Существо у меня на плече начинало нервничать. Вряд ли это от глубины, Лита сказала, что Кароль обнаружил этого мутанта на самом дне. Скорее всего, чувствует что-то - или кого-то.
Я украдкой посмотрела на ружья, которые люди сжимали в руках. Хорошее оружие, я видела, как оно стреляет... но будет ли этого достаточно?
Кабина, увлекаемая вниз канатами, достигла дна, здесь она соединилась с длинным тоннелем. На глубине было темно, освещение не работало, и всю постройку я увидеть не могла, но догадывалась о ее размерах. Хоть ничего и не чувствовала...
- Здоровенная дурында, - присвистнула Рыбка. - И, главное, темно, как в заднице! Тут что, внешнего освещения нет?
Откуда она знает, насколько в заднице темно?...
- Есть, но оно отключено, чтобы нас не заметили раньше времени, - пояснил Сержант. - Внутри все работает так же, как работало при строителях.
Перед тем, как двери кабины открылись, люди надели маски. Умный ход: лабиринт еще не достроен, произойти может все, что угодно.
Но нас встретила не вода, навстречу нам устремился порыв тяжеловатого, затхлого воздуха. Алексей сказал мне, что воздух здесь генерируется специальными машинами... Охотно верю, дышать этой штукой невозможно!
Я украдкой глянула на зверей первой серии, у которых были менее развитые легкие, чем у нас с Каролем. Оскар и Алтай справлялись неплохо, они даже пытались скрыть, что теперь им приходилось вдыхать в два раза чаще, чем обычно.
Первые пару секунд никто из нас не двигался. Я не могла заставить себя сделать этот шаг, зная, что ждет меня впереди, а все остальные... Не знаю. Плевать. Главное, что я двинуться не могла.
- Ну? - ворчливо поинтересовался Дух. - Что делать будем?
Прежде, чем я успела ответить, Штуковина соскочила с моего плеча, да так ловко, что я, если бы и хотела, не смогла бы ее остановить. Она деловито посеменила вперед, явно не сомневаясь в направлении.
Я сама зверь, поэтому знаю, что такое чувство следа. И у этой маленькой мутантки оно было!
- Куда направился глубоководный хомячок? - полюбопытствовал Черт.
- Туда, куда должны идти и мы, - я напряглась, понимая всю серьезность положения. - Раз она так быстро взяла след, значит, Кароль здесь. Первая Стая, соответственно, тоже. Держитесь рядом со мной, не растягивайтесь, не сворачивайте в боковые коридоры. Чем позже они нас засекут, тем лучше.
Ну вот, теперь нет надежды, что мы их не застанем, что битву удастся отсрочить. Они здесь... Скорее всего, в завершенной части лабиринта, раз строители, работавшие в тоннелях до последнего момента, не заметили их.
Мне сказали, что Кароль уже сражался с Первой Стаей так, как я буду сейчас, и первый раз чуть не умер. Я так не хочу, пусть даже "чуть"!
Хватит, хватит думать.... Надо подготовиться.
Коридоры, по которым мы шли, были полутемными, недостроенными и бесконечными. Вообще мы, звери, отлично ориентируемся в пространстве, это нам необходимо, потому что в море нет никаких указателей, но здесь все было настолько одинаковым, что мне пришлось полностью довериться Штуковине. Оскар и Алтай выглядели не менее растерянными.
Нет, конечно, если понадобится, выйти мы сможем - мы просто пробьем стену. Но это, во-первых, может убить людей. А во-вторых, мне уже недвусмысленно намекнули, что разрушение Лабиринта Минотавра нежелательно.
Ощущение потерянности исчезло в ту секунду, как я почувствовала впереди живое существо. Я как Мать могу чувствовать на большем расстоянии, чем все остальные, поэтому я сочла своим долгом тихо предупредить:
- Приближаемся. Первый враг где-то в конце этого тоннеля, на перекрестке.
- Один? - хрипло произнес Оскар.
- Да. Один. И это не Кароль, - поспешила добавить я, зная, что они все равно спросят. - Похоже, это самка... Я пойду вперед, не обгоняйте меня!
Точно, самка, и даже не Мать.... Следовательно, она еще не почуяла меня, и я могу застать ее врасплох!
Я с места сорвалась на бег, хотя знала, что это лишняя нагрузка для моих легких. Ничего, выдержу, так надо. Она за поворотом, я знаю!
