Поперва поляки неплохо наступали, захватили остававшуюся в неопределённом состоянии после развала Австро-Венгрии Галицию, впёрлись в Западную Белоруссию и Литву. Потому как русские воевать давно уже устали. И, нужно сказать, поляки в России сразу же начали действовать как русские в Финляндии, то есть не щадили гражданское население...
Вот под лозунгом защиты от польской агрессии генералам удалось кое-как отмобилизовать достаточно войска, чтобы поляков остановить и разгромить. И могли бы всю Польшу завоевать, но страны Антанты предупредили, что такого не потерпят, и потребовали признать новые границы Польши. И пришлось генералам развернуть войска от Вислы на новую границу...
Война эта окончилась тем, что Польша прибрала себе земель, Галицию, Западную Белоруссию и Виленщину, получила от Антанты гарантии своей независимости, но при всём при том ещё и оказалась у Антанты в долгах как в шелках...
А в России после польской войны трофейные пушки и танки были выставлены напоказ во многих русских городах - чтобы хоть так поднять дух народа, осознавшего себя всеми обманутым и всеми обделённым...
Но всё одно кое-где в России погромыхивали и крестьянские восстания за передел земли; ну не хотели деревенские бедняки оставаться крайними в такой ситуации, когда их государство всеми обделено и всеми унижено. Восстание в Приазовье пришлось громить аэропланами, а восстание на Тамбовщине - так и химией...
- Да, без Нестора Приазовье не Махновия...- сказал попаданец с СКС.
А разведчик с двустволкой продолжил:
- Впрочем, кто в России хотел земли - тем предоставлялась возможность ехать на инородческие окраины, получать надел и нанимать в батраки туземцев. И закон был принят, что инородец должен быть доволен уже тем, что работает за один только корм...
Но в целом в России продолжался тот сволочной процесс, который начался ещё при крепостном праве - превращение самодостаточных земледельцев, способных лично и непосредственно проводить весь цикл сельскохозяйственных работ, в батраков, деревенских пролетариев, способных только выполнять несложные приказы...
В двадцатые годы в этом мире сложилась интересная ситуация - в Германии и Австрии правили коммунисты, установившие планово-распределительную экономику; но им приходилось изыскивать средства на контрибуции и потому кушать досыта немцы не могли. Введённая ещё кайзером карточная система всё оставалась. А в России захватившие власть генералы никак не могли выправить экономику, и потому тоже оставалась карточная система, введённая ещё царём. К тому же обе эти страны были у Антанты в должниках - Германия по контрибуции, а Россия по царским долгам, которые генералы не горели желанием отдавать и потому нарывались на экономические санкции и прочие торговые эмбарго. В результате чего начался достаточно взаимовыгодный товарообмен России и Германии, продовольствие в обмен на промтовары. Красным и коричневым приходилось торговать....
- Хи-хи-хи-с...- сказал попаданец с СКС - И вправду схождение исторических событий иногда получается с юмором...
А разведчик с двустволкой продолжил дальше:
- В самой Германии, так же как и в Австрии, коммунисты далеко не везде просто национализировали производство - где такое было возможно, они предлагали собственникам статус государственных директоров. Немало фабрикантов согласилось, таких в этом мире называли красными директорами. И вообще, коммунисты здешней Германии, хотя и вовсе ничуть не меньшие интернационалисты, чем наши, но всячески подчёркивают немецкое происхождение коммунизма как такового, что немало им помогает в привлечении на свою сторону всяких немцев, от анархистов до монархистов, каковыми фактически осталось прусское офицерство...
В этом мире дошло аж до того, что коммунизм признала немецкой национальной идеологией даже Немецкая Национальная партия, в целом не очень дружественная Коммунистической партии Германии по причине интернационализма последней...
И было в начале двадцатых годов у немецких коммунистов две точки зрения. Одна, крайняя - что нужно побыстрее начинать мировую революционную войну, за торжество идеи Мировой Революции и скорейшего построения коммунизма во всём мире. А красной Германии при этом отводилась роль охапки хвороста для мирового революционного пожара. Вторая, умеренная - что нужно сначала построить социализм в одной отдельно взятой стране, а о дальнейшем позаботиться уже потом. Поскольку в целом немцы были тогда от войны уставшие, начинать ещё и войну революционную желающих было у них мало, и потому её сторонники не пользовались у них успехом. Вследствие чего ещё в середине двадцатых они в большинстве своём отъехали в Мексику, где революционные войны и прочие пронунсиаменто как раз грохотали...
Для решения продовольственного вопроса немцы и австрийцы провели коллективизацию своих бауэров, прошедшую достаточно легко по причине общей дисциплинированности немцев, считавших, что прежде всего - порядок...
А свои невеликие Вооружённые Силы немцы и австрийцы обустраивали по профессиональному принципу - дабы каждый зольдат мог командовать не менее, чем взводом, каждый унтер - не менее, чем ротой, а каждый офицер - не менее чем батальоном, а то и полком.
И в Италии в двадцать втором тоже пришла к власти партия коммунистов, только что итальянских. И был в Европе официально организован Рот Фронт, подобный нашему Коминтерну. В составе - Германии, Австрии, Венгрии, Румынии и Италии. Италия была в нём наиболее богатой, потому как не была разорена контрибуциями. Впрочем, точнее говоря - она была наименее бедной...
А вот коллективизация сельского хозяйства в Италии, особенно в южной, привела к затяжным войнам с местными мафиями, на которые откомандировывались военные и сыскные специалисты со всего Рот Фронта...
В России же как раз в двадцать первом генералы решились, наконец, созвать Учредительное собрание, УС, а самим пройти в него как депутаты от Вооружённых Сил. Провозиться с процессом созыва пришлось больше года, потому как политические партии были очень рыхлыми и долго решали, кого из своих вождей надлежит от какого избирательного округа делегировать. Да и с намерениями всех этих партий возни было много, слишком уж они были различны - от монархистов, желавших выбрать первого государя третьей династии, до анархистов, предлагавших завершить начатый в феврале-17 процесс ликвидации государства как такового.
Были там и такие деятели, что с самого семнадцатого года называли генерала Крымова не иначе как Александром Четвёртым. Были там и несколько представителей от партии эсдеков, РСДРП, недалеко ушедшей от дореволюционных легальных марксистов и кивавшей на успехи красной Германии. А были и представители от свежеорганизованной национал-социалистической русской рабочей партии, НСРРП, выступавшие с идеями русского национального социализма и называвшие себя нацистами...
- Вот как... - сказал попаданец с СВД - Что-то здесь всё такое-сякое-этакое....
- Да, уж и такое, и сякое, и этакое... - ответил разведчик с карабином.
И продолжил:
- И вот все эти деятели, наконец, собрались, прозаседались, подискутировали, и в аккурат 30.12.22 провозгласили Российскую республику, РР, как историческую преемницу Российской империи; а Учредительное собрание, УС, провозгласили органом её законодательной власти. Дабы подчеркнуть преемственность, хотели было утвердить за должностью главы исполнительной власти название - великий канцлер империи; но вовремя сообразили, что это неподходящее название в республике, и потому должность эту назвали просто - канцлер. И первым канцлером выбрали генерала Крымова, и потом до самого 1933 года канцлерами выбирали только генералов...
Больших перемен в России от всего этого не приключилось - потому как деятели Учредительного собрания в основном только и делали, что ныли о чёрной неблагодарности всего мира. Разве что - одобрили и утвердили колонистские деяния предыдущего правительства, да и приняли несколько нужных проектов. Например, о электрификации всей России, да и о народном образовании, дабы начальное образование было доступно всем великороссам.
Всё же в двадцатые годы в России жизнь хоть медленно, но налаживалась. Восстанавливалось производство на заводах прежних и строились потихоньку заводы новые. Причём для всего этого часто приходилось приглашать специалистов из красной Германии, поскольку из стран Антанты мало кто соглашался ехать в дикую Россию, хотя бы и за хорошую оплату.
Конечно, немецким коммунистам по причине их интернационализма весьма не нравилось зверское отношение в России к инородцам, но выбирать им не приходилось...
Немцы также исхитрились договориться с русскими и о специфическом военном сотрудничестве, то есть о подготовке в России немецких военных специалистов, лётчиков и танкистов, на немецкой технике, формально изготовленной для России по российским заказам. А моряков своих ротфронтовцы тренировали на итальянском флоте...
Неожиданного союзника страны Рот Фронта нашли в императорской Японии. Для желтомазых нихондзинов все неяпонцы - это гайдзины, но идеи интернационализма оказались привлекательными тем, что позволяли прикинуться союзниками далёких гайдзинов против близких. Под таким видом в Японии была организована даже Коммунистическая партия Японии, и устав её начинается словами "Всякий японский коммунист - это прежде всего японец". И даже своего императора японцы назначили почётным коммунистом...
Потому когда Япония с конца двадцатых годов начала медленно, но верно завоёвывать Китай, в её армии было немало немецких инструкторов. А в китайской армии инструкторами были офицеры из стран Антанты и из России...
Торговое и военное сотрудничество красной Германии и коричневой России продолжалась до начала тридцатых, пока в том мире не началась своя Великая Депрессия, подобная нашей. Тогда на фоне экономических Проблем у стран Антанты начался бурный экономический рост стран Рот Фронта. Доходило до того, что красные страны приглашали к себе безработных рабочих и даже инженеров из стран Антанты. И у коммунистов появилась надежда, что экономические трудности поспособствуют достаточно мирному приходу к власти коммунистов во всём мире...
