Генрих положил диск во внутренний карман куртки и покинул медсестру. На обратном пути он встретил возвращавшихся с проверки транспорта группы Виталия и Евгения.
- Скоро вертушка прилетит, майор, - Евгений взглянул на часы. - от наших друзей. Сбросит кое-какие подарки.
- Для ночной операции, - добавил Виталий, глядя в упор на Генриха своими по-стариковски слезящимися глазами. - ориентировочно в районе восьми общий сбор у вас.
- Понял. - бросил Генрих и пошел дальше.
Он вернулся к себе и лег на раскладушку: теперь хорошо бы улучить момент. Сейчас ему нужно было не успокаивать свою нервную систему, а наоборот найти то, что заставит ее быть в напряжении и постоянной готовности.
Генрих отвернулся от Тараса, вперившегося взглядом в свой планшетник и что-то насвистывавшего, и стал анализировать информацию, полученную за последние часы.
Да, нужно, очень нужно посмотреть, что на том диске, который нашли у павшего бойца отряда Бумеранга. Скорее всего, из этих материалов можно узнать многое, возможно, что и о тех, кто находится рядом. Хотя, а вдруг на нем не окажется ничего существенного? Что тогда? А если вообще не удастся достать? Нет, и из того, что ему уже известно, ясно, что с остальными бойцами отряда нужно быть настороже. Наемников набирали по всей стране, вероятнее всего. Да и у некоторых, похоже, имеется криминальный шлейф, как у его бывшего однополчанина.
Генрих уже решил для себя, что ему нужно будет попытаться добыть этот диск. Да, это рискованно. Да, он вызывает огонь на себя. Стоит ли рисковать?
Он вспомнил людей с вырезанными сердцами, обнаруженными в поселке, и вопрос растворился, исчез сам по себе.
Ромка Липатов, с которым он прослужил бок о бок два года, полтора из которых пришлись на вторую чеченскую кампанию - вот кто мог бы помочь! Он сам частенько говорил в Чечне: 'Кто не рискует, тот не пьет шампанского!' Где он сейчас? Кому служит?
Стоит ли делиться своими размышлениями с полковником? В свое время Роман говорил, что рисковать имеет смысл, если тобой продуман план, который сведет риск до минимума.
Здраво рассудив, взвесив все 'за' и 'против', Генрих решил пока не делиться с командиром группы своими сомнениями. О полковнике он так практически ничего не успел узнать. Накануне вылета Витя Райский сообщил ему, что Борис Соловьев в течение нескольких лет курировал работу групп антитеррора со стороны ГРУ и имеет доступ к сверхсекретной информации. Репутация, по словам 'афганца', у полковника абсолютно надежного человека и он проверен, что называется, на все сто. Самостоятельно покопавшись в интернете, Генрих нашел лишь два сомнительных момента. В первой публикации указывалось, что дважды за последние полтора года операции, которые курировал Соловьев, заканчивались провалом ГРУ и гибелью офицеров. Второй материал за подписью журналиста 'Невского пламени' Дмитрия Крысюка был о том, что в прошлом году полковник приобрел огромный дачный участок на Верхневолжском водохранилище. Согласно смете, строительство дома обошлось в сумму более восьмисот тысяч евро. Кроме того, по сведениям журналиста, на жену Соловьева был оформлен крупный особняк в Черногории.
Что ж, повременим с полковником. Вот если на диске не окажется ничего подозрительного или Генрих не сможет завладеть диском вовсе... 'Во всяком случае, до операции они ничего не станут предпринимать в моем отношении, думал Генрих, краем глаза наблюдая за задремавшим Тарасом, уронившим планшетник на подушку, - я для них слишком ценная боевая единица, чтобы мною можно было разбрасываться. Но вот потом... А потом посмотрим.'
Генриха отвлек от раздумий слабый рокот вертолета, доносившийся откуда-то издалека и усилившийся с каждой минутой.
Он прислушался к нараставшему гулу. Похоже, это была та самая 'вертушка' которую упомянул Евгений.
План окончательно сформировался в голове Генриха за считанные минуты. Данзас тихо встал и не обуваясь, спустился вниз, в коридор.
На улице находился практически весь отряд. Вертолет приближался, рос из безоблачной синевы. Бойцы затаили дыхание, приготовили оружие. Несколько шагов до густых зарослей - если что, можно уйти в два счета. Ведь в подобных ситуациях часто не знаешь, что случится в следующую минуту...
Желтый вертолет с синей полосой по борту приближался, направляясь явно в их сторону. Евгений улыбался, видимо предвкушая получение необходимого груза.
Вертолет после очередного разворота завис в воздухе над рекой, в паре десятков метров от лагеря. Но тут из леса полыхнуло белым дымом. Огненная вспышка разнесла вертолет на части, и его остатки рухнули в воду, разбрызгивая по сторонам огонь и обломки корпуса. Вот среди брызг мелькнул и исчез хвостовой винт. Вода вспенилась. Образовалась небольшая воронка. Но не прошло и трех секунд, как она исчезла, рассосалась.
- Твою мать! - вырвалось у Соловьева, когда остатки стальной стрекозы скрылись под водой.
- Что происходит? - прохрипел Евгений и вскинул автомат в бессильной ярости.
- Из РПГ подбили! - Сергей далее продолжил в адрес невидимого снайпера матерной тирадой, даже не пытаясь сделать хоть что-то.
Екатерина закрыла рот рукой, стремясь не сорваться в крик. Словно пребывая в ступоре, Соловьев широко раскрытыми глазами смотрел то на дымящиеся головешки в камышах, то на своих бойцов, застывших рядом, и нервно замахал кулаками в сторону леса.
- Какого хрена ты стоишь? Все на берег!.. - набросился на него Неверов.
Но полковник как воды в рот набрал. Это было неудивительно. Зачем теперь что-то было говорить, суетиться, если и так все уже понятно? В такие минуты лучше помолчать, сосредоточиться.
- Стоять! - гаркнул на дернувшегося было адъютанта Борис Николаевич.
- Вы за это ответите! - огрызнулся тот, но выполнил требование и замер на месте.
- Отставить!.. - держал ситуацию под контролем полковник.
Всеволод с Виталием почему-то ехидно ухмыльнулись. Впрочем, не прошло и нескольких секунд, как ухмылки на лицах медиков сменились озабоченными взглядами.
- И что теперь? - заторможено проговорил Андрей, неотрывно глядя на гладь воды, скрывшей следы катастрофы.
- Что-что? - передразнил его оправившийся от первого шока Неверов. - Вертолет мы им не простим. Не сомневайся. А вот теперь придется корректировать всю операцию, весь ее ход. Ведь мы ее готовили с учетом того, что у нас будет все необходимое. Этот небось радуется, - С этими словами он кивнул на связанного и лежавшего под навесом, где обычно хранят заготовленные на зиму дрова, Руслана.
- Да уж... - пробормотал Андрей.
- Неверов бросил взгляд на горизонт и заявил: - На всякий случай надо занять оборону.
Сергей, Андрей и Павел, вооружившись пистолет-пулеметами, скрылись в зарослях. Воспользовавшийся замешательством среди членов группы Генрих незаметно вернулся в дом, стараясь не шуметь, прошел через холл в гостиную и закрыл дверь.
Данзас глубоко вздохнул, чтобы унять волнение. Тщательно прислушиваясь к любому шороху снаружи, будучи в крайнем нервном возбуждении и предвкушении, он заспешил к столу, где стоял ноутбук, рядом с которым, как он заметил, лежал искомый диск.
Генрих очень спешил. Он включил компьютер и вогнал сверкающий, переливающийся в лучах солнца лазерный круг в проигрывающее устройство и нажал на клавишу.
- Сим-Сим, откройся, - с придыханием прошептал он.
Его руки быстро, но непринужденно носились над клавишами, как носятся они у пианиста-виртуоза. Данзас сиял, он чувствовал, сейчас дело сдвинется с мертвой точки, знал, что он может все.
'Только бы никто не смог помешать сейчас, в эти считанные минуты' подумал он.
Чуть слышно гудело проигрывающее устройство. Данзас ощущал прямо торжественность момента, когда файл открылся.
Глава 17
Помногу раз проверяясь, петляя в переходных дворах, Роман двигался в сторону малой Филевской улицы. До квартиры, адрес которой дал ему полковник, было уже недалеко, всего два квартала.
Двухкомнатная квартира, в которой ему предстояло жить, находилась на третьем этаже пятиэтажного кирпичного дома, недалеко от метро 'Пионерская'. Роман позвонил в дверь условленным сигналом - один длинный и два коротких.
Ему открыла ухоженная женщина лет пятидесяти, брюнетка с отличными формами и с умным лицом с пористой кожей. Она заправила выбившуюся блузку яркой расцветки в модную юбку и смерила Липатова оценивающим взглядом.
-- Ну вот, тетя Люся, проходил мимо, дай думаю - посмотрю, как у вас тут. Как вы без племянника живете.
-- Скучаем, дорогой племяша, -- нарочито громко ответила 'тетя'. - проходи.
Меры предосторожности были излишни; соседи не интересовались личной жизнью женщины. 'Текучесть' жильцов в доме была приличной.
- Пока будешь жить здесь, - женщина открыла Роману дверь в подготовленную комнату. - а все остальное как договорились с Михаил Павловичем.
Бросив сумки в прихожей, Липатов внимательно оглядел новое пристанище.
Комната была не слишком просторная, но уютная, с ковром на полу без единой пылинки; видимо, за ней присматривали. Кроме тахты, превращавшейся по мере надобности в кровать, двух кресел и двух шкафов - книжного и платяного, в комнате стоял еще журнальный столик, сервант с чайным и кофейным сервизами, с наборами бокалов и рюмок из цветного дятьковского хрустального стекла, а также цветной телевизор.
Вскоре Роман получил сообщение на мобильный от шефа.
Через полчаса из квартиры тети Люси вышло типичное лицо кавказской национальности и семенящей походкой отправилось своей дорогой. Лицо имело на голове огромную поношенную кепку-'аэродром', а под носом -густые черные усы в пол-лица. Что касается прочих черт лица, то в сочетании с кепкой и усами они тут же расплывались и поглощались, утрачивая индивидуальность. Теперь Романа вполне можно было принять за грузина, чеченца или армянина.
Теперь-то можно было двигаться спокойно. Роман доехал до Кутузовской, оттуда прошел пешком, обогнул торговый центр, продрался сквозь автостоянку, свернул в переулок. И, в конце концов, обнаружил искомый объект. Фургончик, который в самое ближайшее время ему предстояло посетить.
Пост на колесах стоял у главных ворот рядом с ресторанчиком кавказской кухни и вел наблюдение за двухэтажным деревянным строением на противоположной стороне улицы, арендованным под ресторанный зал.
В фургоне сидел старший лейтенант Петр Численко, окруженный техникой для видео и фотодокументирования, а также записывающими устройствами.
Численко, возможно по причине молодости - ему было двадцать три года - не любил статичных объектов. Ему нравилось гонять по трассам, проспектам и мостам за каким-нибудь оптовиком-наркодилером, или тянуть чинный военный атташат, нарезающий по городу круги в тщетных попытках - нет, не оторваться, а хотя бы выявить хвост. Сейчас его прикомандировали к следственной группе подполковника Липатова, а здесь, сидя в три погибели, приходится не один час подробно созерцать и фиксировать бытие двух неприметных личностей из органов.
Скучно.
- Тяжела и неказиста жизнь простого эфэсбиста... - вздохнул Численко.
Самое тяжелое в работе 'наружки' - ждать.
Незаметно юркнувший в фургончик Роман привычно надел наушники и листал оперативный материал, проработанный группой. Наконец Роман закончил с ворохом последней информации и уставился в экран.
На просторном диване расположились двое мужчин; один высокий, атлетичный, широкоплечий брюнет, с волевым строгим лицом. Другой не уступал в ширине плеч первому, но был на голову ниже его и был лыс. Его упитанное брюшко выпирало из тесноватой бордовой рубашки. Большую часть лица лысого гражданина скрывали темные очки.
Роман подкрутил звук для лучшей слышимости.
- Замначальника ВКР Корзубов и директор НИИ биологической и бактериологической безопасности МЧС Бочаров, - напомнил ему лейтенант.
- Замысловатое название у них, - ухмыльнулся Роман.
Лейтенант ответить не успел. В помещении началось какое-то движение. Раздвинув пышные занавески, в комнату вошел светловолосый человек в черных брюках и сером пиджаке в сопровождении официанта. Улыбаясь, он поздоровался с обедающими и сел напротив.
- Пошел вон, - махнул рукой официанту брюнет.
- Ну вот, - тихо сказал человек. - пришел за своей долей.
Роман узнал гостя: это был его старый знакомы майор Юдин из МУРа.
- в Крым меня переводят, - деланно вздохнул блондин. - покидаю насиженное место. Жаль.
- Чем он интересовался? - спросил лысый.
- Он у меня дело Шмирина забрал, - пробормотал майор. - видимо будет возобновлять.
- Был ты лохом и остался им, - протянул брюнет.
- А это меня уже не касается, - подмигнул лысому Юдин. - Ну, - хлопнул он себя по колену, - что пить будем?
- Все, - хмыкнул Корзубов.
- Как только закончим дело, - майор, улыбнувшись, прикрыл стакан рукой.
- Ладно, - брюнет откинулся на спинку дивана. - документы на присвоение тебе внеочередного звания уже поданы, все улажено, так что в ближайший месяц тада-да-да-дам, как говорится.
- Ребята, - взглянул на директора института Юдин. - вы, по-моему, мне не доверяете.
- Не доверяем, - без обиняков буркнул лысый.
- Замечательно. Только я вам тоже не доверяю, - обвел взглядом сидевших напротив мужчин майор.
- Ты же ему все выболтал небось... - начал Бочаров.
- Да успокой ты его, - словно не замечая директора института, обратился к Корзубову майор.
- Пожалуйста, - вытащил из дипломата какую-то сложенную вдвое бумагу брюнет. - здесь копии документов. - можешь сверлить место в погонах.
- Ой, замечательно, - развернул бумагу Юдин. - а сто тысяч? Наличман? За закрытие дела. А?
- Слушай, шкура, - у Бочарова очки съехали на нос. - ты у меня ничего не получишь. Ты у меня на зоне табуретки будешь сколачивать, урод...
- А ну-ка тихо! - крепко схватил его за руку Юдин.
- Хватит! - окриком остановил начинавшуюся ссору Корзубов.
Он снова открыл дипломат и вытащил оттуда увесистый непрозрачный пакет.
- Здесь сто тысяч, - замначальника ВКР положил пакет рядом с майором. - пересчитай.
Майор заглянул в пакет.
- Ребята, пахнет свободой. - он жмурился словно кот на солнце. - Пахнет свободой. - повторил он, с удовольствием растягивая слова.
- Вали отсюда, - промолвил Корзубов.
- Желаю оставаться в вашем террариуме, - Юдин направился к выходу, захватив с собой пакет.
- Надеюсь, больше не встретимся, - осушил бокал вина Бочаров.
- И я тоже надеюсь, что больше не увижу вашей рожи, - на прощание парировал майор.
- Пишешь? - повернулся к лейтенанту вполоборота Роман.
- А как же! - радостно доложил тот. - все от и до!
Наконец файл открылся. Генрих начал смотреть запись. Много раз он останавливал видео и вглядывался в кадр.
Какая-то деревня, видимо на востоке Украины. Жители, человек двадцать, под дулами автоматов сгоняются в какой-то сарай на берегу реки. Рядом с сараем стоят вооруженные Евгений, Павел, Екатерина и какой-то мужчина в очках, незнакомый Генриху. Заполненный людьми сарай запирается. Какие-то обритые наголо парни поливают крышу сарая из канистр. Затем один из парней поджигает сарай. Раздаются крики, рев, плач, стоны. Павел прикуривает от факела, которым был подожжен сарай. Пытающихся выбраться обожженных, горящих, обезумевших людей Евгений, Илья, Андрей и Екатерина расстреливают очередями, от живота. Неподалеку - мертвые женщины и дети, валяющиеся в дорожной пыли. Груда трупов на центральной площади. Оператор с удовольствием смакует кадры убитых, показывая их с разных ракурсов...
'Что я изучаю - уж не запись ли карательной операции зондер-команды СС времен второй мировой войны в какой-нибудь белорусской деревне?', думал Генрих, ужасаясь. Вот что они искали весь день...