Пот лился ручьём, застилая глаза, руки и ноги тяжелели от усталости, но Гарольд бился за свою жизнь и свою честь. Пока что удавалось избежать ранений, но он чувствовал, что скоро перестанет успевать за врагом. Это и так требовало слишком много сил. Следопыт выкладывался полностью, рискуя головой. Он мог сбежать в одну из ночей, и ему не пришлось бы драться, но честь не позволяла уйти просто так.
Меч со свистом разрезал воздух снизу, возле ног Олле, вынуждая его отскочить. Гарольд из последних сил пошёл в атаку, уже не надеясь использовать свой шанс. Слишком долго они уже бились, и слишком уверенно бился дикарь, чтобы использовать такой ненадёжный приём. Следопыт вложил в удары всю свою ярость, меч глухо стучал об окованный сталью щит, но Гарольд не прекращал атаковать. Наконец, дикарь пируэтом ушёл влево и ударил вниз, по ногам. Охотник подпрыгнул и рубанул по толстой шее.
Хлынула кровь, Олле, не веря ощущениям, упал на колени и зажал рукой страшную рану. Остро отточенный клинок разрубил артерию и мышцы, остановившись только у ключицы. Гарольд отошёл, не в силах продолжать бой. Единственный удар решил его судьбу. Сегодня боги снова были благосклонны к нему.
Народ молча глазел на случившееся. Невероятно, один из лучших бойцов племени валялся в пыли, поверженный каким-то бродягой. Шаман подошёл к телу и развёл руками. На землю равномерными толчками выплёскивалась алая кровь. Олле всё ещё жив, но его было уже не спасти. Никакая магия не может закрыть такую рану.
Вождь степенно вышел из толпы и что-то крикнул. Толмач, уже готовый переводить, стоял возле Гарольда, поддерживая его за локоть. Сквозь мутную пелену охотник смотрел на всё вокруг, едва держась на ногах.
- Вождь говорит, ты победил. Ты не лжец, чужак.
Но этого Гарольд уже не слышал.
Глава 6
Он проснулся от тёплого влажного прикосновения. Все тело болело, хотя в бою Гарольд не получил ни царапины, только ушибы и синяки от многочисленных падений и перекатов. Остро хотелось пить. Рядом с постелью сидела молодая девушка и осторожно наблюдала за следопытом. Тот попытался приподняться на локтях. На глаза сползла влажная тряпка, и он опустился обратно. Девушка поправила компресс и тихо проговорила:
- У тебя жар, отдыхай.
Гарольд удивился чистой, почти без акцента, речи и снова провалился в сон. Видения сменялись, как узоры в калейдоскопе. Очень беспокойные и пугающие видения. Белый жеребец, весь в крови, бьётся в предсмертных конвульсиях, виселица посреди реки, длинный тёмный коридор, охваченный огнём. Огонь повсюду, пламя пожирает стены, рушится кровля. Лица, смутно знакомые, искажены страданиями, в огне, безмолвно кричат и умоляют о помощи, но он не успевает, не может успеть, стены пульсируют и сжимаются. Десять фигур стоят над ним, полумёртвым, стоят молча, склонив головы, как мраморные изваяния, застывшие в своей скорби. Скачка, дикая скачка, погоня изо всех сил, не жалея ни себя, ни лошади...
Кто-то тряс его за плечо. Следопыт с трудом разлепил глаза. Снова эта девушка.
- Ты кричал во сне, - она испуганно смотрела Гарольду в лицо.
Потрескавшиеся губы едва приоткрылись, раздалось тихое сипение. Иссохший язык отказывался повиноваться. Девушка прижала к его губам кружку с водой. Живительная влага покатилась вниз.
- Где я? Где мой меч? - первым делом спросил Гарольд, вдоволь напившись.
Девушка указала на ножны в углу.
- Я отмыла его от крови. И одежду твою выстирала, - робко улыбнулась она.
Охотник задумчиво кивнул и попытался встать с кровати. Слабость всё ещё одолевала, но волевым усилием Гарольд принял сидячее положение и осмотрелся. Жилище напоминало то, в котором он провёл девятидневное заточение, но было гораздо богаче. Вместо циновки он спал на широкой двухспальной кровати. Стены были увешаны оружием, самым различным, от простых палиц и шестоперов до искусно отделанных булатных сабель. На столе стояли приборы не деревянные, как у обычных крестьян, а из чистого серебра. Хозяина всего этого добра поблизости не наблюдалось. Только девушка, скромно сидящая рядом.
- А вот это всё, - Гарольд показал на оружие. - Это чьё?
Девушка удивлённо захлопала ресницами.
