Розторн и Браяр также посмотрели вверх. Они даже рук не вытянули. Внезапно арбалетные болты, прорастая листьями и сучками, которые замедляли их полёт, кувырком упали на открытое пространство между армиями.
Щелчок верёвок заставил Эвви посмотреть на взметнувшиеся в воздух валуны. Она схватила Луво:
— Мы можем что-нибудь сделать? Пожалуйста?
Она ничего не могла поделать с шарами с зайао, но валуны — другое дело.
— «Идём со мной».
Его голос пророкотал в её черепе.
Эвви сплелась с ним внутри его магии. Они поднялись над своими телами в неприятный, тонкий воздух. Эвви бросила взгляд вниз. Казалось, что все замерли. Даже арбалетные болты с зелёными листочками остановились в своём падении. Пять каменных шаров были над янджингской армией; три из них были неподвижны. Эвви и Луво широко растеклись, чтобы охватить камни, погружаясь глубоко в известняк, из которого они состояли.
Эвви кое-что знала об извести. Пока Луво делал что-то, заставившее камни вибрировать, Эвви перебирала частички других веществ, из которых состояли камни. Касаться кусков коралла она не могла. Коралл был на самом деле не камнем, а остатками животного, и её магия на него не действовала. Там были и другие мельчайшие морские животные, затвердевшие подобно кораллу. Все их она проигнорировала. С каждой не-каменной штукой, которую она отбрасывала в сторону, известь трескалась. Вибрирующая магия Луво заставляла трещины расти и расширяться. Эвви собирала горки из кусков кремня, ямши и халцедона, оставляя прорехи, когда сдвигала каждую из частей. Внезапно её тело, находившееся внизу, чихнуло. Она потеряла концентрацию, и отделилась от Луво. Она вернулась в свою телесную оболочку.
Камешки застучали, отскакивая от солдатских шлемов. Луво был покрыт зернистой пылью. Как и она. Она услышала рядом крики — человеческие и лошадиные.
— Что мы сделали? — спросила она его.
— Мы разрушили три валуна в полёте, — сказал Луво.
Судя по голосу, он был собой очень доволен.
— Жаль, что мы не смогли поймать два оставшихся. Они нанесли урон нашей армии, но два камня нанесли меньше вреда, чем пять.
— Луво, а мы можем разбить камни до того, как их метнут? — прошептала Эвви.
— Положи на меня свои ладони, — тихо сказал он. — Так нам обоим будет проще.
Эвви послушалась, и снова покинула своё тело.
Камни равнины летели под ними, пока Луво тянул её следом, направляясь к самым большим валунам в одной из янджингских катапульт. На этот раз дело пошло быстрее. Им не нужно было работать с валунами, находящимися в полёте. Эвви просто игнорировала ископаемые кораллы и кости, выдёргивая из извести камни, которые узнавала.
Луво вытянул откуда-то воду, и обернул её льдом в созданных Эвви трещинах. Эвви не знала, откуда он взял воду, пока не поднялась над кучей гравия, бывшей остатками приготовленных для катапульт валунов. Только тогда она через зрение Луво увидела ссохшиеся тела на земле. Они носили цвета янджингских солдат и, в случае двух из них, в чёрные куртки и нитки с бусинами — магов. Луво взял влагу из их тел.
«Ну и поделом им», — свирепо подумала она. «Они — враг. Готова поспорить, они бы стали нас пытать, если бы могли. Я рада, что они мертвы».
— «Тут есть и другие катапульты», — сказал Луво. — «С ними тоже разберёмся? Если мы обратим камни в пыль, то этим людям придётся далеко ходить за новыми».
— «Да», — сказала ему Эвви. — «Давай так и сделаем».
Она старательно избегала мыслей о людях, готовящихся зарядить массивные камни в ложа катапульт по команде своих офицеров. Она просто последовала за Луво в камни, удаляя частицы, удерживавшие части валуна вместе, чтобы он мог заморозить в оставленных ею трещинах воду. Повсюду вокруг них солдаты и маги судорожно тянулись к воде, и умирали, не имея ни малейшего представления о том, что их убило. Эвви постаралась не обращать на них внимания. Каждый раз, когда она чувствовала, что её ненависть ослабевает, она вспоминала груду остывших мертвецов у Крепости Самбачу. Теперь у их призраков появилась компания. Разве это плохо?
