- Нет, вы сторожите этих троих. Свет я выключаю, поэтому ни звука.
- Хорошо.
И мы пошли с Алексом. Свет, и правда, погас.
Шли долго, минут пятнадцать, пока куда-то добрались. Супруг нажал на какой-то рычаг в стене, дверь отворилась почти бесшумно.
- Свет! - сказал Алекс.
Я была готова к этому, поэтому лишь открыла глаза и проморгалась.
Здесь находился разный инвентарь. Какие-то инструменты, верёвки, были и тачки одноколёсные. Мы взяли три, ещё верёвки моток, а также нашли склад с едой по соседству. Взяли какой-то холщовый мешок и набрали вяленого мяса, крупу.
Тележки мы везли в ряд, все три. Каждый держал полторы тележки.
Тут было прохладно, но не сыро. Что радовало. А с мужем рядом мне не было страшно.
- Ты его убил? - нарушила молчание.
- Да.
- Прости, - понурила я голову.
- За что?
- Ну, из-за меня ведь.
- Нет. Ты тут ни при чём. Поэтому забудь.
- Который твой? - имела в виду труп.
- Первый.
- А Шумило, ну, тот музыкант на ударных?
- Я его не убивал, огрел только да оттащил в одну из кладовок.
- Правда?
- Да.
- И каково это убить человека?
- Если ты имеешь в виду угрызения совести, то нет их и не будет.
- Почему?
- Да потому что я поступил по совести, Ксюш, и никак иначе. Если бы я его не убил, он бы убил тебя. Выбор очевиден, тебе не кажется?
- Да, но... - я хотела сказать, а вдруг он убивать меня не собирался, но решила промолчать. Незачем волновать Алекса.
- Никаких "но". Я твой телохранитель и муж. И мой долг защищать тебя.
- Скажи, я тебе хоть нравлюсь? - не нашла, что возразить.
- Разве не очевидно?
- Нет.
- Да, ты мне очень нравишься, но это не значит, что я не умею держать себя в руках. Сейчас приоритет на выживание, а объятия и прочие радости не к месту. Вернёмся домой, тогда и поглядим, что будет.
Я была согласна, только... хотелось большей уверенности в завтрашнем дне.
- Ксюш, ты помнишь, что мне сказала?
- Когда?
- Что мы вернёмся домой в полном составе. Вот так и будет. Я прилагаю все усилия для этого.
- Прости, что я тебя не поддерживаю.
- Всё в порядке. Я скажу, когда мне понадобится твоя помощь. Прошу лишь доверия.
- Хорошо.
Разговор в темноте помогал мне перебороть страх. Тогда я, правда, бежала при зажжённом свете. До конца перебороть его не удалось, но присутствие Алекса успокаивало.
- Расскажи о себе, - попросила я.
- Окончил обычную школу, родители старались меня занять после уроков по максимуму, поэтому посещал много секций. Расписана была каждая минута моего времени, вплоть до того, сколько времени мне на душ выделяется, зарядку и прочее. В общем, порою хотелось вообще всё отменить, но родители позволяли мне выбирать секции по моему желанию. Не хочется верховой ездой заниматься, хорошо, сходишь на пробное занятие, если не понравится, выберешь что-то другое.
- И на что ты ходил?
- На разное, много чего. Верхом научился ездить, тогда пошёл уже в другую секцию. Обязательным было лишь любое единоборство и музыкальная школа. Ходил и в театральный кружок. Там мне нравилось выучивать огромные тексты, играть роли - тренировать память.
- Но ты же в группе играл, - напомнила я. Не мог же он просто так с ирокезом ходить. Или мог?
- Играл, но уже после университета. Родители настояли, чтобы первое образование я получил техническое, но ежедневно после занятий давали свободу.
- И ты пустился во все тяжкие?
- Организовал группу. Мы с ребятами играли после уроков, пропадал целыми днями на репетициях, разве что ходил на айкидо.
- Так ты уже окончил ВУЗ?
- Да, уж лет пять как.
- Работаешь?
- В группе играю, точнее играл.
- Почему в прошедшем времени?
- Перед тем, как я приехал в Москву, покончил с собой наш солист. Он был моим лучшим другом.
