И как ни в чём не бывало, они стали забивать его насмерть прямо на моих глазах. Я подумала, может быть это какой-то кошмар и сейчас я проснусь… Но когда он снова закричал от боли, я закрыла глаза. «Просто подожди пару минут, и всё закончится. Просто ничего не делай, Блекджек. Не думай об этом…»
«Не думай об этом. Не думай об ударах, и о криках, и стонах…»
Нет.
Охрана спасает пони.
Я оценивающе посмотрела на парочку радостно избивающих его кобыл и первым делом атаковала Мармеладку. Ещё одна пара оков — это последнее, что мне сейчас нужно! Её оранжевые глаза шокировано распахнулись, когда моя дубинка звонко стукнула её по черепу с такой силой, что она упала. Богини, надеюсь, что я не убила её.
Шок, который сперва испытала Дейзи, быстро сменился гневом:
— Какого хрена ты творишь? Он долбаный бесполезный самец! Он одноразовый!
Она бросилась на меня, и хотя обычно я старалась увернуться от её пинков, в этот раз я понеслась навстречу. Мы сшиблись грудь в грудь, и это было единственное, что я могла предпринять, чтобы не быть раздавленной. Святая Селестия, да сколько же она ест, чтобы быть настолько сильной?
В этой борьбе, правда, у меня было преимущество, которого не было у неё. Мой рог окутало белое сияние, когда я схватила дубинку с помощью магии. Было ещё кое-что, что я могла сделать с помощью телекинеза: я активировала Заклятие Прицеливания Стойл-Тек на своём ПипБаке. З.П.С. — это заклинание, которое мгновенно замедляет время почти до полной остановки и позволяет идеально прицеливаться для атаки. Каждая атака понижает заряд, который восстанавливается со временем, но сейчас я не собиралась экономить. Три удара дубинкой в голову. Заклинание даже показывало мне вероятность попадания!
Цель была выбрана. Время ускорилось, но все еще не вернулось к нормальному состоянию, когда моя полицейская дубинка поднявшись, обрушилась ей на голову. Первый удар рассёк кожу выше её глаза. Второй — сломал нос. Третий… промазал. Однако, когда заклинание полностью рассеялось и время вновь потекло своим чередом, она в шоке отпрянула назад. Я стояла над упавшим жеребцом, размахивая полицейской дубинкой со всей силой, с которой только могла и заставляя её отступать ещё дальше.
Тем временем Мармеладка поднялась, бросив в мою сторону обиженный и сердитый взгляд. Ничего хорошего это не предвещало.
Вдруг наши ПипБаки затрещали, и из встроенных в них радиопередатчиков раздался пронзительный крик:
— Всем охранницам из смены «В» немедленно вернуться с докладами в отдел охраны. Повторяю. Всем охранницам из смены «В» немедленно вернуться с докладами в отдел охраны.
Какое-то время мы с Дейзи сверлили друг друга взглядами, а моя дубинка покачивалась в воздухе между нами. Сердце бешено колотилось. Это был не спарринг под присмотром Мамы и других кобыл. Если они и нападут на меня, то только для того, чтобы убить жеребца, лежавшего позади меня. Даже если он и был списан, это не значит, что он должен умереть так! Никто не должен умирать вот так. Точка.
— Забудь. Этот маленький петушок твой. Я скажу, что это ты его нашла, — кисло произнесла Дейзи, коснувшись кровоточащего носа, а затем впилась в меня взглядом. — Когда-нибудь, я насажу твою грёбанную голову на штырь, Блекджек. Я тебе это гарантирую.
Я сглотнула, прилагая все усилия для того, чтобы не уронить полицейскую дубинку.
— Когда-нибудь, но не сегодня, — металлический прут дрогнул в воздухе, сердце гремело в груди. Несмотря на то, что внутри у меня всё похолодело от страха, дубинка осталась в вертикальном положении.
Хмыкнув, Дейзи пошла вверх по лестнице. Мармеладка послала мне последний поражённый и оскорблённый взгляд и последовала за ней. Я плохо себя чувствовала от всего этого. Что-то мне подсказывало, что она бы никогда не ударила другого пони, если бы Дейзи не сделала это первой. Убедившись, что они уже не вернутся, я опустилась на колени и осмотрела жеребца. На фоне его отеков и синяков, особенно плохо выглядела его задняя нога. Конечность не должна была сгибаться под таким углом. Я сглотнула и осмотрелась вокруг, чувствуя панику, подступающую к горлу. Я не была медицинской пони. Я не знала исцеляющих заклинаний, чтобы помочь ему!
