Нет, Диана была славная девушка и очень красивая. Но она была всё же лишняя в их паре с Сергеем. Вот только сама Диана этого не понимала или делала вид, что не понимает… Ах, если бы этой Дианы с ними не было! Пусть она денется куда-нибудь, что ли?
Что Диана вернулась в их отель не просто так, Верочке стало понятно с самого начала. Когда они в ту злополучную новогоднюю ночь разыскивали Сергея и пострадавшую Наташу по больницам, Диана у неё всё расспросила – кто такой Крылов и откуда он, и в каких он с нею отношениях. Не могла же Вера ей солгать? Пришлось рассказать правду, что Сергей ей – никто, просто сотрудник на работе. И потом не было ни минуты, чтобы она об этом не пожалела.
Диана целеустремлённо добивалась Сергея, но, как оказалось, тот это тоже понял. А тут ещё так вовремя подвернулись эти ребята на пляже, которые пришли к ней знакомиться, насмешили её и принесли сок. Ах, как же Сергей разозлился! А разозлившись, устроил эту поездку в национальный парк, где было столько чудесного.
Парк объединял в себе девять островов, которые для удобства все называли цифрами. На самом большом острове находилась скала, играющая роль смотровой площадки, а ещё потрясающий тропический лес – настоящие джунгли. На других островах располагались кафе и рестораны. На третьем острове не разрешалось ходить на пляж, потому что он принадлежал большим морским черепахам – они откладывали там яйца. Зато несколько островов считались раем для пляжного отдыха. А ещё они начали заниматься погружением в воду.
Их тренер по фридайвингу оказалась женщиной, русской по происхождению, причём женщиной с фантастической, завораживающей увлечённостью своим делом. Она обучала людей, которые хотели научиться нырять в морях или озёрах не для рекордов, а просто для удовольствия, для слияния своего тела с водой.
– Без дыхания в течение долгого времени у человека начинает страдать головной мозг. Однако в мире есть удивительные люди, которые могут в воде не дышать долго и без всякого вреда для себя, – объяснила им тренер перед первым погружением.
Верочка сначала очень удивилась, а потом ей неизъяснимо понравилась глубина. И понравилась разминка для ушей с расслаблением челюстей, дыхательные упражнения и растяжка шеи, когда нежно тянешься ухом к плечу и, особенно, полюбились смешные шутки перед погружением, которые у их тренера были всё время разные.
Тренируясь в погружениях на глубину, они использовали верёвку, чтобы плыть вдоль неё. Через несколько дней Верочка ныряла уже на глубину пятнадцати метров. И их тренер говорила, что она не просто хорошо ныряет – долго, например, или глубоко – а она красиво ныряет, в воде она как будто летит в свободном парении. Да Верочка и сама это чувствовала – в море в ней всё будто танцевало, изнутри сливаясь с водой.
А ещё была свобода – и свобода мысли, когда ты заглядываешь глубоко в себя, и свобода времени, которое под водой течёт совсем не так, как на земле, и свобода общения с морскими обитателями, которые, принимая тебя, как равного, позволяют приблизиться к себе вплотную. В прозрачной тёплой воде мелкой рыбы сновало – не счесть, а иногда к ней даже приплывали большие морские черепахи.
Только, конечно, колено уставало. А ещё Сергей нервничал, когда она была под водой. И вот один раз, когда она поднялась с погружения, Сергей и сказал ей, протягивая полотенце:
– Почему-то хочется взять тебя на руки и отнести во дворец. Только, вот незадача, дворца у меня нет.
Верочка посмотрела на него, а он улыбнулся и добавил, смущаясь:
– Ты – словно заколдованная царевна. И я боюсь к тебе прикоснуться. Вдруг ты расколдуешься и очарование исчезнет…
От своей вечной застенчивости Верочка не знала, что ответить.
Она, конечно, хотела сказать, что не расколдуется никогда-никогда, но не осмелилась.
****
Когда Сергей и Верочка вернулись из Симиланы, Дианка проследила за ними и увидела, что они по-прежнему живут в разных номерах.
И поняла – между ними всё ещё ничего нет. Это её удивило и обрадовало. Странная они парочка… Ну, и ладно! Ей же лучше.
Что Сергей не евнух и что всё у него работает, как надо, она ещё раньше заметила, специально спровоцировав на пляже нужную ситуацию. И пялился он на неё исподтишка, как всякий нормальный мужик. Хотя о современных мужчинах Диана была невысокого мнения. И часто на работе в обеденный перерыв она собирала вокруг себя кружок хохочущих девчонок, обсуждая сильную половину человечества.
– Да что вы хотите от молодых мужиков? – спрашивала она подруг. – От этого поколения, воспитанного интернетом, которые себе намозолили глаза доступными жопками? Это старые мужики ещё облизываются вслед каждой коротенькой юбчонке, ни одну не пропустят.
– Только шеренги «старичков» постепенно редеют. Да и сами они уже не те, – отвечали ей женщины с опытом.
– Ну, а молодые – так совсем не реагируют на сексуальные стимулы, – спорила она. – А чего на них реагировать, если молодые убили в себе все желания порнухой лет с десяти?
И подруги сходились во мнении, что нынешний мужик стал гораздо пассивнее…
Но Сергей был не такой. И он очень понравился ей своей мужской надёжностью и тем, как уверенно, не поколебавшись ни минуту, помог им в беде даже в новогодний праздник… Да, конечно, жалко, что у Наташи вышел такой неудачный отпуск, и что ей пришлось улететь домой. Но Диана в глубине души была рада, что всё так получилось. Ведь иначе она бы никогда не познакомилась с Сергеем.
И когда Сергей и Вера приехали из Симиланы, Дианка навязалась пойти с ними на тайский рынок. И здесь она неожиданно узнала, что те послезавтра улетают. И уже глаза её не смотрели на скопище байков возле рынка, трёхколёсные мопеды-макашницы с крышей и газовым баллоном, торгующие жареными блинами и шашлычками из курицы, на певцов в сопровождении музыкальных групп и на тайцев, азартно бросающих дротики для того, чтобы выиграть плюшевую безделушку.
А рынок Пхукета, как и каждый рынок тропического города, был шумен и пёстр: мужчины, женщины и дети, полураздетые туристы и наглухо закутанные мусульманки, расхристанные европейские босяки и улыбчивые местные торговцы сновали, сидели и даже лежали здесь среди повозок и корзин с горами китайской капусты, кучами кукурузных початков, грудами артишоков и пучками сельдерея, молодого бамбука, салата и прочей зелени.
Горячие лучи солнца высвечивали среди этого зелёного великолепия баклажаны – и обычные синие, и тайские вишнёвые и шарообразные зелёные размером со сливу. Круглые огурцы-бейби своими надутыми формами напоминали белые груши, рядом с ними лежали обычные огурцы и красные помидоры, стройные перья зелёного лука, манго зелёные и манго зрелые – жёлтые, как бананы, и мягкие, как персик, спрятанные каждый в пластиковую сеточку.
А дальше, дальше обыкновенные яйца сияли меловой белизной, яйца розовые удивляли необычностью оттенка, а разнообразная готовая еда потрясала: широкие глиняные миски с кусками варёной говядины в желе, огромные блюда с кружевными лоскутьями бараньих сальников, креветки в кляре и солёные тараканы в тарелочках, а в кастрюльках – перемешанные с мелкими пахучими листьями тараканы жареные. Самодельные крутилки с моторчиками отгоняли мух полиэтиленовыми пакетами от этого изобилия.
В многочисленных корзинах, несколько в стороне, стоял ночной океанский улов – разнообразная рыба широко разевала пасти, пучила глаза, изредка била хвостами. От мокрых больших мешков с мидиями шёл свежий, волнующий запах морской травы. Бледные, невыразительного цвета огромные лягушки находились в аквариумах. Они сидели тесными рядами, высунув из воды головы, и смотрели на мир тёмными, всё понимающими глазами. За ними в лотках – рядом с присыпанными льдом осминожками и неразделанными кальмарами – теснились черепашки, крабы и голубовато-серые свежие лобстеры.
И морских, и других даров было огромное множество. Тут и там среди малиновых связок перца-чили и сваленных красно-зелёными горками колючих рамбутанов виднелись гигантские улитки, совсем маленькие морские гребешки и развалы ракушки-песчанки и рапанов. Акулы белели животами возле дрэгон-фрутов, личи и мангостинов. Чьи-то длинные усы и ножки торчали из воды, кипящей от струй подаваемого воздуха, и тут же высились столы с разноцветными сладостями, приготовленными по национальной традиции с острым перцем.
