Она уползла обратно к своим кошкам.
— Я не уйду, ты не можешь меня заставить.
Розторн повернулась к Браяру:
— Ты должен отвезти её обратно, в Эмелан, — сказала она, пытаясь поймать его взгляд.
Он отказывался смотреть на неё, глядя на тянувшую их фургон упряжку.
— Браяр, ты слышал, что они сказали, Уэй-шу заключил верующих местных храмов под стражу. Если только не произошло какое-то чудо, никто из них не смог передать весть в Гьонг-ши. Я не знаю, успею ли я туда раньше имперской армии, но я должна попытаться.
— Это же очень далеко, — возразила Эвви. — Будет опасно, будут бандиты, и оползни, и пограничники. Мы нужны тебе.
— Будь разумной, — сказал Браяр. — Даже при том, что они под замком, и всё такое, ты едешь по обходному пути. К тому времени они скорее всего уже узнают. И что ты сделаешь, развернёшься, и покинешь страну?
Розторн уставилась на уши лошади:
— Я должна помочь. Ты не поймёшь. Если Первый Храм Круга падёт… Он священен для всех из Живого Круга. Это моя вера, моё служение. Мои клятвы.
— Вот и приплыли, — уныло сказал Браяр.
Розторн зыркнула на него:
— Мои клятвы. Но я не буду рисковать вашими жизнями только потому, что поклялась защищать мою веру и тех, кто её принял. Вы верующими не являетесь. Я не потащу никого из вас в войну, и это — моё последнее слово на эту тему!
Розторн с восхищением оглядела внутреннюю часть фургона гилава. Дом главы каравана и его семьи был красивым, и таким же эффективным, как и сам караван. Каждый дюйм пространства был к чему-то приспособлен, и ни на одной поверхности не было беспорядка. Розторн всегда искала идеи для расположенной у неё дома маленькой мастерской.
Они обменялись приветствиями с Раджони и её матерью, Ни́ша — гилав лично занял место вожатого каравана, пока Ниша и его дочь обедали с Розторн и говорили о делах. Женщины пригласили Розторн сесть на откидную скамейку, пока она изучала еду, расставленную на столе между ними троими.
Поскольку этот клан Торговцев происходил из Королевств Солнца, Розторн приготовилась к острому рагу из овощей с рыбой, зелёными чили и маринованными с семенами горчицы огурцами. Она безмолвно возблагодарила Милу Зерна за рис, который смягчал остроту чили и горчицы. Она даже умудрилась правдоподобно поблагодарить хозяев фургона за великолепие трапезы.
Она всегда думала о Ларк, когда ела такую еду. Ларк могла есть острую пищу вёдрами — чем острее, тем лучше. Она пристрастилась к такой еде, будучи бродячей артисткой на дорогах между Морем Камней и Океаном Штормовых Драконов. Именно благодаря Ларк Розторн была по крайней мере немного готова к некоторым из наиболее смертоносных блюд кухонь юга и востока.
Когда они вымыли руки, Раджони принялась наливать последнюю чашку чая, а Ниша спросила:
— Ты сказала, что у тебя есть к нам дело?
Розторн взяла маленький тряпочный свёрток, который положила рядом с собой, когда села. Она аккуратно поставила его между ними, выровняв его своими ладонями. Она знала, что полностью приковала к себе внимание двух Торговцев. Деловые переговоры с Торговцами были церемонией, которую Розторн, Браяр и Эвви ценили. Она включала в себя подарки, показывающие уважение, и деньги, показывающие благодарность за дополнительные время и заботы, которые будут возложены на ведущих караван.
— К нашему сожалению, мы осознали, что должны изменить наши планы, — сказала им Розторн. — По причинам, которые мы не можем обсуждать, мы должна покинуть караван в Куши, но наши вещи, включая миниатюрные деревья Браяра, должны быть довезены до Ханджэн, и помещены на борт следующего корабля Торговцев, направляющегося в Саммерси, в Эмелане, на берегу Моря Камней. Также нам понадобится купить у вас вьючных и ездовых лошадей.
Она не упомянула, что в Куши продаст или обменяет их лошадей на других. Чем меньше кто-то знал об их планах, пусть это были даже умеющие держать язык за зубами Торговцы, тем лучше.
— А кошки? — спросила Ниша, нахмурившись. — Мне кажется, что твоя Эвви имеет на кошек влияние, недоступное незнакомцам. Их будет трудно везти. Но возможно, если правильно всё обдумать, конечно.
