- Быстро украсить платье? Это как?- удивлённо воскликнул Брайдс, вставая. Он уже ожидал, что сейчас Экливена достанет откуда-то украшения и нитку с иголкой.
- Вот так!- хмыкнула девушка. Она закрыла глаза и плавно взмахнула правой рукой, почти касаясь линии талии, шеи, маски, виска. Ладонь этой руки засияла, а с подола платья поползли наверх, красиво искрясь, завитки, вышитые золотой и серебряной канителью. Кое-где на алом фоне шёлковой основы стали поблёскивать жемчужины. Дойдя до верха платья, вышивка превратилась в тонкие серебряные паутинки, которые разбежались по груди, плечам, доставали до шеи, создавая такой ажурный воротник, усеянный небольшими алыми розочками. Зачёсанные назад длинные волосы стянула серебристая спираль, украшенная такими же розами и жемчужинами.
Принцесса отстегнула накидку - она ей больше не понадобится - и сняла маску. Теперь она предстала перед всеми во всей красе.
Брайдс ахнул. Теперь он понял, какую чудесную супругу послала ему судьба. А Экливена протянула ему руку и галантно пригласила пройти в бальный зал.
Бывший бродяга взял её нежную холёную белую ручку в свою широкую грубую, обветренную руку и нерешительно побрёл вслед за изящно плывущей по коридорам невестой. За ними шли остальные свидетели встречи принцессы с будущим женихом.
Обряд бракосочетания прошёл быстро. Народу официально представили мужа принцессы, на что публика отреагировала скупыми аплодисментами, старательно пряча недовольство избранником девушки. Отличительная особенность аристократии - простой народ давно бы разорвал на куски неугодную личность. Потом главный магистр из Совета Старейшин плотно прижал свою ладонь к правому плечу Брайдса, и тот чуть не взвыл от боли - ладонь как будто что-то выжигала у него на коже. Однако через минуту эта же ладонь лежала на плече принцессы. Парень посмотрел на своё плечо - там красовалась бледно-розовая татуировка с очень сложным узором, в котором переплелись герб Димелисса - знак королевской династии - и клеймо раба из Мальхары. На плече Экливены появился такой же узор.
После выставления знаков брачной связи на молодожёнах, другой Старейшина, магистр Ренделиан, личный учитель принцессы, сделал объявление, согласно которому леди Экливена лишалась титула принцессы и соответствующих этому статусу привилегий и обретала статус простой горожанки. Также Брайдс становился теперь свободным гражданином.
Но новоиспечённым супругам уже было всё равно. Их вывели из зала. За дверью Экливена лицом к лицу столкнулась со своей матерью. Лицо королевы Жандерианы было озабоченным...
- Дочь,- обратилась она к принцессе,- Нам надо поговорить. Жду тебя в своей комнате.
И поспешила куда-то, откуда её окликнули.
Девушка пожала плечами и крикнула:
- Шеллия!
Из коридора вынырнула служанка в розовом платье с белым передником и голубой косынкой на голове.
- Вы звали?- подобострастно кланяясь, спросила она.
- Шеллия,- приказала бывшая принцесса девушке,- Отведи Брайдса в мою комнату и принеси ужин для него и чай с пирожными для нас обоих!
- Слушаюсь, ваше величество,- низко поклонилась служанка и вдруг спохватилась,- ой, то есть леди Экливена.
- Успокойся, можешь называть меня как хочешь. Брайдс,- обратилась к жениху Экливена,- иди в мою комнату, тебя отведут. Я приказала подать тебе ужин. Жди, я скоро вернусь.
Парень со служанкой отправились в сторону покоев принцессы, а сама невеста направилась в материнский кабинет.
Жандериана стояла лицом к окну, скрестив руки на груди и невидящим взором уставившись сквозь решётку оконной рамы. Громко постучав, вошла дочь.
- Ты хотела видеть меня, мама?- раздался в тишине голос.
- Да, заходи, Экливена.
- Что-то не так?
- Этот человек - чужестранец,- задёрнув штору, женщина повернулась лицом к девушке.
- Ну, я это поняла,- пожав плечами, отвечала бывшая принцесса,- Я догадалась, что Мальхара - не часть Димелисса.
