В один из визитов Хафеза Меила попросила его сесть и задала вопрос, который только недавно пришел ей в голову.
- Скажите, почему слуги Имхотепа, которых он вернул к жизни, так и остались мумиями? Ведь сам он смог вернуть себе человеческий облик!
Пожилой египтянин улыбнулся, печально и значительно.
- То, что мы сделали для воскрешения Имхотепа, и то, что он пытался сделать для вашего воскрешения, мадам Меила, - есть черная магия. Думаю, вам это понятно и без объяснений.
Он наклонился к своей повелительнице и подопечной.
- Черная магия никогда не остается без последствий и всегда требует жертв. В определенном смысле, мы с вами… и другие люди, читавшие заклинания из “Книги мертвых”, пожертвовали своими душами…
Меила поежилась.
- Я об этом догадывалась, - сказала она. Помедлила.
- Ну, а в чем же причина того, что другие мумии так и остались живыми мертвецами?
Хафез кашлянул. Поправил крахмальный отложной воротничок, который еще не утратил свежести.
- По-видимому, Имхотепу, хотя он и сильнейший маг, не дана власть возвращать других в мир живых, как и даровать им свободную волю. Это привилегия великого Аллаха, которого мы с вами так редко поминаем, - старый египтянин усмехнулся. - Существа, оживленные Имхотепом, обретают жизнь лишь отчасти - и остаются его рабами, способными только к простейшим действиям.
Хафез помолчал. Обе молодые женщины напряженно слушали его, не смея проронить ни звука.
- Конечно, эти действия бывают весьма разрушительны. И слуги Имхотепа, воскрешенные им, неспособны его ослушаться и лишены чувства самосохранения - это также их несомненное достоинство.
Некоторое время ни Меила, ни Роза не в силах были ответить. Потом англичанка закрыла лицо руками и всхлипнула.
- Как ужасно, - пробормотала Роза. - Кто мог обречь их на такое?..
Она не испугалась, а сочувствовала несчастным мумиям! Хафез хмыкнул, глядя на растрепанную рыжую стрижку-карэ. Казалось, он впервые посмотрел на англичанку как на разумное существо.
- Жизнь очень несправедлива, мисс Дженсон, - сказал директор Британского музея. - Почему вы думаете, что смерть должна быть более справедлива?
Он поднялся, точно внезапно пожалев о своей откровенности.
- Прошу меня извинить, леди, но мне нужно идти.
- Постойте, - Меила тронула Хафеза за рукав и протянула ему дочитанную книгу Масперо. - Предложите это мальчику.
Хафез кивнул, принимая книгу.
- Могу вас заверить, что юный мистер О’Коннелл и без того не скучал.
Меила почувствовала, что ее наставник весьма раздражен. Похоже, Алекс О’Коннелл осознал свою неприкосновенность и успел вывести охранников из терпения.
Меила порадовалась, что не ей приходится иметь с мальчишкой дело. Но зарываться юному О’Коннеллу не дадут. В крайнем случае, Лок-На сумеет его утихомирить.
Когда Хафез ушел, хозяйка и служанка долго ничего не говорили и не могли ничем себя занять - слишком тягостное впечатление оставили его слова. А потом Роза все-таки решилась высказать свою просьбу. Или просьбу своего жениха?..
Какое нелепое получилось сватовство: впрочем, если говорить о самой госпоже…
Меила выслушала Розу с удивлением, но не рассердилась. И даже удивилась не слишком. Как видно, притворщица из Розы совсем неважная.
- Пожалуйста, женитесь, - сказала египтянка, когда горничная замолчала.
Роза снова запоздало изумилась про себя: своему собственному тону и настойчивости. Можно подумать, она именно об этом мечтала всю жизнь! Оказаться в гареме у египтянина!
- Правда, можно? - спросила англичанка.
- Можно, я же говорила, - ответила Меила, снисходительно улыбаясь. - Только не сейчас, естественно.
У Розы упало сердце.
- А когда?
Египтянка постучала пальцами по столику, на котором лежали ее книги и бумаги вперемешку с туалетными принадлежностями.
- Когда мы достигнем Ам-Шера.
Розе вдруг стало очень стыдно за себя.
