Я поднимаюсь по ступенькам и оплачиваю проезд, рассеянно слушая обычное тарахтенье кондуктора. Схватившись за поручень, чтобы не упасть, готовлюсь к моменту, когда автобус рванет с места.
Теперь, когда ко мне перешла мгновенная оценка обстановки, характерная для Джеймса, я нахожу автобус уже не столь скучным.
В Переулке давка и сутолока. Два комплекта воспоминаний сложно примирить в голове. Гаррины говорят, что всё как всегда, однако в других — война и люди, которые нервно пробираются по Переулку и отводят глаза, лишь в случае необходимости встречая чужой взгляд. Смотрю на крыши, и перед глазами вместо горизонта — сражение между Орденом Феникса, Министерством и Пожирателями Смерти. Во тьме ночи было невозможно сказать, кто на чьей стороне.
— Расслабься, придурок! Из-за тебя у меня начинает болеть голова.
— Если хочешь, можешь говорить вслух. Не думаю, что здесь есть кому-то дело до того, что я беседую со шляпой.
К моему раздражению, Шляпа продолжает разглагольствовать у меня в уме, пока мы пробираемся к банку.
Проходя мимо троих гоблинов на входе, Шляпа проговаривает вслух:
— … вот так гоблины и садовые гномы и произошли из одного и того же рода. В принципе, это одинаковые существа. Лично я нахожу, что гномы более полезны для общества.
Три головы в унисон резко поворачиваются ко мне.
— Что? Какого черта ты произнесла это вслух? — Ты хочешь меня убить?
— Я думала, ты предпочитаешь, когда я говорю вслух? Если бы эти паразиты были важны, они не стояли бы здесь, у входа.
Приятно видеть, что позиция Шляпы не меняется, когда она имеет дело с другой расой! Пытаясь держать трио в поле зрения, что весьма непросто, потому что все эти проклятые гоблины одеты одинаково (за исключением менеджеров), проскальзываю к самой короткой очереди. Тип передо мной заканчивает, и я следующий. Я лишь воображаю, или существо тянет время, обслуживая меня?
В конце концов, после спора о сроках и условиях, которые позволят несовершеннолетнему Поттеру посетить семейное хранилище, меня направляют к тележкам с запиской на долбанном гоблинском.
Залезая в тележку, спрашиваю про себя Шляпу:
— Какого черта ты делаешь? У тебя имеется конкретная причина позлить гоблинов?
Ответ приходит, но не от Шляпы. Очевидно, у тележек имеется и вторая скорость, и я изо всех сил цепляюсь за жизнь, пока Шляпа вопит от радости. Скорость спуска воскрешает в памяти воспоминания о том, как в прошлом году я упал с Нимбуса, столкнувшись с дементорами.
— Я мечтала об этом моменте многие годы!
***
Через два часа банк и убийственные взгляды гоблинов невысокого ранга были от меня уже далеко. Я снял со счета порядочную сумму и обновил привязку Всекниги к книжной полке в семейном хранилище Поттеров. Больше всего времени я провел, просматривая, какие книги мне лучше почитать до того, как вернусь сюда во время рождественских каникул.
В конце концов, я выбрал около половины книг на полке Джеймса Поттера, а также несколько загадочных томов, которыми пользовалась Лили перед самой смертью. Неплохая смесь дуэлинга, защиты, чар, заклинаний, продвинутой трансфигурации, а также приличная выборка довольно мутной и сомнительной магии. Удовлетворившись набранным, я уколол палец и капнул кровью на драгоценный камень, вделанный в полку, а потом приложил обложку книги к камню, чтобы завершить ритуал. Теперь я — единственный, способный открыть артефакт.
Я решил не задерживаться в семейном хранилище. Имелось у меня несколько воспоминаний о том, чем Джеймс занимался здесь с Лили среди книг, и из-за них я чувствовал себя весьма неуютно. Он взял её сюда через пару дней после похорон своих родителей. Это был их первый раз. В каком-то смысле Волдеморт был прав. Он забрал у Джеймса жизнь, и всё, что осталось — несколько лишенных смысла хранилищ. Не важно, кто я такой. Гораздо больше имеет значение, что у меня есть шанс наладить свою жизнь.
Мои мечтания прерывает рука, опустившаяся мне на плечо. Подскакиваю от потрясения и ругаю себя за то, что так невнимателен.
— Вау. Тише, Гарри! Я не хотела испугать тебя! — обиженно произносит Кэти Белл.
