На площадке материализовался переливающийся зелеными огоньками светящийся шар. После того, как транспортаторный луч погас, шар еще какое-то время с бешеной скоростью кружился на площадке. А когда остановился, из него появилась слегка растрепанная, но совершенно невредимая Дэкси.
Белый свет. Пустота.
Это смерть?
Дыхание. Медленный пульсирующий ритм — ритм его собственного сердца… Не смерть. Но и не жизнь, как она известна Сиско. Совершенно иное состояние.
Его тело казалось несуществующим. Исчезло все: адский ландшафт, ветер, зеленый шар, корабль, Дэкси, он сам — все это исчезло.
Остался только белый свет. Дыхание. Стук сердца.
Сиско ждал, существуя…
А потом на него каскадом обрушились отрывки воспоминаний.
…Дженифер на Гилго-Бич, ее отливающее в солнечных лучах шоколадное тело, изящная рука, прижимающая к груди спадающий лиф купальника, нахмуренное лицо, когда она повернулась к нему…
…Он смотрит на свои бесполезные руки, такие большие, намного больше ее рук, такие сильные и такие бесполезные сейчас — разодранные в кровь, но не чувствующие крови, боли…
…Вот он с мячом, бейсбол…
… — Командор, входите. Добро пожаловать.
Непроницаемое лицо Дакара. В его глазах отражаются «Саратога», «Кюшу», «Гейдж». В его глазах…
Выступающий сенсороскоп загорается красным светом, высокомерие и тепло человека исчезают, выражение лица становится пугающе бесстрастным.
— Сопротивление бесполезно. Мы вас уничтожим…
…Едкий дым стиснул легкие, выжигает глаза. Пол под ногами рушится, с нижнего уровня вырывается пламя.
Никаких эмоций. Никаких мыслей.
Под обломками безжизненная Дженифер…
Снова пустота. Стук сердца. Дыхание.
— Кто ты? — закричал Сиско, но так и не понял, срываются слова с его губ или же он произносит их мысленно.
Тишина. А потом новая волна чувств и воспоминаний оглушила и затопила его, как топит человека морское течение.
…Первый поцелуй под открытым небом на пикнике. Ощущение губ Дженифер, мягких и податливых, прикосновение прохладного ветра к разгоряченной коже, страстное желание…
…Пронзительный крик Джейка в родильной палате, поднимающие новорожденного высоко вверх руки, боксирующие в воздухе крошечные кулачки…
…Теплые пальцы Опаки, касающиеся его лица. Дыши…
… — Эй, привет, Гекльберри!
Робкая улыбка Джейка, так похожая на улыбку его мамы. Удочка в руках, босые ноги в прозрачной воде…
… — Ты видела Дженифер?
Дорэн поднимает перепачканное сажей лицо — в ее глазах смерть.
…Никаких эмоций. Никаких мыслей…
…Дыши…
— Кто ты? — снова закричал Сиско, теперь уже сердито и отчаянно.
Он сделал вдох и почувствовал привкус моря… Посмотрел на свои босые ноги и увидел, что стоит на пляжном покрывале. Поднял глаза, и его взгляд наткнулся на поднос с бутылкой лимонада.
Дженифер повернулась на спину и села, придерживая одной рукой верх купальника. Ее темные бровки сошлись у переносицы над солнечными очками.
— Это материальное, — произнесла она. — Физическая реальность.
Сиско заморгал, огляделся, увидел голубое небо, белый песок и море. Он видел Дженифер и знал, что это она, она.
— Что… что ты сказала?
Реальность менялась так быстро, что у него закружилась голова.
Пикар на палубе «Энтерпрайза» улыбается, встает и протягивает ему руку.
— Это относится к видео-и аудиостимулам, — тепло произнес он. — Лингвокоммуникация.
— Да, — ответил Сиско, почувствовав зародившуюся надежду. — Лингвокоммуникация. Вы можете общаться со мной?
Снова все кружится перед глазами.
Опака берет его лицо в ладони, смотрит в его глаза глазами любящей бабушки.
— Почему ты принес нам вред?
Пульс учащается, он волнуется оттого, что наконец-то ему удалось установить прямой контакт.
— Я никому не хотел вреда.
На главном экране «Саратоги» появляется Локатус и говорит голосом Пикара. Только его голос механический, металлический, безжизненный.