- О, соболезную, - я остановилась и прикоснулась к его руке.
- Проехали. Что ещё хочешь узнать?
Мы тронулись. Мне было неловко спросить.
- Что? Говори уж, - по-своему воспринял он моё молчание.
- Почему покончил?
- Он писал наши тексты, - спокойно ответил Алекс, словно это осталось далеко в прошлом. - Но в один прекрасный миг муза улетучилась, у него наступила жуткая депрессия, я как мог вытаскивал его из наркотиков, алкоголя. А потом он просто бросился под поезд.
- Ты поэтому приехал к нам? - имела в виду Россию.
- Да, мне было плохо. Решил сменить обстановку.
- Сменил, дальше уж некуда, - улыбнулась я.
Он хмыкнул.
- Да уж. Приключение на всю жизнь запомним.
- Чем планируешь заняться по возвращении?
- Пока не знаю. Ладно, на этом всё. Мы почти пришли.
Это его "почти" длилось ещё минут пять. Во всяком случае, так ощущалось. Интересно, как Алекс соберёт нас всех вместе и заставит врата работать?
Глава 12
...Августина
Когда пути Августины с Панком разошлись, на неё навалились новые испытания. Местные люди относились к ней с некоторым пренебрежением, и их доверие пришлось заслужить.
Она неотрывно дежурила в лазарете, помогая женщине-травнице, присланной из храма. Порою спала совсем мало, вставала ещё затемно, и помогала, помогала, помогала. Раненых было много. В помощи никому не отказывали. Кормили плохо, но, как учительница поняла, всё продовольствие отнимали у богатеев и делили на всех.
Порою её одёргивали, мол, чего глядишь, когда она засмотрится, но не любопытствовать она тоже не могла.
Местных гид понимала, что было удивительно, и даже речь их не казалась вычурной, древней. Впрочем, понимала и римлян, что было странно. Они ведь говорили на другом языке. Вот только помалкивала. Немую не изображала из себя, но отвечала лишь по существу.
Травница заметила, что она всех разумеет.
- Ты прошла через Врата? - спросила она как-то.
Вначале Августина не поняла, о чём речь, но та пояснила. Вратами они называли Триумфальную Арку. И только сейчас до учительницы дошло, что они не просто так провалились в прошлое, а прошли через Арку. Тогда-то всё и изменилось.
- Мне нужно вернуться домой. У меня там сын, - сказала она тут же травнице.
- Вернёшься.
Августина думала, что после того ей как-то окажут содействие, или, хотя бы, не будут принимать за инородку. Да и ходила она давно уже в холщовой одежде, как и местные. Да и стоило перепачкать одежду кровью, обязательно следовало её менять, а ту самой стирать. За этим строго следила Верея, как и каждый вечер нужно было мыться в специально отведённом под купальню помещение. Водичка за день прогревалась достаточно, но в общей купальне вода менялась лишь с утра. Поэтому Августина ополаскивалась ледяной водой, набранной из-под крана в кадушку.
- Почему вы всё равно относитесь ко мне как чужой? Я такая же русская, как и вы, - спросила как-то она у той же Вереи-травницы, когда они вместе мылись.
- Ты иной веры. Мы не доверяем иноверцам.
- А как принять вашу веру? Я тогда стану своей? - ухватилась за шанс стать одной из местных экскурсовод. Не то, что она хотела бы иную веру. Просто её тянуло к местным. По-другому, похоже, никак не влиться в здешнее общество.
Женщина хмыкнула, но ничего не сказала. Больше они к этому вопросу не возвращались.
Раз Августину стал лапать римлянин. И как та ни вырывалась, ни бранилась - всё без толку. Быть изнасилованной женщине совсем не хотелось. Пришлось применить не очень хороший приём - стукнуть по ране, да так, что швы разошлись, и кровь хлынула с новой силой, а мужчина согнулся в три погибели.
Похоже, за нею наблюдала Верея, при этом не вмешиваясь. А когда извращенца Августина бросила истекать кровью, травница подошла к ней:
- Пойдём в храм.
- Он истекает кровью.
- Поделом! - эмоционально молвила травница.
- Но ведь умрёт, - возразила учительница.
- Пусть. Этот козёл изнасиловал и убил много девочек.
- Откуда знаешь? - ухватилась та за возможность поговорить.
- Так сам вчера хвалился. Я чуть было сама его не убила.
- Но так же нельзя! - возразила Августина. Убийство оно и в Африке убийство. - Чем мы тогда лучше них?
- Больше не дадим себя в обиду. Любое зло должно быть наказано. Больше мы спускать этого не будем. Спускали долгое время. Рабами были. Больше не позволим никому так издеваться над нами, - с энтузиазмом сказала женщина.
"А ведь она права," - подумала экскурсовод.
На многое закрывали глаза в двадцать первом веке. Законы работали лишь избирательно. За изнасилование и убийство часто давали меньший срок, чем за экономические преступления.
- Пойдём, - сказала она вслух, решив бросить римлялина умирать.
На удивление, новая вера не требовала отказаться от старой.
В храме она ощутила такую мощь, что поначалу даже трудно дышать было. И это после того, как она открыла свой родовой канал. А внутри увидела такую красоту, от которой впору было потерять связь с реальностью.
- Но откуда у вас эти технологии? Как вы совмещаете божественное и людское? - спросила она здешнюю матушку.
- Всё это - плод трудов наших предков. Мы просто бережём их наследие, а Род даёт нам силу, - ответила она. - Ты сегодня правильно поступила. Не дала себя в обиду, а до того проявила милосердие и терпение.
- Но почему вы не проявляете милосердие к ворогу? - спросила её учительница.
- Проявляем. Разве не была оказана ему помощь? Но попытка снасильничать должна пресекаться на корню. Раньше за это скопили. А за совершённое насилие - казнили. Чтобы не повадно было, - пояснила немолодая женщина, главная в этом храме.
Она много чего рассказала. Экскурсовод задавала вопросы, уже погрузившись в культуру местных. Женщины долго вели беседу, пока, наконец, матушка не сослалась на дела.
- Простите, я вас утомила. Мне сказали, что я вернусь домой. Но когда это произойдёт?
- Как Искандер выполнит своё предназначение.
- Кто такой Искандер?
- Батька, - пояснила матушка.
Кто такой Батька ей объяснять было не нужно. Вот только что матушка имела в виду под предназначением? Августина лично слышала, как Панк вызвался убить императора. Уж не про это ли речь?
Августина вспомнила про улыбающуюся девушку, которую искал Панк. Не смогла не спросить напоследок:
- С нами была девушка, Батька искал её.
- Это его жена. Думаю, он нашёл её.
Больше она не стала ничего пояснять. А Верея вывела Августину из храма. Пока они спускались вниз, Августина думала, как странно, что та девушка - жена Панка. Не похожи они были на женатых во время экскурсии, да и девушка была с другим парнем. Хотя, что она может знать о личной жизни каждого из её группы?
- Пойдём, у нас тоже много дел, - потянула Верея её за локоть.
Они вернулись в лазарет, в котором уже не было прежних больных. Поступали новые. Раненые. Римляне.
- К ним относись бережно, как к своим, - велела Верея.
- Почему? - спросила Августина.
- Потому что это свои. У тебя теперь есть сила Рода. Ты можешь лечить. Направляй её в рану, когда будешь зашивать её.
- Но ведь раньше ты не лечила так, - возразила экскурсовод.
- Кто сказал? Лечила, - и добавила: - своих.
Это многое проясняло. То-то женщина удивлялась, что русичи быстро на ноги вставали, в отличие от римлян. Тогда она списывала всё на богатырскую силу, хотя некоторые и не были здоровяками. Теперь у неё было знание. А опыт придёт во время добрых дел. Она была в этом уверена. Поэтому решила использовать отведённое ей в этом мире время с пользой для себя и окружающих. Теперь она была своей. И люди к ней стали по-другому относиться.
...Ксюша
Когда мы загрузили бессознательных мужчин в тележки, муж повёл нас освещёнными коридорами. Видно, решил, что свет безопасно включать. Везли мужчин лишь женщины. Я жутко устала. Да и вообще, приходилось постоянно останавливаться. Даниэлла ворчала, что не женское это дело, а между прочим, мужчина рядом. Но Алекс пропускал всё мимо ушей, размышлял о своём, как я поняла.
- Какой-то муж у тебя неправильный попался. Неужели не могла помоложе себе найти? - ворчала она.
- Выбора не было. Кто предложил, за того и выскочила, - ответила я на выпад в мою сторону. Ну, по сути, так и было. А что муж не такой уж и старый разубеждать не буду. Меньше будут лезть к нему. Или они уж попривыкли в борделе и им без разницы?
- Эй, соколок, - стала Элла подбивать шашни к моему супругу, - помочь не желаешь даме?
И вся извивается, волосы перебросила через плечо. Фу... Что у неё, чесотка в одном месте?
- Пожалуй, - и взял у меня тачку.
- Я вообще-то про себя говорила, - возмутилась блондинка.
- Дама здесь только одна, - ответил Алекс.
- Не, ну нормально, - буркнула она.
Я же была благодарна мужу. Плечи болели, ноги еле уж переставляла.
- Если она дама, то почему была в этом борделе? - не унималась Элла.
- Не твоего ума дело, поняла? Будешь возникать, оставлю где-нибудь тут или верну обратно, - довольно грубо ответил Алекс.
Подействовало, ибо она умолкла и остаток дороги не проронила ни слова. А вот брюнетка заговорила.
- Зря вы так, не мы выбирали свою судьбу.
- Как же! - возразил Алекс. - Нас ведут боги! Плетут нити судьбы, а мы так, всего лишь пешки в их игре. И решения вовсе не принимаем, - в его голосе звучал сарказм.
Ну, отчасти он прав. Мне просто повезло, что я тогда с ним пошла. Но ведь девчонки настрадались. Неужели нельзя проявить сочувствие?
Прикоснулась к его руке.
- Не надо, - попросила довольно тихо. Но в тишине коридора и звука двигающихся тележек это прозвучало довольно громко. - Мне просто повезло с тобой.
Он хотел что-то ответить, остановился, но я положила руку на его губы. Не надо, прошу. Я не хочу, чтобы меня ненавидели. И хоть я не произнесла этого вслух, но он словно бы понял меня.
- Прости, Элла, - произнёс муж, когда я убрала руку. - Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия. Тем более, что знаешь, что твоя "подруга" - моя жена. И она просила вытащить тебя оттуда и помочь вам всем вернуться. Тебе не стыдно?
Да уж, подруга. И хоть Алекс не выделил этого слова, не думаю, что сейчас он имел в виду переносный смысл. Ещё и заступился за меня, и наврал, чтобы выгородить меня. Алекс... мне стало так приятно.
Через минут десять супруг вернул мне тележку, а сам насторожился. Почему? Опасность близко. Но приказа остановиться не было.
- Ведите себя тихо, ясно? - велел он.
Мы замерли, но Алекс показал жестом, чтобы ехали дальше.
- Сейчас свет погаснет, - шепнул он. - Двигаемся медленно вперёд. Старайтесь двигаться в ногу.
Мы выстроились в ряд, после чего свет погас. Шли медленней обычного. Каждый шаг становился мучительным. Страшно не было, но не по себе как-то.
- Вот тут налево поворачиваем, - был отдан приказ.
Мы тут же начали сбиваться и въезжать в друг дружку. Но молча. Стоило нам скрыться за поворотом, как включился свет.
Послышались голоса. Мы вжались в стену и старались не дышать. Алекс был впереди всех, с обнажённым мечом. Вот, блин! Только бы нас не заметили.
Род, прошу, сделай так, чтобы мимо нас прошли и не обратили никакого внимания. Я переживала. И не столько за себя, сколько за него. Ведь в случае чего, удар он примет на себя. Нас же убивать не станут, а вот насиловать будут, скорее всего. Даже не знаю, что лучше. По мне, так, наверное, быстрая смерть.
Я закрыла глаза, представляя, что на нас закрыты глаза у этих людей. Чувства обострились. Страх липкими щупальцами лизал пятки. Бр...
- Ну погибнет он, найдёшь себе помоложе, - шепнула на ухо Элла, которая оказалась прямо около меня. Как не двинула её локтём, не знаю, пусть и очень хотелось.