На что она рассчитывала?.. Не бросить же госпожу, в самом деле!
- Конечно, благодарю вас.
Потом девушка робко попросила разрешения уведомить обо всем своего жениха и уединиться с ним для разговора. Меила лениво кивнула.
- Иди, - сказала она. - Только слишком не уединяйтесь, наши мужчины горячие и буквалисты, - усмехнулась египтянка.
Роза смущенно кивнула.
Она взяла с их общего столика зеркальце, причесалась и припудрилась, хотя пудра ей не шла; потом Роза Дженсон встала и выбежала из каюты, словно боясь передумать.
Роза долго стояла в пустом коридоре, за дверью каюты, где был Имхотеп… ни за что на свете она не решилась бы войти туда: но именно там, по-видимому, обретался господин Хафез.
И действительно, старый египтянин вышел спустя небольшое время.
Почтительно прикрыв за собой дверь, Хафез наконец заметил девушку.
- Что вам? - резко спросил он.
Роза не знала, переводить его обращение к ней как “ты” или “вы”, - и остановилась на лучшем варианте.*
- Мне нужен… шофер мисс Меилы, - вдруг англичанку осенило вдохновение. - Госпожа послала меня, только я не знаю, как его зовут…
- Аббас, - сказал пожилой египтянин. - Сейчас я позову его.
Мистера Хафеза, разумеется, насторожило объяснение Розы - но такие требования Меилы не оспаривались.
Аббас появился спустя несколько мгновений: Роза даже не успела приготовиться. Она почувствовала, что ужасно покраснела, и пудра на носу и щеках, наверное, очень ее портила. Однако молодой служитель культа смотрел на нее так, точно не видел никаких ее недостатков… точно перед ним был его воплощенный идеал.
Он сам сейчас был очень хорош, и даже одет почти прилично: никаких красных балахонов, только красный жилет поверх темной рубашки и обычный тюрбан.
- Госпожа звала меня? - спросил Аббас.
Он до сих пор не догадался, в чем дело!
Роза мотнула головой, пряча глаза.
- Нет, это я… Пойдем в кают-компанию, - предложила она. - Там поговорим.
- Хорошо, - согласился египтянин.
Роза боялась, что он начнет распускать руки… но сейчас этот человек даже не делал попытки к ней приблизиться. На людях египтяне и арабы были с женщинами очень сдержанны и застенчивы. Хотя приглашение к уединению для них значило много больше, чем для европейцев, - почти что приглашение к близости…
Интересно, а у древних египтян были другие нормы поведения? Конечно же, другие. Древние египтяне держались с женщинами почти по-европейски свободно - и, в то же время, совершенно по-особенному.
Все это промелькнуло в голове у Розы, пока они пробирались к свободному столику в кают-компании. Здесь можно было расположиться отдельно от всех - и на виду.
Аббас и Роза сели друг напротив друга.
- Мисс Меила согласна, - сказала англичанка. Она заговорила первой, чтобы не сробеть. - Мы можем пожениться.
Роза посмотрела на египтянина.
- Ты рад?
Аббас улыбнулся, широко и открыто.
- Очень рад, - сказал он. - А когда?
- Когда мы достигнем Ам-Шера, - ответила Роза.
Аббас печально вздохнул, но спорить не посмел. Зато решился взять Розу за руку, через стол.
Какое-то время он сбивчиво рассказывал о себе… рассказать ему было почти нечего: Аббас был из большой египетской крестьянской семьи, он почти ничему не учился и перебивался заработками у англичан, пока его не нашел господин Хафез, величайший ум и соколиный взор, - да будет славен Аллах за такую встречу. Аббас узнал о страшных древних богах и о Царе-Скорпионе, и теперь готов сражаться, чтобы защитить свою землю…
Роза чувствовала, что ей все больше нравится этот искренний юноша. Пусть он был не очень культурен, однако храбр и готов не пожалеть своей крови за то, что считал правдой. Сколько таких юношей полегло в мировую войну?..
Пусть правду им не отстоять и даже не отыскать - такие молодые люди есть достояние любой нации…
Англичанка похвалила Аббаса, и тот так и расцвел. Как видно, похвалами Хафез своих людей не баловал. А потом Роза спросила, чем понравилась ему, - и молодой египтянин долго расточал ей комплименты, которые ужасно смутили и даже рассмешили девушку. Аббас, похоже, понабрался этих сравнений из арабских сказок вперемешку с египетскими мифами.