Глава 21
В передних рядах гьонг-шийских и янджингских боевых порядков сержанты кричали стрелкам открывать огонь. Чуть впереди валуны попали в гьонг-шийскую армию в двух местах, убивая лошадей и людей, не сумевших бежать. Браяр искал взглядом имперские болты; он знал, что Розторн делала то же самое. Он бросил короткий взгляд на Эвви. Сидя на спине своей лошади, она крепко сжимала Луво, закрыв глаза. Молодой человек подбежал к ней, и мягко ущипнул её, но безрезультатно. Он тихо выругался, но он не мог, или не осмеливался, ничего поделать.
— Луво? — прошептал он. — Луво!
Булыжник не ответил, и даже не посмотрел на него, если словом «смотреть» можно было описать действия существа без видимых глаз. Браяр считал, что Луво поворачивал свой головной нарост только ради людского комфорта, а не потому, что ему это требовалось. Теперь Браяр ткнул Луво, но тоже безрезультатно.
«Проклятый недоумок», — обругал он себя. «Надо было сказать им ничего не делать, не спросив тебя или Розторн!» Он глубоко вдохнул, гадая, стоит ли ему поговорить с Розторн, или промолчать — и закашлялся. Вкус во рту был такой, будто он прошёл через облако пыли. Его броня тоже была покрыта пылью. Он сплюнул, и отпил из своей фляги.
Розторн тоже кашляла. Он подбежал к ней, и сунул флягу ей в руки, с беспокойством наблюдая, как она пьёт.
— Какие цели нам атаковать, когда враг не стреляет? — спросил он, когда она вернула ему флягу.
— На катапультах, — твёрдо сказала Розторн. — Укорени их поглубже, и вырасти их так высоко, как сможешь.
Стоявший рядом солдат их услышал:
— Они будут заколдованы, — предупредил он. — Расписаны заклинаниями, которые не дают другим магам вмешиваться.
Розторн улыбнулась ему:
— Но они не будут заколдованы против нас. Мы становимся частью древесины; мы не пытаемся творить над ней заклинания.
— Как скажете, — ответил солдат, явно не веря ей. — Я тут просто для того, чтобы выполнять ваши поручения.
— Нам бы не помешала ещё вода, — сказал Браяр.
Тот кивнул, и двинулся прочь. Обращаясь к Розторн, Браяр сказал:
— Ты позаботишься о катапультах, а я возьму на себя болты?
Ему не пришлось просить её дважды. Она села, и приложила ладони к земле по обе стороны от себя. Браяр сел рядом с ней, скрестив ноги, и стал следить за имперскими силами. Он не мог слышать возгласы их офицеров, но он видел, как следующий залп арбалетных болтов взмыл в воздух. Он потянулся к ним, касаясь хранившейся глубоко в их древесине памяти об их жизни как деревьев. Он вызвал эти жизни, стимулируя рост всходов и листьев на болтах. Они боролись с металлическими наконечниками и выбрасывали корни через оперение, замедляя полёт болтов и лишая их смертоносной силы, когда они падали на землю. Все он достать не мог, но он достал очень много.
Он был так сосредоточен на этой волне болтов, и на следующей, и на следующей, что не услышал стонов катапульт, когда Розторн воззвала к их собственной памяти о том времени, когда они были деревьями. Катапульты выпустили корни, разрывая свои металлические скрепы и соединения. Катапульты разлетелись на части, когда деревянные стойки и плечи вырывались из креплений, пускали корни и выпускали ветви. Как только новорождённое дерево прочно укоренялось в земле, Розторн переходила к следующей катапульте.
Браяр отслеживал её работу, касаясь её время от времени, когда отдыхал между арбалетными залпами. Мельком увидев Эвви, расслабленно согнувшуюся над Луво и шеей её лошади, он понял, что они закончили делать то, что делали.
Рёв множества людских глоток привлёк внимание Браяра к полю битвы. Трубы Генерала Сэруго звали в атаку. Слева конники обеих сторон сражались копьями и алебардами. Справа под янджингской кавалерией разверзлась яма. Они пытались выбраться из неё, но земля была сухой. Она осыпалась под ногами коней и бойцов, заставляя их падать на тех, кто были ниже по склону.
