- Господин Генерал, Обвинитель может задать свой вопрос? – спрашивает Советник.
- Я сразу же на него отвечу, - сообщает в ответ Генерал, - Никакого задания, связанного с органической химией, Чикк Кштфорс не получал. Он занимался биофизическими исследованиями. Обвинитель, вы хотели задать именно такой вопрос?
- Да, благодарю вас, господин Генерал! Обратите внимание, уважаемые дамы и господа, на логику в поведении обвиняемого. Если бы для продолжения исследований требовались работы в области органической химии, почему бы Чикку Кштфорсу не сообщить об этом в военное ведомство и не заказать там нужное оборудование и материалы? Нет, он в тайне тратил на это собственные средства. И средства немалые! Теперь обратимся к причинам, по которым он прекратил преподавательскую деятельность в Институте. В деле есть показания председателя комиссии по учебной работе. Сообщается, что доктору Чикку Кштфорсу неоднократно предлагалось изменить свою манеру общения со студентами. Это происходило по причине частых жалоб студентов на резкость и невоздержанность преподавателя. Имеются также данные о том, что доктор, имея какое-то собственное пренебрежительное отношение к человеческой душе, мыслительным и эмоциональным способностям и прочим общечеловеческим ценностям, пытался привить такое же отношение к этому и учащимся, выставляя человеческий ум перед ними чуть ли не в форме, цитата, «примитивной логической игрушки на биохимических элементах, иногда достойной быть предметом изучения»! Это его собственные слова, записанные студентами на лекции.
- Да, доктор Чикк Кштфорс, к сожалению, многое знает о человеке и разочаровался в нем… - половина лица Советника саркастически улыбается.
- Обыск, произведенный в жилище Чикка Кштфорса, не дал никаких результатов, дамы и господа. В квартире не обнаружено ничего, что могло бы пролить свет на нынешний род занятий доктора. Множество книг и справочников, но ни одной рукописи, листка с расчетами, даже записки о том, что не забыть купить к ужину. Это при всем том, что этого ученого называли пунктуальным человеком. В Институте на его столе всегда можно было увидеть множество бумаг, фотографий, схем и рисунков. Где же они? Почему он ничего не хранил дома? Не потому ли, что туда можно сравнительно легко проникнуть и украсть что-то секретное, то, что доктор скрывал от общества? А в лаборатории находился несгораемый шкаф…
Эксперт недовольно качает головой.
- Сейф во время аварии оказался открытым и все его содержимое безвозвратно погибло, - говорит он, с трудом поднимаясь во весь рост, - Но я, например, тоже не держу дома никакой документации, связанной с моими исследованиями. Исключительно из чувства опасности их утраты. Я заявляю протест, господин Советник. Обвинитель приводит собственные домыслы о причине отсутствия в доме доктора Чикка Кштфорса каких-либо материалов, связанных с научной деятельностью последнего.
- Ваш протест принимается, господин Эксперт. В материалах следствия обозначен и тот факт, что обвиняемый редко ночевал дома, предпочитая обитать в лаборатории, где для этого установил стол и диван. Продолжайте, уважаемый Обвинитель.
- Обвинение не спорит с Высшим Советом о том, что сказанное мною является домыслом. Однако это домысел, который имеет значительную долю вероятности того, что ученому было что скрывать от мира. Показания коллег ученого свидетельствуют, что за последнее время, те, кто встречался с ним, отметили еще более сильные изменения его характера в худшую сторону. Он никогда не имел близких друзей, но отношения с сотрудниками и подчиненными в Институте были достаточно ровные. Буквально за последние несколько месяцев он превратился в замкнутого, подозрительного и скрытного человека, к визитам бывших коллег относился отрицательно. Общался только со своей ассистенткой, которая, видимо, как-то мирилась с вспыльчивым нравом Чикка Кштфорса.
Но из-за стола с улыбкой поднимается Психолог.