- Да я не об этом,- досадливо махнула рукой королева,- По закону, ты должна представиться его родным. А его родные, естественно, в далёкой жаркой Мальхаре! И ты должна будешь проделать со своим мужем путь до этого графства, чтобы там тебя засвидетельствовали как жену Брайдса.
- Так значит, я отправлюсь в путешествие!- Экливена чуть улыбнулась. Она любила путешествовать, ведь в путешествиях встречаются приключения, а приключения - не унылая скука однообразных дней во дворце. Но это было единственным, что порадовало девушку в скоропалительном замужестве.
- Да, милая,- горько вздохнула Жандериана,- завтра утром карета будет запряжена.
- А чего так быстро-то? Мы и собраться не успеем!- возмущённо воскликнула девушка.
- Твой отец сказал, что не собирается больше видеть лицо этого бродяги. Слуга соберёт всё необходимое, и завтра ты должна будешь уехать.
- Ладно...- задумчиво протянула Экливена. Что ж, и из этого можно вытянуть какую-то пользу,- Это всё?
- Да. Ступай к себе, отдыхай... Спокойной ночи,- королева в знак прощания взмахнула рукой.
- Спокойной ночи, мама,- бывшая принцесса присела в реверансе и зашагала в свою спальню.
Брайдса привели в комнату. Он с первого взгляда заметил, что своей силой девочка пользовалась не только для украшения платьев: и стены, и пол, и потолок, и мебель были украшены похожими завитушками. Пройдя по дорогому скользкому паркету, по расстеленному у кровати очень мягкому пёстрому ковру, бывший бродяга сел на постель, состоящую из шёлковых мягких подушек, такой же мягкой перины и бархатного красного покрывала. Сверху свисал собранный у украшенных серебряными спиралями деревянных столбиков синий балдахин с рюшами по краям, что придавало кровати особую роскошь.
Теперь можно было оценить нанесённые организму за этот день повреждения. Всё тело ныло от побоев и падения на мостовую. Желудок очнулся, ещё когда Экливена сообщила своему супругу об ужине. Теперь его стон был просто нестерпимым. Брайдс уже не помнил, когда нормально ел в последний раз. И теперь, когда ему напомнили об этом, есть захотелось неимоверно. Но зато через несколько минут эта проблема исчезнет.
Через несколько минут вошла служанка с подносом. Это была уже не Шеллия, а другая девушка, но одета она была в такое же платье с передником и косынкой. Парень очень удивился этому обстоятельству: на его родине рабы и рабыни работали в чём угодно, что у них было. А здесь же слуги носили одинаковую форму, всё выглядело ухоженно, и, не зная, можно было спутать уборщицу с какой-нибудь посетительницей среднего достатка.
- Вы чего так смотрите?- застенчиво улыбнулась, как улыбаются простолюдинки, служанка, поймав на себе взгляд мужа госпожи.
- Да так,- Брайдс замялся,- меня удивило то, что у вас у всех одинаковые платья. Вы и работаете в этом?
- Ой, что вы!- рассмеялась служанка,- это парадное. Но в остальном вы правы - мы носим одинаковую форму одежды.
- Но зачем?- недоумевал Мальхарский телохранитель,- Зачем лишние расходы казне? Ведь одежда тоже треплется, а значит, её нужно чинить, менять, и это для многих людей. У нас в Мальхаре рабы ходят, в чём хотят, и не волнуются по поводу формы!
- Да что вы говорите!- покачала головой девушка,- внешний вид прислуги - вид всего дворца. Согласитесь, гостю приятнее глядеть, когда всё аккуратно, организованно. А если у кого одёжи хорошей нет? Выставлять напоказ замарашку? Нет, сударь, это будет ох как некрасиво! Ой, да что это я! Заболтала вас, простите,- служанка, спохватившись, поставила поднос на прикроватный столик,- Ешьте на здоровье! А я покину вас.
И, поклонившись, удалилась из спальни, оставив Брайдса наедине с едой. Взглянув на это великолепие, он чуть слюной не захлебнулся: перед ним на фарфоровых тарелках лежали несколько видов овощных салатов, жареная рыба с дольками лимона и кедровыми орехами, кусок жареного мяса.
Сев поближе к краю кровати, новоиспечённый жених по-восточному скрестил ноги и, пренебрегая выложенными на подносе ложками, вилками и ножами разных видов, начал есть руками, как обычно делал у себя в Мальхаре.