Всю дорогу с рынка Диана сочиняла план по завоеванию Сергея и твердила себе: «Это мой единственный шанс!» И она придумала, что ей необходимо предпринять. И поэтому даже не стала навязываться этой «сладкой парочке» на завтрашний день.
Последние дни Вера уходила с моря раньше Сергея, который ещё продолжал тренироваться в воде. Вот завтра, во время такого его погружения, Диана и поплывёт к нему под водой, спрыгнув с камня, расположенного неподалёку. Потом они пойдут к отелю вместе, станут разговаривать о фридайвинге, и тогда Диана признается ему в своей любви. И пристально, долго посмотрит на него, полуприкрыв глаза.
Сергей вздохнёт, захлебнувшись от чувства, застонет, двинется на неё, придавит к стене так, что она почувствует лопатками холод камня. Поцелуй их будет долгим, сладким, томительным. И будет его тело пахнуть солью, зноем и ветром, и будет у её живота твердеть его мужская сила. Потом они, без всяких слов – к чёрту слова! – бросятся к ней в номер… С трудом откроют дверь… Пойдут от порога к кровати, срывая и отбрасывая одежду… И там он войдёт в неё на выдохе, с первобытной яростью, в великой погибельной муке, не отличимой от самой смерти…
А утром, перед своим вылетом, Сергей оставит ей свой телефон и пригласит в Москву. План получился просто великолепный, как в кино. И сегодня был единственный шанс на его выполнение.
И она прыгнула. Под водой она сразу же мощным гребком пошла по направлению к Сергею, надеясь его удивить своим эффектным появлением.
Она плыла, стараясь не подниматься под выталкивающим действием воды. Она читала о фридайвинге и давно тренировалась не дышать… Многие думают, что дыхательные упражнения состоят в том, чтобы научиться набирать в лёгкие больше кислорода. На самом деле всё, как раз, наоборот: во время упражнений надо не дышать, чтобы приучить организм выбираться из этого тяжёлого состояния. У Дианы получалось не дышать целых три минуты.
Она знала, что у всех фридайверов, даже самых знаменитых, во время ныряния обязательно появляется чувство страха. И что не надо реагировать на порывы всё бросить и подняться на поверхность. Но она посмотрела наверх, не зная, что этого делать нельзя. И увидела расстояние до поверхности – этот далёкий, освещённый солнцем круглый свод воды над головой, и поддалась панике.
Диана ещё попыталась плыть, и это было последнее, что она успела осознать и сделать. Почувствовав стеснение в груди и неодолимое стремление сделать вздох, она дёрнулась всем телом, потом глаза её перестали видеть, и не было желания всплывать и двигаться куда-то, но она ещё какое-то время продолжала слышать, как в голове, где-то в затылке и в ушах, всё тише и тише стучит чьё-то пылкое сердце…
И она так и не поняла, что шанс не бывает единственным в жизни.
Единственной бывает только жизнь.
****
6. Интернет-магазин.Ru
Глава, которую непременно надо прочитать всякой начинающей царевне перед тем, как ехать на званый пир.
А ещё: о всемирно известных Домах Моды, стильных брендах, непонятных родителях и шарлотке.
Девочки приехали вовремя.
Ровно в десять часов они уже звонили в дверь. Верочка открыла. Сразу с порога начались их обычные ахи, охи, поцелуйчики. Потом Соболькова деланно принюхалась и спросила:
– А чем у тебя так вкусно пахнет, Верунь?
– Секрет хранит Шарлотта, – прошептала Верочка таинственно.
– Ах, моя рыбочка! – воскликнула Пантелеева. – Ты шарлотку для нас затеяла!
– А я привезла колбаски и вина, – сдержанно, с достоинством сообщила Соболькова и прошла в ванную мыть руки.
– А я привезла нектарины и черешню, – крикнула ей вслед Пантелеева.
– Вино у меня тоже есть. А ещё сыр, – сказала Верочка.
– Ох, и загуляем! – вскричала Пантелеева.
Она тоже пошла мыть руки. Скоро из ванной донёсся её голос:
– Вер, у вас плитка со стены совсем осыпалась!
