- Женщина, вы замуж вышли. На вас пришли все бумаги. Совместный счёт работает, отцовский отключается автоматически.
- Но мне в банке сказали, что будут работать оба.
- Увы, эта программа заложена на высшем уровне. Вы больше не имеете доступа к средствам вашего родителя.
Поблагодарив, я отключилась.
- Ты слышал? - спросила отца.
- Слышал. А когда ты успела в банке побывать?
- Сегодня утром.
- Куда вы ещё заезжали?
- К нему домой, к нему на службу, а магазин и в банк. Но утром в магазине твой платёж прошёл.
- Он у нас ночевал? - вдруг спросил родитель.
Я опустила смущённый взгляд долу.
- Да, но ничего не было. У него голова раскалывалась. Я его в гостиной уложила.
- В общем, смотри: обойти систему мы не сможем. Поэтому предлагаю тебе пользоваться счётом мужа. В случае, если союз не состоится, я должен буду покрыть все расходы. Поэтому ты мне пересылай копию трат, чтоб я отложил эти деньги с оговоркой.
- Хорошо, пап.
- А вот и Тоня! - отец вышел из коляски, подавая ей руку. - Всё выбрали?
- Да. Мама ждёт у кассы.
- Уже иду, - и отец, закрыв дверцу, пошёл в магазин.
- Всё в порядке? - спросила подруга.
- Да.
Сама же я думала о другом. Допустим, отец с женихом разберутся в случае расторжения временного союза. Но как отнесётся государство к этому? Оно ведь на нашу семью квартиру выделило. Правда, я там одна числиться буду, раз муж в командировке, но не скажут ли, что незаконно занимала её в то время, когда туда могли кого-то поселить? Стоит ли отказываться от квартиры? А может, наоборот, съехать туда?
Ох, сколько трудностей от одной помолвки. И чего отцу приспичило временный союз заключать? Правда, тогда он бы не оказался в храме, не женился бы, мы б с Тоней не породнились... Плюсов однозначно больше. Да и меня не поймут, если к мужу перееду. Говорила, мол, ни за что и никогда... а сама... Про командировку я не могу говорить, опять же. Что же делать?
Меня отвезли в отдел катастроф, отец вызвался забрать через два часа, тем временем они должны были решить все остальные дела.
Серое здание выглядело слишком уныло. Стены облезлые, лестница побитая. Ощущения того, что катастрофа неизбежна, она приближается, давит на тебя.
Я оступилась. Каблук синего кожаного сапога попал как раз в ущербность. Света внутри было мало. Он лишь проникал в побитые стёкла. Бр... И я стою уже не на лестнице, а на крыше, точнее том месте, где сохранились куски листового железа. Город похож на пустыню. Ни деревца, ни дома, лишь голая земля. Мокрая земля, грязь. Тишина, мёртвая, холодящая душу. Никаких запахов. Безжалостное солнце светит над головой, а потом железо, на котором я стояла, проваливается вниз.
Очнулась я в кабинете. Мне на лицо брызнули водой.
Кабинет тоже обшарпан, но не на столько. А у меня наступает откат, паника захлёстывает. Я запоздало кричу, будто падаю с огромной высоты. И вот я лежу, тело больше не чувствую, лишь гляжу в дыру на крыше где-то там, высоко надо мною. Небо серое. Но я ничего не слышу, лишь погружаюсь во мрак.
Сквозь тёмную пелену забытья пробивались солнечные лучики, будто живописец вёл своей кистью, постепенно разгоняя тучи и добавляя всё больше света на своё полотно. Вскоре добавились запахи чего-то пряного, от чего защипало в носу. И я чихнула. А потом распахнула глаза.
- Ладно, я пойду, - послышался знакомый голос жениха, но взгляд ухватить его не смог. Лишь незнакомых людей, ободранные стены. Я и забыла, что тут такое место.
- Здравствуйте, скажите, а тут только что муж был?
- Был, - подтвердил старичок с длинной белой бородкой.
- И даже не поздоровался, - тихо сказала я. Неужели огорчилась?
- Голубушка, мы его с задания выдернули, ему отлучаться нельзя. Если б не его дар, то не смели б побеспокоить.
- А зачем тогда его вызывали?