Граф Мальхарский не особенно баловал своего телохранителя, несмотря на всю симпатию к любимому рабу. Брайдс не пробовал никогда таких яств, что сейчас поглощал, сидя на непривычно мягкой кровати. Господин Агат считал, что телохранители не должны знать излишеств в еде, так как это портит фигуру и отражается на физических данных. А роскошь и мягкие постели притупляют бдительность солдата.
В комнату вошла Экливена. Она была немного задумчива и расстроена. Девушка безразлично, как на существо, на которое не стоит обращать много внимания, глянула на него и села на стул, стоявший рядом с кроватью. Брайдс заметил её и поднял голову, ожидая, что его супруга сейчас что-то скажет. Та сидела, надувшись, недовольно глядя на него.
- Что-то не так?- удивился парень.
- Ничего !- резко ответила Экливена и добавила, столь же жёстко,- ешь, давай, а то скоро ещё чай принесут.
Брайдс почему-то обиделся. Он не привык к такой жёсткости со стороны женщин, но в Димелиссе были другие понятия о правах прекрасной половины человечества. Однако бывший телохранитель не стал возражать - ему хотелось лишь поесть поскорее, а не убивать время на ссору. Тем более что, как ему показалось, этих ссор будет ещё предостаточно: девушка явно не была рада подаренной ей судьбой паре.
Вскоре дверь отворилась вновь, и в комнату вошла Шеллия, неся в руках другой поднос. Парень к тому моменту успел наесться, и вскоре остатки ужина унесли, а на тумбочке красовались две фарфоровые чашечки и блюдце с множеством разновидных пирожных. Брайдс впервые видел такое обилие крема, ягод, джемов, пестрящих разными цветами, усыпанных шоколадом и имеющих столько причудливых форм.
Экливена со странной смесью интереса и раздражения наблюдала за реакцией жениха. Тот слизнул кремовую розочку с одного пирожного, потом откусил от него половину и в конце концов съел полностью.
- Нравится?- поинтересовалась девушка.
- Необычно, но вкусно,- пробурчал Брайдс с набитым ртом.
Бывшая принцесса изящно подхватила двумя пальчиками лакомство, осторожно откусила часть от него, запила чаем. Потом откусила ещё, уже быстрее. Вскоре она просто набросилась на сладости, не забывая при этом о манерах. Это было не удивительно - в семейных кругах Экливена славилась как большая сладкоежка. Но она не выходила за рамки приличий, чтобы не терять достоинства королевской дочки.
А у Брайдса к концу чаепития весь подбородок был в креме. Он не привык к таким сладким и пышным десертам и чувствовал себя неловко перед невестой. Та, взглянув на него, прыснула со смеху. Это был какой-то горький смех, будто говорящий "И вот с этим мне придётся жить!"
- Чего тут смешного?- обиженно выдал Брайдс, вытирая липкий подбородок,- мы с тобой из разных стран с разными обычаями. Тебе придётся отправляться за мной туда, откуда я пришёл к вам, так знай: там ты и часу не протянешь!
- А я не собиралась никуда ехать!- в ответ ему огрызнулась Экливена,- И зачем ты появился там перед моей матерью!? Откуда ты взялся на мою голову?!
- Между прочим, свадьба не входила в мои планы!- парень повысил голос. Он привык, что девушки всегда подчинялись мужчинам, а эта особа явно не была образцом послушной жены,- Ты для меня стала лишь обузой, из-за которой я должен возвращаться туда, откуда пришёл и куда идти вообще не собирался!
- Так почему же ты позволил этому случиться?- бывшая принцесса перешла на крик,- Тебе что, было трудно НЕ оказаться на той улице?! Что ты вообще там забыл?
- Ты не знаешь, о чём говоришь, женщина!- Брайдс не был вспыльчивым человеком, к тому же его обучали контролировать свой гонор и поступки. Но нервы уже не выдерживали напор негативных впечатлений от этого дня, к тому же, раз супругам придётся жить вместе, стоило приструнить заносчивую девицу,- Меня гнали в этом направлении, и я не мог поступить иначе! Я вообще не знал о том, что твоя мать окажется в это время в этом месте.
- Не повышай на меня голос!- Экливена в запале топнула ногой,- Не ты здесь командуешь!