- Позвольте заявить протест, господин Советник! В материалах дела имеется протокол допроса уже упомянутой Стаффи Ангап, близкой подруги Лекки Церссы. Она заканчивает свои показания тем, что в период времени, предшествующий аварии, Лекка Церсса перестала жаловаться ей на произвол и непонятное поведение своего начальника! Наоборот, Лекка Церсса стала говорить, что доктор – очень добрый и мягкий человек, он занят сложнейшей работой и поэтому ведет уединенный образ жизни. Ассистентка также сообщила подруге, что Чикк Кштфорс часто и много рассказывает ей о своих исследованиях в области человеческих эмоций. Если ему было, что скрывать, он, вероятно, отказался бы от помощи ассистентки?
Генерал раздраженно бросает на стол папку с бумагами и встает с места.
- Господин Советник, прошу вас своей властью прекратить этот спор. Военные исследования имеют право обладать определенной степенью секретности! Ученому было, что скрывать и он действовал правильно! Его ассистентка рассказала подруге ровно столько, сколько можно было рассказать.
Генерал садится на место. Но молодой Психолог не сдается.
- Господин Советник, я всего лишь хочу пояснить, что эмоциональное состояние обвиняемого нельзя расценивать как мотив к совершению преступления. С коллегами он общался так, с ассистенткой – иначе, тяжело переживал потерю возможности преподавать свою науку…
- Я понимаю вас, Психолог, - прерывает его Советник, - присаживайтесь. Обвинитель, перейдите, пожалуйста, к имеющимся у вас показаниям самого Чикка Кштфорса.
Обвинитель кивает головой и переворачивает лист.
- Чикк Кштфорс сообщил на допросах, что, действительно, использовал помещение лаборатории и имеющееся в ней оборудование для производства экспериментов, не связанных с заказами военного ведомства. Именно для этого он установил там дополнительную аппаратуру, которую приобрел за собственные средства и внес изменения в ее конструкцию. Лекка Церсса ничего не знала о конечной цели самостоятельных экспериментов доктора, так как он намеренно исказил сообщаемые ей данные, чтобы ввести ассистентку в заблуждение…
Обвинитель поднимает глаза и с плохо скрываемым торжеством смотрит в сторону Высшего Совета.
- Обман ассистентки прямо указывает на то, что у Чикка Кштфорса было, что скрывать от общества, дамы и господа, военная секретность здесь ни при чем… Он утверждает также, что ассистентка получила повреждения головного мозга во время последнего эксперимента, начатого в ночь на второе июля в один час ноль-ноль минут. Это случилось вследствие грубой ошибки самого доктора в расчетах. Взрыв оборудования произошел через двенадцать минут на фоне начавшейся неконтролируемой цепной реакции. Чикк Кштфорс по показаниям приборов предвидел взрыв оборудования, поэтому он вынес живую, но потерявшую сознание Лекку Церссу из лаборатории наружу и пытался вернуться назад, но ему помешал взрыв. Будучи ранен, он вернулся к своей ассистентке, которая пришла в сознание, но примерно через минуту - две сознание вновь было утрачено и наступила смерть согласно заключению экспертиз. Доктор Чикк Кштфорс категорически отказывается сообщать какие-либо подробности о своих экспериментах и конкретных обстоятельствах гибели Лекки Церссы. Он утверждает, что сделал открытие, последствия которого могут быть чрезвычайно опасны для общества, именно поэтому никаких подробных сведений предоставлять не желает.
- Версия обвинения? – Советник поднимает взгляд на Обвинителя.
- Доктор Чикк Кштфорс обвиняется в незаконном производстве научных экспериментов без соответствующего контроля со стороны общества, в условиях, не соответствующих необходимой степени защиты по уровню опасности возможных последствий для Человека и Пространства, которые привели к возникновению аварийной ситуации, явившейся причиной гибели человека.
- Спасибо вам, Обвинитель, Высший Совет принимает ваше обвинительное заключение. Есть ли у кого-то вопросы к Обвинителю? Слушаем сторону защиты.
Последние слова Советника мы слышим уже не в судебном зале, а с большого экрана, занимающего всю стену серого квадратного помещения. Перед экраном в глубоком кресле сидит худощавый высокий человек лет тридцати, в серо-зеленом костюме. В руке его дымится сигарета, на небольшом столике рядом лежит лист бумаги и ручка. Лист бумаги пуст. Человек, очевидно, полагается на собственную память и не делает записей. Мы видим, что глаза под стеклами очков закрыты и голова чуть наклонена вперед, как будто он дремлет или о чем-то неспешно размышляет. В лице, хотя в полутьме оно освещается лишь экраном, заметна какая-то грусть и отрешенность.
- Доктор Чикк Кштфорс, смотрите, пожалуйста, на экран! – металлический голос из динамиков заставляет человека вздрогнуть и открыть глаза. Столбик пепла с сигареты падает на чистый лист…
Мы снова оказываемся в зале. Там, где только что стоял Обвинитель, находится другой участник заседания, тоже в форменном кителе, но с другими знаками отличия. Это Защитник.
- Уважаемый Высший Совет, уважаемые дамы и господа! Хотя Чикк Кштфорс дважды письменно повторял свое признание, в деле есть несколько фактов, позволяющих относиться к этому с сомнением. Начнем с того, что этот ученый имеет несколько правительственных наград за свои работы, как уже говорилось здесь. Все его труды посвящены изучению человеческой личности и способам лечения различных ее нарушений. И все его работы имеют конечную цель – сделать человеческую жизнь лучше и ярче, излечить то, что мешает душе быть счастливой! Кажется несколько странным, что он пытался что-то скрыть от общества, которому служил всю свою сравнительно недолгую практику. Высказываемое им отношение к человеческому мозгу никак не может являться истинным, опять же по причине наличия блестящих открытий в этой области. Нет, уважаемые, Чикк Кштфорс любит человека, иначе он не стал бы тратить титанические усилия на изучение и попытки коррекции заболеваний, ранее считавшихся неизлечимыми. Может быть, неудачи сделали его холодным и жестким, но это ведь может являться также и показателем стремления вступить в борьбу с тем, что беспокоит общество, с проблемами самого ценного, что у нас есть – человеческой души! Теперь обратимся к причинам, заставившим подзащитного совершить преступление. Он стремился к науке! Но представители науки отвергли его, запретив преподавать и заниматься экспериментальной деятельностью в лаборатории Института. И это только за своеобразное отношение к предмету изучения! Студенты совершенно не обязаны принимать точку зрения преподавателя, их должна интересовать прежде всего информация. Но в деле нет никаких сведений об официальном запрещении ученому заниматься своим делом! И как же ему следовало поступить? Военное ведомство не склонно тратить средства на изучение проблем мирного времени! Доктор был вынужден работать тайно, используя то, что удалось приобрести за свои деньги, в непредназначенном для этого помещении…
- Чикку Кштфорсу никто не запрещал заниматься исследованиями в любом другом Институте, - прерывает его речь Советник, - тем более, что после ухода из Института Исследования Человека и Пространства он получил официальные приглашения сразу в несколько подобных мест…
- Господин Советник, а если он открыл что-то, что может представлять собой Государственную Тайну? И это не должно было стать достоянием общественности до окончания исследований?
- Тогда всякий здравомыслящий ученый обратился бы в Военное ведомство, там умеют хранить тайны… Ведь так, господин Генерал?
Генерал кивает.
- Между Чикком Кштфорсом и моим ведомством всегда было взаимопонимание, - говорит он с грустью, - Мы помогли бы ему, даже если бы он нашел дверь в преисподнюю! Я не могу понять, зачем он это скрывал…
- Защитник, продолжайте, пожалуйста, - говорит Советник.