Я вылетела на перекресток, разъяренная, одурманенная жаждой крови, но, увидев ее, застыла на месте, как неловкий детеныш, врезавшийся в стеклянную стену.
Самка была беременна.
Вообще внутри нас, на уровне инстинктов, есть самые глубокие, нерушимые правила. Одно из них - не нападай на дитя или на беременную самку. И то, и другое - жизнь в ее истоке, беззащитная, а потому еще неприкосновенная. Глупо, конечно, учитывая нынешние условия, но я ничего не могла с собой поделать.
А самка оказалась не самой сообразительной: ей потребовалась почти минута, чтобы осознать, что я не из ее клана. За это время я успела рассмотреть ее. Красивая у нее броня, лиловая с красным узором... Значит, самка ядовита. Один из законов природы: то, что ядовито, выделяется сильнее других, предупреждает честно, что может убить.
Мать их стаи тоже ядовита, но это не она.
Лишь услышав за моей спиной шаги, самка спохватилась и, неловко развернувшись, нырнула в темноту тоннеля. Вслед ей громыхнули выстрелы, но это было уже бесполезно.
- Ева, какого хрена? - прорычал Сержант, подбегая ко мне. - Ты даже не напала!
- Она беременна, - пожала плечами я. - Будьте готовы убить ее сами, потому что мы не можем. Максимум, на что мы способны, это не мешать вам. А теперь быстрее, она приведет нас к остальным!
В этом как раз сомневаться не приходилось: беременная самка всегда бежит за защитой к стае. Так что наше продвижение ускорилось, мы не отставали от нее, хоть это было не самым разумным решением. Хотя... чего я боюсь? Они не успеют подготовить засаду.
Штуковина, конечно же, не могла теперь держаться с нами на одном уровне и осталась где-то далеко позади. Впрочем, за нее я не беспокоилась, ведь существо с таким чувством направления не пропадет.
Мы приближались к какому-то просторному помещению: я уловила ветер. Они там, должны быть там!
Уже забегая в зал, я подумала, что, может быть, эта самка носит ребенка Кароля...
На меня бросились два крупных самца, но я уже знала, что так будет, поэтому пригнулась к полу, и они пролетели над моей головой. Я продолжила бег, не оборачиваясь, потому что понимала, что нападавших задержат. И точно - через мгновение послышались выстрелы и рычание зверей.
Но это мелочи, там справятся без меня. Моей целью были не эти самцы и даже не беременная самка, забившаяся в угол, я чувствовала впереди Мать.
Я знала, что ее зовут Орка, и видела ее фотографии, но даже без всего этого я могла бы узнать ее теперь. Она была не старше других зверей, просто так казалось - наверное, из-за ее манеры держать себя. Ее матовая коричнево-оранжевая броня указывала на то, что Орка ядовита, но яд у нее слабее, чем у беременной самки.
Она неподвижно стояла в другом конце просторного, заполненного строительной пылью зала. Я вошла одна - остальных, видимо, задержали те два самца и самка. Что ж, так и должно быть...
Я почувствовала резкую волну зова, и даже замедлила ход, но не от боли, а от неожиданности. Она что, еще не поняла, что я тоже Мать, и на меня такие штучки не действуют? Хорошо бы... Тогда я придавлю ее одним ударом!
Я быстро пересекла зал, пользуясь тем, что она не двигается с места, и прыгнула на нее. Уже заметив справа от себя что-то черное, я начала подозревать, что попала в ловушку. Когда сильный удар отбросил меня назад, к стене, я окончательно убедилась, что в данной ситуации я оказалась глупее.
Мать никогда не отпустит от себя главного самца, вожака всей стаи. Так что я должна была предвидеть, что Кароль здесь.
Как только пелена, застилавшая мои глаза после удара, развеялась, я увидела его.
Как-то я услышала, что Кароль считает себя маленьким по сравнению со зверями первой серии. То ли он сам сказал, то ли кто другой проболтался... Не важно. Он даже не знал, как серьезно заблуждается.
Может, он и уступал другим самцам в размере, но все это затмевала его удивительная броня. Черная со странным серебряным блеском, покрытая шипами, и вместе с тем не сковывавшая грацию его движений. Сейчас мне казалось, что Кароль вообще не имеет размера, или что я стала совсем крошечной, а он везде...