- Как это не я!- брошенная девушкой фраза поначалу поставила супруга в ступор, но потом он заговорил с ещё большей волной возмущения и негодования,- Ты - моя жена и должна подчиняться мне! Муж - глава семьи господин своей жены!
На самом деле в Мальхаре так всегда и поступали, но там это было так принято - мужчина любит женщину, а та делает всё, чтобы ублажить его. Но ни муж не должен требовать повиновения, ни жена - любви. Если каждый из них выполнял свои "обязанности", то семейный быт налаживался сам собой. Но в пылу ссоры Брайдс забыл о последнем моменте. Его можно было простить - парень оказался в совершенно необычных для него условиях, рядом с женой, воспитанной по другим обычаям.
- Ты - мой господин!- Экливена расхохоталась,- Не смеши меня! Я - принцесса, а ты - бродяга и раб! И кто теперь подчиняться должен, а?
- Ты упускаешь одну деталь,- парень перестал кричать, и сказал нормальным голосом,- Мы с тобой теперь на одном уровне: я лишил тебя титула принцессы, а ты принесла мне свободу. Хотя, если честно, мне и рабом неплохо жилось.
И тут Брайдс покривил душой, сказав, что социальный статус у них обоих одинаков: по здешним устоям это было верно, но в Мальхаре народ уделял больше внимания кровному родству, нежели официальным документам, хотя на семейные отношения это ни капли не влияло, даже если жена - дочь короля, а муж - сын рабыни.
Они препирались недолго. Экливене захотелось спать, и она потихоньку остыла. Брайдс утих сразу же, как только прекратился поток упрёков на него с её стороны. Он уже раскаивался в том, что так грубо разговаривал с женой: они только-только поженились, а он уже позволил случиться семейной разборке. Терпимей надо быть, терпимей - вот что он вынес из этой ссоры.
Хотя они всё ещё оставались кровными врагами, спать им пришлось вместе, на одной постели - больше в покоях Экливены заснуть было негде.
Лежать в кровати, накрытым тёплым покрывалом, было приятно, особенно Брайдсу, который за этот день и холодной водой был облит, и долго мёрз на ветру, и к мостовой приложился. Теплота одеяла и мягкость перин всё компенсировали. А тем более под боком сопело хрупкое нежное существо под названием жена. Брайдс знал, что завтра им предстоит отправиться в путешествие, и уже поклялся защищать её от всех невзгод. Пусть спутница жизни досталась ему достаточно вздорная, но, кто знает, может когда-нибудь она полюбит его.
Утро началось со счастливого лучика, скользнувшего на нос парню. Тот проснулся и долго не хотел вставать - ему было тепло и приятно, мягкие перины ничуть не тревожили полученных вчерашним вечером ран. Однако Брайдс заметил, что супруги уже нет в постели. Вспомнив вчерашнюю клятву, данную самому себе, парень подскочил на месте. Теперь он - муж, а значит, верный телохранитель и защитник, а телохранителям не пристало нежиться в мягких кроватях, они должны быть всегда бдительными и закалёнными, а мягкотелость присуща лишь благородным дамочкам.
Брайдс отодвинул опущенный на ночь балдахин и увидел Экливену. Она сидела перед широким трюмо с туалетным столиком, которые расположились прямо рядом с кроватью. Служанка в сером платье с бежевым передником заканчивала собирать её золотистые волосы в пучок.
- А, ты проснулся,- раздался с её стороны равнодушный голос. Бывшая принцесса скосила глаза на мужа, голову повернуть она не могла,- Прости, что не разбудила. На моём письменном столе завтрак, это тебе - нам предстоит неблизкая дорога.
- Спасибо,- пробубнил бывший бродяга. Ему стало как-то стыдно: он, сильный мужчина, закалённый в сражениях солдат и телохранитель, проспал дольше слабой девушки, да ещё не хотел вставать, как маленький ребёнок!
Но делать нечего. Он слез с постели, взглянул на жену. Та безучастно смотрела в зеркало, пока её волосы затягивали под сеточку. На письменном столе и вправду стоял завтрак - омлет, булочки с джемом, вазочка с фруктами, кофе с взбитыми сливками. Всё так изысканно, что Брайдс усмехнулся. А потом накинулся на еду.