Тут я заметила оливкового цвета кобылку, которая наблюдала за нами из дальней части зала.
— Ты! Пожалуйста, мне нужна аптечка! Сейчас же! — та выдохнула, и на мгновение я была уверена в том, что она собирается убежать. — Пожалуйста! Помоги мне!
Кобылка сглотнула и, кивнув, исчезла из виду.
— Почему? — спросил он тихо, жмурясь от боли. — Почему ты остановила их, если они в любом случае собираются убить меня?
— Потому что… — я вдруг почувствовала себя неуверенной и смущённой. — Потому что… просто должна была. Ясно? А теперь завязывай думать об этом и постарайся не отключиться.
Он ничего не ответил, продолжая просто смотреть на меня неодобрительным взглядом. Я бы предпочла, чтобы он говорил.
— Как тебя зовут?
Он посмотрел на меня, как на полную идиотку, забыв на мгновение о своей боли.
— Я — П-21.
— Ну, это ведь твоё обозначение, верно? А как твое имя? — спросила я, глядя в направлении, в котором исчезла кобылка. Спросила скорее для того, чтобы как-то скоротать время, а вовсе не потому, что мне это было действительно интересно. В конце концов, совсем скоро его спишут.
— П-21 и есть мое имя — он ответил слегка раздражённо.
— О…
Самцы в Стойле Девять Девять жили в медицинском секторе и обозначались в зависимости от своего предназначения в процессе размножения. Индекс «П» использовался для земных пони, «Е» — для единорогов. Не спрашивайте, почему для первых не использовался индекс «З», понятия не имею. Возможно Смотрительница, которая придумала эту систему, была такая же чокнутая, как и нынешняя. Единица в обозначении использовалась для тех, кто только-только влился в процесс размножения, «20» — для старожилов. Присвоение индекса «21» означало, что самец приговорен к списанию. Но мне почему-то казалось, что между собой они должны были называть друг друга по именам. Имена, они ведь как кьютимарки — должны быть у всех пони, даже у самцов. Хотя, глядя на случкомарку на его боку…
Забавно… но когда я имела дело с самцами, беседы с ними — это последнее, что приходило мне в голову. Чёрт возьми, да вот этот наш разговор — первый на моей памяти.
Я уже было подумала, что кобылка сделала ноги, но буквально минуту спустя она вернулась, неся маленькую жёлтую аптечку с нарисованными на ней розовыми бабочками. Усевшись рядом со мной, она открыла её, и я с радостью отметила, что никто ещё не успел порыться в ней. Аптечкам полагалось быть постоянно заполненными, но иногда некоторые пони таскали их содержимое с той или иной целью. Там находилось два лечебных зелья — две маленькие бутылочки с жидкостью насыщенного фиолетового цвета. В случае необходимости достаточно было разгрызть твёрдый наконечник, сломав пломбу, и высосать из бутылки её магически исцеляющее содержимое. Как только самец опорожнил бутылочку, его синяки и ссадины начали исчезать на глазах. Но вот что касалось его ноги…
— Мне придется вправить её, — сказала я, осмотрев его конечность.
— А ты знаешь, как это делается? — спросила оливковая кобылка, а П-21 просто застонал, закрыв глаза.
— Не-а, — ответила я, доставая шприц с, Мед-Икс, болеутоляющим. Сняв колпачок с иглы, я вколола шприц ему в ногу и нажала на мягкую пластиковую трубку, вводя наркотик в тело. «От всех видов лёгких ранений» — гласила этикетка. Что-ж, нельзя сказать, что это было лёгкое ранение. П-21 немного расслабился, когда наркотики начали действовать. Потом я перевела взгляд на ногу и, закусив губу, взяла её своими копытами, помогая себе магией.
— На счёт три… — сказала я, посмотрев на него. — Раз… Два… — И на два я взяла его ногу и толкнула изо всех сил, чтобы придать ей более-менее здоровое положение. Колено хрустнуло с треском, похожим на выстрел из ружья, и жеребец закричал, нервно дергая ногой. Бедную оливковую кобылку от всех этих видов затошнило. Я не думала, что кость была сломана, но до этого нога точно не выглядела хорошо.
— И это был твой план? — слабо спросил он.
