Идя по лагерю, Роксана видела девушек, которые истерично обнимались и целовались с плакатами, на которых было его лицо.
Их всех почему-то ужасно заводил тот факт, что их кумир — вампир. Они видели в нем потустороннюю харизму, темную притягательность, соблазн.
Роксана же видела трясущегося от озноба подростка с черными кругами под глазами, который с болезненной жадностью смотрел на своих же друзей, мечтая выпить всю их кровь до капли, видела его второе я, отвратительное, страшное, видела использованные ампулы и булькающее в котле зелье, помогающее усмирить его голод. Ради этого зелья пришлось ограбить не один магазин в Лютном переулке и пережить парочку домашних арестов, но оно того стоило, потому что после него Мирон пришел в себя и смог обуздать монстра.
Остальное было не важно.
Позже, когда ребята ушли на генеральную репетицию, Роксана приняла ванну и удобно устроилась на их замечательном диване с надеждой вздремнуть часок-другой, но как только ее голова коснулась мягкой приятной подушки, она сразу же провалилась в сон, а очнулась от странного ритмичного грохота, похожего на морской прибой, когда на улице уже царили мягкие летние сумерки.
Протерев глаза, она увидела, что в комнате чисто, как в операционной, а рядом с ее головой лежала аккуратная стопочка чистой одежды.
Из соседней комнаты доносились взволнованные голоса, то и дело вбегали и выбегали какие-то люди с аппаратурой, все суетились и словно не обращали на нее никакого внимания.
Роксана села и потянулась.
Из студии вышел Мирон, застегивая шипованный браслет. На нем уже был концертный костюм — длинная черная сетка вместо майки, черный кожаный плащ, брюки и высокие сапоги, усеянные металлическими заклепками. Он казался еще бледнее обычного, волосы торчали, как у взбешенного дикобраза, глаза были подведены и горели огнем. Комнату наполнил острый холодный аромат дорогой туалетной воды.
— Что за шум? — спросила Роксана, поеживаясь. Ассистенты сновали туда-сюда, и палатку заполнил уличный воздух.
Шум вдруг стал четче, и она смогла различить грохот человеческих голосов. Он скандировал название группы, и, казалось, накатывался на Роксану откуда-то сверху, как один большой прибой, грозясь смыть, раздавить, стереть с лица Земли. Она так и видела эту огромную толпу людей, которой можно было бы целиком заполнить поле для квиддича. Видела, как они кричат и в едином ритме выбрасывают в воздух кулаки в кожаных перчатках без пальцев. Страшная человеческая мощь.
— Это не шум, Рокс, — вкрадчиво молвил Мирон, разводя руки в стороны, и закрыл глаза, глубоко втягивая воздух через нос. — Это люди. Мой наркотик.
====== Волшебники в кожаных куртках ======
Темнело.
Сумерки, точно занавес, опустились на волшебный лес, и люди, как мотыльки, потянулись к единственному источнику света, который у них остался — ярко-освещенной сцене, возвышающейся над всем лесом, точно заколдованный замок.
Люди выбирались из палаточных городков, сливались в большой единый поток и неторопливо лились по лесным дорогам, чтобы потом в конце соединиться в гигантское море — кожаное, шипованное и волосатое. Дабы поддержать своего кумира, практически все фанаты нарядились в вампиров, и со всех сторон на Лили смотрели бледные мучнистые лица и нездорово блестящие глаза в разводах черной краски.
Она шла, крепко держа за руку Алису, которая с любопытством вертела головой и провожала взглядом каждого лоточника. На ней были светящиеся красные рожки, толстые рукава из браслетов и три мигающих фонарика.
— Не то чтобы нам хотелось торчать с вами весь вечер, — говорил Джеймс. Он шел рядом с Лили, небрежно засунув руки в карманы джинсов. Свисающие с петелек цепочки позвякивали, ударяясь о его ноги. Волосы Поттера, обычно просто лохматые, теперь стояли торчком, словно его крепко шарахнуло током. Из-за этого голова Джеймса казалась чуть ли не в два раза больше своих нормальных размеров, но ему явно нравилось — он то и дело довольно вскидывал подбородок и лохматил их пятерней в кожаной перчатке без пальцев. Лили просто распирало от хохота, когда она смотрела на него, но она сдерживалась.
