Сон все же пришел ей на помощь и принял в свои объятия, как дитя, которое много страдало и плакало. Спящей Наджара действительно напоминала ребенка — так нежны и тонки были черты ее лица, обрамленного золотистыми волосами.
Но все же зря она жаловалась на то, что оставлена. Во сне ее ждало утешение, которое, может, послали ей джинны, а может, душа Цезаря или… истинная богиня Изида. Она увидела согретый солнцем цветущий сад и себя, идущую по нем под руку с Юлием. Они снова были вместе, и неважно было ли это видение будущей встречи здесь на земле или в раю. Главное, что ей было дано во сне знамение о том, что они воссоединятся.
С этой мыслью Наджара и проснулась, и на губах ее блуждала улыбка. Тут к ней неожиданно вошел верный раб Цезаря Поска и доложил о том, что встречи с ней добивается некий Автолик.
Это даже возмутило Наджару, и она раздраженно проговорила:
— Неужели он не понимает, что сейчас, когда Цезарь… когда Цезарь временно оставил нас, мне не до чертежей из гробницы!
— Он ожидал такой реакции, госпожа, и сказал, что речь пойдет не о чертежах, — отвечал ей славный Поска. — По его словам это касается господина.
Наджара чуть заметно вздрогнула.
— Что ж… — с минуту помолчав, сказала она. — Впусти его и оставь нас.
Поска повиновался, тут же впустив в комнату черноусого, с лукавыми глазами молодчика, чье лицо, обычно имевшее веселое и немного ироничное выражение, сейчас было даже серьезным.
— Автолик, принц воров, к услугам прекрасной дамы, зовущейся Наджарой — королевой джиннов! — промолвил он, поклонившись и галантно поцеловав даме ручку.
Увы, Наджара настроена была сейчас слишком серьезно, чтобы оценить эффектное появление благородного вора.
— Ты говорил, что тебе удалось узнать что-то касающееся Цезаря, — сразу же напомнила ему она.
— Да-да, — извиняющимся голосом начал Автолик, — сейчас перейду к делу. Просто краса ваша, прелестная гурия, околдовала меня, — он сделал паузу, внушительно посмотрев на нее, чтобы предать вес своим словам. — Итак… итак, прекрасная Наджара, случалось ли вам слышать о Некрономиконе — египетской Книге мертвых?
— Конечно, — отвечала воин Света, — я интересовалась религией этого края и узнала многое. Эта мудрая книга является сборником гимнов и религиозных текстов, помещаемым в гробницу с целью помочь умершему преодолеть опасности потустороннего мира и обрести благополучие в посмертии.
— Совершенно верно, — кивнул Автолик, — эта книга предназначена для того, чтобы помочь мертвым в их загробной жизни. Но… есть иной Некрономикон, с помощью которого мертвого можно возвратить к жизни!
В глазах Наджары вспыхнула молния. Если этот человек не лжет, где-то существует книга, завладев которой можно воскресить ее любимого.
— Составил его один гениальный безумец, баловавшийся с некромантией и алхимией, а хранится он в гробнице проклятого фараона-еретика Эхнатона, который хотел ввести в Египте поклонение единому божеству — Солнцу. Я мог бы похитить его для вас, госпожа, моих воровских талантов для этого вполне достаточно, но… не все так просто. Некрономикон охраняют девять мумий, а ваш покорный слуга, увы, не великий воин. Также надо опасаться пробуждения Древних…
— Кто эти Древние? — тихо спросила Наджара.
— Непризнанные боги — ровесники Вселенной. Иные из них скрываются в глубинах морей или недрах Земли, а иные — в других мирах.
Автолик затаил дыхание. Казалось, его самого пугала суть собственных слов.
— Ну, я не боюсь чужих божеств, — махнула рукой Наджара. — А чего хочешь ты в случае… успеха предприятия?
Вор, остававшийся верным себе даже если речь шла о потусторонних силах, усмехнулся и проговорил:
— Как обычно. Золота и побольше.
— Будет тебе золото, — пообещала воин Света и отправилась собираться в опасную дорогу.