Я тряхнула головой, сгоняя оцепенение. Не время сейчас бояться! Мои шансы на победу и так невелики, а если я начну паниковать, все будет кончено за секунду. Надо оценить ситуацию.
Так, он двигается ловко и быстро... Это плохо. Значит, зверь полностью подавил человеческое сознание, ему уже ничто не мешает контролировать это тело. Плохо, плохо, плохо! Неужели мы опоздали?
Однако прежде, чем я успела задуматься о побеге, идеальная плавность его движений сбилась, Кароль дернулся, затряс головой. Нет, все-таки еще ничего не кончено!
Краем глаза я заметила, как Орка оскалилась, закрыла глаза, и Кароль тут же продолжил продвигаться ко мне. Понятно... На таком расстоянии ей очень легко контролировать его. Чтобы освободить его, надо убить эту тварь!
Кароль бросился на меня. Я хотела отпрыгнуть, но не успела, не рассчитала свои силы. Он поймал меня за хвост и резко рванул на себя, и, хоть я и пыталась удержаться, шансов у меня не было. Мои когти оставляли в полу глубокие борозды, но не больше.
Он дрался уверенней, чем на наших тренировках, и бил меня сильнее, хотя и тогда не сдерживался. В целом он стал гораздо опаснее - похоже, такова суть звериной его части. Она не обладает собственным разумом, но зато значительно превосходит человеческую половину Кароля в управлении силой.
Не могу сказать, что это открытие меня сильно обрадовало. Здорово, конечно, что Кароль так силен, но ведь бьет он меня! Я тоже изменилась со времени наших совместных тренировок, но сейчас мне было не под силу противостоять ему.
Хотя это не обязательно... Достаточно только вырваться, убить Орку, - а это я сделаю без труда, - и все закончится. Любой самец был бы растерян после смерти Матери, а Кароль вообще может восстановить контроль!
Только бы выбраться... Но как? С каждой минутой моих сил оставалось все меньше. Я уже плохо разбирала, где верх, а где низ, откуда идет свет, за что я могу зацепиться. Во рту у меня скапливалась кровь, забитые пылью жабры горели. Конечно, я пыталась зацепить его, и вроде бы, даже пару раз попала, но моих сил было недостаточно, чтобы пробить его броню.
Наверное, это иронично: когда-то он получил такую броню как защиту против Первой Стаи, а теперь служил им... Но мне было не до иронии.
Он придавил меня к полу и навалился всем своим немалым весом мне на грудь. Не знаю, почему он не пробил меня хвостом, как следовало бы ожидать. Вполне возможно, его человеческая половина пыталась помочь мне. Но этой помощи не хватало, он проламывал мне грудь, а я ничего не могла поделать!
Я пыталась столкнуть с себя эту чудовищную тяжесть, но тщетно. Мне было тяжело управлять собственным телом, в глазах темнело... Не знаю, каким чудом мне удавалось не потерять сознание, но это было скорее упрямством, чем надеждой. Я знала, что у меня не получится...
Неожиданно мой слабеющий слух уловил яростное рычание совсем близко от нас, а через мгновение убивавший меня вес куда-то исчез. Боль, по-моему, даже усилилась, но это не смертельно, ведь я могла дышать!
Пока еще не задумываясь о своем странном спасении, не пытаясь увидеть, что отвлекло Кароля, я часто и тяжело дышала, прижимая руки к груди. Что-то он во мне все-таки сломал, но это не смертельно.
Хотелось забыться и лежать тут, в покое, долго, пока боль не уйдет... Но я не могу себе этого позволить. Пока я возвращаюсь к жизни, кто-то умирает!
Я с трудом приподнялась на локтях; ноги и хвост меня по-прежнему не слушались. Надеюсь, это пройдет, и мой позвоночник не сломан.
Впрочем, то, что я увидела, отвлекло меня от мыслей о собственных ранах и их заживлении. За меня дрался... Алтай?!
Сомнений быть не могло, нет больше ни одного зверя с такой белоснежной чешуей. Хотя сейчас она уже не отличалась безупречной белизной, зрелище портили многочисленные алые разводы.
Алтай сражался всерьез, я это чувствовала. В нем не было ни страха перед более могущественным соперником, ни сомнений. Он атаковал отчаянно, превышая предел своих возможностей, желая убить Кароля...