«Чья работа?» — задумался Браяр. Он посмотрел на разные группы шаманов. В одной из них все сидели на земле, отдыхая. Остальные группы пели, плясали или стояли, взявшись за руки. Он ощущал, как от них волнами катилась магия. Он молча поклялся никогда не злить шаманов.
Крик заставил Браяра обратить внимание наверх. Ещё двадцать или более сфер с зайао падало в сторону их войск. Поскольку они были легче валунов, их метали янджингские маги, а не катапульты. Желудок Браяра всколыхнулся и сжался. Он потянулся к своей силе, но знал, что от его попыток не было проку. Уголь в зайао был мёртвым деревом, неприкасаемым для них с Розторн; сера была почему-то металлом, на неё не действовали растительная и каменная магии. Селитра, третий ингредиент, была недоступна всем трём из них. Он пытался говорить Эвви, что селитра была частично камнем, но она ему не поверила.
Бомбы упали, разрываясь в рядах их армии. Лошади и солдаты завопили. Всадники и пехотинцы побежали, чтобы заполнить прорехи в передних рядах, и убрать кричавших раненных с мёртвыми. Поле заполнили клубы вонючего дыма.
Браяр попытался не слушать призывы о помощи, протянувшись своей силой под землю в поисках корней. Он пошарил по своей куртке одной рукой, пока не нашёл флакон с усиливающим маслом. Вражеская кавалерия шла разгонялась для атаки. Если он вотрёт масло в свои ладони, чтобы укрепить свою силу, то сможет заставить широкую полосу трав схватить лошадей за ноги…
Браяр снимал восковую печать с пробки флакона, когда огонь, или жгущая боль, пробежал по его коже. Какой-то маг напал лично на него. Браяр вскрикнул, и потянулся к Розторн. Она лежала на земле, согнувшись пополам. Втянув ртом воздух, она оттолкнула его руку прочь.
— Не трогай меня! Я горю! — крикнула она, хотя волдырей на её бледной коже он не увидел.
Браяр неуклюже сунул флакон в карман. Он чувствовал, как новые невидимые языки пламени охватили его, и поклялся, что вырвет этому янджингскому магу зубы из мести. Огня он не видел, но слышал его треск; его нос был заполнен вонью горящей плоти. От боли у него по лицу текли слёзы.
Розторн снова вскрикнула. Браяр упал на колени, и начал ползти к ней, криком зовя Эвви и Луво.
Он остановился перед парой расставленных в стороны коричневых ног. Узловатые коричневые руки рывком подняли его на ноги, и Ривердэнсер закричала что-то ему в лицо. Его обдало новой волной жара. Браяр оттолкнул женщину прочь, чтобы она не сгорела вместе с ним, но всё ещё не мог видеть огня, который так убедительно трещал на его собственной коже.
Ривердэнсер снова схватила его. На этот раз рядом с ней стояла её переводчик.
— Она говорит, была ли у янджингцев возможность собрать ваши волосы или ногти? — заорала на тийон переводчик. — Они забрали вашу одежду, на которой был ваш пот?
Браяр уставился на двух гьонг-шийских женщин. Тогда, в Зимнем Дворце, они пытались быть осторожными, удаляя с помощью магии все следы своего пребывания в гостевом павильоне, но мало что могли поделать о подушках и полотенцах, которые использовали во время всех тех трапез с дворянами и императором. Очень умелый маг мог собрать через эти предметы достаточное количество их эссенции, чтобы сейчас им навредить. По дороге на восток Браяр всё узнал про магию подобия, и про способы применения вещей, прежде бывших частью человека. Он пытался вспомнить, забыли ли они что-то важное, вроде обрезка ногтя или волос, когда боль затопила его, и Розторн заорала.
Ривердэнсер отпустила его. Браяр упал на землю рядом со своей наставницей, а шаман начала плясать — одна нога вверх, одна нога вниз. Замечал ли он раньше, что Ривердэнсер носила на своей одежде маленькие колокольчики? Одна нога вверх, одна нога вниз в странном, поворачивающемся движении. Она танцевала вокруг Розторн и Браяра, звеня колокольчиками. Из пальцев Ривердэнсер сыпались мелкие белые кристаллы. Она также пела. Браяр мог видеть её слова в воздухе. Она пела о силе гор и мощи орлов, о корнях ледников и рек Гьонг-ши. Хотя Браяр не знал используемого ею языка — это был не тийон, — он всё видел и понимал.