— Вы ведь того и гляди потащите нас готовиться к ЖАБА, правда, Эванс? Какие могут быть концерты, когда такое событие впереди? — и он легонько толкнул ее плечом.
Лили искоса взглянула на него, но промолчала.
Поттер не унимался весь вечер и уже порядком её достал. Особенно его почему-то не устраивала её одежда.
В отличие от Алисы, она оделась сегодня так, чтобы ей было не холодно и комфортно — простой черный свитер с горлом и удобные голубые джинсы. Разве что волосы распустила. Сначала Лили думала, что будет слишком выделяться своей простотой, но, взглянув в зеркало, увидела, что темная ткань красиво сочетается с рыжими волосами и неплохо оттеняет бледность после бессонной ночи. К тому же, глаза у нее сегодня странно мерцали, прямо как два камушка и выглядела она неплохо, но Джеймс, увидев её, рассыпался в идиотских шуточках насчет монашек и отличниц, а сам всё время пытался её полапать.
— К тому же, у нас есть дела и поинтереснее! Но мы же не хотим, чтобы вас растоптали, верно? — Лили нервно вздрогнула, услышав голос Джеймса прямо у себя над ухом.
«— Не было ничего смешного в том, что ты выпрыгнул из окна ради какого-то проклятого поцелуя! — он смотрел на нее так, что Лили невольно залилась краской. Хотелось, чтобы он прекратил. Просто отвел глаза и все.
— Просто невероятно, до чего ты красивая, когда сердишься! — проговорил Джеймс».
Лили повела плечами.
— Так что держитесь нас, леди, и не пропадете, — подытожил он, но тут же сам нарушил уговор и бросился к кому-то из знакомых. А перед этим успел незаметно ущипнуть Лили за бок.
Лили резко обернулась, но он уже исчез, и она почувствовала досаду.
— Идем, Лили! — Алиса потянула её за руку, они попытались догнать идущих впереди парней, но тут из соседнего палаточного городка вылился огромный поток фанатов, такой стремительный, что девочек в один миг отделило от друзей и унесло вперед.
— Как думаешь, они нас найдут? — с тревогой спросила Лили, крепко держась за руку подруги, когда их «река» влилась в огромное море людей, которое гудело и волновалось под пустой, но уже совершенно готовой сценой.
Алиса вместо ответа слилась с толпой в радостном «у-у-у-у!», когда кто-то в очередной раз призвал показать, как все любят «ребят».
— Давай пройдем ближе к сцене, отсюда ничего не будет видно! — пожаловалась она, вставая на мыски.
Проталкиваясь вперед, Лили вдруг подумала, как они все выглядят с высоты птичьего полета: пучки деревьев, крошечная, пылающая в темноте сцена и огромное разлившееся вокруг нее пятно — люди, люди, люди...
— Лили, смотри! — крикнула Алиса, хватая подругу за руку и подпрыгивая на месте, но тут вдруг две гигантские рампы по бокам сцены вспыхнул ослепительно-белым светом, и толпа, привлеченная этим зрелищем, резко двинулась вперед, подхватывая девочек и унося вперед с яростью горного потока.
Лили почувствовала, как скользкая ладонь Алисы выскальзывает из ее руки.
Люди толкались, кричали и фактически волокли Лили вперед, назад, в сторону, а она даже не могла этому противиться — Алиса оторвалась от нее, и она могла только видеть мелькающие рядом красные рожки.
Стало страшно.
И не хватало воздуха. По спине струйкой сбегал пот.
Неожиданно раздался рев мотора — в плотную толпу, разгоняя людей светом фар и гнусавым сигналом, со всех сторон начали въезжать микроавтобусы, на которых приехали фанаты из магловских семей.
Поднялся страшный ажиотаж, толпа так и хлынула к машинам. Никто им особо не удивился, так как практически весь альбом группы был посвящен теме свободной любви между волшебниками и маглами, а еще тому, что кровь у всех одинаковая на вкус, так что появление машин внесло свою лепту во всеобщий восторг — словно они вдруг стали частью выступления.
Люди принялись взбираться на микроавтобусы, и началась потасовка. Лили почувствовала, как ее больно сдавливает и сжимает со всех сторон и со скоростью морского прибоя несет на одну из машин. Чьи-то руки схватили ее за волосы и выдрали несколько волосков, по ногам топтались, где-то совсем рядом раздался вскрик боли, а вслед за ним — звуки тошноты. В толпе было слишком мало воздуха и слишком много алкоголя. Лили почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Что происходит?! — взвизгнула она наконец, чувствуя, что вот-вот — и потеряет равновесие. Тогда — пиши пропало. Затопчут и даже не заметят.
Только бы устоять, устоять...
— Не знаю! — испуганно закричала Алиса где-то совсем рядом, а в следующий миг ее ударило об машину. Люди пытались забраться на крышу микроавтобуса и напирали на Лили, рискуя в любую секунду повалить ее на землю и затоптать...
Неожиданно у них над головами раздались громкие удары по металлу. Джеймс Поттер, легко узнаваемый благодаря своей устрашающей прическе, с грохотом взобрался на крышу одного из автобусов, осмотрелся и, увидев девочек, издал поистине ужасающий вопль, растянув на руках огромное алое знамя, на котором изображалась вся группа в полный рост. Волшебная ткань налилась в темноте рубиновым цветом.
Толпа отреагировала на приманку и заревела, остановив напор, так что давление слегка спало. Лили тут же почувствовала, как кто-то тянет ее за руку.
В толпе чужих лиц мелькнули знакомые серые глаза, и она чуть не заплакала от счастья, готовая броситься Сириусу Блэку на шею.
— Сириус!
— Скорее, сюда! — скомандовал он и потащил Лили куда-то наверх, а она в свою очередь вцепилась в руку Алисы.
Он по очереди помог им взобраться на крышу, попутно отбиваясь от желающих сделать так же.
Джеймс передал знамя белому, как мел, Питеру и протянул руки к Лили, за талию втаскивая ее на крышу.
— Испугалась? — рявкнул он.
Лили, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от страха, только покачала головой и шлепнулась на ковер, которым кто-то предусмотрительно застелил крышу. Ее трясло, как в лихорадке. Сириус взобрался последним и оградил машину чарами, чтобы их никто не посмел стащить вниз.
Оказавшись в толпе, все эти веселые фанаты, с которыми они шли по лесу, вдруг озверели, превратились в каких-то бешеных животных и теперь толкали друг друга с совершенно невменяемым видом. Где-то начали полыхать заклятия.
Глядя с небольшого возвышения вниз на беснующееся вокруг машины море полуголых, блестящих от пота тел, на искаженные лица и беспомощно торчащие руки, Лили вдруг вспомнила изображения ада на картинках в книгах.
— Все нормально? — спросил Джеймс и встряхнул ее за плечи, когда она не отреагировала. — Лили, ты не ранена? — он не больно, но крепко сжал ее лицо и заставил посмотреть на себя.
— Больше никогда не пойду на концерт! — заикаясь, сообщила ему Лили и хотела еще добавить, что если он вздумает отойти от нее хоть на шаг, то она убьет его, но передумала.
Она вдруг подумала, что папа был прав, когда категорически не хотел ее сюда отпускать, и пожалела, что не послушалась его. Могла бы сейчас быть дома, в своей постели и в полной безопасности читать перед сном «Унесенные ветром».
К горлу подкатил ком.
— Что с тобой, Эванс? Тебе плохо?
Лили дернула головой.
Джеймс рассмеялся и полез в рюкзак. Из пушек на верхушке рампы вдруг с ревом вырвалось пламя, и толпа взревела так, словно это были не люди, а животные. Особенно старались девчонки.
— Все хорошо, Эванс, в таких местах так всегда бывает! Просто ты слишком привыкла к библиотеке! — прокричал Поттер, снова поворачиваясь к ней. — Вот, выпей! — и он протянул ей сомнительного вида флягу.
— Что это?
Джеймс снова рассмеялся, сверкнув в темноте белыми зубами.
— Сомневаюсь, что смогу найти здесь для тебя чай! Просто выпей!
Лили оглянулась. На тесной крыше, помимо них, крепко прижималась друг к другу вся их компания: Сириус, Алиса, Марлин, Ремус, Питер и близнецы. У некоторых был весьма растерзанный вид.
Она отвернулась.
Джеймс вздохнул, закатив глаза.
— Понятно, староста на работе не пьет...
Лили схватила флягу, сделала глоток, и алкоголь обжег ей горло, но она мужественно его проглотила — показалось, что она глотнула сгусток пламени.
— Умница, — Джеймс бросил флягу в лежащий рядом рюкзак. Лили обратила внимание, что все перетащили свои вещи наверх, и теперь по всей крыше валялись пачки сигарет и бутылки. Извращенный пикник какой-то.
Из колонок вдруг вырвался оглушительно громкий звук, переполошивший разом всю толпу.
Удары сердца.
Казалось, что это было сердце самой сцены, всей толпы и каждого в ней. Девичий визг стал громче, к нему присоединился глухой рев мужского одобрения. Лили почувствовала, как машина под ней качнулась.
Неожиданно из гигантских колонок начали вырываться странные, не соединенные между собой звуки, и толпа восторженно завизжала, заорала, затопала, вскинула руки, и в этот же миг все прожекторы вспыхнули, а на сцену хлынул дым.
Концерт начался.
Вместе с первыми звуками ударных на сцене появились гитаристы в блестящих меховых и кожаных куртках. Новый наплыв восторга был таким сильным, что заслон из мракоборцев едва устоял, сдерживая напор.
Полилась мерная мелодия синтезатора, а вслед за ней — рваные звуки гитар.
Музыканты «Диких сестричек», эти всеми любимые боги волшебной музыки, лица которых украшали комнаты и вещи десяти тысяч людей, играли вступление неторопливо и лениво, словно просто разминались и совершенно не замечали безбрежное море поклонников, которые просто умирали от желания быть замеченными...
Музыка все лилась и лилась, повторяя одну и ту же мелодию. Звуки синтезатора падали в жадные рты толпы, капали в черное звездное небо, как вода из потустороннего мира.
С двойным ударом бас-гитары сцена с ревом изрыгнула в небо пламя. На миг черная толпа стала оранжевой, а когда огонь пропал, все увидели, что на сцене появилась маленькая человеческая фигура в длинном кожаном плаще. Общий гул слился в сплошной девичий визг, тысячи и тысячи рук взвились в воздух и потянулись к сцене.
«Walking, waiting
Alone without a care
Hoping, and hating
Things that I can’t bear»
Над сценой вспыхнул огромный монитор. Его появление вызвало перепуганный вопль — дети волшебных семей не были знакомы с такими техническими чудесами, но теперь все они, даже те, кто был слишком далеко, могли видеть бледное точеное лицо Мирона Вогтейла, обрамленное вьющимися русыми волосами. Вампир взглянул в толпу, и в глубине его черных уставших и томных глаз словно закипела смола — можно было подумать, что он вдруг узнал все самые грязные тайны каждого из собравшихся здесь людей. Не переставая петь, Мирон картинно скинул с себя плащ, обнажая гибкий голый торс в черной сетке. Толпа радостно взревела, а женская половина и вовсе зашлась от счастья, когда плащ, еще хранящий запах кумира, полетел в их руки.
«Did you think it’s cool to walk right up
To take my life and fuck it up
Well did you
Well did you»
Мирон ласкал микрофон руками и губами так, словно это была шея красивой девушки. Фанатки обливались слезами, глядя на экран, и скребли лица ногтями, размазывая потекшую тушь.
Внезапно музыка затихла, так что было слышно только возбужденный рев толпы, секунда, а за ней снова — взрыв и грохот гитар. Мирон раскинул руки, и в него ударил ветер.
«I see hell in your eyes
Taken in by suprise
And touching you makes me feel alive
Touching you makes me die inside»
Он выкрикивал строчки так резко, словно отдавал команду. Толпа вторила ему, ритмично выбрасывая в воздух кулаки, фонарики и волшебные палочки.
Музыка взрывала ночь.
Огонь раскалял небо.
Фанатки швыряли на сцену белье, цветы, какие-то бумажки, но Мирон совершенно не обращал на это внимание.
Можно было подумать, что он и зрителей не замечал.
Песня захватила его. Казалось, что каждая строчка доставляла Мирону физическое удовольствие, и он один щедро делился им с десятью тысячами людей...
Он то импульсивно выгибался на самом краю сцены, так что первый ряд тянулся к нему, визжа, истеря и захлебываясь слезами, то наоборот сгибался и отступал назад, хищно прижимаясь к сцене — в такие секунды он больше был похож на опасное животное, которое испугали крики толпы. А потом он снова бросался к толпе и...