- Тут вот какое дело, голубушка. Ты даже на вливания силы целителя не отвечала. А раз мужняя, то и разыскали твоего супруга. Кому как не ему ключик к твоей сущности подобрать... - пояснил старик.
А я смутилась. Они так говорят, будто мы настолько близки, что... Но ведь смог меня из мрака вывести. Значит, ключик имеет. Но... Мужняя. Все ведь так считают. А бантик на вязи только мы с мужем видим? Или только в храме его узреть можно?
- Простите, - я села, опуская ноги на пол.
- Что ж там такое узрела, что сознание потеряла? - спросил всё тот же старик.
За столами сидели мужчины и женщина одна, писали что-то, не обращая на нас внимания. Старик подошёл ко мне, сел рядом на лавку.
- Вы считаете мою память?
- Память невозможно считать, голубушка. Это всего лишь путь к данным.
- Вы прочтёте мои мысли? Как мне передать образы того, что я видела?
- Нужно подключить тебя к считывателю. Я запишу на него всё, что ты мне покажешь. Но тебе придётся вновь оказаться в своих видениях, - предупредил он.
И если раньше я не горела желанием получить очередное видение, то сейчас всё моё нутро противилось этому. Что, если опять этот мрак поглотит меня?
- Не бойся, голубушка, я рядом и буду в твоих видениях. Готова?
Готова я не была. Но вспомнила, что дар мне дан во имя родов земли нашей, во имя Предков, вздохнула и кивнула. От этого зависят многие жизни. Тысячи, если не леодры*.
Старик кивнул, женщина за вычислителем в ответ тоже.
- Дай мне свои руки, - сказал он. Я неуверенно раскрыла ладошки. Он уложил их мне на колени, накрывая своими. - Начнём с первого видения. Знаешь, как его расширить?
Я кивнула, потом закрыла глаза. Глубокий вдох, и я переношусь во вчерашний день, выхожу из отцовской коляски, подворачиваю ногу и... Я уже там. Вокруг ни души, пустыня, лишь выступающая из мокрой земли верхушка дворца культуры.
- Медленно гляди вокруг, стараясь зацепиться за детали, - слышу голос старика. Понимаю, что не одна, выгоняю из души страх и просто осматриваюсь. Внимательно. На самом деле есть и другие здания, которых я не заметила раньше. Вот тут торчит ветреница* здания высшего военного училища - сокол, расправивший крылья, вон там виднеется крыша общины целителей. Там кусок стены. Стоп, какой стены? Разве там есть стена? Вспоминаю сегодняшнюю местность. Что-то не припоминаю.
- Давай поднимемся выше. Ты, скорее всего, ни разу не была на здании дворца культуры. Давай посмотрим сегодняшний план местности, - предлагает мой сопровождающий. И хоть я его не вижу, но тут же мне открывается вид с заданной точки. Потом картинка чуть бледнеет и совмещается с видением. Стены действительно нет. А потом я оборачиваюсь. И чуть ли не падаю, поскольку по ту сторону оказывается пустота. Я стою на самом краю, но тёплые руки меня удерживают.
- Туда тебе не надо. Значит, стена остановит это что-то. А теперь давай взглянём на составляющую насыпи.
Я разворачиваюсь, осторожно ступаю по крыше дворца культуры. Дохожу до края.
- Ищи место, где можно спуститься. Вот здесь, гляди, должна быть дверь, ведущая с крыши.
Вот только двери нет. В том месте, где она должна быть, земля.
- Ступай сюда.
И хоть мне становится страшно, я делаю шаг вперёд. И меня начинает засасывать внутрь, точно здесь болото, трясина. Я пытаюсь выбраться, но мне не удаётся. Паника накрывает меня. Старик молчит, я не ощущаю тепла его рук, мне кажется, что я совсем одна и меня затягивает эта масса.
Я закричала, проваливаясь в пустоту, а потом и во мрак.
- Вы издеваетесь? - слышу вновь знакомый голос. Тьма тут же рассеивается, на этот раз будто ветер сносит туман. - Ты как? - спрашивает мой кошмар. Усов нет. Волосы странно подстрижены. Тёмно-зелёные глаза выделяются на бледном лице, как и ямочка на подбородке. Одет он, по меньшей мере, странно. Шарф клетчатый на шее, одежда незнакомого крою.
- Я забираю жену.
- Но как же... - бормочет дедок.
