– Лорд Лисандр, я счастлива видеть вас у себя дома, – пропела она слащаво, растягивая подкрашенные губы в улыбке.
Протянула руку, надеясь на поцелуй. Лисандр поданную руку благополучно проигнорировал и прошёл мимо женщины, поставив её в глупое положение.
– Я здесь исключительно по делам, – произнёс, подойдя к лестнице и обернувшись.
*
– Держитесь, Лисбет.
Она чувствовала, как сомкнулись руки на её талии, поддерживая, вновь перегнулась через них и открыла рот, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, а перед глазами снова возникают обрывки недавних видений. Спальня, залитая кровью и растерзанное тело графа, лежащее посреди окровавленных тряпок. Убийца и, правда, был сумасшедшим, потому что человек, находящийся в здравом уме, не способен совершить такое. Он разделывал свою жертву, но не с такой основательностью и точностью, с какой Лисандр резал своих лягушек, а с азартом голодной собаки, увидевшей кусок свежайшего и вкуснейшего мяса. Кажется, именно этим куском мяса и стал для убийцы граф Виктор, решивший в недобрую пору нанести визит вежливости своей родственнице.
Лисбет зажмурилась, вспомнила запах крови, щекочущий ноздри, перестала себя сдерживать. Её рвало, несмотря на то, что желудок был пуст, оставалось лишь сплёвывать горькую слюну и стараться поскорее выбросить из памяти увиденную картину. Тело дрожало так, словно Лисбет провела несколько часов на леднике, и теперь её вообще нереально отогреть. Лисандр оставался спокойным и реагировал на произошедшее, как на стандартное происшествие, вроде чтения газеты за утренним чаем.
– Как вы можете быть таким спокойным, лорд? – хрипло выдохнула Лисбет, принимая из рук своего знакомого платок и вытирая рот.
Дрожь никуда не уходила, а увиденное давило на виски, не позволяло абстрагироваться от происходящего, поверив, что это всего лишь игра разбушевавшегося воображения.
– За годы жизни в стране чудес я повидал многое, – хмыкнул он, присаживаясь на корточки, рядом с Лисбет.
Они уже покинули дом леди Агнессы и теперь направлялись домой.
Осмотр места преступления не позволил узнать многое, разве только понять одну немаловажную деталь: убийца не ушёл из дома обычным способом, через дверь. Он выпрыгнул в окно. Стекло было разбито, в нём зияла дыра. Увы, на стекле не осталось ни единой капли чужой крови, ни волос, ни обрывков одежды. Ничего, что могло бы хоть частично прояснить ситуацию. Впрочем… Лисандр имел одну догадку, на которую его вновь натолкнула полная луна, насмешливо смотревшая прямо на него.
Убийца – не человек. Убийца – дитя луны, оборотень. Судя по тому, что дыра в стекле была не так уж и велика, это не огромный волк и не пантера.
Вид трупа добавлял плюсов в пользу версии об оборотне. Вряд ли обычный человек, даже имеющий задатки каннибала, способен столь неаккуратно рвать чужую плоть, наслаждаясь вкусом сырого мяса и крови.
Лишь тот, кто не способен держать свои инстинкты под контролем, мог так растерзать тело. Он и растерзал, а после – убежал.
– Даже такое?
– И даже хуже, – ответил Лисандр тихо.
Лисбет обратила взор в его сторону, стараясь понять, шутит он или же говорит всерьёз. Кажется, не шутил.
– У вас стальные нервы, лорд, – заметила Лисбет.
– Чего не могу сказать о вас.
– Ах, право, я не привыкла к подобным явлениям в своей жизни. В моём мире ничего подобного не происходит. Хотя сумасшедших хватает.
– Боюсь, что это деяние не на счету человека.
Лисбет приоткрыла рот от неожиданности, но тут же захлопнула его, понимая, что со стороны выглядит глупо.
– Неужели Жеводанский зверь? – спросила через некоторое время.
– Лисбет, вы же большая девочка, – улыбнулся снисходительно Лисандр. – Не верьте всему, о чём говорят в народе. Чаще всего – это преувеличение, не имеющее ничего общего с реальностью.
– Вы не верите в его существование?
– Нет, не верю. Потому что ничего подобного не было. Всего лишь дикий зверь, попавший в руки к отвратительному дрессировщику. У страха глаза велики, потому люди склонны многое описывать не так, как видели в реальности, а как нарисовал им страх.
– Вы думаете?
– Я уверен в этом.
Лисбет улыбнулась, слегка приподняв уголки губ. На большее её не хватило.
Начало рассветать. Небо над парком уже прояснялось, была видна розовая полоска света. Оборотни – дети ночи. Днём они не выходят на охоту, так что можно отпустить свой страх и хотя бы на мгновение расслабиться.
*
Мистер Рэббит сидел в гостиной, пил кофе и читал газету. Софи разливала чай по чашкам, пытаясь угостить напитком кукол, которых коллекционировала не один десяток лет. Разумеется, куклы ни к чему из предложенного не прикасались. Их оставляли равнодушными и чай, и пирожные, сделанные на скорую руку из папье-маше, отвратительно розовые. Такие же, как пряди волос Софи, надевшей сегодня платье персикового цвета и такую же бархотку на шею.
– Вы не ночевали дома? – изумился мистер Рэббит, оторвавшись от своего занятия.
Он сложил газету вдвое и бросил её на стол.
– У нас были дела, – произнес Лисандр, снимая цилиндр и пелерину.
– Вам. Посылка. Лорд, – с остановкой после каждого слова сказала Софи.
Она почти всегда так разговаривала. Она не только выглядела заторможенной, но и речь имела такую, что отчаянно хотелось подгонять её, дабы не тянула время. Для того чтобы произнести одно предложение, ей требовалось столько же времени, сколько другим людям необходимо для озвучивания, как минимум, пяти.
– От кого?
– Не. Знаю. Лорд.
Софи собрала чашки, расставленные перед куклами, выплеснула содержимое в окно. Лисбет проследила за чужими действиями и не сдержала тяжелого вздоха.
Лисандр обвёл комнату изучающим взглядом. Посылка, о которой говорила Софи, лежала на рояле. Лисандр пересёк помещение и остановился рядом с музыкальным инструментом. Разумеется, никаких опознавательных признаков, намекающих на отправителя, здесь не обнаружилось.
Только нечто в пергаменте, перетянутом бечевкой.
– А кто же её доставил?
– Посыльный.
– Очень познавательно, – заметил Лисандр. – Лисбет, подайте мне нож.
Девушка подхватилась, заставила себя сдвинуться с места, ухватила нож с обеденного стола и подала его хозяину дома. Лисандр взял посылку в руки, бросил мимолётный взгляд в сторону рояля и многозначительно хмыкнул. Пергамент и листы, исписанные нотами, были испачканы кровью, достаточно свежей.
Перчатки Лисандра тоже окрасились в красный цвет.
– Что там? – севшим голосом спросила Лисбет.
– Сейчас увидим.
Нож коснулся верёвки, поддевая её и разрезая. Лисандр в мгновение ока вспорол бумагу, являя миру тот презент, что был преподнесён ему кем-то щедрым и удивительно изобретательным. Лисбет заглянула через плечо лорда и снова почувствовала потребность опустошить желудок, поскольку на рояле, завёрнутое в несколько слоёв пергамента, лежало сердце.
– Какое хамство, – равнодушно заметил Лисандр, безо всякого отвращения касаясь окровавленной плоти и доставая оттуда карточку. – Теперь придётся стирать перчатки.
– Вам прислали чужое сердце, а вы думаете только о перчатках?
Лисбет зажала рот ладонью, стараясь не дышать. Отвратный запах железа вновь повис в воздухе, напоминая о недавнем происшествии в спальне графа Виктора.
– Ещё о том, что некому его приготовить.
– Вы…
– Это свиное сердце, дорогая, – всё так же отстранённо пояснил лорд. – Возможно, тот, кто прислал мне эту вещь, не знает о моём увлечении медициной, потому уверен, что я не в состоянии отличить сердце животного от сердца человека. Вероятно, моя реакция должна была быть такой, какую продемонстрировали вы, но… Увы, его надежды не оправдались.
Лисандр дёрнул плечом и стряхнул с карточки, вложенной в посылку, капли крови.
«Я не могу вырвать своё сердце из груди, чтобы подарить его вам, но думаю, это будет достойной заменой».
Лисбет, продолжавшая стоять рядом с лордом, несколько раз перечитала подпись. То есть, подписи как раз не было, даритель так и остался неизвестным, зато теперь всё более или менее прояснилось.
– В этой стране принято объясняться в любви подобным образом? – спросила тихо.
– Нет, – отрицательно покачал головой Лисандр. – Дарительница, а я надеюсь, что это всё же дама, а не кавалер, претендует на звание оригиналки.
– В следующий раз она пришлёт руку?
– Может быть.
– Вы шутите? – Лисбет прищурила глаза, внимательно глядя в лицо лорда.
– Даже не думал этого делать, – ответил он.
– Но…
– Если сомневаетесь в том, что ответ вам понравится, лучше не задавайте вопросов, – назидательно произнёс Лисандр. – Софи, будьте добры, отнесите это сердце на кухню и обложите его льдом. Пусть лежит там, где ему место, а не мозолит мне глаза. Оно явно не украшает собой рояль.
Софи согласно кивнула, взяла посылку и, держа её на расстоянии вытянутых рук, понесла в сторону пищеблока. Лисбет с отвращением наблюдала за тем, как по пальцам Софи стекает кровь, но, кажется, это совершенно девушку не волновало. Видимо, давали знать о себе успокоительные средства, принятые натощак, вместо чашечки чая.
– Лорд, не желаете ли присоединиться? – поинтересовался мистер Рэббит, покончивший с одной порцией напитка и принявшийся за морковные кексы.
– Я не голоден, – отстранённо выдал Лисандр. – Если понадоблюсь кому-то, то я в своей лаборатории.
Лисбет, услышав это заявление, дёрнулась. Лаборатория была одним из тех мест, которые никогда не внушали доверия и тренировали выносливость. После пары визитов в лабораторию Лисбет казалось, что она теперь может смело отнести себя к тем людям, которым море по колено. Ошиблась, как показала практика. Для того чтобы воспринимать всё, происходящее в стране чудес, нервы должны быть, как стальные тросы, не меньше.
Решив, что не стоит откладывать разговор в долгий ящик, Лисбет отправилась вслед за хозяином дома. Догнала его почти у самого входа в лабораторию. Он наверняка слышал, как кто-то бежит по лестнице, но даже не подумал остановиться, обернуться и спросить, что же хочет потенциальный собеседник. Наверное, в общении с ним так всегда и следовало поступить. Если желаешь получить аудиенцию, начинай говорить первым, не жди инициативы с его стороны.
– Лорд! – воскликнула Лисбет.
Лисандр резко обернулся, и девушка шарахнулась в сторону, поскольку не ожидала столь стремительной реакции.
Приложилась спиной о стену, ойкнула, подумав о своей неуклюжести. Впрочем, стоило порадоваться, что, догоняя лорда, не наступила на подол платья и не полетела вниз по лестнице, словно снежный ком с горы. Эти платья, что принято было носить в стране чудес, выглядели внушительно, но в плане удобства оказались просто отвратительны. Однако Лисандр был прав, выходить в город в тех нарядах, что остались у Лисбет от прошлой жизни, было крайне неприлично.
– Вы что-то хотели, Лисбет? – спросил он учтиво.
– Исключительно поговорить.
– Я весь внимание, леди.
Он улыбнулся располагающе, надеясь, что сможет хотя бы немного подбодрить свою гостью, и она сразу же перейдёт к делу, не тратя время на мучительные оправдания, коими сыпала по большей части. Вполне возможно, что она влюблёна в него? Лисандр об этом как-то не задумывался. Поскольку сам оставался равнодушен к такой стороне жизни, как отношения, то и другим людям отказывал в возможности чувствовать. Для него подобные проявления симпатии были смешны. Особенно в том виде, в каком их преподносили его поклонницы.
– Зачем вам прислали это сердце? – спросила Лисбет шепотом, словно боялась быть услышанной.
– Вариант первый, меня хотели запугать, выдав это сердце за сердце жертвы. Не графа, поскольку он, несмотря на некую… разрозненность, всё же не был разделан на куски, и грудная клетка его в полном порядке. Вытащить сердце из груди, даже не открыв доступ к нему – нереально. Вариант второй, почти милый. Мне действительно хотели сделать подарок.
– Вы склоняетесь к первой версии?
– Несомненно.
– Значит, граф – не единственная жертва?
– Кто знает? Я ни за кого поручиться не могу, – ответил лорд.
Больше ничего не поясняя, он скрылся за дверью лаборатории, захлопнув её у Лисбет перед носом, тем самым дав понять, что разговор окончен. Пришлось смириться и убраться восвояси, поскольку злить Лисандра не хотелось, а придумать новый предлог для разговора с лордом не получилось.
*
– Ваш мир потрясающе нелогичен и неточен в деле передачи и адаптации мифологии в современных реалиях, Лисбет, – произнёс Лисандр, отдавая мальчишке пару монет и принимая из его рук свежий номер газеты. – Неужели вы действительно верите тому, что сказано в тех книгах, о которых вы недавно упоминали? В них ведь нет ни слова правды, всё это не более чем весьма и весьма разгулявшаяся фантазия авторов. На самом деле, всё обстоит иначе.
– Правда?
– Да, – авторитетно произнес мужчина, раскрывая печатное издание.
На развороте красовался брат леди Агнессы, каким Лисандр и Лисбет видели его пару дней назад. Журналисты, захлебываясь восторгом, описывали в красках всё, что случилось с графом. Кажется, у них даже на минутку не возникло сочувствия к этому человеку и его сестре. Впрочем, чего ждать от посторонних, если даже сама леди Уайльд вместо того, чтобы предаваться меланхолии и скорбеть о своём брате, продолжала красоваться и флиртовать с окружающими мужчинами?
– Что же вы можете сказать, лорд? – спросила Лисбет, засунув руки в муфту.
Осеннее утро снова «радовало» плотной завесой тумана, в котором практически нереально что-то разглядеть. Сквозь густую, молочную «стену» проступали очертания знакомых зданий, а передвигаясь, следовало постоянно смотреть себе под ноги, чтобы ненароком не зацепиться за выбоину в мостовой. Тем, кто решил поехать в экипаже, было ещё сложнее. Услышав цокот, следовало поскорее отойти в сторону, чтобы не оказаться под копытами лошадей.
– Вас старательно вводят в заблуждение, пытаясь навязать ложные ценности и убеждения. Оборотни изначально не могут быть доброжелательно настроены по отношению к людям, потому что любой представитель рода человеческого для них – это еда. Понимаете, Лисбет? Я могу возжелать на обед утку в апельсиновом соусе, а оборотень предпочтёт вас, но безо всякого соуса. Просто потому, что они питаются человеческим мясом, а не чем-то другим. Они чудовища, что бы о них не говорили.
– Думаю, ваши слова имеют под собой основания.
– Они действительно имеют.
– То есть, вам доводилось пересекаться с оборотнями?
– Доводилось, – охотно отозвался Лисандр.
Сегодня у него было хорошее настроение, потому он откровенничал со своей собеседницей, отвечая на все вопросы, а не выборочно, как поступал в иных ситуациях. Этим утром он собирался откровенно поговорить сначала с сотрудниками Скотланд-Ярда, которые, что удивительно, неплохо ладили с самоучкой, не протестуя против его деятельности. Второй визит был по времени запланирован на послеобеденное время. Предстояла встреча с одним информатором, которого Лисандр называл не иначе, как гуру оборотневедения. Если в доме леди Уайльд действительно поработал оборотень, этот гуру должен был подтвердить чужую догадку и внести немного ясности, определив в точности, какой именно вид зверолюдей дал о себе знать.
– И что же вас спасло от незавидной участи, лорд?
– Наверное, то, что я видел их исключительно в клетке? Прямого контакта между нами не было.
– То есть…
– Это было что-то, вроде зоопарка или, что ближе к реальности, цирка уродов. Там я мог рассматривать любые экземпляры.
– И эти… люди не сбегали?
– Нет.
– А как же их сверхспособности, о которых так часто говорят?