***
…Долина Царей, где египтяне столетиями хоронили своих фараонов, успела превратиться в истинный город мертвых. Впрочем, Наджара, чей путь лежал именно туда, знала, что куда больше стоит опасаться иных живых, нежели мертвых. Но сейчас шла речь о воскрешении Юлия, а любовь к нему превозмогала любые страхи. Прежде чем заветная гробница была найдена, пришлось долго орудовать лопатой, но это того стоило. Началом был спускающийся коридор, далее шла ветка из нескольких комнат. Добравшись до конца коридора, Наджара наконец нашла камеру с саркофагом, который стоял в выемке на полу. Приоткрыв крышку саркофага, девушка увидела какой-то предмет, накрытый тканью. Подумав, что это и есть Книга мертвых, она хотела откинуть ткань, чтобы убедиться в этом, но тут появились ОНИ — девять несчастных созданий, некогда являвшихся живыми людьми, а теперь превратившихся в иссохшие ходячие трупы, обмотанные бинтами. Издавая какие-то нечленораздельные звуки, они надвигались на нее, протягивая к ней руки, и в пустых глазницах их горел адский огонь. Мысленно помолившись Аллаху, Наджара обнажила было меч, чтобы сразиться с ними, но потом в нерешительности опустила его. Присмотревшись, она поняла одну вещь: некоторые из этих мумий являлись детьми. Убить ребенка, пусть и давно переставшего являться человеческим дитятей, было бы нарушением кодекса чести для воина Света. Она решила действовать иначе…
— Вы — дети фараона Эхнатона, да? — стараясь говорить спокойно и ласково, начала она. — Я не хочу драться с вами, не хочу обидеть вас. Мне нужна только книга. С ее помощью я хочу вернуть к жизни того, кого люблю. Это же так ужасно — терять того, кого любишь, ведь правда?
Мумии какое-то время еще продолжали приближаться к ней, но потом остановились и, забормотав что-то невнятное на неведомом ей языке, оставили ее.
Думая, что больше никто не станет мешать ей завладеть Некрономиконом, она смело извлекла из-под ткани то, что искала — старинную книгу в кожаном переплете и со странными знаками на обложке. Наджара хотела открыть ее, когда перед ней предстал, соткавшись из фиолетового сияния, воинственный бог греков и римлян.
— Хочешь встретиться со своим муженьком? — насмешливо проговорил он. — Я сейчас устрою вашу встречу… вот только несколько иначе!
С этими словами Арес занес руку, чтобы бросить в Наджару огненный шар, но та мгновенно среагировала, отскочив. Мгновение спустя бог увидел, что эта дерзкая смертная хочет метнуть в него кинжал. Это позабавило его, уверенного в своей неуязвимости, и он решил напоследок поиграть с этой, как казалось ему, глупой фанатичкой. Каково же было удивление Ареса, когда вонзившийся в его руку кинжал смог ранить его!
— Ты… Кто ты? Полубогиня, как мой братец Геракл? — в недоумении пробормотал он.
Наджара сама не смогла бы ответить на этот вопрос, как и на то, каким образом ей удалось нанести рану бессмертному. Для себя она решила, что все дело в ее вере и в помощи джиннов и, может, это было не так уж далеко от истины.
Меж тем, кровь бога брызнула на Книгу мертвых, и таинственные знаки на ней тут же засветились зеленоватым огнем. Противники, затаив дыхание, стали ждать, что же последует за этим, даже позабыв о своей дуэли. И тут их глазам предстало бесформенное нечто с кучей щупалец и ртов, казавшееся ожившим ночным кошмаром.
«Это древний адский бог, султан демонов, — услышала Наджара голоса джиннов, — и ему нужна жертва. Дай же ему ее!»
— Тебе нужна жертва, древний бог? — ровным голосом, без признаков страха проговорила Наджара. — Прими же ее!
С этими словами она подскочила к обомлевшему Аресу, толкнув его прямо в одну из пастей вечно жующего султана демонов. Пожрав свою жертву, Древний тут же исчез, будто его и не было.
— Жаль, что Зены с тобой не было, — усмехнулась Наджара.
Судьба хвастливого бога была решена, и одним врагом стало меньше. Теперь можно было приступать к воскрешению возлюбленного. Воин Света открыла книгу, и тут ее пожелтевшие от времени страницы с древними письменами и изображениями невиданных существ начали переворачиваться сами собой. Наконец, книга перед Наджарой оказалась раскрытой на нужной ей странице.
— Не умер тот кто вечно спит. Пред ним и смерть сама отступит, — прочла девушка.
Комментарий к Глава седьмая Плач Изиды. Некрономикон
Слава Лавкрафту!)
