.д.). Однако Брамон считал, что магическую энергию можно получить, используя в качестве её источника человеческое тело и человеческий разум. Неудивительно, что после подобного заявления учение Брамона объявили опасным и незаконным, противоречащим человеческой природе. Однако ученики Брамона, ставшие после казни последнего его адептами, активно использовали приобретённые знания и обучали магии других волшебников, которых впоследствии назовут тёмными.
Необходимо понимать, что, благодаря распространённым в древние времена суевериям, к новым учениям относились с недоверием и опаской. Последователи Брамона подвергались гонениям и публичным казням, однако жажда новых знаний только увеличивала их численность, и к началу первого века до нашей эры появилось первое крупное сообщество магов, следующих учениям Брамона. Его личность возвели в культ, а учение стало своеобразной религией, что послужило поводом обвинить их в ереси. Последователи так и не смогли опровергнуть обвинения, поэтому для устрашения публично объявили себя тёмными магами и вынуждены были уйти жить в леса на долгие столетия.
Больше шести веков о тёмных магах практически не было слышно, но к концу пятого века нашей эры, когда они наконец вышли в мир, их число уже достигло тысячи. Тёмные маги, чувствуя свою силу, больше не желали скрываться и уже не пытались разубедить остальных магов в том, что их учение безопасно. Словно чума, они двигались по континенту, от Азии до Европы, разрушая деревни и города, убивая магглов и учиняя кровавые расправы над светлыми магами, мстя за гонения и убийства многовековой давности. Лишь в начале шестого века огромной армии под предводительством светлого волшебника Мерлина удалось остановить нашествие. После страшной кровопролитной битвы, которая длилась несколько дней, больше половины тёмных магов было уничтожено, ещё треть взята в плен и подвергнута жестоким пыткам, и лишь небольшой горстке меньше чем из ста человек удалось спастись. Эта битва окончательно разделила магов на светлых и тёмных, проложив между ними пропасть ненависти и зла.
На три века в магическом мире установилось относительное спокойствие. В то время как светлые маги праздновали победу, тёмные основывали коалицию и вновь увеличивали свою численность, заключая между собой браки. На протяжении трёх столетий они больше не выходили в мир, предпочитая держаться в тени, внутри своего союза. Первым тёмным чародеем, вышедшем в свет, стал Салазар Слизерин, один из четырёх основателей Школы чародейства и волшебства Хогвартс. Официальным поводом его ухода из школы стало нежелание принимать в Хогвартс полукровок и магглорождённых, однако истинная причина кроется в его конфликте с тремя светлыми волшебниками, которые запретили Слизерину обучать студентов тёмной магии. Тем не менее, основание школы светлыми чародеями вместе с тёмным стало своеобразной оттепелью в отношениях двух сторон. Вскоре тёмные маги смогли стать полноценными членами магического общества, разумеется, без открытой пропаганды своего учения. Несмотря на перемирие, радикально настроенные светлые волшебники продолжали преследования и нападения на тёмных. Поэтому тёмные чародеи старались держаться вместе, внутри своего неофициального союза. Они придерживались политики Салазара Слизерина, заключая браки только с чистокровными волшебниками из своего круга. Впоследствии ситуация стала менее напряжённой, гонения на тёмных магов прекратились окончательно, и многие из них позволили войти в свои семьи сначала светлым чистокровным, а затем и вовсе полукровкам и магглорождённым. Таким образом прервалось большинство древних родов, корни которых уходили в конец первого тысячелетия. Оставшиеся роды, сумевшие сохранить чистую кровь, со временем стали элитой общества. На сегодняшний день самыми древними и известными из них являются Блэки и Малфои.
Разумеется, в наши дни тёмная магия уже не считается запрещённой, а, следовательно, наказуемой, однако официально её основы преподаются только в магической школе Дурмстранг, и то всего лишь одно из направлений. Это связано с двумя факторами. Во-первых, тёмная магия намного сильнее и опаснее светлой, так как задействует человеческие ресурсы. Но главной причиной является нежелание чистокровных тёмных магов из древних родов делиться секретами предков, которые они вынуждены были скрывать на протяжении многих веков. Однако необходимо помнить, что некоторые аспекты тёмной магии активно используются даже в Министерстве: например, легилименция. Из наиболее известных направлений светлой магии, основой которым послужила тёмная, можно выделить перемещение во времени (Хроноворот) и перемещение в пространстве (аппарация), а самым известным тёмномагическим заклинанием является заклинание, подавляющее волю (Imperio). Отметим, что остальные Непростительные заклятия (Crucio и Avada Kedavra) тёмномагическими не являются. Кроме того…»
Гарри так углубляется в чтение, что даже вздрагивает, когда слышит бой часов. Он поднимает голову, разминая затёкшую шею, и с изумлением обнаруживает, что уже девять. Он не только пропустил ужин, но и просидел над книгой три часа. Такими темпами он не закончит и за неделю! Гарри быстро вскакивает, кладёт книгу на стол и принимается за следующую секцию.
***
К полуночи в кабинете Риддла царит настоящий хаос. Все книги вынуты из стеллажа и многочисленными стопками сложены на полу. Гарри осторожно пробирается между ними, выискивая в каждой книги по тёмной магии. Он доходит до правого края и только сейчас замечает, что пропустил одну нижнюю секцию. Но, присев на корточки и распахнув дверцы, он находит вовсе не фолианты, а несколько бутылок спиртного и ту самую вазу с шоколадом. Тут же лёгкая тошнота напоминает, что он не ел уже много часов, поэтому Гарри бездумно хватает одну из плиток и отправляет в рот. Он распрямляется, потирая поясницу, и обводит взглядом спираль из полок, решив, что на сегодня хватит. За полчаса ему удаётся убрать нерассортированные книги на свободные полки и свернуть стеллаж обратно, нажав на тот же небольшой рисунок. Треть работы он, по крайней мере, сделал. Завтра будет проще.
Гарри уже собирается уходить, как вдруг замечает, что одна из дверец стеллажа приоткрыта. Он пытается закрыть её, но та упирается в торчащую книгу. Он хмурится, распахивает дверцу и вынимает стопку книг, пытаясь понять, что мешается сзади. К его удивлению, там обнаруживается высокий серый фолиант в металлической обложке, которого он раньше не видел. То ли книга появилась после того, как он свернул стеллаж обратно, то ли на неё были наложены скрывающие чары. Гарри медлит немного, а потом, дав себе слово не открывать книгу, тянется и снимает её с полки. Внутри стеллажа что-то вновь тикает, а потом секция медленно выдвигается вперёд, открывая тайную дверь.
Гарри думает, что это просто потайной ход, но, приоткрыв дверь и просунув внутрь голову, видит небольшое тёмное помещение. Он хмурится и осторожно озирается, но любопытство берёт верх, и он шагает в комнату. Глаза привыкают к полумраку, и он понимает, что попал на небольшой склад. Помещение напоминает Выручай-комнату: повсюду стоит сломанная мебель, по полу разбросаны пергаменты, растрёпанные перья, какие-то книги валяются на столе. Гарри осматривается и тут замечает в углу высокое напольное зеркало, занавешенное серой материей. Он подходит ближе, срывает пыльную ткань и не может сдержать удивлённого выдоха: перед ним зеркало Еиналеж. Значит, Риддл перевёз его из Хогвартса в поместье. Гарри неуверенно переминается с ноги на ногу, а потом становится напротив и смотрит на своё отражение, гадая, что же на этот раз покажет ему зеркало. Стеклянная поверхность подёргивается дымкой, а потом он видит себя, убирающего последнюю стопку книг на место. Закончить уборку — это то, чего он хочет больше всего на свете? Чепуха какая-то! Решив, что зеркало неисправно, он занавешивает его и подходит к столу. Помимо книг, он натыкается на знакомый Хроноворот. У него почему-то не остаётся сомнений в том, что это тот самый артефакт, который МакГонагалл дала Гермионе на третьем курсе, а после так и не вернула в Министерство. Однако, поднеся его к глазам, Гарри замечает треснувшее стёклышко. Значит, он тоже неисправен. Интересно, зачем вообще Риддлу хранить у себя сломанные артефакты?
Задумавшись, он скользит взглядом по книгам на столе и вдруг замечает знакомую чёрную обложку. Не веря собственным глазам, он наклоняется и внимательно рассматривает середину: в ней большая вмятина, словно в книгу что-то вдавили. Гарри перелистывает несколько страниц, но они целые, будто он и не раздирал дневник клыком Василиска восемь лет назад. С тех пор как Добби отдал ненужную тетрадку Дамблдору, тот хранил её у себя, не трудясь придать ей первоначальный вид. Не переставая гадать, как Риддлу удалось починить дневник, Гарри берёт ближайшее перо, макает в стоящую рядом чернильницу и, сам не зная, зачем, выводит на первой странице: «Меня зовут Гарри Поттер». Надпись исчезает, вместо неё появляется другая, написанная знакомым почерком: «Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Риддл. Как к тебе попал мой дневник?» Гарри разочарованно вздыхает, понимая, что настоящий Риддл, кажется, не имеет отношения к призраку в дневнике. Поразмыслив немного, он торопливо пишет: «Я нашёл его. Ты покажешь мне свои записи?» Ответ появляется немедленно: «Я бы хотел показать, но этот дневник хранит записи об ужасных событиях, произошедших много лет назад в Школе чародейства и волшебства Хогвартс. Сначала я бы хотел убедиться, что дневник не попал в руки недоброжелателя». Гарри усмехается и качает головой: кажется, битый номер. Впрочем, если он захочет узнать что-нибудь о Тайной комнате, то вполне может спросить настоящего Риддла. Вряд ли тот откажется рассказать о событиях давно минувших дней. Поэтому он быстро царапает: «Тогда пока», — и прежде чем закрыть дневник, мельком замечает появившиеся строки: «До встречи, Гарри Поттер».
— Да, до очень скорой, — недовольно ворчит он себе под нос и откладывает дневник на край стола.
Окинув взглядом комнату, он замечает на тумбочке небольшую шкатулку из чёрного дерева. На ней нет пыли, значит, Риддл принёс её сюда совсем недавно. Гарри подходит и, убедившись, что замка нет, уже берётся за крышку, чтобы посмотреть, что внутри, но внезапно одёргивает руку и делает шаг назад. Нет, пожалуй, не стоит. Зеркало и дневник — довольно безопасные вещи для тех, кто имел с ними дело раньше. Но что скрывает шкатулка — неизвестно. Даже если в ней нет ничего опасного, вряд ли Риддлу понравится, что он лазил по его вещам. Если это очередная проверка, было бы глупо провалиться таким образом, поэтому Гарри заставляет себя развернуться и быстрым шагом покинуть склад, пока ещё что-нибудь не привлекло его внимание.
Вновь очутившись в кабинете, он ставит металлический фолиант на место, и секция задвигается. Бросив последний взгляд на стеллаж, Гарри выходит из комнаты. На всякий случай он дёргает ручку двери, чтобы убедиться, что та снова заперта, и направляется в свою спальню, хотя спать ему уже совсем не хочется.
***
Следующим утром Гарри решает наплевать на все правила местного этикета и пропускает завтрак, надеясь, что его не будут искать. Наскоро выпив кофе в своей комнате, он идёт в кабинет Риддла, чтобы продолжить уборку. На этот раз дело идёт быстрее. Расставив все книги о тёмной магии по передним секциям, Гарри принимается отыскивать книги по зельям, которых оказывается не меньше. К своему удивлению, он так увлекается процессом, что не замечает, как наступает вечер.
Покинув кабинет и спускаясь по лестнице на третий этаж, он отрешённо размышляет, почему взялся за работу с таким остервенением и почему она не надоедает. Риддл был прав, говоря о его неискушённости. Разумеется, у него в руках побывали уже десятки старых и наверняка очень редких книг, но для себя Гарри не нашёл в них особой ценности. Однако поручение Риддла хочется выполнить добросовестно. В том ли причина, что за два года подпольной борьбы он привык подходить ко всем заданиям серьёзно и доводить дело до конца? Как бы там ни было, к началу третьего дня уборки он ловит себя на мысли, что старается уже не только потому, что хочет заслужить доверие Риддла.
***
Поставив последний фолиант на место, Гарри с глубоким вздохом распрямляется и удовлетворённо обводит глазами результаты своей работы. Аккуратно расставленные книги на полках. Треть стеллажа занимают труды по тёмной магии, ещё треть — по зельям, остальные книги, как он определил для себя, не представляют особой важности: жизнеописания чернокнижников, невербальная и беспалочковая магия, энциклопедии по волшебным артефактам — всё это Риддл знает и так. Гарри дотрагивается до узора на стенке, и стеллаж с громким тиканьем вновь складывается, освобождая пространство. Он довольно подмечает, что самые полезные, на его взгляд, книги, оказались под рукой, в первом ряду: создание новых заклинаний, защитные чары и ещё несколько трудов по тёмномагическим заклятиям.