Потом они вернулись назад: Аббас на прощанье робко пожал своей невесте руку. А Роза чувствовала, что ей уже жаль расставаться.
Ступив в каюту, англичанка обнаружила, что Меилы нет. Сердце у нее екнуло.
Конечно, госпожа могла просто отлучиться в уборную или пойти немного размяться - но Роза уже знала, что это не так. Ее хозяйка тоже ходила на свидание…
Меилы не было долго - так долго, что Роза начала бояться. Но когда служанка уже почти решилась выйти поискать, египтянка вернулась.
Казалось, она даже не заметила свою горничную. Меила двигалась как пьяная: она прямо в туфлях повалилась на койку и осталась лежать, подтянув к животу ноги и спрятав лицо. Дышала египтянка как после долгого бега.
Роза помертвела от внезапного стыда и ужаса. Как это называется… сумасшедшие люди, у которых страсть к мертвецам?.. Но ведь Имхотеп жив, и госпожа одета!
Меила медленно села. Да, она была одета - и едва ли ее древний любовник так быстро разобрался бы в современном дамском белье, пришла Розе в голову совсем дикая мысль.
Встретившись глазами с горничной, египтянка качнула головой.
- Нет, - сказала она. - Имхотеп просто усыпил меня. Когда я с ним, я перестаю быть собой, и переживаю то, что у нас было… еще сильнее, чем тогда. Сильнее, чем в первый раз. Как будто первозданные чувства, какими их сотворил Бог.
Роза благоговейно сложила ладони: ей передалось экстатическое волнение хозяйки.
- У меня и Имхотепа пока есть только наше прошлое, - сказала египтянка. - Понимаешь?.. Так же, как у нашей страны. Но совсем скоро мы породим наше будущее.
* Подразумевается, конечно, английское “you”, не имеющее числа.
========== Глава 21 ==========
В Каире планировалось сделать остановку в доме Меилы - не больше, чем на пару суток, чтобы снарядить экспедицию в оазис.
Хотя Хафез узнавал расписание судов, следующих из Лондона до Египта: у них было в запасе достаточно времени, чтобы оставить позади преследователей. Но теперь свои планы Хафезу и его людям пришлось подчинить Александру О’Коннеллу - мальчику, который, хотя и оказался удивительно смышленым и стойким для своих лет, оставался все же мальчиком своих лет, и не мог носить браслет Анубиса бесконечно. Пусть это украшение благодаря своим магическим свойствам не натирало ему руку, браслет мог в скором времени убить своего носителя.
Об этом Хафезу сказал Имхотеп незадолго до прибытия: в какой-то миг древний египтянин это понял и даже высчитал число дней, за которое следовало достичь Ам-Шера.
- Мальчику придется вести нас, - сказал Имхотеп. - Однако он умен и знает больше, чем знали в мое время самые сведущие книжники.
Верховный жрец Осириса усмехнулся. Невелика заслуга много выучить, если тебе в легкоусвояемом виде преподносят знания, которые великими трудами собирали тысячи твоих предшественников.
Хафез склонил голову. Он был совершенно согласен: и зазнайство высококультурных европейцев, хозяев мира, его тоже немало выводило из себя.
- Нам поставить в известность мальчика, мой господин?
- Нет, - под черной глянцевитой неподвижной маской Хафез угадал улыбку мумии. - Сын О’Коннелла уже догадался, что необходим нам, но не следует прежде времени угрожать ребенку смертью. Неизвестность также поможет смирить его.
Имхотеп отпустил Хафеза движением руки в черной перчатке.
Старый египтянин ушел кланяясь и пятясь: как когда-то его далекие предки, дети Та-Кемет, общались с вышестоящими. Хафез закрыл дверь со всегдашним смешанным чувством страха, отвращения и преклонения перед этим существом.
Имхотеп оставался собой - и, в то же время, необычайно быстро осваивался. Он уже мог понимать обращенную к нему английскую речь, что намного упростило общение.* Конечно, в значительной степени благодаря телепатии: но если Имхотеп пожелает овладеть английским языком, это не займет много времени.