— Ты обманул нас.
— Нет, — возразил Сиско.
Тут он заметил стоящих вокруг членов экипажа «Саратоги». Вот Гранок, Тамамота, Дилэни, капитан Сторил. В то же время Сиско понимает, что все они инопланетяне.
— Нет, я говорю вам правду, — обращается он к Локатусу.
Голопроекция пруда. Джейк болтает ногами в прозрачной воде, поворачивается к Сиско и смотрит на него удивленными глазами.
— Ты кто? — спросил Джейк.
— Наш вид известен как люди, — ответил Сиско. — Мы пришли с планеты Земля.
Джейк-инопланетянин смотрит на него и озадаченно хмурит брови.
— Земля?
Сиско горит желанием объяснить, он оглядывается, обводит руками окрестности.
— Вот, вот как выглядит моя планета.
Джейк-инопланетянин тоже смотрит вокруг, но не способен оценить то, что видит. Он смотрит на Сиско и непонимающе моргает. Сиско делает еще одну попытку объяснить.
— Вы и мы очень разные. Поэтому для того, чтобы мы поняли друг друга, потребуется время.
— Время? А что это — время? — Джейк повторяет это слово, словно пробуя его на вкус.
В это утро у Кейко чувство жалости к самой себе расходилось, как никогда прежде. Как и Майлс, она относилась к оптимистам и ненавидела состояние депрессии, но сейчас не могла противостоять ей. К этому располагало все вокруг. Каюта действительно оказалась мрачной, пища отвратительной, сама станция полуразрушенной. И кроме того, Кейко очень сильно скучала по своей прежней работе и по друзьям, оставшимся на «Энтерпрайзе».
Судя по всему, малышке Молли тоже не хватало ее друзей: за завтраком она сильно капризничала. Сейчас Кейко особенно остро осознавала свою вину за то, что привезла малышку на станцию. На борту «Энтерпрайза» жили и работали около тысячи человек, и по сравнению с кораблем станция выглядела жалкой пустыней.
А что за люди здесь собрались…
Майлс — добрейший человек во всей вселенной, он никогда ни о ком не отзывался плохо, но Кейко научилась понимать то, что он прямо не говорил. И она поняла, что Майлс серьезно огорчен профессиональными качествами своих сотрудников. Майор Кира оказалась очень резкой, а констебль Одо преисполнен сарказма и не уважает никого, кроме самого себя. Даже командор Сиско… Вначале он показался Майлсу вполне подходящим для своей должности человеком, но сейчас, судя по всему, он изо всех сил пытается сменить место службы.
Получается, что Кейко не единственная, кому не хочется здесь оставаться. Конечно, слабое утешение.
Майлсу все же легче, у него есть настоящее занятие — его работа. И как ни пытался он сегодня утром разыграть недовольство своей должностью, сослуживцами, ясно, что он с удовольствием идет на работу. Кейко просто завидовала ему. А ей некуда спешить, не к чему стремиться. Вся ее работа сейчас заключалась в том, чтобы благоустроить каюту. Но много ли на это уходит времени. А потом…
Что ж, она постарается не думать о плохом.
Несколько часов Кейко потратила на то, что распаковывала еще упакованные вещи и обставляла каюту. Молли все это время вертелась под ногами и хныкала, видно, ей тоже надоело постоянно находиться в помещении. Когда Кейко поняла, что на нее снова наваливается депрессия, она собрала Молли и вышла вместе с ней прогуляться на Верхнюю Палубу. Майлс предупредил ее о том, что за последние сутки обстановка во многом изменилась и советовал держаться подальше от казино Кварка и баров. На всякий случай Кейко взяла с собой коммуникативный знак, который ей подарил Майлс. За себя она не боялась, но ради Молли считала необходимым принять некоторые меры безопасности.
На Верхней Палубе Кейко предстала картина интересная и удручающая одновременно. Интересная — разнообразием экзотических палаток и магазинчиков, а удручающая — многочисленными разрушениями, которые оставили после себя кардасиане. По тротуарчикам прогуливались прохожие, в барах толпился народ, а за витринами магазинов наемные рабочие ремонтировали разрушенное. Кейко вздохнула. Что ж, может быть, когда здесь все отстроят заново, это место не будет казаться таким отвратительным. Тогда можно будет чаще приходить сюда с дочерью. Хорошо, что теперь у Кейко времени хоть отбавляй, и можно основательно заняться воспитанием ребенка. Об этом Кейко давно мечтала.