Пока она танцевала и пела, её белые кристаллы составили единую, неразрывную линию. В ней крошечные шаманы танцевали и кружились так же, как и она сама. Чем больше танцевали Ривердэнсер и маленькие шаманы, тем слабее становилась его боль. Когда она замкнула круг, огненная агония прекратилась. Крошечные шаманы помахали Браяру, и исчезли.
Розторн села.
— Спасибо, — прошептала она. — Это было… ужасно. Они бы убили нас.
Ривердэнсер осклабилась, и что-то сказала.
— Теперь они будут гореть, янджингцы, — сказала переводчик. — Мы возьмём силу, которую они бросили в вас, и вернём их проклятья им самим.
— Вы можете их остановить? — спросил Браяр, пока Розторн привалилась к нему. — Вы даже не знаете, у кого из них наш пот, или что там у них есть.
Переводчик улыбнулась:
— Ты удивишься, чего Ривердэнсер может достигнуть сама по себе.
Розторн сидела, привалившись к Браяру. Она потянулась к другим катапультам. Браяр обнял её одной рукой, и наблюдал за шаманами. Несколько шаманов встали в защитную линию перед Браяром, Розторн, Эвви и Луво. Они начали тихо напевать. Время от времени они топали ногами или звонили в крохотные колокольчики. Их голоса впитывались в кости Браяра, дрейфуя по ним как ил.
Его внимание привлекло движение в воздухе. Со стен Гармашинг в воздух полетели стрелы и большие камни, упав в рядах армии императора. Защитники города стреляли снова и снова, молотя по янджингскому врагу с западной стороны.
Браяр позволил своей собственной магии просочиться в склон холма. Его тело было вымотано; после нападения мага он чувствовал себя избитым. Но вокруг стояла весна: на южной Равнине Гнам Рунга всё росло. Браяр втянул частичку этой силы в свои вены, и знал, что Розторн сделала тоже самое. Придя в готовность, он понёсся по переплетённым корням травы вниз по склону, и на равнину.
Над его головой гремели лошадиные копыта. Следом были останки катапульт, которые Розторн изменила в деревья над ним: они гудели от её силы. За ними лежал вес других катапульт, которые находились в процессе возвращения в древесное состояние, впиваясь новыми корнями в землю. Над землёй он ощутил тысячи арбалетов и болтов в руках стрелков, которые стояли рядами вокруг имперского возвышения.
Браяр искал не катапульты или стрелков. Он искал белое пламя магии, наложенное на прохладную поверхность ивы, дуба и гинкго.
Маги стояли, сбившись в маленькие группы, защищённые стрелками, многие из ни стояли на ступенях большой смотровой платформы. Для его магического восприятия они парили в воздухе на разной высоте, в зависимости от того, где они стояли на возвышении. Каждый маг для него выглядел как ряд колец из бус; бусы мерцали налётом янджингской магии. Он ощутил конфликт между этой магией и собственной силой древесины: разве янджингские маги не понимали, что их заклинания были бы гораздо могущественнее, если бы они работали вместе со своими материалами?
На миг он зарылся в чужеродное заклинание, из любопытства, но потом сдался. Что бы они ни делали, это было направлено на уничтожение гьонг-шийской армии и причинение такой боли, которая заставила Розторн вопить. Он собирался приложить все усилия, чтобы нанести урон этим заклинаниям и использующим их магам.
Браяр магически стукнул по одному из наборов бус. Бусы выпустили насильно заложенную в них магию: древесина уже была сухой и ломкой из-за плохого обращения. Бусы разлетелись на куски; дубовые бусины осыпали лицо мага щепками, крепкие бусины из гинкго разрезали нить, на которую все они были нанизаны. Браяр поискал следующую группу бус, скрипящих под своей магической ношей, и стучал по ним, пока они не сломались. Когда он нашёл мага, который нанизывал свои бусы на хлопок или лён, он уговаривал волокна разделиться, и давал бусинам достаточно силы, чтобы укатиться прочь. Каждый раз, когда он лишал одного мага его бус, Браяр мгновенно переходил к другому, надеясь не дать им снова заставить Розторн страдать.