Матыцына Полина Александровна
Когда заканчиваются сказки
КОГДА ЗАКАНЧИВАЮТСЯ СКАЗКИ
Человек задыхался от усталости. Сколько часов он уже кружится в сложном, непривычном и непонятном танце - восемь? Девять? Больше? Ночь давно должна была закончиться, рассвету полагалось наступить пять, нет, шесть часов назад, летние ночи короткие, но на небе по-прежнему сияла полная луна, освещая танцующих девушек в белых полупрозрачных платьях и измученного мужчину в их рядах.
Прыжок, вращение, снова прыжок, подхватить девушку, другую - и опять воспарить, и снова закружиться... Ноги уже стёрты в кровь, от обуви не осталось и лохмотьев, а он всё танцует с порхающими воздушными красавицами. Это общее у всех девушек - они удивительно красивы. Может быть потому, что больше похожи на призраков, чем на живых девушек?
Он упал, и на этот раз уже не смог подняться. Смерть оказалась милосердна: она оборвала бесконечный танец.
Звонкий, переливчатый смех, и девушки исчезают в стволах деревьев. На поляне под первыми бликами рассвета остаётся лежать безжизненное тело. Но его быстро скрывают трава и вьюн, и через к полудню уже ничто не напоминает о ночном танце жестоких дриад.
Дворец шумел. Галдёж, шёпот, гул - какие только звуки не наполняли его! А тема для всех разговоров была лишь одна, зато благоприятная: её высочество, принцесса Женевьева, отправлялась в путешествие по стране. Обычно в такую поездку ездили наследные принцы, но каждый придворный знал: король не способен отказать единственной дочери среди шести сыновей даже в самой взбалмошной просьбе.
А требование действительно являлось взбалмошным: она хотела не просто поехать в путешествие, а прихватить с собою всю свиту. Ехать без придворных её высочество отказывалась наотрез, и потому путешествие становилось не опасным, но неудобным. Особенно, если брать с собой не пару слуг и десяток охранников, а весь двор, который у избалованной принцессы был немаленький. И не ехать она отказывалась. Женевьева требовала поездку - и всю толпу в сопровождение. И, конечно, охрану - для каждой фрейлины, служанки и, обязательно, для каждой шкатулки с драгоценностями. А шкатулок...
Карвер насчитал десять шкатулок и восемнадцать сундуков. Только с платьями, сундуки с бельём, обычным и постельным, должны были как раз приготовить. Да, поездка обычно длилась месяц... но даже на такой срок подобные приготовления казались рыцарю лишними. Сам-то он и на больший период обходился куда меньшим количеством вещей.
И не стоит забывать про вещи фрейлин! И узелки служанок. А ещё вещи придворных кавалеров из свиты её высочества - иногда по количеству сундуков они даже обгоняли девушек.
Рыцарю хотелось прибить половину присутствующих при сборах. А ведь принцесса Женевьева так и не определилась, кого же она берёт с собой. Да, кроме свиты её высочество собиралась взять ещё десяток-другой сопровождающих. А к ним - слуги, охрана, конюхи и, конечно, вездесущие сундуки, чтоб им потеряться... хотя, не надо, станет только хуже. Принцесса не простит такой нерасторопности.
Только к полудню четвёртого дня сборов ситуация более-менее устоялась и дворец утих. Карвер же всё больше жалел, что когда-то стал рыцарем короны.
Принцесса. Двенадцать фрейлин. Статс-дама, гувернантка и компаньонка - три дамы, хотя эти роли могла выполнять и одна, думалось рыцарю. Тридцать служанок - по одной горничной и простой служанке для каждой дамы и три для принцессы. Четырнадцать кавалеров, каждый при лакее и слуге, четыре пажа - хоть они обходились без слуг! Любимая карлица принцессы. Шут и менестрель, тоже каждый в отдельности. Пять поваров - при каждом штат поварят, кухарок и посудомоек. Кучера карет. Лакеи-каретники. Конюхи. И ко всей этой ораве - восемь десятков рыцарей под командованием капитанов, то есть восемьдесят восемь человек, и два командира в звании рыцарей короны. Два рыцаря на безграничный хаос!
-Сэр Карвер!
-Сэр Карвер!
-Сэр Карвер!
Мужчине хотелось разорваться на десяток маленьких Карверов - может быть, хоть тогда он уследил бы за всем этим безобразием.
-Карвер!
Он не успел рявкнуть: подъехавший мужчина был его... не другом, слишком высокое слово, но соратником. Карвера многое объединяло с Баренсом, например, они служили вместе уже пять лет, а сейчас должны были привести в порядок царящий вокруг хаос, который им двоим предстояло уже на следующий день вывести за пределы дворца.
Мужчины эффектно смотрелись вместе. Худощавый, но при этом плечистый шатен Карвер - и рослый, статный блондин Баренс. У Карвера коротко стриженные тёмные волосы ухитрялись виться даже при минимальной длине, неправильные острые черты были привлекательны, но перебитый когда-то нос и недельная щетина мешали назвать рыцаря красивым. Он выглядел... обыкновенным. А Баренс - тот был белокур, мужественен и принадлежал к породе мужчин, к ногам которых женщины падают без малейших раздумий. Его на грани смазливости внешность часто заставляла противника не воспринимать красавчика всерьёз, и это оказывалось ошибкой: мечом тот владел ничуть не хуже, чем языком и пером.
-Что на этот раз? - Карвер даже не пытался скрыть усталость в голосе.
-Ничего, с чем ты бы не справился, - уверенно заявил Баренс. - Пинта эля и свиные рёбрышки у Вельмы. Да брось, - отмахнулся он прежде, чем Карвер успел заговорить, - всё сложится само собой. Каждый знает своё дело, так что с рассветом...
-Ты сам-то в это веришь? - скепсис в голосе Карвера слышался за мили. - Её высочество поднимется к рассвету? И даже - о чудо! - сумеет собраться? И тем более, собрать весь этот... курятник?
-Мы должны через две недели быть в Дораданском монастыре. Праздник небесной Женевьевы не станут переносить даже ради принцессы. А оскорбить небесную покровительницу не осмелится даже её высочество.
-Специально - не осмелится. А вот ненароком - вполне возможно. Только вот догадайся, кого за это причешут поперёк шерсти? Явно не её высочество и даже не фрейлин! Мы козлы отпущения, Баренс! Мы, рыцари, а не заслуживающие этого придворные шуты!
-Ты слишком высоко ставишь пресловутую рыцарскую честь, - недовольно заметил тот. - Мы служим короне, наш долг - охранять королевскую семью, и, следовательно, принцессу. Вот и выполняем наши обязанности, сопровождая её высочество.
-Мы - сопровождаем - курятник! - рявкнул Карвер. И отошёл в сторону, заодно пропуская слуг с очередным сундуком. Разговаривать с Баренсом не хотелось, это было выше его сил. И в то, что они выедут с рассветом, Карвер верил ещё меньше, чем в волшебных духов, о которых как раз щебетали в покоях принцессы Женевьевы.
Её высочество верила в небесных покровителей - по крайней мере, внешне, но с удовольствием слушала истории о разных стихийных духах: ундинах, обитающих в воде, сильфидах, живущих в воздухе, саламандрах, покоряющих огонь, и дриадах, скрытых в растениях. И сейчас, пока горничная укладывала ей волосы, принцесса наслаждалась очередным повествованием менестреля Стайлара. На этот раз он рассказывал о дриадах, о том, как эти жестокие девы заставляют мужчин танцевать с ними до восхода солнца - но солнце на их полянах никогда не появляется без дозволения Королевы дриад. Ведь солнце - повелитель саламандр, а они не ладят с дриадами, и потому обе стороны существуют, подчиняясь древнему договору. Договору, по которому над полянами дриад до исчезновения последней внутри её растения может светить только луна.
-А что же получили саламандры? - удивилась Люсиль, худенькая рыжая девушка лет четырнадцати. - Пока в выигрыше только дриады... А ведь огонь питается растениями!
-Дриады отдают огню сухостой и умирающие деревья. Это правда, что они не любят огня, однако то и дело они устраивают пожары, выжигающие старые деревья и слишком слабый молодняк, - менестрель, седой некрасивый старик с усами и удивительно тёплой улыбкой, поклонился Люсиль. - Если бы не договор, саламандры лишились бы значительной части своей пищи.