- С неё на сегодня достаточно, - спокойно говорит мой кошмар.
И... Пространство вокруг нас меняется до неузнаваемости.
Примечания автора:
леодр* - миллион по старо-славянски.
Ветреница* - (Даль) флюгер, флажок на шесте для указания направления ветра.
Глава 6
Очутились мы в странном помещении. Вокруг были парики, накрадные ресницы, расчёски, заколки, ножницы и даже костюмы.
Слыхала я про западные цирюльни. То ещё место.
- Жозеф! - окликнул жених.
- Да, сэр! - из дверного проёма выходил странный мужчина в разноцветных тряпках. Я поспешила спрятаться за супруга. - Это кто к нам пожаловал? - спросил он по-английски.
- Вот из этой мадам нужно сделать конфетку, но чтоб лица видно не было. Сможешь?
- Вдова? - спросил Жозеф.
- Отлично!
- Волосы придётся укоротить, - бормотал он себе под нос.
- Только попробуй! - холодно отозвался муж. А цирюльник побледнел. - Ладно, тогда парик.
Меня усадили в кресло и начали издеваться: выщипывать брови, накладывать какие-то маски на лицо, ресницы прилепили накладные. Ногти подпиливали и прочее. А потом засунули меня в премерзкий корсет. Ну я жениху припомню все издевательства!
Облачили меня во всё черное, кружевное, пышное. И самое главное, что эта кукла была неповоротлива и не могла вдохнуть полной грудью. И это я! Сказали б мне - ни за что не поверила. Когда же я была готова, мне муж подал бумагу, которую надлежало выучить.
Приехала из Лютеции, муж, заядлый игрок, в прошлом году преставился. За долги у меня изъяли замок и пришлось продать рудник и поехать в славную Англию. Мечтаю открыть собственный завод, только пока не решила, куда вложить деньги.
- Выучила? - спросил жених. - Зовут тебя Лизетт Анри. Сейчас выедешь отсюда, Жозеф тебе даст карету. Мы с тобой незнакомы. Легенды своей придерживайся и не вздумай никому показывать своё лицо.
- Почему?
- Сделают любовницей и твоего мнения не спросят, - выдал муж, а я побледнела ещё больше. Мне закрыли обзор чёрной вуалью.
- Жозеф и так сделал всё что мог.
- Благодарю, Жозеф.
- Не стоит благодарности, мадам Анри. Я вашему мужу жизнь должен.
- Ладно, я пошёл. Иначе моя задержка будет выглядеть подозрительной, - сказал жених по-английски и вышел.
Так мне по-французски болтать надо? Первое задание! Никогда не думала, что мне доверят игру в разведчиков! Это ведь так увлекательно, хотя и очень опасно. Почему только вдова?
- Жозеф, а мой обман не раскроют?
- Что вы, мадам, всё продумано до мелочей. Мадам Анри должна была как раз сегодня прибыть.
Настроение упало. Значит, мой благоверный супруг с какой-то мадам шашни крутит! Ничего себе! Я ему устрою!
Но жениха уже и след простыл, срывать ему задание я не собиралась, всё же это в интересах нашей державы, поэтому пока буду играть по его правилам.
Осмотрев себя в зеркале без вуали и отметив, что новые накладки лишь портят меня, как и художества, увеличивающие глаза, закрыла чёрную перегородку.
- Мадам, ваш экипаж, - сказал Жозеф и проводил меня к чёрному выходу, галантно выставив надо мной зонтик. Дождь? Не особо его люблю. Жозеф усадил меня в карету, запряжённую лошадьми. Какая древность! Мы уж давно самоходные повозки используем, правда, в основном военные. Для простого народу по-прежнему лошади в обиходе, хотя мы пытались наладить производство первых моделей. Но люди, особенно сельские, отказались. Мол, сподручнее и ближе к природе лошадка. А ездить они далече и не ездят. Городские жители пользовались бесплатными самоходными трамваями. Те, правда, по рельсам лишь ходят, но в будущем собирались пустить автобусы.
Никогда не каталась в каретах, так популярных среди дворян в Европе.
А что это муж из себя графа какого-то строит? Хотя, простые люди для высшего сословия как рабы. Вряд ли добывая себе на жизнь круглые сутки можно что-то сделать. Значит, поэтому Лигат графом заделался или кем там. Щеголяет в дорогом костюме. Интересно, как его зовут в этой жизни?