Другое дело, что говорить на языке О’Коннеллов верховный жрец Осириса, скорее всего, сочтет ниже своего достоинства. А вот коптский язык, на котором говорят в египетских христианских храмах, ему может показаться близок…
У Хафеза голова пошла кругом от всех предположений касательно будущего Египта, которым завладеет Имхотеп. Но строить такие предположения еще слишком рано.
Они благополучно сошли на берег, и до дома своей возлюбленной Имхотеп доехал на машине. Он, очевидно, считал все эти устройства, на которые взирал с таким спокойствием, чем-то вроде бытовой магии людей будущего… хотя объяснить Имхотепу принципы работы, скажем, паровой машины или лифта при необходимости можно будет гораздо быстрее, чем современному школьнику. Их повелитель был не только незаурядно умен, но и мог читать мысли тех, кто желал их ему сообщать.
Неожиданно Хафезу стало страшно - а не способен ли Имхотеп читать мысли своих приближенных вне зависимости от их желания?..
Но нет, едва ли. Иначе Хафезу бы уже не поздоровилось.
Или просто мумия слишком хорошо скрывала свои чувства? Искусство, которым во времена Имхотепа должен был владеть любой значительный царедворец. Как бы то ни было, о том, какого мнения о нем Имхотеп, Хафезу оставалось только догадываться.
Оказавшись в доме Меилы, Имхотеп похвалил его - и было видно, что искренне.
- Я хотел бы жить в таком дворце, - сказал он. - Это настоящее, не забывшее о прошлом.
Меила была очень польщена.
- Я счастлива, что ты одобряешь меня, дорогой брат*, - ответила она на языке Та-Кемет.
Ее домашние слуги не посмели спросить, кто такой новый гость госпожи. Хотя, возможно, Имхотеп воздействовал на них. Наиболее поддавались его гипнозу те, кто привык исполнять приказы не задумываясь.
Алекс осматривался в доме египтянки с напускным безразличием - впрочем, что мог понимать ребенок? Однако то, что его похитительница богата и способна на многое, он сообразил.
Меила, глядя на потерянного мальчика, потрепала его по светлой макушке. Совсем недавно ей пришлось так же несладко… Меила Наис осталась совсем одна в мире жестоких взрослых.
- Устал, малыш? Ничего, уже недолго.
Алекс не нашелся, что ей ответить, хотя до сих пор хорохорился. Меиле стало немного жаль его - но совсем чуть-чуть.
Его еще могут спасти любящие родители - а кто спасет ее?..
Таков этот мир, малыш, подумала египтянка.
Меила приказала отвести Алекса в ванную комнату и выкупать, если понадобится, силой; а всю его одежду постирать. Она уже очень в этом нуждалась. Придется также достать что-нибудь на смену…
Отправляясь принимать ванну, Меила снова подумала об Имхотепе. Каким мучением, верно, было для него теперешнее состояние - ведь даже простолюдины в Та-Кемет были опрятны и часто мылись и стирали свое платье; а уж жрецы, одно из названий которых было “чистый”, каждый день брили голову и тело и совершали омовения по нескольку раз в сутки.
Но скоро ее возлюбленный снова сможет заботиться о своем теле. Как только станет прежним.
Меила знала, что для этого нужно, и не испытывала по этому поводу никаких колебаний. Хафез думал точно так же.
- Ну конечно, мы принесем жертву при первой возможности, - сказал ее руководитель, когда он и Меила снова встретились внизу в гостиной. - Лучше всего - этих троих воров, которые оказались ни на что не годны. Их никто не будет искать.
Меила засмеялась.
- Главное, чтобы они сами объявились.
Она знала, что Хафез поручил своей шайке вновь отыскать проклятый ларец, в котором некогда содержались ее канопы - органы Анк-су-намун.
- Они слишком глупы и слишком жадны, - сказал Хафез. - И думают, что мы еще глупее. Несомненно, они явятся, чтобы снова попытаться нас надуть.
Хафез нанял частный поезд, чтобы Имхотеп путешествовал со всеми возможными удобствами, - в этот раз без всякого посредства Имхотепа. Его повелитель только предупредил, что время поджимает.