— Конечно, — сказала Розторн.
Она вздохнула:
— Нет, кошки поедут с нами.
Вообще-то, битва за кошек была почти такой же неприятной, как битва за то, чтобы Браяр и Эвви остались с Розторн. Согласиться Розторн заставила угроза от Эвви, что та не поедет с ними, а поедет вслед за ними, вместе с кошками.
— Все эти требования необычны, и их трудно выполнить, — сказала Ниша.
Она сложила руки на столе. Пришло время начинать торговаться по-настоящему.
Розторн развернула верхние сладки ткани своего свёртка, открыв взгляду два рубина размером с голубиные яйца. Эвви могла вызывать магию, являвшуюся частью любого камня, поэтому другие люди высоко платили за те, что она обрабатывала. Она принимала в обмен драгоценные камни, что оказалось полезным в их пути на восток. Глубоко в вещах девочки на случай чрезвычайных обстоятельств был спрятан запас самоцветов, собранных ими втроём по ходу своих путешествий в обмен на их магическую работу.
Раджони и Ниша заинтересовались рубинами. Их лица ничего не выражали, но Розторн распознала признаки в том, как дёрнулись плечи Раджони, и как сбилось дыхание Ниша. Теперь Розторн открыла ещё одну складку своей ноши, показав флакон и маленький узелок ткани.
— Капля вот этого, — Розторн коснулась пальцем флакона, — на губы того, кого вы подозреваете во лжи, заставит человека говорить правду. Щепотка вот этого, — она коснулась узелка с травами, — в чашку чая для рожающей матери полностью облегчит роды. Это — наши подарки, чтобы заранее отблагодарить вас за проблемы, которые мы создадим.
— Нам понадобится список ваших требований, — сказала Ниша. — Письменные инструкции по перевозу ваших вещей в Ханджэн, и ещё один набор инструкций — для корабля, который отвезёт их вам домой.
Розторн запустила руку в карман своего одеяния, и вытащила сложенные бумаги. Утром было полно времени, чтобы всё записать, пока они ждали окончания поисков Парахана имперцами.
— Инструкции для капитана корабля я составлю сегодня, после полудня, — сказала она, передавая бумаги.
Раджони оглядела её:
— Тебе понадобится магия на лицо, — прямо заявила она. — Браяр и Эвви в этой стране незаметны, но ты — выделяешься.
— Я могу нацепить вуаль, — предложила Розторн.
— Наш мимэндэр может наложить заклинание, которое другим магам трудно будет заметить, — ответила Ниша. — Нам уже случалось его применять. Оно продержится неделю, и те, кто на тебя посмотрит, будут полагать, что ты — из их страны.
Розторн нахмурилась:
— Я думала, мимэндэры могут обращаться только с магией одного типа.
Раджони пожала плечами:
— Ты же можешь сотворить заклинание от другого мага, если оно готовое, и требует от тебя лишь слова, да? Тут то же самое.
Розторн поморщилась:
— Понимаю. Есть ещё один момент.
Женщины в одинаковом выражении подняли брови. До этого момента Розторн могла бы сказать, что Раджони пошла в отца, гилава. Она постаралась не улыбнуться, потому что сейчас стало ясно, что дочь и в мать тоже пошла. Розторн сделала глоток чая, и раскрыла ещё одну складку своего свёртка. Там лежала часть прощального подарка императора, десять кусков золота, каждый из которых был длиной и шириной с ладонь Розторн, и в два раза толще стенки её чашки.
— Мне нужна карта местности между Куши и концом Перевала Снежного Змея в Гьонг-ши, — тихо сказала она. — И мне нужна карта Гьонг-ши. Кто-то из нас с Браяром их скопирует, но они нам нужны.
Ниша посмотрела на Розторн, затем на Раджони. Карты Торговцев были священными документами, которые Торговцы держали в тайне. Розторн увидела отказ в глазах женщины.
Она открыла последнюю складку. Один маг в Лаэнпа обменял Эвви три комбанпурских алмаза на горсть камней, которые Эвви приготовила для магического использования. Эвви в свою очередь потратила месяц своего свободного времени той зимой в одних только мыслях об этих камнях, когда она не носила их в карманах, или купалась с ними, или даже с ними спала. В следующем месяце она превратила один из алмазов в десять осколков, которые один из местных торговцев камнями с радостью обменял на два алмаза поменьше. В следующем месяце, ещё поразмыслив, она снова попыталась придать форму большому алмазу, аккуратно проводя своей силой по избранным линиям скола в камне. Результат лежал на ткани перед ними: чистый, многогранный камень, подобный огранённому рубину, сапфиру или изумруду, с ярким белым огнём внутри. Огранка и камень были неидеальны, но Розторн было ясно, что женщинам это нисколько не волновало. Она протянула руку, начав:
— Я понимаю, что карты явл…
Ниша опередила её, схватив бриллиант первой:
— Мы скопируем карты. Они будут у тебя к моменту вечерней остановки. Не сомневайся, они будут верны во всех необходимых тебе отношениях.
Раджони взяла стоявшую неподалёку корзинку, и поместила туда подарки.
— Так это правда? Император собирается воевать с Гьонг-ши?
Розторн промолчала.
Ниша вертела бриллиант в ладони. Когда Розторн не ответила, она подняла взгляд на неё. Видя, что Розторн колеблется, она указала на висевшую над столом незажжённую лампу:
— Сказанное под этой лампой повторяется лишь доверенным людям, — заверила она Розторн.
Розторн кивнула:
— Он собирается вторгнуться через Иншию.
Торговцы переглянулись:
— Мы должны были пересечься путями с Третьим Караваном Гё́рзи в пятидесяти милях к северу от Дохан, — почти шёпотом произнесла Раджони. — Но лишь двое из их людей явились, скрыто, чтобы предупредить нас. Караван захватили имперские войска. Сейчас они держат всех под стражей, но двоим удалось сбежать. Наши люди потихоньку покидают Янджинг. Наше имперское соглашение ясно говорит, что нам позволено торговать без препятствий. Либо император думает, что мы не знаем своих собственных соглашений, либо он полагает, что мы слишком его боимся, чтобы наказать его, отказавшись торговать.
Холодок пробежал у Розторн по спине:
— Я буду молиться, чтобы вы выбрались из Янджинга раньше, чем он увидит, что именно вы делаете, — ответила она. — Вашим людям плохо придётся, если он поймёт, что вы все бежите.
Раджони выпрямила два пальца в виде буквы «V», и ткнула ими в сторону пола. Так Торговцы обозначали плевок, когда не хотели марать свои ковры.
— Хоть ты и не одна из нас, мы с благодарностью принимаем твои молитвы, — сказала Ниша. — А теперь, позволь нам начать с твоими приготовлениями. И не беспокойся о том, что другие путники расскажут имперским солдатам о том, как вы неожиданно покинули нас в Куши. Мы убедимся в том, чтобы они поняли, что говорить об этом — не в их интересах.
Розторн поблагодарила их за еду, и за отличный раунд торгов. Привязав широкополую соломенную шляпу к голову, она прошла обратно в свой фургон к своим двум непослушным ученикам. Нужно было ещё многое сделать, даже если Торговцы взяли копирование карт на себя. Розторн подумала, что Браяр и Эвви должны были уже начать укладывать вещи, пока её не было. Она всё ещё была недовольна тем, что они так упёрлись насчёт продолжения пути в Эмелан. Она знала, что сказали бы Мунстрим и другие посвящённые дома, узнав, что она потащила на войну ребёнка в возрасте Эвви.
Эти два невозможных ученика никогда не услышат, что она втайне была рада тому, что они ехали с ней. Больше, чем въезд в земли, которые вскоре должны были подвергнуться вторжению, её пугала мысль о том, чтобы отпустить их в путешествие обратно в Эмелан без неё. Она доверяла Торговцам: узы, связывавшие Браяра, его названных сестёр и их наставников с Торговцами были многочисленными и сильными, слишком многочисленными и слишком сильными, чтобы их могли стереть чужие деньги и магия. Но они не были Розторн, и они не знали об особых опасностях, следовавших за теми, кто владел окружающей магией.
Был уже почти рассвет, когда все трое наконец отчаялись выспаться, и закончили последние приготовления. Браяр и Розторн перед сном работали с их дорожной одеждой. Сэндри сделала её из необычной ткани — шерсти, которую носило большинство людей, и льна, спрядённого вместе с шерстью. Именно лён имел значение в щекотливых ситуациях, когда Розторн или Браяр могли взывать к нему, чтобы он выглядел более старым, потёртым и изношенным, чем был на самом деле. Их аккуратные, чистые дорожные куртки и штаны превратились в разношенную одежду, которую день за днём носили бедные фермеры, работавшие от рассвета до заката. Плетёная кайма снималась и убиралась в сумки. Деревянные пуговицы теряли блеск, и на них появлялись трещины и сколы. Браяр планировал послать Эвви, чтобы та купила им соломенные сандалии, пока он и Розторн обменяют своих лошадей на таких, что более подходили бедным фермерам.