— Забудь, я просто не привык к такому, — бормочу я. — Что привело тебя сегодня в Переулок?
— Я пришла поглазеть на витрины и купить пару пособий для СОВ. Родители всерьез насели на меня по поводу будущих хороших оценок.
— Уверен, у тебя всё будет прекрасно, Кэти.
Она хватает меня за руку и тащит в кафе.
— Пойдем, я позволю тебе купить мне мороженое. Ну и что у тебя за история? Что привело затворника Гарри Поттера в Переулок?
— Я здесь по делам, а потом собираюсь посмотреть на Великолепного Олли в деле. — Ну не могу же я и в самом деле упоминать о смертельных угрозах и оскорблении гоблинов, правда?
— Мы с Энджи были у него на прошлой неделе. Ты не поверишь, как у них всё организовано – совершенно не так, как я ожидала. Я привыкла к планам будущей игры в виде каракулей Энджи или Лики, нацарапанных где-нибудь за ленчем на клочке пергамента. У «Малолестона» — гигантские плавающие доски, на которых прокручивается их тренировочный комплекс с играми! Гениально, черт возьми! У них есть инструкторы и тренеры для каждой группы игроков.
Джеймс играл в лиге новичков, поэтому я прекрасно знаю, чего ожидать.
— Да ты никак испугана. — Садимся. Очевидно, я плачу. Она заказывает банановый сплит «Услада Морганы». Я — лишь три шарика французского ванильного с горячей помадкой.
— Ну, после победы на прошлогоднем финале я начала прикидывать свои шансы выйти в профессионалы. Однако теперь я не уверена.
— Кэти, отнюдь не все получают приглашение в молодежную лигу до окончания Хогвартса. Олли — исключение из правил. Чтобы набрать форму, у тебя есть целых три сезона. Как только закончишь школу, сможешь тренироваться и больше не волноваться об учебе. Думаю, у тебя неплохие шансы.
— Тебе легко говорить. Ты, наверное, мог бы сыграть за профессионала прямо сейчас.
— Что тебе ответить? Квиддич у меня в крови. Мой папа попал в молодежную лигу в конце пятого курса. Он был как раз одним из немногих. — И до сих пор есть, ну, что-то вроде.
Как только приносят мороженое, беседа прерывается. Когда я глотаю вторую ложку, Шляпа идет в атаку. Чуть не давлюсь.
— Сделай мне одолжение — трахни её уже.
— Что-что?!
— Начать собирать отметки на чехле твоей волшебной палочки никогда не бывает рано, ЭйчДжей. Знаешь, ты мог бы ненадолго приударить за ней, хапнуть номерок в Дырявом котле и скрепить с ней сделку. Попробуй с ней чуточку поиграть. Кто знает, может, ты будешь у неё первым.
— Да заткнись ты уже! Ей всего пятнадцать.
— Гарри, с тобой всё в порядке? — беспокоится Кэти.
— Да, всё отлично, — говорю я, стаскивая колпак. Я не намерен продолжать беседу на эту тему.
Неверный шаг. Шляпа воспринимает мои действия как приглашение открыто участвовать в разговоре.
— Мы с Поттером всего лишь обсуждали, не пытаешься ли ты так неуклюже его совратить.
Кэти от испуга испускает вопль, а потом с любопытством разглядывает Шляпу.
— Гарри?
— Это зачарованная Сортировочная Шляпа. Этим летом я кое-что исследую.
— Знаешь, почему я распределила Белл на Гриффиндор, ЭйчДжей? Она ушла гулять в лес, упала с дерева и сломала себе лодыжку. Девчонке удалось вернуться; она самостоятельно преодолела пять миль во время ливня с ураганом.
Кэти смущается, но тут же с возмущением отвечает:
— Это не я. Думаю, ты говоришь об Алисии Спиннет.
— Вот срань, я всегда путала вас двоих. Разве я не пыталась разместить тебя в Хаффлпафф?
— В Равенкло, — теперь Кэти скорее раздражена. Ах, подростковые перепады настроения! Даже если бы я и пытался «скрепить с ней сделку», Шляпа отнюдь не облегчает дело. Могу поспорить: эта тряпка прекрасно понимает, что делает.
— Проехали. Так или иначе, у Белл хватило смелости со мной спорить, поэтому я и сочла разумным Гриффиндор. Кэти осветляла и завивала волосы, чтобы не выглядеть похожей на Алисию. Шляпа, вероятно, вытащила этот факт из моей памяти и кое о чем догадалась.