— Я никогда не умела ждать, — ответила я перед тем, как заткнуть его рот очередным лечащим зельем. В отличие от следов побоев, его колено практически не зажило. Когда жеребец попытался согнуть его, он вскрикнул от боли, несмотря на вколотое ему болеутоляющее. Я посмотрела на кобылку. — У тебя в аптечке есть шины или что-то подобное?
— Хмм… да, наверное! — сказала Скотч Тейп, отложив в сторону второй шприц с Мед-Икс и банку с надписью «Бак» и изображением мускулистой кобылы с бицепсами. Формально, это был психотропный препарат класса «Б». Если бы его вдруг нашли у меня, я бы месяц драила помещения на самом нижнем уровне. Странно видеть его вдали от медиков или службы безопасности. Наконец, она вытащила черную ножную шину для закрепления сломанных конечностей.
Жеребец резко дернулся, когда я схватила его за неповрежденное бедро и развернула его тело.
— Да прекрати, прям как ребёнок себя ведешь, — пробормотала я, но он просто дрожал с закрытыми глазами, пока я закрепляла шину. «Какой-то он странный: может он собирался ковылять вверх по лестнице к медицинскому кабинету со сломанной ногой?» Наконец, я отошла от него и вытряхнула из банки с «Баком» одну таблетку.
— На вот, жуй, — сказала я, засовывая лекарство с привкусом морковки ему в рот.
Медленно и осторожно он разжевал ее. Я снова взглянула на кобылку:
— Спасибо тебе за помощь.
Она впервые улыбнулась мне с момента встречи.
— Не за что. Я лучше вернусь к работе, пока Риветс не слетела с катушек, ну иль типа того. — Она взволнованно посмотрела на меня, прежде чем убежать тем же путём, что и пришла.
Таблетка придала жеребцу достаточно сил, чтобы он самостоятельно встал на копыта.
— Почему ты продолжаешь помогать мне? — спросил П-21, пока я помогала ему нормально сесть. — Ты же все равно собираешься убить меня…
Я опустила взгляд:
— Ну остановить это я не могу, но я хотя бы могу попытаться помочь тебе. Это то, что охранницы обязаны делать.
Обычно, смена «В» была ужасно скучной. Нужно было составлять отчёты по смене, затем вновь практиковаться в стрельбе. В общем, ничего такого, что хоть кто-то нашёл бы интересным. Вот мы наконец дошли до верхнего уровня и… кое-что мне показалось тут неправильным: в смену «В» входило десять охранниц, включая меня, и впервые с того момента, как я начала работать тут, все они были в одном помещении. Остальные семь кобыл, скучковавшись вокруг Дейзи и Мармеладки, тихо перешёптывались, пока я подходила вместе с хромающим П-21.
И хуже того, они все мгновенно замолчали, как только я подошла. Просто чудесно. Моя грива яростно зачесалась, когда мы медленно прошли мимо них, направляясь к тюремному блоку. У меня был специальный ключ для ПипБаков и неведомый-магический-маркер-для-рисования-отметок-на-самцах из Маминого стола. Я аккуратно сняла ПипБак П-21 и добавила последнюю белую точку на его случкомарке. Я могла подождать до утра, чтобы уведомить пони медика, однако не следует спешить, когда всё происходящее вокруг становится очень странным. Взяв его ПипБак, я закрыла дверь камеры за мгновение до того, как Смотрительница горделиво вышла из своего кабинета.
Некоторые пони любили подкалывать меня, говоря, что она выглядит как моя младшая сестренка (разумеется, когда поблизости не было моей Матери). Белая шкурка Смотрительницы была чуть более грязного оттенка, чем моя, а розовые глаза напротив, были чуть светлее моих. Раньше её мамаша обожала завивать ей гриву, делать пышные причёски, заставляла наряжаться в нелепые наряды. Но с тех пор, как та умерла год назад, Смотрительница начала очень коротко стричь гриву и не носила ничего, кроме ПипБака, выставляя напоказ свою кьютимарку в форме логотипа Стойл-Тек.
Я всегда думала, что быть Смотрительницей — весьма хлопотное дело. Ещё бы, держать в своих копытах целое Стойло. Но несмотря на это, Смотрительнице как-то удавалось всегда держать себя в хорошей форме. А сейчас она выглядела просто ужасно: с мешками под налитыми кровью глазами и спутанной гривой. А ещё от неё разило. Но в её облике было и нечто ещё более ужасное, то, от чего у меня кровь застыла в жилах — она улыбалась.
И когда она увидела П-21, её улыбка стала ещё шире.
— О… ты нашла моего чудо-пони! — сказала она, застучав копытами в ликовании. «Её кого?»
П-21 рассеянно смотрел в пространство перед собой (наверное он всё ещё был под воздействием Мед-Икс), пока она подходила к его клетке.
— Ох, нас с тобой впереди ждёт таааак много веселья! О да. Нас с тобой. И ты всегда будешь мой. Да-да, только мой!!
Я посмотрела на остальных охранниц. Все они лишь молча отводили глаза. Смотрительница внезапно вспомнила о моём существовании и обратила свой взгляд на меня:
— Итак. Хорошо провела время на нижних уровнях? Наверняка встретилась с Риветс?
— Я… я не видела Риветс, — ответила я, стараясь выглядеть более бестолковой, чем обычно.
— Лжёшь, — прошипела Смотрительница. А затем снова одарила меня улыбкой. — Но это не имеет значения. Больше не имеет. Это моё Стойло. Моё. И я больше не позволю этой серой кляче крутить им, как ей пожелается! Оно моё!! — заявила она, смотря через окно на атриум.
Я поймала взгляд П-21. Он выразительно посмотрел на мой ПипБак, а затем перевел взгляд на свой… снова посмотрел на мой… и опять на свой…
«Хм?»
Он сглотнул и изрек одно слово:
— Скопируй.
Я украдкой взглянула на Смотрительницу, которая была занята произнесением благодарственной речи в адрес остальных охранниц. Я, кажется, снова выскочила у неё из головы. Быстро соединив два ПипБака кабелем, я ткнула кнопку «Скопировать всё» и начала перебрасывать данные в отдельную папку. Может я и была полным профаном в охранных заклинаниях, которые могли бы однажды спасти мою жизнь, но уж переместить массив данных с одного устройства на другое при помощи специально обозначенных для этого кнопок мне было вполне по силам. Я наблюдала на своём Л.У.М.-е как медленно заполняется индикатор выполнения.
— Это его ПипБак? — внезапно спросила Смотрительница.
— Эм… да, — сбивчиво сказала я, крепко сжимая его в копытах и надеясь, что она не заметит кабель.
— Отдай его мне, — произнесла она властно.
— Эмм… да, конечно, — начала я, размышляя, как бы хоть немного оттянуть время.
— А для чего?
— Это уже дело службы безопасности Стойла, — ответила она низким, угрожающим голосом.
«Почти всё.»
— А разве я не из службы безопасности?
Уголки её рта поднялись в неприятной улыбке:
— Я не знаю, а ты? Почему ты не хочешь рассказать, где скрывается Риветс и тридцать других кобыл техников? У них есть оружие? Они планируют саботаж моего Стойла?!
— Я… не знаю, — неубедительно пробормотала я.
— Лжёшь, — прошипела она, магией вырвав ПипБак П-21 из моей хватки за секунду до того, как файлы закончили копироваться. Большое сообщение об ошибке вспыхнуло на моём Л.У.М.-е.
Смотрительница бросила ПипБак Мармеладке:
— Удостоверьтесь, что всё там удалено. Я не хочу, чтобы что-то пошло не так, как надо, — сказала она и понеслась к двери склада оружия, открывая её своим ПипБаком.
— К оружию, пони! — выкрикнула она, а затем посмотрела прямо на меня. — За исключением тебя.
— Что вы делаете? — спросила я, когда Дейзи грубо впихнула меня в клетку к П-21. Ключ для ПипБаков выпал из кармана, в который я его положила, и загремел по полу, заставив меня вздрогнуть: если бы он повредился, то я получила бы очередное наставление от Мамы о том, что мы должны заботиться о наших инструментах.
— Возвращаем Стойло, — сказала Смотрительница с удовлетворённой улыбкой, пока охранницы разбирали дробовики и броню.
— Вдевятером?.. — изумилась я.
— Я не уверена насчёт твоей матери. Я приказывала арестовать Риветс несколько раз, и она постоянно вставала у меня на пути. — «Потому что без Риветс, Стойло было обречено.» — Я не знаю кому я могу доверять из из смен «А» и «Б». Кто присоединится ко мне, а кто нет, — ухмыльнулась она, посмотрев на Дейзи. — К счастью, некоторые доказали свою верность. Так что, просто сиди. Всё закончится через несколько часов.