В этот момент ей почему-то припомнились слова матери: «Будь осторожна со своими желаниями. Может случиться так, что они исполнятся».
Кейко взглянула на маленькую дочку, которая семенила рядом, крепко сжимая палец матери. Кейко ощущала тепло ее ладошки. Хотя фигурой и лицом Молли больше походила на отца, все же характер ей достался от матери. Молли росла очень любознательной и упорно стремилась к всевозможным приключениям и исследованиям. Вот даже сейчас она отпустила палец матери и храбро зашагала одна вперед. Однако как только она увидела ференджи, первого в своей жизни, сразу же вернулась к матери.
Кейко улыбнулась двухлетней проказнице.
— Устала? Хочешь, чтобы мама понесла тебя на ручках?
Молли упрямо покачала головой. Ее мягкие русые волосики растрепались, розовые губки приоткрылись, а пухлые щечки раскраснелись. Кейко вздохнула. Они проходили как раз мимо продовольственных палаток, и ей захотелось посмотреть, не продается ли там что-нибудь лучше того, что они получают из репликаторов. Исходивший из палаток аппетитный запах интриговал. Чтобы дойти до палатки побыстрее, Кейко взяла было дочку на руки, но та стала упорствовать, и мать снова отпустила ее.
— Ладно, давай пойдем ножками и посмотрим, есть ли там что-нибудь вкусненькое, — согласилась мать.
— Ладно, — прошепелявила девочка, уставившись широко открытыми глазами на проходивших мимо двух инопланетян.
Они уже почти дошли до палатки, как вдруг что-то с огромной силой ударило Кейко в живот. Женщина упала на спину и увидела над собой через иллюминатор яркие звезды на черном космическом небе. Затем звезды заслонило залитое слезами лицо Молли.
Мать попыталась сказать, что с ней все в порядке, но оказалось, она не может произнести ни слова. Она не могла даже сделать вдох.
Тут над ней появилось другое лицо, лицо чернокожего мальчика.
— О, Боже, — огорченно воскликнул он. — Извините, пожалуйста. Мне ужасно жаль. С вами все в порядке?
Кейко заставила себя успокоиться и расслабиться. Теперь ей удалось сделать вдох. Она села.
— Ты где, Молли? — позвала она дочку. Девочка, всхлипывая, стояла рядом.
— Все хорошо, — успокоила ее мать. — Со мной все в порядке, дорогая. Я просто упала.
Виновник ее падения опустился рядом с ней на колени, его лицо выражало озабоченность и тревогу.
— Мне, правда, очень жаль, извините, — бормотал он.
— Все в порядке, — успокоила его женщина. — Просто от неожиданности я не могла вздохнуть. А как ты? О, да ты, кажется, сын командора, да? Джейк, по-моему.
— Да, со мной все хорошо, — робко ответил он и виновато оглянулся назад, где стоял рассерженный продавец-бахорианец.
— Благодарю вас, мадам, что помогли мне поймать этого малолетнего вора, — сказал продавец.
— Что? — недоуменно спросила Кейко, пытаясь подняться на ноги.
Джейк подал ей руку и помог встать.
— Вы, должно быть, ошиблись, — сказала она строго, обращаясь к продавцу. — Это сын командора Сиско.
— Это я уже слышал, — сухо заметил продавец. — Но он помог своему другу-ференджи украсть у меня выпечку.
Джейк втянул голову в плечи.
— Не правда, — робко оправдывался он. — Я не знал, что Ног собирается стащить… Я предложил заплатить за них, но продавец не берет кредиток.
— Я заплачу, — решительно произнесла Кейко.
Она тут же достала из внутреннего кармана золотую монету. Муж предупредил ее о том, что кредитки на станции не принимают. По крайней мере, до тех пор, пока не стабилизируется экономика Бахора.
— Этого достаточно? — спросила Кейко у продавца.
Тот просиял от счастья. Кейко поняла, что заплатила значительно больше, чем нужно, но не стала возвращать продавца, который торопливо уходил к своей палатке.
— Извините, — произнес Джейк с таким «мой-отец-убьет-меня» видом, что женщина не удержалась от улыбки.
С минуту они молчали.
— Вы, наверное, офицер? — спросил, наконец мальчик.
— Мичман О'Брайен — мой муж, — с улыбкой ответила женщина. — Меня зовут Кейко, а это моя дочка Молли.
— О, приятно познакомиться, — радостно произнес Джейк. — Я верну вам деньги, честное слово. Просто здесь нет никого из моих ровесников, кроме Нога, понимаете?
— Ног — это ференджи? — уточнила Кейко. Мальчик кивнул головой. Она нахмурилась. Какое-то время они молчали.
— А почему ты не делаешь уроки? — спросила вдруг женщина. — Не рано ли ты отправился гулять?
— Какие уроки? — вяло произнес Джейк. — Понимаете, мне очень жаль, что так вышло… Вечером я верну вам деньги. Вот поговорю с отцом и верну, я обещаю… Но, наверное, мне лучше идти, пока я еще не попал в какую-нибудь неприятную историю.
Он с опаской посмотрел в сторону палатки, которая доставила ему столько переживаний.
— Верно говоришь, — согласилась Кейко. — Что ж, иди. Было… э-э-э… приятно познакомиться с тобой, Джейк.
— Мне тоже, — робко улыбнулся мальчик и убежал.
Кейко взяла на руки ставшую покладистой Молли и посмотрела вслед Джейку. К нему подошел юный ференджи, несомненно, воришка, и они вместе скрылись в толпе.
Еще какое-то время женщина стояла на месте и размышляла над случившимся. Она так много занималась созданием домашнего уюта, своими личными переживаниями, что никогда прежде не думала о том, как живут здесь другие дети. Сегодняшняя встреча заставила ее обратиться к этой теме. Джейк Сиско показался ей очень милым мальчиком, но она не могла не заметить грусти и чувства одиночества в его глазах. Тут она вспомнила рассказ мужа о том, что командор остался вдовцом.
Невольно Кейко сразу же спроецировала эту ситуацию на свою семью и представила себе Молли сиротой. Женщина ощутила в себе столько жалости и сострадания, что на глазах у нее выступили слезы…
Молли, видимо, почувствовав состояние матери, вдруг захныкала и беспокойно завертелась у нее на руках. Кейко торопливо направилась к продуктовой палатке, в которую собиралась заглянуть.
В помещении управления станцией Кира, О'Брайен, Башир и Одо внимательно слушали рассказ Дэкси о том, что с ними произошло в полете. Конечно, главный охранник Одо совсем не обязан был присутствовать на этом своеобразном брифинге лейтенанта, но у него имелись свои суждения на этот счет. Каждый из присутствующих по-своему реагировал на описание событий. Кира, забыв обо всем на свете, подалась вперед и старалась не пропустить ни одного слова. На лице Башира застыло выражение восторженного романтизма, смешанное с нежным обожанием Дэкси. Одо испытывал глубокое чувство волнения, которое он не мог точно определить словами.
— Навигационные сенсоры в таком полете бесполезны, нельзя в точности воспроизвести маршрут полета до того места, где сейчас находится командор, — ровным голосом подвела некоторый итог Дэкси.
Ее выдержка, блестящий ум и мудрость, соединенные с тонкими знаниями дипломатического этикета, привели Одо в восхищение. Правда, Кира рассказала ему о некоторых интимных нюансах недавней встречи Дэкси с командором, но Одо не совсем понял симбионтическую природу триллов и не проявил к рассказу особого интереса. Ему хватало того, что он не мог понять самого себя. Поэтому нечто таинственное, на что намекала Кира, больше сближало Одо с Дэкси, нежели разъединяло. Одо с удовольствием сознавал, что он и Дэкси являлись исключениями из общего числа окружающих их людей.
— Итак, все, что нам известно, — это наличие некой «дыры» в космическом пространстве, — прокомментировал рассказ Дэкси О'Брайен. — Но можно попробовать применить компенсатор плотности поля…
— Дело в том, что речь не может идти об обычной «дыре» в космосе, — возразила Дэкси. — Мой анализ показал, что данный феномен не является природным…
Одо напряг внимание. А вдруг представители его расы замешаны во всей этой истории?
— Значит, не природный? — встрепенулся Башир. — Уж не хотите ли вы сказать, что все то, что вы пережили, было специально подстроено?