-Сожгли бы всё без всякого договора! - фыркнула принцесса Женевьева, вставая и крутясь перед зеркалом. Она была красива, очень красива яркой южной красотой: длинные чёрные кудри, алые губы, яркие вишнёвые глаза, естественный румянец на высоких скулах, точёный носик и стройный стан в алом атласном платье, расшитом жемчугом.
-Повелитель саламандр мудр, принцесса, - снова поклонился менестрель. - Он знает: если сжечь всё за один присест, то ничего не останется, и его подданные умрут от голода. Им ведь достаточно небольшого огонька, и незачем часто устраивать пиршество в виде огромных пожаров.
-Намекаете, что я глупа? - кроме красоты, Женевьева отличалась вспыльчивым нравом.
-Ваша мудрость сравнится лишь с мудростью повелителя саламандр, принцесса, - на этот раз менестрель поклонился, чтобы скрыть усмешку в длинных усах. - Вы ведь тоже не надеваете по десять ожерелий сразу - или не съедаете всё, что появляется на блюдах праздничного стола. Вы довольствуетесь немногим - как и повелитель саламандр.
-Хм... - остывала принцесса тоже быстро. А лесть всегда действовала на неё благотворно. - Вы правы. Хотела бы я увидеть саламандру...
-Вряд ли небесной покровительнице понравилась такая встреча, - несмело заметила истово верующая Самара. - Ваше высочество, наши покровители ведь боролись за наши души с этими... созданиями зла.
-Думаешь, я бы не смогла устоять? - в гневе обернулась к ней принцесса.
-Самара думает, что с ними лучше не встречаться совсем, - заступилась за девушку покровительствующая ей статс-дама. - Вы можете устоять перед злом, но зачем сталкиваться с ним лицом к лицу без необходимости? Вы все-таки не небесная Женевьева, ваше высочество, не стоит забывать о нашей земной природе.
-Ну... хорошо, - протянула принцесса. - Но я бы устояла!
И она окинула присутствующих горделивым взором. Те покорно склонились, кто в реверансах, кто в более простых новомодных книксенах.
В дверь гостиной постучали. Выждали немного и постучали снова.
-Входите! - позволила Женевьева.
-Ваше высочество, - поклонился Баренс, - ваш отец просил меня удостовериться, что все ваши вещи готовы к отправке.
-Да-да, - отмахнулась принцесса, - всё готово. Мария и Алесса укладывают последнее. Можете доложить его величеству, что всё сделано.
-Благодарю, ваше высочество, - Баренс снова поклонился и вышел, аккуратно прикрыв дверь.
-Какой же красивый! - вырвалось у Люсиль, слишком недавно прибывшей ко двору и всё ещё не привыкшей скрывать эмоции. - Ой, простите, - смутилась она. - Просто... ну он действительно, как статуя - приятно смотреть!
Женевьева подошла к окну и принялась рассматривать что-то, ведомое ей одной. На самом деле она пыталась скрыть румянец - не одну Люсиль привлекала мужественная красота Баренса. Принцесса так же не осталась равнодушна к чарам его обаяния. И если бы не твёрдый наказ отца, не понадобился бы ей для сопровождения никакой сэр Карвер - вполне хватило бы общества одного только сэра Баренса. Зачем только отец навязал ей второго рыцаря? Будто мало общества фрейлин, кавалеров и прислуги!
Но впереди месяц путешествия. Может быть, Баренсу даже удастся спасти её от какой-нибудь мелочи. И тогда он сможет... нет, не попросить её руки, но стать её личным телохранителем, как у королевы Вилланы, у той же есть личные телохранители. И тогда Женевьева сможет часто видеть его...
А не подозревающий о коварных планах принцессы Баренс спокойно спешил в трактир, предоставив все хлопоты товарищу. Он даже не думал о принцессе - слишком велика была разница в их положении, да и дамы ему нравились постарше.
Зато Карвер не раз помянул её высочество. И о предстоящем путешествии рыцарь думал с всё растущим ужасом. Он не верил, что они попадут в монастырь к сроку. И ждал от путешествия только самого худшего. Кроме, пожалуй, встречи с духами - в такие глупости двадцатисемилетний Карвер давно уже не верил. Детские сказки.
Розмарин любила детские сказки. Хотя её куст рос в лесу, когда-то на этом месте располагался сад, и многие растения, пусть и одичав, уцелели. И она помнила каким-то далёким краем памяти детские голоса, тепло человеческих рук и сказки. Сказки, которые рассказывал кто-то... дедушка? Сказки о приключениях, странствиях, героях и духах.
Дриаде, пожалуй, даже становилось жаль тех глупцов, которые заходили в лес. Ведь они тоже могли рассказывать кому-то сказки. Но они предпочитали охоту пустым разговорам, и потому становились добычей Рябины и её подруг. Всегда. Нужно было только подождать, и в лес снова забредал кто-нибудь, кому дриады могли отомстить за гибель своих деревьев, пусть и растущих где-то далеко. Может быть, именно этот человек и был невиновен, но духи мстили всему человечеству разом. Ведь дриады уцелели в одном-единственном лесу из сотен, и остальные деревья мира давно утратили своих хранителей. Тех же, кто уцелел, радовала только месть.
Розмарин устала от мести. Ей хотелось странного, какого-то тепла. Впрочем, она всегда была странной, с рождения, эта дриада. Хотя танцевать она любила. Жаль, что лесные танцы были так опасны для смертных...
Карвер оказался прав: на рассвете принцесса даже не проснулась. Она соизволила покинуть свои покои только после полудня, поднялась суматоха, выяснилось, что что-то забыли, кого-то потеряли - выехали лишь через четыре с лишним часа. И рыцарь не собирался расслабляться, уверенный: его проблемы едва начинаются.
И снова он не ошибся, его дёргали по малейшему поводу через каждый десяток минут. Рыцари охраны вели себя достойно, и если и случалось что-то, то обращались к своим сержантам, а те побеспокоили начальство раза два за день. Но придворные словно не слыхивали о военной иерархии, и любые мелочи предпочитали решать с помощью главы всего обоза. Баренс же напропалую флиртовал с дамами и даже не думал помогать товарищу - ведь с такими мелочами Карвер мог справиться самостоятельно.
Карвер мог и справлялся. Но к исходу дня, когда на постоялом дворе не хватило места для десятка придворных, ему уже хотелось убить всех, включая короля, допустившего подобное безобразие. Почему это должен решать он, а не статс-дама или ещё какой церемониймейстер, у принцессы с собой три десятка нахлебников! А впереди ещё месяц дороги... Небесные покровители, что он такого натворил, раз заслужил подобное наказание?
Однако дня за три поездка вошла в некий своеобразный ритм. И только Карвера беспокоило, что этот ритм был изрядно замедлен. Его самого все вполне бы устроило, однако он хорошо помнил о празднике, на который должна была прибыть принцесса. А в том темпе, с которым двигался обоз её высочества, на праздник они никак не успевали. Что рыцарь и попытался донести до её высочества, когда стало ясно: за оставшиеся четыре дня пути они в монастырь не поспеют. Нужна неделя, а почти пять дней потеряно в результате неспешных поздних подъёмов и частых остановок на отдых.
-Ну придумайте что-нибудь, - отмахнулась принцесса. - Что вы от меня-то хотите? Я не умею останавливать время.
-Но вы можете уменьшить обоз и поехать быстрее, - сказал Карвер на грани дерзости.
-Вы шутите? - большие глаза принцессы округлились ещё больше. - Я не могу ехать без сопровождения. И потом, как наше количество повлияет на нашу скорость?
-Несколько всадников с каретой едут быстрее кучи карет и телег, - устало напомнил общеизвестную истину рыцарь.
-Хм. Можно сократить путь, - Баренс всё это время не отрывался от карты. - Смотри, дорога огибает лес. Если поехать напрямую, то мы выиграем два дня.
-Всей толпою ничего не выиграем, - помотал головой Карвер. - И потом, какой ещё лес?
-Каракол...
-Каракольский? Нет, Баренс. О нём ходят дурные слухи, а мы не можем рисковать её высочеством.
-Какие слухи? - заинтересовалась принцесса.
-Поговаривают, в нём обитают дриады, - с насмешкой заявил Баренс. - Кто в наше время верит в дриад? Или саламандр с сильфами.