Сначала это бесконечно изумило меня, но потом я все поняла. Алтай знал, что у него никогда не хватит сил победить, а особенно когда Кароль в таком состоянии. Поэтому он отвлекал его, давая мне шанс убить Мать и покончить с этим. Он не отрекался от друга, он спасал его!
Смотреть на это было жутко, и я бы хотела помочь, но ничего не могла сделать. Мое тело понемногу начинало подчиняться, но воздуха по-прежнему не хватало. Я смогу, только, Алтай, продержись еще... Совсем чуть-чуть...
Я была уже почти готова встать, когда случилось это. Алтай замедлился - из-за невнимательности или от усталости - и не успел увернуться. И я вынуждена была смотреть, как черный зверь убивает белого.
Кароль стоял над пораженным противником, и в глазах его не было ни капли сомнения. Когда он заносил хвост для удара, и я, и Алтай знали, что это конец. Странно, но почему-то я не чувствовала в нем страха... и почему-то он смотрел на меня.
А потом был едва уловимый свист воздуха, рассеченного острым, как лезвие, шипом, треск пробитой брони и тошнотворный звук разрываемой плоти. Алтай не издал не звука, когда фонтан алых брызг разлетелся повсюду, резкими пятнами осел на его белоснежной чешуе. Он просто упал, а взгляд его так и остался прикован ко мне.
Я бы хотела понять, почему, но на это времени не оставалось. Покончив с временным противником, Кароль вспомнил обо мне.
Вот теперь он выглядел по-настоящему страшно: весь в чужой крови, спокойный, с ледяными и бездушными глазами. Он шел ко мне, а я едва-едва могла подняться на ноги, да и то придерживаясь за стену.
Это конец...
- Кароль, хватит.
Не знаю, почему, но я не была удивлена, когда услышала ее голос. Удивительным казалось скорее то, что она не добралась сюда раньше.
Лита стояла у выхода из того коридора, через который пришла сюда я. Она была в одном из тех костюмов, что люди используют для подводного плавания, но без маски и, естественно, без баллонов с воздухом. Ее длинные черные волосы мокрыми прядями свешивались ей на плечи, подчеркивая необычную бледность лица.
Кто-то мог бы подумать, что она побледнела от страха, но это ерунда. Лита в принципе белая, а почему - черт ее знает. И вообще, я не о том думаю!
У ног девушки испуганно жалась Штуковина, и теперь их план стал мне понятен. Лита и не собиралась прибиваться к нашей группе, она, должно быть, выяснила, что есть другой путь в лабиринт. Уж не знаю, как она заставила Штуковину вернуться к ней, но все получилось.
Теперь она стояла здесь, перед Каролем, и все было правильно.
- Остановись, - повторила она. Голос смотрительницы звучал очень спокойно и вместе с тем мягко.
- Убей! - прошипела Орка.
А эта уродина не так глупа, как я думала! Она сходу определила, что Лита представляет для нее гораздо большую опасность, чем я.
Кароль послушно развернулся и направился к девушке. Лита стояла на месте, она даже не собиралась отступать, но и вперед не шла, потому что видела: в его взгляде не осталось ничего человеческого. Он двигался к ней с твердым намерением убить.
- Уходи отсюда! - не выдержала я. Мне было трудно говорить, но я должна была хоть что-то сделать! - Он не справится!
Лита даже не посмотрела в мою сторону, она не отрывала глаз от зверя. Когда между ними оставалось всего несколько шагов, она тихо, но очень четко произнесла:
- Ты обещал мне, разве не помнишь? Ты дал обещание, и теперь ты не имеешь права его нарушить!
Кароль остановился. Уж не знаю, чего он ей там такого наобещал, но это подействовало! Он нахмурился, словно стараясь вспомнить, кто перед ним и почему это существо так много для него значит.
- Иди! - Орка почуяла неладное. - Убей!
Я почувствовала, как зов, опутывающий его, усиливается. Вот ведь тварь! А я... я ничего не могу! Если я сейчас дернусь, Кароль убьет меня без промедлений, мне-то он ничего не обещал!
Он возобновил движение, хотя теперь каждый шаг давался ему с трудом. Человеческая половина снова пробудилась, и теперь она хотела взять свое. Лита все еще не двигалась, ожидая, когда он подойдет.