Выйдя из подъезда, направился к своему автомобилю. Вытянул вперед руку с брелоком и ключами. Щелкнули замки, словно приглашая сесть в салон.
– Вот… Дрянь! – невольно вырвался возглас.
Длинная царапина, от переднего крыла до заднего, ярким росчерком на темном фоне прямо-таки бросалась в глаза. Нетрудно было догадаться, кто дизайнер и исполнитель сего шедевра. Женская месть. Хорошо хоть, не зарезала пилочкой для ногтей. Мне ничего больше не оставалась, как сесть в «БМВ», вырулить со двора на улицу и влиться в поток автомобилей. Настроение, и так никакое, испортилось безнадежно. Однако стоило мне начать поворачивать на Лермонтова, как дедуля на оранжевом «412-м Москвиче» заглох посреди перекрестка. Блин, не развернуться никак. Впереди дедок пытается завестись. Сзади подпер и, не переставая, сигналит мужик на «Шкоде». И чего сигналишь! Хотел крикнуть. Но не успел. Сбоку мелькнуло нечто черное и большое. Я только в последний момент сообразил, что это какой-то внедорожник, даже не успел испугаться. Последовал удар…
Ронда
Старая Ронда, сиделка, назначенная бароном приглядывать за внуком, вела наследника во двор на прогулку. Грав схватил женщину за руку, а сам без всякого интереса уткнулся взглядом себе под ноги. Ронда что-то успокаивающе рассказывала молодому господину, пытаясь растормошить его сознание, как советовал приглашенный из Родхола лекарь Корнис.
Женщина считала, что от лекаря никакого толку, зря только деньги, причем немалые, барон потратил. Знахарка Марша хоть магией и не владеет, зато травами потчует так умело, что не одну и не две души на этом свете удержала. А этот дармоед… Только и может руками над головой дитятки водить, шептать бестолковые заклинания да последние золотые из господина тянуть.
– Тьфу, бестолочь! – От негодования Ронда громко выругалась.
Грав дернулся от неожиданного перехода с тихой успокаивающей речи сиделки на повышенный тон.
– Прости, дитятко, – всполошилась сиделка и начала поспешно успокаивающе гладить наследника по спине. – Горе-то, какое? Ну, ничего, ничего… Все образуется. Вы, молодой господин, обязательно поправитесь и станете таким же сильным и мудрым, как все Ласконы.
Женщина говорила, говорила, а сама не верила собственным словам. О том, что случится со всеми подданными барона, когда тот умрет, а молодой так и не поправится, она старалась не думать. Знала одно – ничего хорошего.
Стражник открыл ворота донжона, выпуская во двор больного господина и Ронду.
– Как он? – тихо спросил солдат.
Сиделка отмахнулась – отстань, не видишь, что ли?
Стражник нахмурился и отошел. Он не единственный, кого интересует здоровье владетелей. От дееспособности правителей зависит будущее всех людей в округе. Можно, конечно, уйти и к другим баронам или даже в Империю, среди солдат ходят и такие разговоры, но опять же куда податься? Здесь родились, здесь могилы отцов и дедов. У некоторых семьи, дети. Не бросать же.
Ронда внимательно следила, чтобы подопечный, не дай боги, не поскользнулся на мокрых после дождика ступенях. Переживала. Не хватало молодому господину еще раз упасть и удариться головой о камни. Можно тогда на домене крест ставить, да и на себе заодно. Как бы ни был добр и справедлив к подданным барон, за внука и на смертном одре любому горло перегрызет.
Старая Ронда потянула за руку наследника в сторону небольшого сада, разбитого внутри замкового двора. Именно там когда-то росли Молочные Деревья. Сейчас лишь яблони ввысь тянутся, кусты смородины в обилии да несколько клумб, вокруг которых стоят удобные скамейки.
– Скоро придем, сядем, полюбуемся на цветочки, пока еще есть возможность. Вот осень вступит в права и не станет красоты, даденной нам свыше, – приговаривала сиделка больше для себя, чем для молодого господина. Долгие прогулки утомляли ее, возраст не тот уже, поэтому при первой возможности старалась присесть и обождать, когда ноги перестанут гудеть. – Осталось свернуть за угол, пройти мимо Серой Башни, казармы, а там и сад за кованой оградкой будет. Там и переведем дух, господин.
Желанию пожилой женщины не суждено было сегодня исполниться. Стоило подойти к углу, как из-за него вылетел Зурим. Он столкнулся с наследником и сопровождающей его Рондой. Молодые люди отлетели друг от друга и повалились на мостовую. Сиделка инстинктивно пыталась удержать подопечного за руку, но куда там… Раздался звук, будто перезрелый арбуз лопнул, и из-под головы лежащего наследника растеклась лужица темной крови.
– А-а-а!!! – Ронда прижала руки к груди, не веря своим глазам. – А-а-а!!! Убили!!!
На истошные крики сбежались все, кто находился неподалеку. Каждый прибежавший словно спотыкался при виде лежащего в крови молодого господина и стоящего на коленях рядом с телом, обалдевшего от содеянного Зурима.
Появился десятник Фиш, окинул помрачневшим взглядом происходящее, нагнулся и нащупал пульс на шее наследника. Толстые пальцы почувствовали слабый отголосок биения сердца. С души немного отлегло.
– Чего стоим! – гаркнул Фиш. – Ты и ты, – ткнул пальцем в стражников десятник. – Осторожно берите его на руки и в опочивальню несите.
Солдаты сноровисто расстелили на земле плащ, на который аккуратно положили пострадавшего наследника, подняли за края и потащили в покои.
– А ты чего стоишь, старая! Беги за лекарем!
– Ой, – всплеснула руками Ронда и будто молодка побежала к Лазурной Башне, где поселили мага.
– Грал! Механика в подвалы! Запереть и до решения суда господина барона глаз не спускать. Отвечаешь головой.
– Слушаюсь! – Еще один стражник подошел к Зуриму и легонько подтолкнул того кулаком в спину, направляя в сторону подвалов. Виновный и не пытался сопротивляться, подавленный произошедшим.
– Дядька Фиш, – вышел из ступора механик, – не хотел я! Чем хочешь поклянусь!
– Эх, Зурим, Зурим… – Десятник отвернулся. Механик сам выбрал собственную судьбу, и нечего душу бередить. Но авось все образуется. – На милость барона уповай.
Когда рядом больше никого не осталось, десятник нехотя пошел к господину. Докладывать. Что сейчас будет!.. Не хотелось даже думать. С каждым годом жить становилось паршивее, потом с каждым месяцем, теперь, похоже, счет пошел на недели. Вряд ли после повторного удара наследник выкарабкается. Если так, то дни барона сочтены. Не выдержит старик.
Глава 2
Гавр
Мысли путались. Я не мог сообразить, что происходит. Все тело болело. Попытался открыть глаза, вроде получилось. Сквозь мутную пелену увидел свет и наклонившегося врача в голубой шапочке и белой повязке до самых глаз. По интонации понял, что он мне что-то ободряюще сказал, но смысл слов пролетел мимо. Странно. Кажется, с моими руками и ногами что-то начали делать. Мысли текли удивительно медленно. Никак не получалось сообразить, как я очутился в больнице и, главное, – почему? Осознание того, что меня зачем-то привязали, напомнило мне о телепередаче, где рассказывали о докторах, охотящихся за органами. Я дернулся, точнее, попытался, но и этого движения хватило. Дикая боль со скоростью света пронеслась от ног до головы и обратно.
Темнота.
На мгновение полностью вернулся слух, но радости это мне не прибавило.
– Готовьте дефибриллятор!
Снова открыв глаза, увидел синий потолок. Потолок раскачивался. Или это меня штормит? Башка просто раскалывается, мешая сосредоточиться. Аккуратно повернул голову влево и заметил мирно спящую в кресле бабулю. Кто такая? Наряд на старушке словно из исторического кинофильма. Бред.
В голове всплыли воспоминания о ДТП и о больнице. Даже доброго доктора вспомнил. Хм… Тогда кто спит в кресле? Медсестра? Это что за клиника? Да нет… опять бред какой-то. Я осмотрелся внимательнее. Окружающая обстановка привела меня в еще большее замешательство. Камин, с потрескивающими от жара поленьями. Какие-то гобелены с рыцарями, пускающими кровь всяким монстрам и друг другу. И ни следа медицинской техники. Может, я в психушке? Боже упаси. Лучше о таком не думать.
Осторожно повернул голову к окну. Высокое и узкое. Стекла маленькие, квадратные, мутные. Сквозь них пробивался дневной свет. Где-то там, на улице, щебетали птицы и слышались голоса орущих людей. От этих криков проснулась старушенция и увидела меня.
– Здрасьте, – сказал я.
Бабуля достаточно шустро для своего возраста подскочила и что-то ласково залопотала, причем не по-русски. Слова показались знакомыми, но понять, на каком языке она говорит, не мог. Блин, я что? Не в России? Кажется, у меня уже возникали подозрения, что доктора собираются изъять мои органы? Или нет? А как же авария? Точно! Оформили документы о смерти, а сами почку вырезали или вывезли меня в Турцию или Албанию как донора для дальнейших трансплантаций. Надо срочно делать ноги, пока чего-нибудь точно не отрезали.
Попытка встать не увенчалась успехом. Накатила слабость. Непослушное тело откинулось обратно на подушку.
«Напичкали лекарствами, уроды!» – промелькнула паническая мысль.
– Вам это даром не пройдет! – с толикой презрения в голосе и как можно злее произнес громко и отключился.
Следующее пробуждение оказалось нормальным, если так можно выразиться о моем положении. Просто проснулся от посторонних звуков рядом. Не открывая глаза, прислушался. Разговаривали двое на том же смутно знакомом языке. Осторожно приоткрыл веки и увидел сидящих в креслах у камина мужчин.
Один – седой как лунь, худющий дедок, лет семидесяти. Первое, что бросается в глаза, – большой отвислый нос картошкой, густые борода и усы, под которыми губ не видно. Одет в просторную белую рубаху без воротника, с широкими рукавами и вышивкой на манжетах и по подолу. Смутно помню, что мой прадед по деревне в подобной ходил. И у этого старика почти такая же. А вот синего цвета штаны подкачали, не штаны, а кальсоны какие-то. Ни за что в таких ходить на людях не стану. Хотя старикам, наверное, все равно уже, в чем щеголять. Нигде не трет, не давит, тепло, не рваное, и ладно. Штаны заправлены в высокие кожаные сапоги на шнуровке сбоку. Такие сейчас модно носить.
«О! А это что?» – только сейчас рассмотрел на поясе дедка ножны с нехилым таким ножом. Забавный дедуля, однако.
Второй мужчина гораздо моложе собеседника и еще более потешный. На голове шляпа с квадратными полями. Полностью лица с кровати мне не видно, но мужик без бороды и усов точно. Нос с большой горбинкой. И все. Пока не повернется, рассмотреть лицо не удастся. Что еще про него сказать? На пальцах блестят золотые перстни. Носит длинный то ли халат, то ли плащ такой. Не понять. На поясе тоже висит нож, только по сравнению с тесаком деда… так себе ножичек. Разве что под ногтями грязь ковырять.
Вообще мужики что-то не очень похожи на турок или албанцев. Обычные, по большому счету, физиономии. С другой стороны, мафия имеет интернациональное лицо. Так что все может быть. Как же отсюда выбраться или телефон найти?
Мужик в шляпе повернулся и посмотрел прямо мне в глаза. Недобрый взор такой, липкий. У меня возникло настойчивое желание обладателю взгляда по морде дать. Мужик поднялся на ноги и быстро залопотал, обращаясь к старику. Сто процентов – жалуется, что я уже проснулся. А вот реакция дедка несказанно удивила. Я думал, он сейчас позовет кого-нибудь со шприцом и вколют мне снотворное или гадость какую. Хотя нет, если им нужны органы, то гадость колоть не должны. Клиент обязан остаться доволен новой почкой. Вместо этого дед заулыбался, подошел и присел на краешек кровати. И радости его не было предела, он потрепал меня за щеку, в уголках его глаз стояли слезы.
Чем дальше, тем страньше. Вот черт! Так вот почему он радовался! Меня выкрали для трансплантации органов именно этому старику. Лишние пару лет за мой счет пожить захотел!!! Подкупленные доктора провели все необходимые тесты в больнице, определили совместимость, и теперь я тут. Что делать?!
Наверное, на моем лице проявились признаки паники. Мужики заволновались. Дедок грозно рявкнул, и «шляпник» усиленно начал водить надо мной руками и шепотом молиться. Сразу почувствовался холод внутри, затем жар и слабость. Голова потяжелела, захотелось спать.
Что за хрень тут творится?
Темнота.
Десятник Фиш
Капитан Лазго приказал десятнику поторопить Зурима с ремонтом голема, и Фиш направился в мастерскую. Механику в этот раз несказанно повезло, отделался только десятью ударами плетью. Мог и головы лишиться. Владетель поистине справедлив. Так как молодому Ласкону явно стало лучше после повторного удара головой о землю, то господин барон виновного после приговора к телесным наказаниям и исполнения оного одарил десятью коронами[4]. Хорошая сумма. Считай, больше годового жалованья десятника. Можно купить на эти деньги два полных комплекта латника или верховую лошадь[5]. Некоторые пустоголовые солдаты даже завидовали нежданному богатству Зурима. Что такое десять плетей? Пару дней отлежался, и все, а вот десять золотых – это о-го-го! Однако Фиш быстро раздал тумаки языкастым и прекратил разговорчики подчиненных, не хватало, чтобы о сплетнях прознало высокое начальство. Капитан – строгий офицер и дворянин. Такой обязательно проучит весь десяток за неподобающие высказывания. Тут пахнет не десятью ударами, а кое-чем похуже.
Фиш открыл дверь в Серую Башню и вошел. От резкого перехода со света в полутьму мастерской десятник остановился, привыкая к скудному освещению. Внутри обнаружился полный бардак, и Фиш поостерегся идти дальше, боясь споткнуться сослепа.
В подсобном помещении слышался металлический грохот переворачиваемых деталей.
– Зурим! Опять у тебя бедлам в хозяйстве!
– Щас выйду, дядька Фиш! – послышался приглушенный голос механика.
– Какой я тебе дядька! Сказано тебе, неслух… Надо обращаться – десятник Фиш или господин десятник, – в который раз поправил он Зурима больше для порядка, чем по настоянию. Фиш многое прощал парню. Что поделаешь, нравился бездетному воину этот недотепа.
Наконец появился Зурим с двумя тяжелыми ржавыми конечностями от какой-то старой модели голема.
– Чего хотел, дядька Фиш? – поинтересовался механик.
– Тьфу ты. Говоришь ему, говоришь…
– Чего говорите? – не понял Зурим. По горящему взору десятник понял, что сейчас не время поучать молодого механика, и сменил тему.
– Забудь. Как твоя спина?
– А чего с ней станется? Поболит и перестанет. Знахарка каждый день мажет спину какой-то гадостью. У меня теперь есть чем ей заплатить. – Зурим довольно улыбнулся. Фиш не разделял радости механика, как и небольшой зависти солдат. Уж лучше остаться без золотых, чем сидеть в подвале в ожидании возможной смерти, а потом быть битым. Но каждому свое.
– Ну раз ты в порядке, то скажи мне, чем сейчас занят? Капитан интересуется, когда голема починишь. И давай без брехни мне, – сразу предупредил десятник.
Услышав про капитана, Зурим было сник, но тут же в его глазах снова загорелся огонек.
– Я говорил, что голема починить будет трудно…
– Ты сказал, что запасных частей нет, – поправил юношу десятник, но тот продолжал говорить, словно не слышал, и Фиш мысленно махнул рукой.
– …в хламе нашлись руки от голема модели «Охотник». Конечно, локтевые сочленения несовместимы с «Громовержцем», однако есть возможность подогнать плечевые шарниры и заменить руки целиком. Получится полноценный штурмовой голем. Правда, вооружение «Охотника» отличается от оружия «Громовержца», но я что-нибудь придумаю.
Идея была не оригинальна. За годы службы Фиш видел и не такие совмещения деталей от различных моделей. Но без магов, которые могут записать в кристалл управления дополнительные навыки, голем не сможет эффективно сражаться незнакомым оружием. Но лучше так, чем никак.
– Ты говорил, что кристалл силы почти пустой, – напомнил десятник.
– Не моя проблема, – сказал Зурим и развел руками. – Это к магам. Мне приказали починить, я чиню.