– Какая мерзость!.. – не сдержалась Мира.
– Полностью согласен с вами. Первым моим желанием было заколоть Борна на месте. Но вот вопрос: нет ли у вас на примете опытного мастера сбора налогов? А если есть, то справится ли он? Деньги раскрадут еще в округах, и глава столичного ведомства окажется бессилен. А деньги, простите, сейчас нужны больше, чем справедливость.
Мира вновь предпочла уйти от ответа.
– Что за третий вопрос, милорд?
– Х-хе! Третий вопрос особенно щекотлив, ибо касается нас с вами лично. Видите ли, майор Бэкфилд так старался выжить меня из дворца, что вербовал воинов повсюду, в том числе и в полиции. Шериф отказывался лезть под мои мечи: мол, полиция борется с преступностью, а Ориджин хоть и враг, но не преступник. Тогда Бэкфилд сумел договориться с верховным судом, и тот срочно вынес мне приговор. А заодно – не поверите – вам также! Я приговорен к сожжению, а ваше величество – к вырыванию языка и обезглавливанию. Приговоры до сих пор в силе, что порождает абсурдный казус: высший суд Полари подчиняется императрице и лорду-канцлеру, которых сам же осудил на смерть.
– Пускай суд отменит приговоры.
– Во-первых, смена решения подорвет доверие к суду. Во-вторых, мне в принципе не нравятся эти судьи. Ладно, я – мятежник… Но вы-то ни в чем не виноваты, и не были в сговоре со мною, и Адриан даже не думал вас казнить. Только полный кретин не понял бы этого, а зачем Империи верховный суд, состоящий из кретинов?
– Тогда переназначим состав суда.
– Это повредит нашей репутации. Верховный суд – единственный орган власти, оставшийся нерушимым после войны. Судьи занимают места уже много лет, среди них пятеро янмэйцев, лорды и чиновники уважают их. Если мы спешно назначим других судей, то уважение рухнет. Каждый приговор нового суда будет порочить не осужденного, а нас с вами.
Мира нахмурилась, потирая виски.
– Лорд-канцлер, вы же и не думали советоваться со мною. Вы изложили вопросы лишь для того, чтобы отпугнуть меня их сложностью.
– О, нет! Я имел целью показать вам: чтобы править, нужно иметь влияние и доверие подданных, которого у вас нет. Нужны преданные люди, которых вы также не имеете. Наконец, требуется опыт, а вам недостает и его. Зато вы прекрасно умеете производить впечатление. Видя вас, подданные верят в благородное великодушное милостивое дворянство, – то есть, в ту сказку, в какую и должен верить народ. Так делайте же то, к чему талант у вашего величества, и не…
– Не суйте нос в чужие дела? Вы об этом, милорд?
– Что вы! Никогда не посмел бы сказать подобное владычице Полари! Я хотел лишь просить вас поберечь цвет лица и нервы. Политические дела бывают слишком грязны и болезненны для человека с тонкой душою.
– Не смейте указывать мне, лорд-канцлер!
– Ни в коем случае, ваше величество! Не указываю, а ограждаю вас от тягот и печалей. Забочусь о вас, как и моя леди-сестра Иона. К слову, она беспокоилась о вашем здоровье. Не пора ли нам выйти к ужину? Согласно заветам Сьюзен, трапеза около полуночи крайне губительна для фигуры…
* * *
Этой ночью, оставшись наедине с собой, Мира положила на стол чистый лист бумаги и начала составлять план. Что действительно хорошо в дворцовых традициях – так это планы и графики. Они очень полезны.
Конечный пункт своего плана – самую отдаленную, заветную мечту – Мира знала еще в день смерти владыки. Найти преступников с Перстами. Сурово покарать всех, кто посеял смуту. Продолжить реформы Адриана.
Но это – в дальнем туманном будущем. А что прежде? Очевидно, установить реальную власть в Империи. А как? Придется вступить в соперничество с лордом-канцлером – и выиграть. А это как сделать? У лорда-канцлера – лучшее войско в мире, громкая слава, верные вассалы, друзья, союзники; к тому же, политический и военный опыт. У Миры – ничего, кроме ума. Как выиграть? Что вписать более ранними пунктами плана?
Она улыбнулась, подумав: хорошо, что герцог сам помог мне. Он так упивался своим превосходством, что и не заметил, как дал мне урок. Чтобы выиграть, нужно быстро учиться. Если враг дает уроки – я буду учиться и у врага.
Ориджин хотел ошеломить меня сложными проблемами и выбрал те, что волнуют его самого. Теперь я знаю, в чем его слабости. Герцогу недостает верных и честных людей в столице – значит, у меня они будут. Герцога волнует репутация, он хочет смыть с себя пятно мятежа – значит, я сумею это использовать. Люди герцога не умеют зарабатывать деньги – это лучшая новость изо всех. Великий Дом Ориджин бессилен перед нищетой. Прекрасно, значит, в этом я буду сильнее. Чтобы выиграть, нужно учиться. Лучше всего учиться тому, чего не умеет соперник.
А теперь – план.
Мира смочила перо чернилами и стала записывать план в том порядке, в каком представляла его: начиная с последних пунктов.
– Продолжить реформы Адриана.
– Найти Персты Вильгельма, наказать инициаторов смуты.
– Поставить на место лорда-канцлера и установить…
Чем ближе к началу плана, тем сложнее становилось формулировать пункты. Далекие сияющие вершины виделись хорошо, но с чего начинать? Дорога в тысячу миль начинается с одного шага… но какого?
Наконец, она поняла ответ и вписала третий пункт плана, затем второй, затем и первый.
Перечла то, что получилось. Вставила пункт 4.5, которого явно не хватало. Добавила ремарку к пункту 7. Вышло следующее.
1. Выпить кофе.
2. Одиночество, самоуничижение, любование тоской отложить до лучших времен.
3. Заменить ближайших слуг: люди вместо шестеренок.
4. Найти источники знаний: учителей, документы, книги.
4.5. Выпить очень много кофе.
5. Разобраться в политике, государственном устройстве, финансах и законодательстве Империи. Всего-то.
6. Найти преданных людей, назначить на нужные посты.
7. С лихвой наполнить казну.
* Понять бы, как.
8. Создать репутацию великой владычицы. Говорите, я умею производить впечатление?.. Согласна, умею.
9. Привлечь союзников из лордов, чиновников, военачальников.
10. Восстановить искровое войско.
11. Наказать Сибил Нортвуд и Мартина Шейланда.
12. Отобрать власть у лорда-канцлера.
13. Вернуть достояние Династии, найти Персты Вильгельма, казнить зачинщиков смуты.
14. Возобновить реформы Адриана.
Мира поняла, что план выглядит незавершенным, в конце списка кое-чего недостает. И она дописала:
15. Вернуться к тоске и самоуничижению.
Теперь план идеален, без изъянов. Запомнив его дословно, Минерва сожгла лист.
Раскрыла любовный роман, позвонила в колокольчик, капризным тоном потребовала вина. Пускай шпионы лорда-канцлера не сразу заметят перемену.
Перо – 1
Фаунтерра
Одному человеку нелегко жилось в горном селе. Он пришел в церковь и спросил священника:
– Отчего Праматери мне не помогают?
Святой отец дал ответ:
– Оттого, что тебе недостает веры.
Человек подумал и сказал:
– Не одолжите ли мне, отче, свою веру? Пару деньков ею попользуюсь, вымолю помощи у Праматерей, и сразу же верну.
Священник прогнал его, выбранив за глупость.
Человек взял денег и подался в монастырь, что стоял неподалеку. Пришел к аббату, сказал:
– Ваше преподобие, священник в нашем селе – мошенник и плут. Я просил у него веры взаймы, а он не дал и выбранил последними словами. Вот я и понял: не имеет он никакой веры, а только похваляется.
– Зачем же ты пришел ко мне? – удивился аббат.
– Я собрал вот немного денег и прошу: продайте мне веры, ваше преподобие! Без веры не жизнь – не помогают Праматери!
Аббат ответил:
– Вера не продается и не покупается. Нужно самому верить. Если веры не имеешь, то нигде и не купишь!
Человек вернулся домой, распродал соседям все, что имел, собрал целый кошель денег и с ним пошел аж в Первую Зиму, к епископу. С трудом попал на прием и сказал:
– Ваше преосвященство, спасите меня. Священник в моем селе – обманщик и плут, аббат в монастыре – тоже не лучше. Оба говорят: нужно иметь веру. Просил одолжить мне веры – прогнали. Просил продать – тоже ни в какую. Выходит, сами не имеют ни крошки этой веры, а только людей поучают!
Епископ покачал седой головой и сказал:
– Да, непростое у тебя дело. Но скажи, чего от меня-то хочешь?
Человек положил на стол кошель с деньгами:
– Ваше преосвященство, я точно знаю: у вас-то веры полным полно, на целый город хватит. А я много не прошу – лишь горстку-другую. Без нее-то совсем загибаюсь, никакой помощи от Праматерей. Возьмите вот этот кошель на нужды храма, а мне дайте веры, сколько вам не жалко!
Епископ строго ему ответил:
– Моя вера – штука дорогая. За нее страданием, опытом и мудростью плачено. Что твои монеты в сравнении с такой ценою? Забирай свой кошель и ступай. Тебе не хватит денег и на унцию веры!
Пригорюнился человек, поник головою и побрел прочь, бормоча под нос:
– Нигде правды нет. Всюду или плуты, или скряги…
Епископ же посмотрел ему вслед, подозвал юношу, который зажигал в храме свечи, и шепнул мальцу пару слов.
Под вечер юноша разыскал человека из села и сказал:
– За глорию покажу тебе, где епископ прячет веру.
Человек удивился:
– А зачем оно мне?
– Проберешься в собор и украдешь пару горстей. У епископа ее, веры, целый сундук. Он не заметит пропажи, если взять немного.
Человек сперва отказался: красть из храма – большой грех! А потом подумал: у епископа целый сундук веры, но для крестьянина даже унции пожалел. Экий скряга! Проняла человека обида, и он согласился, дал мальчишке глорию. Тот повел его в собор, завел по лестнице на хоры и показал громадный сундучище. Человек поковырял гвоздем в замке и отпер. Ничего особого он не увидел, но и не удивился: всякий знает, что вера невидима для глаза. Так что он осторожно зачерпнул горсть и прижал к своей груди, чтобы вера впиталась в сердце. Подумал, зачерпнул еще полгорсточки и прижал ко лбу, чтобы и в голову попало. Тогда захлопнул сундук и убежал из храма.
С тех пор Праматери всегда ему помогали.
Имени Деда Марк не знал. Когда впервые увидал его, то представился:
– Я – Марк Фрида Стенли. Раньше звался Вороном Короны… а теперь, пожалуй, стану просто Вороном.
Дед пригладил седые усы и ответил:
– Ты прав, Ворон. Имя нужно выбирать с умом.
Марк спросил:
– А тебя как зовут?
– Да по-всякому, – был ответ, – хотя бы парнем.
– Не обижайся, парень, – сказал Марк, – но ты больше на деда похож.
– Тогда зови Дедом, – согласился седой.
Дед любил играть на дудке. Не обычной, а особой: прикладывал ее боком, водил вдоль губ туда-сюда и дул в разные отверстия, закатив глаза. Дудка издавала звуки, похожие на песню ветра, сквозь которую пробивался то шум дождя, то овечье блеянье, то женский плач. Дед играл в разное время, и неважно было, слышит ли кто.
Марк спросил:
– Тебе что, с дудкой лучше думается?
Дед ответил:
– Это не дудка, а чимбук – инструмент горных пастухов.
Кроме игры на чимбуке, Дед любил рассказывать истории. Всякие: про крестьян и епископов, моряков и воинов, старух и младенцев. Знал он их несчетное множество, и в любой момент – даже совсем для того не подходящий – мог пуститься в рассказ.
К примеру, однажды Марк загрустил. Пил на подоконнике, а снаружи шел снег. Не такой, чтобы пурга или метелица, а вялый и редкий, как волосы старухи. За снегом – та сторона улицы. Чье-то окно, размалеванное красками в честь нового года. Барашек, звездочка, конфетка, детская мордашка, а надо всем прилеплена дурацкая корона из фольги – видать, ко дню коронации. Один зубец отлепился и болтается на ветру: шлеп… шлеп… шлеп… Почему-то очень тошно сделалось – накатило. Марк спросил:
– Долго мы тут еще просидим?
И Дед ни с того ни с сего выложил:
– Джек-плотник очень любил поспать после обеда. Жена его за это пилила: не спи, а работай, деньги в дом неси! Но он все равно спал. Жена поставила в кухне банку меда. Слетелись мухи, она изловчилась и наловила целых две дюжины. Принесла в спальню, выпустила над головой у мужа. Подумала так: ночью мухи спят – и муж будет спать. А днем он и глаз не сомкнет от их жужжания! Довольная, потерла ладони и ушла. Вернулась через час – видит: муж храпит себе, а все мухи сидят у него на груди и не шевелятся. Она ему: «А ну вставай, лентяюга!» Джек-плотник отвечает: «Я бы встал, да не могу: перед друзьями неловко. Они только-только уснули, пошевелюсь – всех разбужу».
Имелась у Деда и еще одна странность. С ним был помощник – белобрысый юноша при мече. Марк полюбопытствовал:
– Как зовут твоего грея?
– Я не кайр, – ответил Дед.
– То есть как это?
– В мире есть кайры и все остальные люди. Вот я – из остальных.
– Я думал, на Севере серьезные дела поручают только кайрам.
– Герцог Эрвин Ориджин – не кайр.
Марк признал правоту.
– Кстати, о герцоге… Не знаешь ли, Дед: чего он ждет? Собирается ли принять меня и выслушать? Или навечно оставит торчать в этом домишке?..
Дед приложил ко рту чимбук и заиграл нечто похожее на прибой осенним вечером. Не сказать, что такой ответ устроил Марка, но другого не предвиделось.
* * *
Больше месяца заняла дорога из Первой Зимы в Фаунтерру. Опытные люди говорили, что это еще быстро. Ползком на санях через долины и перевалы, по ложбинам среди холмов, по замерзшему руслу реки, Торговым Трактом через поля…
В Лабелине задержались на несколько дней. Столица Южного Пути практически не изменилась: та же суета и повсеместное торжище, те же красномордые мужики и дородные купцы в мехах. Смена власти сказалась лишь на флагах: над замком и ратушей трепыхались черные нетопыри Ориджина. Еще выросли цены на харчи, да прибавилось по углам попрошаек.
В замке бывшего герцога Лабелина дождались Северную Принцессу, что ехала из Уэймара со своим эскортом. Дальше двинулись вместе. Леди Иона выглядела не то грустной, не то озадаченной. Мужа с нею не было. Марк немного пофантазировал о том, какая кошка пробежала меж Ионой и Виттором. Банкир завел любовницу? Но леди Иона не похожа на ревнивую женку. Принцесса завела любовника? Тогда она сияла бы, а не грустила. Размолвка из-за политики? Очень странно со стороны Виттора – собачиться с Ориджинами после их победы. Иона никак не забеременеет? А вот это, кажется, близко к истине…
Но намного больше, чем личные дела Северной Принцессы, Марка занимала Фаунтерра. Одна мыслишка крутилась в голове, не давая покоя. Хозяин Перстов Вильгельма спровоцировал гражданскую войну, чтобы ослабить два сильнейших рода – Янмэй и Агату. Обескровив обеих, он попытается захватить трон. Весьма логично, и согласуется со всеми известными фактами. В таком случае, хозяина Перстов может кое-как устроить владычица Минерва в роли марионетки, но отнюдь не Эрвин Ориджин в роли кукловода. Значит, хозяин попытается убить герцога. Последует новая атака, и, вероятно, очень скоро. Ведь чем больше времени пройдет после войны, тем лучше Ориджин восстановит войско, усилит оборону столицы, укрепит власть. Все это не на руку хозяину Перстов.
Прибавим другой тревожный факт: хозяин выманил старших Ориджинов из Первой Зимы в столицу. Не для того ли, чтобы одним махом уничтожить всех – родителей и детей? Не едет ли герцогский кортеж прямиком в капкан? И ладно бы только герцоги, но ведь, что обидно, и Марк с ними вместе, и друзья-моряки!
Он поделился тревогами с леди Софией и леди Ионой. Леди София не приняла всерьез: она просто не могла представить силу, способную уничтожить четверых Ориджинов разом. Леди Иона сказала, что почтет за счастье разделить с братом любую участь, будь то триумф или смерть. Ища хоть в ком-нибудь проблеск здравомыслия, Марк изложил свои страхи кайру Джемису. Тот ответил: