Харуюки поднялся было из-за стола, чтобы налить еще, но гостья вскинула руку, останавливая его.
— Спасибо, но чаю мы можем выпить и позже. Сначала я хочу выслушать тебя.
— ...Хорошо, — Харуюки кивнул и уселся обратно.
Стояло восемнадцатое июля, четверг. Послезавтра должна была состояться церемония окончания триместра и решающая битва с Белыми. Немногим ранее Харуюки связался с Фуко и попросил ее зайти к нему домой после уроков. Фуко с радостью согласилась, Харуюки встретил ее на автобусной остановке и проводил домой, но за все это время так и не придумал, как выразить словами зуд, томивший его со вчерашнего дня.
— Э-э... ну-у... — Харуюки выпрямился, положил стиснутые руки на колени, а затем поклонился так резко, словно собирался разбить головой стол. — ...Учитель, у меня к тебе просьба!
— Какая?
Харуюки ждал, что после следующих слов она либо изумится, либо рассердится, но все равно торопливо и испуганно выкрикнул:
— Пожалуйста, одолжи мне Ураганные Сопла еще раз!
— Я согласна.
— ...Э? — то, что Фуко не изумилась и не рассердилась, а сразу же с улыбкой кивнула, несказанно удивило Харуюки. — А-а... с-серьезно?..
— Разумеется. Но сначала я хочу услышать, зачем.
— К-конечно!.. Правда, я боюсь, ты рассердишься... — отпив ледяного чая и немного успокоившись, Харуюки посмотрел в глубокие, ясные глаза Фуко, напоминающие цветом стратосферу, и сказал: — Я хочу еще раз попасть в Имперский Замок.
И вот теперь глаза Фуко округлились от удивления.
На объяснения у Харуюки ушло около десяти минут.
Он рассказал, что Черноснежка, закончив среднюю школу, может уехать в дальние края.
Что поэтому за оставшееся время он намеревается успеть дойти до концовки Брейн Бёрста — если это возможно.
И что для этого ему нужно как можно больше узнать об Артефакте «Мерцающий Свет», еще одном предполагаемом условии окончания игры.
— Ясно... значит, вот в чем дело...
Откинувшись на спинку дивана, Фуко устремила взгляд в окно.
Квартира семьи Арита выходила окнами на юг, и рассмотреть находящийся на востоке Замок она не могла. Тем не менее, Фуко задумчиво смотрела в летнее небо, плавно переходящее от синего к золотистому оттенку, словно видя в нем образ неприступной крепости. Затем она тихо проговорила:
— Только два бёрст линкера Нега Небьюласа смогли проникнуть в Имперский Замок и вернуться оттуда живыми: Ворон-сан и Мейден. Полагаю, ты считаешь, что если смог один раз... сможешь и второй? И все же охраняющие Замок Боги — серьезные противники. Есть немалая вероятность, что в этот раз ты окажешься в бесконечном истреблении.
— ...Да.
Харуюки оставалось лишь согласиться с мягкими, но произнесенными со значением словами. Однако он с самого начала понимал, что получить одобрение будет непросто, и целый день думал над тем, что ответить на аргументы, которыми Фуко попытается его остановить.
— Но... по опыту прошлого раза, когда я проник в Замок — достаточно лишь пролететь через ареал Бога на сверхвысокой скорости, и битвы с ним можно избежать. К тому же, с тех пор скорость моего полета заметно увеличилась.
— Понятно. Но даже если ты доберешься до Врат, то как ты их откроешь? Они ведь запечатаны изнутри.
— Да, это так, — подтвердил Харуюки, восхищаясь памятью Фуко.
В стенах Имперского Замка с каждой из сторон света находились «Врата Четырех Богов», и каждые из них запечатывала плита с высеченным рельефом, изображающим стража Врат. Суть состояла в том, что при гибели стража эта печать уничтожалась, и Врата открывались. Однако в прошлый раз, стоило Харуюки и Утай приблизиться к южным Вратам Судзаку, как они открылись. Произошло это потому, что таинственный юный аватар-самурай по имени Трилид Тетраоксид уничтожил плиту изнутри.
Каждый раз после открытия и закрытия врат печать восстанавливалась. Та печать, которую Трилид уничтожил сочетанием Артефакта «Бесконечность» и Инкарнационной техники «Небесное Сплетение», должна была восстановиться после того, как Харуюки покинул Замок. Но...
— ...Когда мы бежали из Замка, то пообещали Лиду встретиться вновь. Поэтому я уверен, что он снова сломал печати. На всех Вратах.
Услышав слова Харуюки, Фуко сомкнула ресницы, задумалась и закинула одну обтянутую тонким чулком ногу на другую. Ее ноги, состоящие из сросшихся с кожей нанополимеров, биометаллических волокон и мышц, а также костей из титанового сплава, казались невероятно изящными и прекрасными для созданных человеческими руками протезов.
Харуюки завороженно смотрел, как тонкие пальцы Фуко поглаживают колено, таившее внутри сервомотор...
— Что, если Врата не откроются? — вдруг спросила она.
Харуюки заморгал, опомнился и быстро ответил:
— А-а-а... в таком случае я взлечу вверх прямо перед Вратами, развернусь на сто восемьдесят и выйду через ближайший портал.
— Ясно...
Фуко вновь замолчала. Носок ее правой ноги ритмично покачивался в воздухе, видимо, отображая напряженный мыслительный процесс. До ушей Харуюки донесся тихий гул моторчика.
Потратив на размышления пару минут, Фуко мягко поставила правую ногу на пол. Затем она поправила волосы обеими руками, улыбнулась Харуюки и сказала:
— В конце концов все сводится к тому, верить или не верить.
— Э?..
— Ты веришь Трилиду, Ворон-сан? Веришь в то, что он настолько сильно хочет увидеться с тобой, что преодолеет множество преград и уничтожит все печати?
— Да, — ответил Харуюки, не раздумывая ни секунды.
Фуко кивнула и продолжила:
— А Трилид верит в то, что ты придешь к нему, рискуя попасть в бесконечное истребление. И раз так... если Ворон-сан доверяет Трилиду, то доверюсь ему и я.
— Э?.. — Харуюки машинально подался вперед. — З-значит, ты одолжишь мне Ураганные Сопла?!
Фуко сама наклонилась навстречу и ткнула Харуюки в лоб указательным пальцем, словно журя.
— Я же согласилась с самого начала, забыл? Я думала о другом.
— Э?.. О чем?..
— Да уж понятно о чем.
На лице Фуко появилась ее фирменная, полная любви и милосердия улыбка, которую Харуюки про себя называл «вакуумной улыбкой Рейкер», и она произнесла не терпящим никаких возражений тоном:
— Я тоже иду. Одолжу тебе Ураганные Сопла вместе со всей Скай Рейкер.
— Э... э-э?!
— Послушай, Ворон-сан, вот уж кому-кому, а человеку, который собрался, никому ничего не говоря, отправиться в Имперский Замок в одиночку, точно нельзя так изумляться.
— М-м-может и так, но...
Глядя, как Харуюки хватается пальцами за воздух, пытаясь найти ответ, Фуко пожала плечами, а в ее улыбке появились неискренние нотки.
— Впрочем, я тебя понимаю. Саттян об этом говорить нельзя, а если бы ты сказал Уиуи, Акире, Тико или Маюдзуми, они бы потребовали взять их с собой.
— Да... однозначно. Но поскольку есть опасность попасть в бесконечное истребление в случае неудачи...
— ...Но ведь и ты не исключение? — улыбка пропала с лица Рейкер, и она остро взглянула ему прямо в глаза.
Харуюки стиснул руки на коленях и отчаянно замотал головой.
— ...Нет, я обязательно дойду до Имперского Замка и обязательно вернусь живым!
Фуко вновь улыбнулась и довольно кивнула.
На то, чтобы допить чай, по очереди сходить в туалет, сесть на диване друг рядом с другом и настроить автоматическое отключение, ушло еще десять минут.
— Так, ставлю автоматическое отключение через семь секунд по реальному времени.
— Как-то так, да. Внутри это будет 1 час 56 минут 40 секунд... даже если мы попадем в бесконечное истребление, то умрем максимум дважды.
— Нет, мы не будем умирать вовсе! — храбро заявил Харуюки и подключил кабели, тянущиеся из их нейролинкеров, к терминалу домашнего сервера.
Убедившись, что иконка подключения к глобальной сети горит, он бросил взгляд на Фуко.
Сразу после этого ему пришло в голову извиниться за то, что он втянул ее во все это, но не успел он претворить мысль в жизнь, как Фуко крепко сжала его правую ладонь.
— Ворон-сан, я иду по своей собственной воле... давай отсчет.
— ...Есть!
Харуюки кивнул и открыл виртуальное окно. Настроив отключение от сети через двенадцать секунд и остановив палец у кнопки ОК, он глубоко вдохнул и...
— Даю пятисекундный.
Харуюки нажал на кнопку и сразу же начал:
— Пять, четыре, три, два, один...
— Анлимитед бёрст!
Глава 9
Ночь.
Посреди небосклона неподвижно висела огромная луна, освещая землю голубоватым светом.
Все здания, оформленные в готическом стиле, казались сделанными из мела и отбрасывали отчетливые тени на дорожки из белого песчаника.
— Пронесло... — сказала Скай Рейкер, глядя на тусклые звезды, усыпавшие небо.
Харуюки тут же закивал.
— И правда. Я уже успел было подумать, что нам достался Космос...
В безвоздушном пространстве Сильвер Кроу летать не мог, и им лишь осталось бы дожидаться разъединения, после чего вновь потратить десять очков на погружение. Но выпал не Космос, а Лунный Свет — очень красивый с визуальной точки зрения уровень без каких-либо неприятных особенностей. К его уникальным характеристикам стоило отнести разве что отличную акустику, малое число Энеми и очень густые тени, в которых легко прятаться.
— ...Но мне все-таки хотелось бы посмотреть, как выглядят Энеми на уровне Космос, — заметила Рейкер, поворачиваясь к Харуюки, однако тот сразу замотал головой.
— А-а я не хочу. Наверняка это какие-нибудь противные космические твари.
— Ох, но ведь это могут быть и очень крутые, впечатляющие монстры. Или, скажем, какие-нибудь Гандамы...
— ...И правда, могут...
— Но если подумать, то, скорее всего, они будут в духе Чужих. Заражающие паразитами, плюющиеся кислотой...
— Уэ-э, вот кислоты не надо!..
Харуюки замотал головой, а затем окинул стоявшую рядом Рейкер взглядом.
На ней, как всегда, была белая шляпа и белое же платье, но коляску она не призвала. Высокие каблуки уверенно попирали крышу здания, а волосы развевались на ночном ветру.
— Ты знаешь, Ворон-сан...
Фуко шагнула к Харуюки и заговорила тише. Обведя взглядом улицы цвета слоновой кости, она медленно проговорила:
— ...Я тоже кое-что слышала о ситуации с Саттян... и, конечно же, тоже не хочу отпускать ее. Более того, я много раз предлагала ей подать документы в мою старшую шкалу. Но, увы, я так и не смогла заставить ее.
— Э... и почему же?
— Возможно потому, что это женская школа, — ответила Фуко, улыбнулась недоумевающему Харуюки, а затем обратила взгляд светло-карих глаз к полной луне. — Когда я узнала о том, что мы, возможно, расстанемся... то смогла думать лишь о том, как бы сохранить текущее положение дел. Только между нами, но мне даже пришло в голову, что если вопрос с Белым Легионом и Обществом Исследования Ускорения затянется, то Саттян согласится остаться в Токио... но ты поступил по-другому, Ворон-сан. Узнав, что время ограничено, ты решил пройти с Саттян как можно дальше, пока еще не поздно. Дойти с ней до того самого места, где иссякает бесконечный поток времени Ускоренного Мира...
Фуко говорила нежным, проникновенным и таившим чуточку печали голосом. Когда Харуюки услышал эти слова, то сразу замотал головой:
— Нет, я... я тоже хочу оставаться с Черноснежкой-семпай вечно. Я не хочу, чтобы она уходила. Но... когда она впервые заговорила со мной, я сказал ей, что если Брейн Бёрст игра, то это же естественно — стремиться к ее концу. Я не хочу отказываться от этих слов. Поэтому... я...
Слова подвели Харуюки.
Но Фуко нежно обняла его, прошептав:
— Не беспокойся... если ты ищешь путь и движешься вперед, то непременно найдешь его. Твои старания не будут напрасны. Я тоже помогу тебе, чем смогу. Ради Саттян, ради Легиона... и ради тебя, Ворон-сан. Что же... идем к Имперскому Замку.
Набрав энергию для спецприемов за счет уничтожения стен и балок своего дома, Харуюки обхватил Фуко одной рукой и спрыгнул с верхнего этажа.
Они летели на восток, перемежая парение с полетом в экономичном режиме. После того, как они пересекли Накано, на пути возникли высотные здания западного Синдзюку. Пролетев среди сверкающих в лунном свете шпилей, Харуюки и Фуко пересекли линию Яманоте и устремились дальше, любуясь на огромные Императорские Сады Синдзюку, простиравшиеся по правую руку от них.
Наконец, впереди показалось невероятных размеров сооружение. Замок с белоснежными стенами, окруженный бездонным чернеющим рвом. Прекрасный, словно сон, пугающий, словно кошмар. Центр и граница Ускоренного Мира.
В небе над пятисотметровым рвом, опоясывающим Замок, действовало незримое поле чудовищной гравитации, из-за которой никто не мог перелететь через ров. Перейти его и попасть в Замок можно было лишь по огромным мостам, расположенным по сторонам света. В конце каждого из этих мостов возвышались тридцатиметровые Врата.
Какое-то время Фуко молча смотрела на спящий Замок, защищенный неприступными Вратами, а затем вдруг повернулась к Харуюки и спросила:
— Ты уже решил, через какие Врата будем пробиваться?
— А... да, — Харуюки кивнул, поднялся чуть выше и продолжил, — сначала я подумал пойти с севера. Я слышал, что среди всех Богов Генбу — единственный, кто не умеет летать.
— Совершенно верно.
— Но с точки зрения рельефа с северными, восточными и западными вратами есть определенные проблемы.
Достигнув высоты, с которой они видели все Врата, Харуюки поделился с Фуко соображениями, на которые потратил целый день.
Северные Врата, которые защищал Генбу, в реальном мире назывались вратами Инуи, восточные Врата Сэйрю — вратами Сакасита, южные Врата Судзаку — вратами Сакурада, а западные Врата Бякко — вратами Ханзо.
Однако дороги, которые вели к вратам Инуи, Сакасита и Ханзо, быстро упирались в здания и в связи с этим заворачивали.
Лишь дорога, ведущая к вратам Сакурада, выходила с моста улицы Сакурада, которая шла по почти идеальной прямой два километра и двести метров до перекрестка в первом квартале Азабудай. В прошлый раз Харуюки разгонялся на протяжении двухсот метров, но на самом в их распоряжении было в одиннадцать раз больше места.
— ...В этот раз я тоже хочу достичь максимальной скорости до моста... то есть до той точки, по достижении которой появляется Бог. Однако поскольку теперь моя скорость немного выросла, я хочу взять максимальный разгон.
— Понятно... выходит, южные Врата оптимальны.
— Да. А ты что думаешь? — спросил Харуюки, и Фуко после недолгих раздумий ответила:
— ...У каждого из Четырех Богов есть особая атака. У Генбу гравитационная, у Сэйрю Вытягивание Уровня, у Бякко скоростное передвижение, у Судзаку — огненное дыхание и умение летать. Все эти атаки очень опасны, но самые опасные для твоего полета — у Бякко и Судзаку. Бякко передвигается практически со скоростью телепортации, и уклониться от его когтей крайне трудно, а пробиться сквозь огненное дыхание Судзаку, если он выпустил его тебе в лицо, невозможно.
— Ага... — поддакнул Харуюки, вспоминая операцию по спасению Ардор Мейден, начавшуюся восемнадцатого июня, ровно месяц назад.
В тот раз Харуюки, ворвавшийся на мост с помощью ускорения от Ураганных Сопл Фуко, избежал встречи с дыханием Судзаку, но только благодаря тому, что Черноснежка отвлекла его внимание Стрижающим Ударом. Но сейчас с ними нет товарищей, которые могли бы поддержать его. Им требовалось как-то добраться до Врат лишь вдвоем с Фуко.
— ...Когда в прошлый раз Черноснежка-семпай вошла на мост, Судзаку закончил появляться через три секунды. Если мы пересечем пятисотметровый мост за эти три секунды, Судзаку не атакует нас.
— Ясно... три секунды, пятьсот метров, получается шестьсот километров в час, — отозвалась Фуко, молниеносно подсчитав скорость.
После небольшой паузы Харуюки продолжил:
— А-ага. Сам по себе я могу развивать скорость в пятьсот километров в час за счет способности, а с Инкарнациионной «Скоростью Света» можно дойти и до тысячи. Если мы прибавим твои Ураганные Сопла, то, полагаю, достигнем скорости звука... то есть тысячи двухсот километров в час.