А в России в начале тридцатых грянул гром, в виде массовых отравлений спорыньёй. Это всё было следствие того самого процесса замещения земледельцев хоть и мелких, но самодостаточных, наёмными батраками, давно уже утратившими умение лично и непосредственно проводить полный цикл сельскохозяйственных работ, и потому считавшими такую операцию, как веяние, пустой барской блажью. Вот и травились хлебом из непровеяного зерна, заражённого спорыньёй...
Коммунисты Германии и её союзников по Рот Фронту тогда подсказывали российскому Учредительному собранию идею коллективизации крестьян. На эти предложения российские представители смеялись и отвечали так: "Что немцу хорошо - то русскому смерть! Это у вас там в ваших Европах народец дисциплинированный, получили приказ и вперёд с песней. А у нас если нашим деревенским олухам велят вступать в коллектив со всей своей землёй и имуществом - то они сначала это самое землю и имущество промотают, прогуляют, проедят, пропьют; а потом придут в коллектив голые и босые, и потребуют, чтобы их там обеспечивали..."
Потому в России продолжился процесс превращения крестьян в батраков, помещичьих и кулацких. И даже многие из колонистов, получившие поместья на окраинах государства, вынуждены были нанимать профессиональных агрономов. Но это ничуть не мешало великороссам-батракам мечтать самим выйти в колонисты...
- Мечтать не вредно, вредно не мечтать... - сказал попаданец с СКС.
А разведчик продолжил:
- Однако же не было во всей России столько подходящих земель, чтобы испомещить всех желающих стать колонистами, помыкающими батраками из инородцев...
На этой почве с середины двадцатых и особенно с начала тридцатых начала в России набирать популярность национал-социалистическая русская рабочая партия, НСРРП, выдвигавшая две основные идеи; внутреннюю - идею русской национал-солидарности, и внешнюю, идею русского реванша.
Особый успех в пропаганде национал-социализма начал сопутствовать этой партии после того, как в её руководство пробился редкостно способный оратор Дунайский, Вольф Елизарович; написавший ещё и книгу "Моя борьба", в которой он витиевато рассуждал о обделённости русского народа всеми остальными народами и призывал русских оружием восстановить украденные права. По Дунайскому так получалось, что Россия с самого 1237 года только и делала, что решала чужие проблемы своей кровью, и никакой благодарности за это не получала; да ещё и обделена Россия природой, вроде бы пространства много, а пахать негде, всюду или холодно, или болотисто, или горы, или овраги, или вовсе песок. И вывод делался - воевать России нужно не за чужие интересы, а за свои, завоевать жизненное пространство для русского народа, дабы каждый русский мог быть помещиком, на которого вкалывают батраки-инородцы. Упор в пропаганде делался на то, что одна только национал-социалистическая русская рабочая партия намерена делать добро каждому русскому, независимо от его сословного происхождения и положения, и даже независимо от его политических и прочих убеждений - лишь бы он не вредил.
Из всех инородцев Вольф Дунайский наихудшими считал евреев, причём по трём причинам - во-первых, евреи всем остальным, даже сибирским шаманистам, всегда и везде оказывались религиозно осквернительными; во-вторых, евреи всегда и везде больше любого другого народа оказывались способными к национал-солидарности; а в третьих и в самых главных, евреи, в том числе и крещёные, и порвавшие с еврейством, а также и ассимилянты еврейского происхождения, не считающие себя евреями, и даже не знающие о своём еврейском происхождении, всегда и везде, если им предоставлялась такая возможность, стремились устроиться не на пролетарских и не на крестьянских, а на интеллигентских или богемных профессиях, в крайнем случае на конторских.
Это мнение было в какой-то мере традиционно для здешней России, которую с самого 1905 года периодически лихорадило еврейскими погромами; однако же, поскольку евреи ещё в царские времена землёй почти что не владели, то во времена ВПР и УС им отлетало только эпизодически...
Разведчик с карабином покопался в мешке, извлёк толстый том, показал его всем:
- Вот эта книга!...
Положил её на ящик, кивнул на неё и продолжил рассказ:
- А есть там ещё и такая подробность. Самая интересная в этой книге! Один из сподвижников Дунайского (тот самый, который впоследствии стал министром внутренних дел и шефом политического сыска, именуемого гостапо, государственная тайная полиция, и сей момент на этих должностях) предлагал ему ещё в двадцатые отказаться от византийского христианства, как религии не русской, не национальной и не воинственной; и восстановить русское язычество как настоящую русскую веру. Так вот, Дунайский в этой своей книге расписал чётко и однозначно, что византийское христианство - оно, конечно, явление и не русское, и не национальное, да и вовсе еврейское; но вот Проблема - оно, в отличии от русского язычества, содержит в себе Идеи смирения и крестоносительства, а без таких Идей управлять людьми ну никак невозможно...
- Во сволочь!... - сказал попаданец с пулемётом.
А рассказ продолжил разведчик с двустволкой: