— Алэно Марко, — подсказала девушка.
— Второй, — продолжил свою мысль начальник, — Алэно Марко был в этот момент в Гюрзе. Как я понимаю, все эти эпизоды, которые ты отразила во время допроса, имеют такое значение?
— Да. На тот момент, когда Гюрза проворачивала свою операцию под началом Алэно Марко, дон Диего был на балах, благотворительных мероприятиях, аукционах, концертах, фестивалях. Неважно. Он был либо на глазах у десятков и сотен человек, либо под прицелом голокамер. Понимаете?
— Если бы мы даже решили зацепить дона Диего как одного из Троицы, как это было не раз, то вся доказательная база рассыпалась в прах, стоило всплыть его железобетонному алиби, — Котик вздохнул. — Эми.
— Да?
— Это всё бездоказательно. Даже то, что дон Диего может ответить на вопросы о тех балах, где он был… Это ничем ему не поможет.
— Я знаю.
— На суде любой государственный обвинитель повесит на него дело Троицы.
— Я знаю.
— И ты… — Котик остановился. — Прости, что ты сейчас сказала?
— Я всё это знаю, — смиренно повторила девушка.
— Тогда как ты собираешься доказать его невиновность?!
— Я ничего доказывать не буду, — тихо ответила Эммануэль, опустив голову.
— Это еще что за новости?!
— За меня это докажут другие. Его придут убивать, Иван Валерьевич. И придет кто-то, кто гораздо опаснее, чем Зигзаг, сидящий в нашем следственном изоляторе, по соседству с доном Диего.
— Гораздо опаснее? — уточнил Змей, подавшись вперед.
Эммануэль кивнула, вытащила свой планшет из заднего кармана брюк, пощелкала по значкам, выводя в воздух голографический отчет.
— Смотрите. Вверху — Троица. Чуть пониже — «Козыри» Гюрзы. В стороне стоит отдел зачистки. О нем ничего не известно. Даже по косвенным следам мне удалось отследить только его существование. Я дала Антику задание выяснить, как можно больше, но… думаю, надо отзывать ее с этого задания.
— Почему? — уточнил Змей.
— Этот отдел ей не по зубам.
Под удивленными взглядами начальника и напарника девушки случилось невероятное. Щеки Эммануэль залило трогательным румянцем. Покручивая на пальце серебристую прядь волос, девушка похлопала ресницами. Белыми зубками прикусила губу, а потом деловито сказала:
— И мне тоже.
И в кабинете повисла полная тишина. У Эми было множество достоинств, не меньшее количество недостатков. К числу которых, кстати, относилось и завышенное самомнение. И уж если она сказала, что это не под силу ей…
Котик и Змей переглянулись.
Кажется, у Гюрзы за пазухой еще оставались козыри… И рано было не только праздновать победу, но и даже задумываться о ее возможности…
Несмотря на то, что они теперь знали одного из Троицы и получили сразу двух ключевых свидетелей, вполне возможно могло случиться и так, что русский патруль потеряет всё и сразу, и будет отброшен в своем расследовании назад.
— И хотя такой возможности, что мы можем потерять всё, я не отрицаю, — тихо сказала Эми, — но у нас есть шанс. А у меня есть план! И мы можем попробовать!
В кабинете был выключен свет. Это было правило, за нарушение которого уже три секретаря начальника отдела зачистки Гюрзы поплатились своей жизнью.
Новый секретарь — смазливый и миловидный паренек Ингер, со своей жизнью прощаться не хотел. Поэтому правила за последние четыре года ни разу не нарушил. Какими бы глупыми они ему не казались.
Если чтобы попасть на прием к собственному шефу, надо оставить заявку — значит, Ингер писал заявку и прикалывал ее на виртуальный флипчарт.
Если чтобы передать шефу очередное дело на заказ-убийства, надо вначале собрать полное досье на того, кто выбран новым смертником, значит надо.
Если на любой ответ про местонахождение шефа, надо отвечать «неизвестно», значит даже начальству из Гюрзы надо давать такой ответ.
Если в кабинет надо входить в полной темноте и перед этим выключать свет в приемной, значит надо так и делать.
Правила казались глупыми. Но Ингер почему-то не сомневался в том, что если эти правила не соблюдать, то он проживет не дольше тех идиотов, которые такую ошибку сделали.
За окном уже давно опустилась тьма, а рабочий день еще никак не заканчивался. Редкая профессия могла «похвастаться» тем, что всего за три часа в сутки можно получить такие деньги. Но рабочие часы могли растянуться, в те редкие моменты, когда местонахождение начальника становилось известно его секретарю.
Если начальник был в кабинете, значит, рабочая ночь могла продлиться и на десять часов, и на все двадцать.
Ингер не жаловался.
Жаловаться было страшно.
И входить каждый раз в кабинет начальника было страшно. Ингеру казалось, что из темноты на него смотрят алые глаза зверя, прикидывающего в очередной раз, будет ли полезна эта тихая беззубая моль, или пора подыскивать нового помощника.
Каждый раз, выходя живым из кабинета, Ингер переводил дух и надеялся, что начальник на своем рабочем месте не появится еще недели две.
В этот раз всё было точно так же.
И темный кабинет. И привычная, успокаивающая тяжесть металла дверной ручки за спиной. И отсутствие силуэтов, по которым можно было догадаться, кто же такой его начальник.
По голосу это сделать было невозможно. Голос начальник менял с помощью какой-то машинки. И иногда Ингер даже задумывался, а точно ли начальник мужчина. Слишком уж истеричными были временами выполненные задания. И слишком уж опасными иногда казались отданные сухим металлическим тоном приказания.
— Ингер.
— Доброй ночи, шеф.
— Рад видеть, что ты еще не сбежал.
Ингер промолчал. В отличие от начальника он сам этому факту особо рад не был. Впрочем, бежать секретарю было некуда, поэтому приходилось терпеть.
Начальник тихо рассмеялся, и парень постарался сжаться в комочек и вообще спрятаться куда подальше. Этот смех был очень дурной приметой. После такого смеха убийства Гюрзы становились кровавыми и уносили всё больше и больше жизней.
— И не стоит меня так бояться, — наставительно заметил начальник, словно для него темнота препятствием не была, и он читал по лицу своего подчиненного все его мысли. — Так, чем ты порадуешь меня, Ингер? Что за три заказа, которые ты не смог доверить виртуальной доске? И почему наше доблестное начальство, сражающееся с патрулями решило даже подождать… Или, дай угадаю! У нас разброд и шатания? У нас проблемы внутри нашей организации, несущей свет и добро в окружающий мир, не взирая на его желания?
— Шеф! — мяукнул Ингер.
И начальник опять расхохотался. Только это был более живой и настоящий смех, и секретарь смог немного успокоиться.
— Итак?
— Три заказа. И все они связаны с русским патрулем.
— О как! Я удивлен, удивлен. Думал, до прямого устранения русских мы докатимся еще не скоро. Ошибся, да. Бывает. В любом случае, кого там нужно убить?
— Первое, — зажмурившись, Ингер постарался стать еще незаметнее, чем был. — Надо спасти Зигзага, которого поймали русские.
— О! — короткое восклицание вместо возмущенной тирады настолько удивило Ингера, что он даже выпустил ручку.
— И это всё?! — даже возмутился парень.
— Всё, всё. Зигзага там оставлять нечего, — отозвался начальник. — Дальше кто у нас?
— Там же, в следственном изоляторе содержат Диего Сервантеса.
— Кого?! — в голосе мужчины зазвучало искреннее удивление. — Ингер, свет мой, ты не ошибся? Ты уверен, что Диего Сервантес в застенках русского патруля?
— Да.
— И его тоже надо вытащить?
— Нет. Его надо убить, — тихо сказал Ингер.
— О… — на этот раз восклицание было тоже коротким, но в нем прозвучала такая буря чувств, что секретарь счел за лучшее просто промолчать. — Ладно. Третий заказ?
— По делу Гюрзы два ведущих следователя. Эммануэль Лонштейн и Змей. Змея надо убить. Любой ценой. Любыми усилиями. Но самое важное — на глазах у Эммануэль. Главная цель этого демарша — сломать девушку…
Начальник помолчал. Молчание тяжелыми давящими волнами расходилось по комнате. Тихо что-то зашуршало. Словно ручка скользнула по бумаге.
— И? — спросил с неподдельными интересом начальник. — Ингер, а кто заказчик?
— Один из Троицы. Но кто именно, я сказать не могу. Не знаю.
— Дон Диего отпадает, — задумчиво сказал хозяин кабинета. — Остаются двое… Ладно, свет мой, отправляйся-ка домой. Завтра можешь также провести дома. Я займусь… лично. Этими делами. В русский патруль просто так зайти невозможно, если хочешь выйти обратно. Имей это в виду, Ингер.
— Хорошо, шеф.
За Ингером закрылась дверь. Хозяин кабинета посидел несколько минут, разглядывая комнату. Для него темнота действительно преградой не была, поскольку на лице хозяина кабинета красовались очки ночного зрения.
Обстановка комнаты была не просто спартанской, она отсутствовала вообще. Пустая комната три на три метра. Единственное окно было забито еще пятнадцать лет назад, когда мужчина заступил на свой пост и ввел в действие «глупые» правила.
Появляясь в кабинете, он сидел на подоконнике и с подоконника же исчезал. Убиралась в комнате два раза в неделю женщина, знавшая вектор джампа, но не имеющая понятия, ни что находится за дверью, где была приемная, ни что находится за заколоченным окном.
За непыльную работенку женщине платили столько, что о пустяках в виде странностей этой работы, она даже не думала…
И это было на руку хозяину кабинета.
Взглянув на часы и посидев еще немного, чтобы собраться с силами, мужчина отправился домой. Планировать два убийства и одну спасательную операцию.
В русский патруль ему не хотелось. Слишком высока была доля провала. Но отправлять кого-то к русским, в самое сердце патруля было бесполезно. Еще ни разу, ни один из пятидесяти подчиненных не смог даже близко подойти к русским… И эта тенденция сохранялась в течение пятнадцати лет. А уж с учетом того, какие оперативники в этом патруле подбирались, начальник отдела зачистки подозревал, что тенденция эта не изменится до того момента, как либо русские не исчезнут с лица земли, либо… Гюрза.
Глава 11. Практика операций
Дверь следственного изолятора мягко закрылась за Эми. Вслед за ней в камеру, пригнув голову, прошел высокий мужчина, которого что обойти вряд ли бы получилось, что перепрыгнуть, настолько он был высоким и широким. Наверху, в кабинете Котика собрались остальные члены патруля, многие были вызваны с выходных и сняты со своих прямых дел.
Даже Эми и Змею дали на отдых всего два часа, а потом им пришлось вернуться в патруль.
Только несколько минут назад закончилось обсуждение операции, главная цель которой была обеспечить защиту ключевым свидетелям. Нельзя было допустить, чтобы одного убили, а второго украли. Спустя почти пару часов патруль начал приготовления, согласно авантюрному плану.
Эммануэль под охраной Танка, спустилась на нижний этаж здания, где были расположены камеры следственного изолятора.
— Добрый вечер, Зигзаг, — сказала девушка, садясь за стол и вытаскивая планшет. Затем подняла голову, взглянув на подследственного с милой улыбкой. — Или будет лучше, если я скажу, добрый вечер, Денис?
Невысокий блондин на кровати, поднявшийся с появлением патрульных, прищурил свои серые глаза, затем развел руками.
— Вот это да! Леди Эммануэль, какая встреча!
— Капитан Лонштейн, пожалуйста, если вам хочется ко мне обратиться, — поправила деликатно девушка.
— Обожаю женщин в форме, — усмехнулся Денис Грек. Предположение о том, что мужчина с роликовых гонок, пытающийся познакомиться с Эми поближе, казачок засланный — оправдалось на все сто процентов.
— Думаю, женщины в форме вряд ли относятся к вам снисходительно, — парировала Эми.
— Увы, — развел руками мужчина. — Увы, мне! Я постоянно нарушаю правила. Поэтому вы правы, капитан, они меня не любят. Вот вы тоже меня невзлюбили с первого взгляда. Я с вами познакомиться должен был любой ценой. А вы вначале от меня сбежали. Потом отказались со мной по почте переписываться. В результате, меня отправили на провальное задание, чтобы вы же меня и поймали!
— Какой ужас, — посочувствовала Эммануэль. — В любом случае, приступим к допросу? Сейчас я зачитаю вам ваши права.
— Можете не стараться, леди Эммануэль. Я не скажу ни слова.
— Это тоже ваше право.
— Я знаю, — улыбнулся Денис. Потом подался вперед, переместился за стол, положив свою руку поверх ладони девушки. — Может, мы более приятно проведем время, леди? Я знаю, массу способов приятно провести время… И даже стены этого заведения вряд ли способны меня удержать.
— Эми, — подал голос Танк. — Не будем тратить время на заведомо провальное дело.
Девушка кивнула, затем поднялась с места, высвобождая руку.
— Хорошо. Ваш отказ от сотрудничества, Денис, зарегистрирован. Вы уверены, что ничего не хотите добавить? По делу?
— Увы, леди, увы и ах. Лично для вас я могу много чего сказать и добавить… Выслушаете?
— Не интересует, — отозвалась Эми, выходя из камеры. Вслед за ней вышел и Танк.
И только на лестнице патрульные переглянулись, обменявшись довольными усмешками. Первая часть плана прошла успешно. И тот, от кого во многом зависела успешность этого плана, ничего не заметил, добровольно шагнув в расставленную ловушку.
В комнате был деликатно приглушен свет. Небольшие уютные кресла терялись в полумраке. На столе между ними стоял графин с алым вином. Впрочем, к бокалам, по которым это вино было разлито, никто не притронулся.
Нетронутыми стояли и закуски на столе.
В комнате были двое.
Один, нервничая, обкусывал кожу у ногтей, второй задумчиво разглядывал электронный отчет на коленях.
— У нас проблемы, — заметил наставительно мужчина с отчетом нервному.
— Я в курсе!
— Большие проблемы.
— Не обязательно это говорить с таким превосходством, Алэно!
— А ты спокойнее относись к жизни. Вопрос с Диего сегодня перед рассветом закроет группа зачистки. Она же вытащит Зигзага из застенок русского патруля, — сообщил Алэно собеседнику, закинув ногу на ногу.
— А кто восстановит нам потери?! Сорок миллионов евро ушло в никуда! В пустоту! Сотрудники отдела электронной и информационной безопасности разводят руками и говорят, что никакого взлома не было! И счетов этих никогда не было! Просто не было их, и всё тут!!! Ты понимаешь, что это значит?
— Что противники в этот раз подобрались такие, что нам скучно не будет.
— Правильно! Нам будет страшно!
— Да заткнись ты. Ты сам потребовал сломать девчонку из русского патруля. Выдвинул этот глупый ультиматум… Подставил по сути Диего. Нет, я тебя не виню. Я тебе даже благодарен. Надоело находиться постоянно в тени моего совершенного братца. Но… ты сделал ошибки. И был бы здесь Монтесье…
— Не говори мне о нем! Не говори мне об этой сбежавшей от нас твари! — сорвался на визг нервный. — Тварь! Сбежавшая подло! Когда запхало жареным!
— Какой то ты нервный, — презрительно поджал губы Алэно. — Как ты вообще умудрился так долго пробыть в Троице?
— Сам знаешь, — отмахнулся нервный мужчина, беря себя в руки. — В любом случае, чтобы выбраться из этой ямы, нам нужен Монтесье.
— Он сказал, что не вернется.
— Значит, мы поможем ему это сделать.
— Это безнадежно. Чтобы бы ему не предложили… — Алэно махнул рукой.
Его собеседник улыбнулся.
— А зачем нам что-то ему предлагать? Давно пора перестать цацкаться с этим графишкой. У нас есть на него компромат. Но самое главное, мы можем получить его дочь.
— Это невозможно! В особняке ее охраняют постоянно лучшие из лучших! Невидимые, опасные. Они сопровождают девочку двадцать четыре часа в сутки!
— Ты разве не знаешь? Девочку забрали из особняка. И где она сейчас никому не известно.
— Вот именно, что никому…
— А нам станет это известно, потому что у нас есть возможность привлечь на нашу сторону Нефритова. Как только он найдет девочку, накачаем ее наркотиками. И граф будет делать всё, что бы мы ни пожелали, лишь бы ему вернули дочь.