========== Глава восьмая Рассказ Габриэль. Возвращение ==========
Комментарий к Глава восьмая Рассказ Габриэль. Возвращение
Глава сильно перекликается с моим фанфиком (и давней фантазией) “Надежда Габриэль, надежда Цезаря” (https://ficbook.net/readfic/3813699).
…Марк внимательно смотрел на белокурую девушку, готовый слушать то, что она собиралась поведать ему. Быть может, это должен был быть какой-нибудь важный секрет, связанный с Зеной? Может, от королевы воинов отступилась ее до сих пор верная спутница и хочет перейти на сторону враждебного Зене Рима?
— Произошла эта печальная история в Британии, куда мы с Зеной отправились, чтобы помочь королеве племени иценов Боадицее в ее борьбе против Цезаря. Сейчас мне кажется, что ее вело туда не столько желание помочь королеве, сколько всепоглощающая ненависть к Цезарю… или искаженная любовь, что одно и то же… — начала свой рассказ Габриэль.
— Скорее, это была женская месть отвергшему ее и не захотевшему ее мужчине, — хмыкнул Антоний. — Женщины… вы все одинаковые.
Габриэль хотела было что-то возразить на это, но промолчала.
— Продолжай, — велел ей Антоний.
Габриэль прикрыла глаза, словно мысленно переносилась в те вряд ли счастливые для нее дни.
— Вместе с нами был один рыжеволосый парень-кельт с необычным именем Крафстар, — вновь зазвучал ее мелодичный голос. — Когда мы встретились с ним, его и еще нескольких человек из его племени вели к мести казни двое ваших воинов. Конечно же, мы с Зеной решили помочь им, и она показала им пару приемчиков, — на губах Габриэль появилась бледная улыбка, — отчего те улетели далеко. Увы, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Так было и в нашем случае. Мы не знали, кого спасли.
— Кого-кого? — передразнил ее друг Цезаря. — Бунтовщиков и варваров, выступавших против прогресса.
Бард сделала вид, что не слышала этих слов и невозмутимо продолжала свое повествование:
— Крафстар называл себя первым священником культа Единого Бога. Он рассказывал, что его храм захватили вы, римляне, и собирались его разрушить, но в последний момент Цезарь передумал и решил использовать его как укрепление. — При этих ее словах Антоний оживился, как-бы что-то вспомнив, но теперь не стал прерывать рассказчицу. — Мы с Зеной знали о боге израильтян и думали, что Крафстар служит именно ему. Мне нравилась их вера, а еще меня всегда притягивало все новое и необычное.
«Как и всех женщин», — подумал Антоний.
— Похоже, он заметил эту мою черту и принялся рассказывать мне о своем боге — о том, какой он добрый и могучий и о том, как вера в него изменила его жизнь. Сначала я, заметив, что мою подругу раздражают эти разговоры, сказала ему, что мне и своих богов хватает, но я тогда была совсем юной, наивной девчушкой и вскоре развесила ушки и начала слушать его с раскрытым ртом. Идеалы этой религии казались мне такими возвышенными! Мне так хотелось узнать, какой он, этот Единый Бог, увидеть его так, как видела олимпийских богов, — она вздохнула. — Я забыла об одной пословице «Бойтесь своих желаний, они могут исполняться». В будущем мне действительно предстояло узнать этого бога и соприкоснуться с ним, но не так, как я представляла это себе тогда. Зена кривилась и хмурила брови, глядя на нас. Наверное, она думала, что Крафстар таким образом пытался строить мне глазки. К тому же она была сама не своя из-за предстоявшей схватки с Цезарем, одно имя которого выводило ее из себя. Было видно, что это поглощает все ее мысли. Наконец, корабль доставил нас окутанный туманом остров, так не похожий на места родной Греции. Здесь Зене предстояло помочь Боадицее, применив против Цезаря его же стратегию «Разделяй и властвуй». Не думаю, чтобы она при этом испытывала дружеские чувства к британской королеве. Может, разве что угрызения совести из-за того, что когда-то, встав на путь зла, пыталась убить ее. Но что-то общее между ними было. Обе были сильными, бесстрашными и неукротимыми воительницами, глядя на которых никто не осмелился бы сказать, что все женщины — слабый пол. Увы, этого нельзя было сказать обо мне. Я была слабачкой и обузой для Зены, неспособной быть по-настоящему полезной ей и путавшейся у нее под ногами. По крайней мере, так это видится мне.
— Почему ты такого о себе мнения? — спросил Марк, сам удивившись своему вопросу. Он ведь думал о ней точно также, но сейчас ему почему-то захотелось утешить девушку.
— Потому что так оно и есть, — отвечала она. — Я деревенская девчонка — наивная, глупая, болтливая и не умеющая хорошо постоять за себя. Зена всегда тряслась надо мной.
— Да ладно тебе! — махнул рукой Антоний. — Не перегибай палку! Кстати, о палках… ты не так уж плохо справляешься со своим шестом, можешь дать им по шее, если надо. Ну, а то, что тупенькая и болтливая — это да, что есть, то есть.
— Чего?! — вскинулась Габби.
Римлянин рассмеялся:
— Ну, вот видишь, когда такое говорят тебе другие ты злишься. Так отчего ты сама о себе ерунду говоришь?
— Да ну тебя! — фыркнула Габриэль.
— Ах-ах, — пропел Антоний. — Но что-то мы отклонились от темы, продолжай.
Личико Габби посерьезнело, и она, стряхнув с себя признаки недавней веселости, вернулась к рассказу:
— В то время, как Зена помогала Боадицее, мы с Крафстаром шли по лесу, и я восторженно слушала его очередную проповедь о Едином Боге. Я заслушалась его, а он, должно быть, заслушался самого себя, и мы легко угодили в западню и были схвачены вашим центурионом. Нас притащили в палатку Цезаря и бросили перед ним. Он сидел в золотом кресле, спиной к нам, но потом встал и медленной, мягкой поступью хищника направился к нам. Все его движения были полны тигриной грации, величия и силы, и только из-за одного этого я, тогдашняя наивная девчонка, уже готова была плениться им. Я знала о том, что это злейший враг моей подруги и о том, что он с ней когда-то сделал — тоже, но это лишь подстегивало мое воображение.
— Хорошие девочки любят плохих мальчиков, — снова улыбнулся Антоний.
Оба не замечали, что беседа между ними уже меньше всего напоминала допрос.
— Может, и так, — не стала обижаться она. — Я часто представляла себе то, как Цезарь мог выглядеть, но в реальности он оказался еще красивее и внушительнее. Больше всего меня поразили его черные большие глаза — пристальные и никогда не отводимые от тебя. В них виднелись не только ум и хитрость, но и какая-то затаенная боль. Я очень любила… люблю Зену, но мне было жаль ее врага, ее… палача, и я хотела узнать о причине этой боли, утешить его. Я видела этого опасного человека, этого «зверя», как называла его Зена, но не могла разглядеть в нем зла. Не был он злодеем, не был. Просто обычный живой и страдающий человек со своими достоинствами и недостатками. «Цезарь!» — выдохнула я, и мой голос предал меня, прозвучав восхищенно. Кажется, это позабавило его, и он насмешливо проговорил: «Он самый». Мое сердце упало. Пару минут Цезарь смотрел на меня, словно изучая, а заодно и что-то прикидывая. Затем он медленно проговорил с насмешливой улыбкой на губах: «Отдели чувства женщины от ее разума, и она твоя. Разделяй и властвуй.» Я вздрогнула, подумав о том, что эти слова могли относиться и ко мне. Мысленно я поругала себя за то, что так реагирую на него, напомнив себе о том, что это самый страшный враг моей подруги, и ответила ему: « Этого никогда не будет». Это только развеселило Цезаря и, посмеявшись над деревенщиной, он решил перейти к допросу. Он был высокомерен, резок и даже груб со мной, а еще явно старался казаться хуже, чем был на самом деле. Но я видела, что это наигранное. На его расспросы я, конечно, отвечала, что Зена меня знать не знает и даже имя мое вряд ли помнит, а сама я знать ничего не знаю об их с Боадицеей планах. Он дал мне откусить яблоко с ножа и глумливо проговорил, что может отдать меня своим солдатам, чтобы те изнасиловали меня прямо на глазах у моего жениха — слабака, не способного даже защитить свою невесту. Моим женихом он посчитал Крафстара. Я бросила взгляд на Крафстара, сидевшего с безучастным видом, так будто его все это не касалось и впервые прониклась к этому человеку презрением. Действительно, просто болтун, трус и слабак. Цезарь прав. К счастью, он неправ в другом — этот Крафстар никакой не жених мне.