— Она просто пытается тебя разозлить, Кэти. У неё это обычно великолепно получается.
После того, как Шляпа решила, что проехаться вслух по наследию гоблинов — потрясающая идея, я получил самую запоминающуюся поездку на тележке в своей жизни.
— Это так грубо!
— Но составляет часть её очарования. Поверь мне.
— Расслабься, Белл, я не собираюсь уговаривать ЭйчДжея воткнуть в тебя колбаску…
— Шляпа!
— Гарри!
— Да бросьте вы! Ты тащишь его сюда и заставляешь купить себе фаллический символ, покрытый охлажденным коровьим лактатом! Единственное, что ты упустила, так это не предложила ему вишенку.
Кэти выпучивает глаза.
— Мать твою, Шляпа, заткнись! Нет, Кэти. Это всего лишь предположение Шляпы. Именно поэтому я её и снял. Чертова тряпка груба до невозможности; она тысячелетиями копила оскорбления и только и ждет момента, чтобы ими воспользоваться.
Неуклюжая пауза; Кэти в ужасе смотрит на свой десерт. Наверное, она никогда больше не возьмет в рот банановый сплит. Прямо сейчас я готов отдать своё левое яйцо за возможность легально наложить заглушающее — да хотя бы за умение накладывать его без палочки. К счастью, столики Флореана зачарованы так, чтобы беседу за одним не слышали за соседними.
— Меня поражает, как её позволяют надевать на головы детей, когда она настолько гадкая.
— Я видел, как она обложила Дамблдора прямо перед нашим отъездом. Назвала его «почивающим на лаврах» или чем-то в этом роде.
— Что с ней не так? Её случайно не прокляли слизеринцы перед отъездом из школы?
— Нет. Меня не проклинали. Если бы это было так, я бы посылала маглорожденных в те же комнаты, что и фанатиков-чистокровок, и хохотала бы при виде драк. Нет, Белл, изюминка моего года — момент, когда я пою песню, заглядываю в разумы одиннадцатилетних идиотов и рассматриваю очаровательные истории, которые они готовы предложить моему вниманию. Потом меня засовывают в кабинет директора, и остаток года я слушаю храп Дамблдора. Когда директором был Нигеллус, он хотя бы иногда вызывал к себе суку потрахаться, чем, кстати, придал совершенно новое значение работе старосты школы!
От этакого унижения хлопаю себя по лбу. Хотелось бы полагать, что хуже уже не будет, но я вообще-то жду совершенно противоположного! Я полагал, что Шляпа больше не держит меня за дерьмо и что на людях способен удержать её под контролем. Даже и близко нет! Мне повезет, если Кэти вообще со мной когда-либо заговорит. Заглатываю свое мороженое как Рон, пропустивший обед, — так быстро, что, наверное, доведу себя до головной боли. Швыряю денег, наверное, раза в три больше, чем требуется заплатить за лакомство, хватаю проклятую ветошь и натягиваю на голову. Надо убираться отсюда, пока всё не стало ещё хуже!
— Послушай, Кэти… Нужно бежать… Меня ждет Олли. И надо уносить отсюда эту проклятую Шляпу, пока она не оскорбила кого-нибудь ещё. Как-нибудь пришлю тебе сову.
Даже угроза возвращения Волдеморта не способна отогнать меня от столика быстрее.
***
Я назначаю Шляпе испытательный срок, сосредоточившись на быстром развитии — или повторном развитии — моих навыков окклюменции, и блокирую её. Некоторое время не разговариваю с ней, так как та не желает поддерживать цивилизованного диалога. Очередная поездка на Ночном Рыцаре, и меня высаживают у Малолестонского учебного центра. Я прохожу через ворота; охрана проверяет мою гостевую карту. Присылают стажера — как я полагаю, хаффлпафца, одногодка Джинни, — и тот убегает за Олли, пока я вынужденно терплю привычное разглядывание моего лба.
Через несколько минут мне становится до того скучно, что я убираю барьер. Очень может быть, что Олли сейчас у колец.
— В чем проблема, ЭйчДжей?
— Ты ведь участвовала в той же беседе, что и я. Сначала ты жутко оскорбляешь её, а потом пытаешься сделать вид, что уложить девчонку в койку была моя идея! Клянусь, только попробуй ещё раз вытворить подобное дерьмо, и я напялю тебя на голову Добби и дам взглянуть на то, что творится внутри!