Ехать в карете было неудобно, солома торчала из тюфяка, повозка выглядела обшарпанной. А ещё я боялась подцепить вшей. Более того, хоть никогда неженкой не была, а сейчас казалось, что всё тело покрылось синяками. Да ещё и так медленно едем. Верхом было бы быстрее. Но делать нечего, приходилось терпеть, сцепив зубы. Настроения разглядывать улочки не было, но я честно пыталась. Правда, окна были заляпаны снаружи грязью, ведь шёл дождь. Мимо мелькали экипажи, хмурые дома. То и дело слышалась ругань людей. Такое впечатление складывалось, что я на базарной площади, только там расхваливают товар, а тут обливают грязью друг друга. К говору прислушивалась. Наши словечки иногда проскакивали у простолюдинов, но в основном оставаясь лишь частью матерщины. Англия, не так давно отделившаяся от единой державы, уходила всё дальше, в том числе и в языке. Кто-то старательно искореняет народную память.
Прошло около часа мучений, а потом скрежет, ржание лошадей и... экипаж перевернулся. Я едва успела сгруппироваться.
Вылезала из кареты я долго и мучительно. Хорошую физическую подготовку показывать нельзя, ведь дамочки навыками самообороны не владели, да и все эти пышные юбки не способствовали ловкости. Поэтому кое-как открыв перекошенную дверцу, увидела дерущегося возницу с каким-то мужчиной. Рядом стояла повозка, напоминавшая половину кареты да ещё и открыта спереди. Вот она была нова, красива, местами даже изысканна. Завидев меня, из неё выскочил мой благоверный, помог выбраться.
- О прекрасная мадам, приношу свои извинения за причинённые неудобства, - сказал он на чистом английском языке, на котором разговаривали дворяне. Похоже, кто-то долго готовился.
Руку помощи я приняла, окинула щеголя пытливым взглядом.
- Позвольте узнать ваше имя, сэр.
- Джо Уитворт. Для вас можно просто сэр Джо.
- Сэр Джо, - я опустила ресницы долу. - Ваши извинения принимаются, меня зовут Лизетт Анри.
- Примите мои соболезнования по случаю смерти вашего супруга.
- О, это был славный человек, - скорбно произнесла я.
- Позвольте загладить мою вину, - сказал Ли. Бросил гневный взгляд на дерущихся и те, точно крысы, разбежались в разные стороны. Мой возница стал бормотать себе под нос проклятия, а я обволакивала себя защитным коконом, чтобы его слова не могли повлиять на меня. Они просто не понимают силы слов, а может, и понимают, да только страдают все окружающие, слушащие бранную речь.
- И как же вы собираетесь её загладить?
- Вижу, вы только прибыли в Лондон, - супруг подошёл к вознице, сунул ему золотую монету, жестом велев закрыть рот. Тот и умолк. - У вас есть, где остановиться?
- Я собиралась найти постоялый двор. Возница обещал помочь с этим, - тихо ответила я от неловкости темы.
- Доверять вознице условия комфорта не стоит, он судит со своей колокольни, - ответил жених. - Позвольте мне разместить вас в моём замке. Думаю, места всем хватит. Условия весьма не дурны, бесплатное трёхразовое питание, чистый особняк, сад.
- Мне, право, неловко принимать столь лестное предложение от джентльмена, - сказала я, отчаянно краснея. Неужели, правда, чистый? Без клопов и вшей? Вслух, я этого не сказала, правда.
- Ну что вы, это меньшее, что я могу для вас сделать при всей моей вине.
- Раз вы настаиваете и даёте слово джентльмена, пожалуй приму их, - стыдясь своей отповеди сказала я.
Нравы Европы мы тоже проходили. У них чистота девичья если и была в почёте, то только до первого замужества. Вдов же часто использовали для временных связей. А я сейчас вдовой считаюсь. Но, лучше принять такое предложение от жениха, чем кого другого. Видно, на то расчёт и был. Вот только дрожь берёт от того, что будь на моём месте другая, что бы муж мог с ней сделать. Неужели мне не всё равно? И поняла, что дело не в моих чувствах, а в чести и верности. Он ведь сам хотел жениться на мне, так зачем так со мной поступает? Стало обидно. Все его слова - наглая ложь!