Они оделись в свете камней-светильников Эвви, затем быстро приготовили лошадей и кошек. Два года практики в быстром покидании некоторых мест очень хорошо научили их действовать тихо.
Они пили приготовленный на горячих камнях Эвви чай, когда Розторн снова подняла вопрос о колках:
— Эвви, они нас узнают по кошкам. Ты не могла бы…
Эвви уставилась на неё:
— Тогда я поеду следом сама. Ты не знаешь. Все эти годы в Высотах Принца в Чаммуре — у меня никого больше не было, кроме кошек. Ты никогда не проводила целые дни с незнакомцами, которые хотели тебя избить просто за то, что ты живёшь. Кошки были моим одеялом, когда у меня больше ничего не было. Когда мне приходилось есть крыс, они со мной делились. Я не брошу их в чужой стране с незнакомыми людьми.
Два горячих камня пошли трещинами, и распались на части.
— Простите.
Эвви отошла прочь, к фургону.
— Мы вырастим растения из корзин, — успокаивающе сказал Браяр Розторн. — Если кто-то спросит, мы скажем, что купили растения на рынке, и попытаемся посадить их в саду. Никто не заметит, что внутри есть кошки.
Шаги — тихие шаги — заставили их повернуться. Приблизилась Раджони, неся в руках чрезвычайно маленькую лампу. С ней была старая Торговка. Когда они подошли к Браяру и Розторн, Раджони сказала:
— Когда Бабка узнала, что происходит — она должна была записать вашу плату, вы же понимаете, — она сказала нам, что мы сглупили.
— Мои дети продают наговор, маскирующий женщину, но не думают о семи кошках, — заметила старуха, и покачала головой. — Солдаты вас ловят из-за кошек, потом видят наговор, маскирующий женщину, и наказывают Торговцев. Нет.
— Она пришла предложить свою помощь, — объяснила Раджони, когда поняла, что Розторн решила, будто старуха хотела создать им помехи.
— За плату, — тихо сказал Браяр.
Обе женщина подняли брови, как бы говоря «А как иначе?». Во враждебных землях, где они трудились, Торговцы оставались свободными и живыми в основном благодаря деньгам.
— Разве со всеми заклинаниями, даже купленными, управляется не мимэндэр? — спросила Розторн.
Он приходил прошлым вечером, и наложил маскирующие заклятье перед тем, как она легла спать. Оно изменило её видимую и ощущаемую внешность с ног до головы, всё — кроме того, как она говорила.
— Мимэндэр всё ещё храпит в своей кровати, — бодро ответила бабка. — И у нас нет на продажу наговоров, которые замаскируют корзины с кошками под ящики с кудахтающими курами. Эту работу нужно проделать и над корзинами, и над кошками.
— Но вы же можете это сделать, — сказала Эвви.
Она сжала руки в кулаки.
— Даже их звуки?
Старуха посмотрела на неё:
— Что ты предлагаешь, девочка, изменившая природу алмазов?
— Но я не меняла, — сказала Эвви. — Я просто разломила их так, как они хотели быть разломаны. То, что люди зовут изъянами — это на самом деле лишь возможности, знаете ли.
— Алмазные возможности недоступны другим лу́гшай, — сказала старуха, используя слово, означавшее ремесленников не-Торговцев.
Эвви широко улыбнулась:
— Тогда, у меня есть несколько возможностей.
Она пошла к сумке, где лежал её набор мага, и порылась в нём. Вскоре она вернулась с куском ткани. Когда она развернула его, на свет явились четыре длинных куска алмаза, искрившиеся в свете лампы Раджони.
— Это — осколки алмаза. Ваши лугшай, или кто-то ещё, должны прочно закрепить их к металлическому держателю, а потом использовать их как долото на изъяне в алмазе. Алмаз режет алмаз. Он и поверхность тоже будет резать, поэтому им нужно крепко держать камень в каких-нибудь тисках, и он может и расколоть алмаз, поэтому слишком сильно бить нельзя, ясно? Мы договорились?
— Покажи мне кошек. Тогда сможешь сказать мне, договорились ли мы, — сказала ей женщина.