— Ох, да хватит уже скулить. Могу поспорить, что когда в следующий раз она заговорит с тобой, то вспомнит этот случай и посмеется над ним. Я возвела для тебя мост. Кроме того, когда в следующий раз она попытается себе подрочить, то перед её глазами появится некий зеленоглазый выродок! Вы, люди, живете и дышите намеками: думаете одно, а говорите совершенно другое. В твоем котелке я обнаружила парочку бессвязных мыслей и попыталась помочь. Младшая сестра Хельги была в возрасте Белл, когда сорокалетний Годрик начал регулярно распахивать её ниву. Обычно он надевал меня на голову и хвастался о старых добрых временах. Закончится всё тем, что ты засунешь в Белл свою биту и поблагодаришь меня. Неужели ты и вправду собираешься дальше действовать по принципу «в ближайшие годы я собираюсь быть отшельником», пока не решишь, что для тебя достаточно? Я живу вот уже тысячу лет, так что вы для меня все как свежевыжатая сперма.
Своевременное прибытие Олли спасает меня от высказывания Шляпе всего, что я думаю по поводу её помощи.
— Гарри! Рад, что ты смог приехать. Пойдем. У меня полчаса перерыва. Проведу тебе ознакомительную экскурсию.
Вуд гордится центром. Он показывает его как свой собственный дом. Я тоже впечатлен. Малолестонцы тренируются с большим азартом. Тут полно всего: бассейны, кафетерий, тренажерные залы, корты для ракетбола и куча таких вещей, как в журналах по боксу и тяжелой атлетике, которыми Вернон пытался заинтересовать Дадли. Черт, жаль, что здесь нельзя поселиться!
По пути я встречаю нескольких игроков и кое-кого из персонала. Я не поддаюсь импульсу попросить у кого-нибудь автограф, однако, как ни удивительно, пара из них жаждет сфотографироваться со мной! Всё это лишь подтверждение того, что слава на самом деле весьма странная штука.
В итоге Олли приводит меня на поле, и мне удается понаблюдать за его тренировкой. Честно говоря, я не так уж много внимания уделяю упражнениям вратаря, поэтому наблюдаю больше за ловцами и охотниками. Кстати, надо бы приобрести омниокуляр. Шляпа, кажется, неплохо проводит время. По крайней мере, она больше не язвит по поводу Кэти Белл, так что запишем происходящее в плюсы.
Во время следующего перерыва Олли приближается ко мне и предлагает полетать, пока другие квиддичные игроки отдыхают. Я сажусь на свою Молнию и взвиваюсь в небо. Люблю летать. По-другому просто не скажешь. Даже оставляю на голове Шляпу и позволяю безумному артефакту наслаждаться полетом, пока довожу метлу до предела возможностей. Очень хочется проделать некоторые из моих упражнений ловца, но это, пожалуй, будет выглядеть несколько глупо в глазах профессионалов. Довольствуюсь основательным облетом поля и выжимаю из Молнии максимум.
Я уже было собираюсь приземляться, когда раздается звонок — сигнал, что игрокам следует вернуться на поле.
— Неплохой полет, Гарри! У тебя отлично получалось. Как думаешь, Карлсон? — произносит Олли, обращаясь к вратарю основного состава.
Эндрю Карлсон, известный в лиге как «Паук», кивает головой.
— Выглядело так, как будто ты почти знаешь, что делаешь. Очень неплохо для малявки.
Разумеется, я несколько обижен на его замечание, но ответа он не дождется.
— Блин, Карлсон, проверь-ка себя в игре с Поттером!
Слышу, как один из других игроков — он достаточно близко от Оливера, чтобы расслышать комментарий — произносит:
— О нет, новичок вызывает ветерана. Похоже, мальчики и девочки, нас ждет небывалое зрелище!
— Как будто я собираюсь принять вызов и поиграть с тобой, Вуд. Ты не делаешь и половины того, что я. И я это знаю!
— Я компенсирую разницу, Энди, — предлагает одна из начинающих охотников по имени Марсиа Риггз. — Нам тут все уши прожужжали твоим новым контрактом. Давай-ка посмотрим, стоишь ли ты таких денег.
Карлсон разгневан. Его загнали в угол, и он это знает.
— Что ж, у малявки пять подач. Я сыграю с тобой, если он сможет обыграть меня хоть раз.
Н-да, смотрите-ка: стоит тут и оскорбляет меня, хотя я не сказал ему ни слова.