Верочка пошла к ванной, встала в дверях, проговорила скованно:
– Да, но затевать сейчас ремонт так не хочется… Я ещё не до конца оправилась со своим мениском. Да и денег нет.
– Ну и ладно, – тут же согласилась Соболькова. – Она же только на одной стене осыпалась. На других же держится.
Верочка промолчала. Она скользнула в комнату и села за монитор. Девочки тоже разместились в комнате со своими журналами и планшетами и начали проглядывать материалы, которые подобрали заранее. Тишину нарушила Пантелеева.
– «Специалисты утверждают, что стиль любой женщины подпадает под одну из четырёх глобальных категорий, – зачитала она. – Современная женщина или минималистка, или модернистка, или романтик, или традиционалистка».
– Я – романтик, – сказала Верочка, немного подумала и добавила: – И минималистка.
– Ну, подруга, выбирай что-нибудь одно, – проворчала Соболькова.
– Хорошо, я – только романтик, – согласилась Верочка.
– За это надо выпить! – провозгласила Пантелеева, она откинулась на спину и задрыгала ногами.
– Ой! Забыла! – вскричала Верочка и побежала на кухню.
Девчонки хвостиками потянулись за ней. Скоро они расселись по кухне с бокалами красного, планшетами и сырными тарелочками.
– Ну, что там дальше? – спросила Вера.
Пантелеева зачитала с выражением:
– «Девушка-минималистка предпочитает чистый и прямолинейный дизайн в одежде и в интерьере… Для модернистки в утверждении своего внутреннего «я» всегда актуальна экспрессия причудливых узоров и ярких оттенков… Девушка-романтик проявляет свой вкус с помощью простых элементов, но изысканных текстур и сложных сочетаний».
– Ну, всё правильно, значит я – романтик, – перебила её Верочка и спросила: – А фотки романтических нарядов есть?
Все окружили Пантелееву. Скоро они уже почему-то рассматривали страницу: «Романтический ужин: праздник любви для двоих».
– «В начале так называемого «конфетно-букетного» периода к романтическому ужину рекомендуется одеваться сексуально, но не провокационно», – зачитала Пантелеева голосом оракула.
– Это как? – Не поняла Соболькова.
– «Короткая юбка и большое декольте – не лучший вариант, – продолжала зачитывать Пантелеева. – А вот длинная юбка с разрезом и небольшой вырез на груди, открывающий все, что требуется приоткрыть, будут смотреться очень хорошо».
– Ага. Всё, что требуется приоткрыть, – повторила Соболькова и отобрала планшет у Пантелеевой.
Верочка поднялась и полезла в духовку. Пантелеева присела рядом, вглядываясь в шарлотку. Когда они вернулись к Собольковой, та рассматривала уже страницу «Переписка с иностранцем: как найти общий язык».
– Как у тебя переписка с твоим болгарином? – спросила Верочка у Пантелеевой.
– Зовёт меня к себе на отдых, – сказала та. – Вот не знаю… Он живёт в Варне.
– Ну, и чего тут не знать? – подбодрила её Верочка. – Варна – прекрасный город.
Тут Соболькова демоническим голосом произнесла, читая с планшета:
– «А может случиться и так, что коварный зарубежный возлюбленный оставит вас ещё и без денег!»
Она подняла голову, посмотрела на Пантелееву и отрезала угрожающе:
– Русскими буквами написано! Что специально всяких дурочек заманивают.
Пантелеева молчала.
– «Особенно должно настораживать, если ваш знакомый по переписке просит денег взаймы, даже незначительную сумму», – забубнила Соболькова текст с планшета.
– Вообще-то, если честно, я уже билеты купила, – призналась Пантелеева, не выдержав. – В отпуск и полечу.
– Ой, смотри, подружка! – Закатила глаза Соболькова.
– Да ну тебя! – не выдержала Пантелеева и отобрала у неё планшет. – Давайте делом заниматься!
Она открыла свою закладку и объявила:
– «Известный бренд «Влигер и Вандам» уже покорил просторы Европы своими сумками с пистолетом!»
– С каким пистолетом? – спросила Соболькова. – Это из тиснёной кожи, что ли?
– Только пистолета мне не хватает, – пробормотала Верочка. – Чтобы застрелиться.