- Можно подвергнуть сомнению версию гибели Лекки Церссы. Если, как утверждает подзащитный, они с Леккой Церссой в один час ночи начали очередной эксперимент, то почему Чикк Кштфорс был обнаружен в защитном костюме, а Лекка Церсса – в обычной одежде - легком платье? А ведь лаборатория была укомплектована защитными костюмами. Доктор Кштфорс, по заявлениям коллег, всегда очень внимательно относился к подготовке практических работ в лаборатории, тем более к защите персонала. Вопрос о том, почему Лекка Церсса участвовала в проведении эксперимента без защитного костюма, остается открытым. Теперь к вопросу о непосредственных причинах смерти ассистентки. Следы, обнаруженные на коже головы, согласно данным, полученным по запросу в Институте Космической Медицины, могут появиться в результате лечения пациента высокочастотным электрическим полем вследствие искровых разрядов. Воздействие электротока, как утверждает господин Эксперт, к смерти привести не могло. Как же мы можем говорить о том, что неизвестное науке явление, при котором нервная система Церссы внезапно потеряла все запасы энергии, обязательно должно быть связано с работами в лаборатории? Только по совпадению времени гибели и времени аварии? Возможно, Лекка Церсса была больна, доктор Чикк Кштфорс занимался ее лечением, но болезнь именно в этот момент перешла в критическую фазу… Это тоже имеет право называться вероятным, дамы и господа! Тем более, значительная часть оборудования лаборатории пострадала так, что выяснить его предназначение не удалось. Почему бы нам не предположить, что в лаборатории в ту ночь производились не экспериментальные, а лечебные работы на безобидном медицинском оборудовании? Тогда мы теряем связь между работами в лаборатории и фактом взрыва, а смерть Лекки Церссы произошла по стечению обстоятельств, не связанных с действиями доктора!
- Уважаемый Защитник, по-разному истолковывая загадки этого дела, мы в конце концов сделаем вывод, что никакой аварии не было вовсе…
- Именно это я и хочу сказать, господин Советник! Все сомнения, развеять которые мы не в состоянии, должны быть истолкованы в пользу обвиняемого! Коротко говоря, на основании имеющихся у нас данных, нельзя полноценно опровергнуть или доказать, что деяние, совершенное доктором Чикком Кштфорсом, является преступным!
- А куда же в этой цепочке поместить заявления самого доктора?
- Защита настаивает на проведении дополнительных экспертиз, призванных решить вопрос о правдивости показаний.
Некоторое время в зале длится молчание. Наконец, Советник поднимает голову.
- Версию защиты, пожалуйста.
- У защиты нет окончательной версии, господин Советник! Если не удастся доказать, что в лаборатории действительно проводился эксперимент, что взрыв оборудования произошел именно в связи с его неправильным использованием вследствие ошибки при расчете эксперимента, что Лекка Церсса погибла именно в результате воздействия на ее организм какого-либо повреждающего фактора, появившегося в связи с нормальным или аварийным режимом работы оборудования – вина доктора Чикка Кштфорса доказана не будет. Признательные показания обвиняемого логически соответствуют имеющимся у следствия данным, однако достаточно ему сменить показания – и дело будет истолковано совершенно по-другому. Необходимо заключение о правдивости признательных показаний, требование защиты об этом имеется в деле.
- Спасибо вам, Защитник… Высший Совет принимает ваше заключение и требование, которое, действительно, имеется в деле. Имеются ли вопросы к Защитнику? Не имеется… Дамы и господа, Высший Совет предлагает послушать версию самого обвиняемого, для чего он и будет приглашен в зал… Хочет ли кто-то высказать возражения или условия? Служба охраны, пригласите доктора Чикка Кштфорса в зал.
Один из охранников у дверей четко отработанным приемом переносит свое оружие на плечо, извлекает маленькое переговорное устройство и произносит:
- Высший Совет вызывает в зал обвиняемого Чикка Кштфорса!
Мы снова переносимся в комнату с большим экраном. Лязгает замок двери и в комнату входят двое солдат и человек в белом комбинезоне.
- Доктор Чикк, идемте. Вас приглашает Высший Совет, - говорит тот, кто в белом, - Как вы себя чувствуете? Вы готовы отвечать на вопросы?
Чикк Кштфорс кивает и встает с кресла. Плечи его опущены, но лицо выражает решимость, губы поджаты.
- Да, коллега, я готов, - голос доктора Чикка несколько глуховат, - чувствую себя нормально.
- Возьмите в правую ладонь этот предмет, - человек в комбинезоне, видимо, это врач, протягивает блестящий цилиндрик на проводе.
- Приучитесь называть это «датчик биологической связи» и он заработает вам на кусок хлеба…- ворчливо, словно учитель, недовольный прилежанием ученика, отвечает доктор Чикк, но сжимает цилиндр в ладони.