- Как чьё? Твоё, конечно. И я тоже, - добавила она, заливаясь краской.
Теперь уже Гарольд удивлённо хлопал глазами. Неожиданно.
- Обычай такой, испокон веков, - как ни в чём не бывало, сказала девушка.
Всё стало ясно. У некоторых племён, по закону, победитель забирал всё имущество убитого. Судя по богатому убранству, Олле за свою жизнь победил многих и очень многих. Даже не каждый дворянин мог позволить себе обедать на серебре.
- Как звать тебя, девица? - поинтересовался следопыт, с любопытством осматривая новую собственность.
- Йона, - ответила она, снова краснея.
- Откуда язык знаешь? - Гарольд встал и пошёл вдоль стен, любуясь оружием. Похоже, Олле был жутким коллекционером.
- Матушка научила, она тоже с запада. Полукровка я, - смущаясь ещё больше, сказала девушка.
Охотник повернулся к Йоне. Совсем юная, почти девчушка. Ей ещё только предстояло стать красавицей. Русые волосы, собранные в хвост, спускались до плеч, веснушчатое лицо выражало смущение и взволнованность. Словно она не знала, как быть дальше.
- Харальд... - вздохнула она.
- Вообще-то, меня зовут Гарольд. Харальд - это немного другое имя, - привычно поправил следопыт.
- Извини... Гарольд, я теперь твоя жена... Мы должны... - девушка краснела и путалась, ногой ковыряя доски пола. Охотник решительно не мог понять, что она имеет в виду.
- Постой, жена!? Нет-нет-нет, я тебя даже не знаю. Я никак не могу на тебе жениться, - Гарольд на всякий случай принялся одеваться. Чистые штаны сушились возле очага, рубаха, аккуратно зашитая, висела там же.
Йона растерянно смотрела на нового супруга.
- Но я же... Позор... На весь род... - уже сквозь слёзы бормотала она.
Следопыт пожал плечами, натянул куртку и вышел на улицу, не сказав ни слова.
Сезон дождей заканчивался, плавно переходя в жестокую морозную зиму. Тяжёлое серое небо покоилось на верхушках деревьев. Зябко поёжившись, Гарольд заковылял к избушке вождя. Без сопровождения он ходил по деревне впервые, и теперь мог без проблем наблюдать за всем происходящим. Тут и там подростки кололи дрова на зиму, бабы о чём-то перекрикивались у колодца, дети гоняли гусей и бегали друг за другом. Обычная деревенька. Только люди здесь жестче, условия суровее, а природа злее.
Усталость то и дело накатывала тяжёлой волной, к горлу подступала тошнота. Слишком много сил потратил следопыт в этом поединке. Подойдя к длинному дому, он остановился передохнуть. За дверью то и дело слышалась брань на незнакомом языке. Слов Гарольд не понимал, но по интонации было ясно. Вождь на кого-то был очень сердит.
Вскоре из избы выскочил незнакомый парень, окинул Гарольда презрительным взглядом, что-то процедил сквозь зубы и сплюнул.
Вождь раздражённо ходил кругами по комнате. Завидев Гарольда, он подозвал его к себе и велел одной из служанок позвать толмача. Как можно скорее. Старик пришёл через несколько минут. Вождь, не переставая кружить, словно лев в клетке, задал несколько вопросов.
- Вождь спрашивает, как ты убил нашего кьонне, Олле Медведя? Его никто не мог убить, - старик живо перевёл, тоже желая знать ответ.
Гарольд пожал плечами.
- Пришёл, увидел, победил. Так говорил один из древних.
- Да, победил. По праву завладев всем имуществом нашего воина. Теперь многие хотят избавить чужака от лишней добычи, - старик переводил дословно, старательно вспоминая чужую речь. - С тобой хотят биться все мужчины племени. Вождь говорит, что пока ты слаб - это будет харради, бесчестно. Но как только ты оправишься - поединки пойдут один за другим.
Охотник крепко задумался. Эту битву ему помог выиграть случай. И не факт, что в следующих такой случай представится. Да и терять столько времени на пост и подготовку - некогда, нужно спешить.
- Что ты предлагаешь? - спросил Гарольд.
- Вождь говорит, ты должен уйти. Ради твоего же блага.
- Ты говорил, если я смогу победить - я смогу остаться. А теперь, по-твоему, я должен уйти, так? - следопыт начинал кипятиться. Так он никогда не разузнает про этих чёртовых заговорщиков. Может, о них тут и не слышали вовсе, а то, что гонец шёл с востока - просто совпадение.
- Ради твоего блага. Ты великий воин, но биться со всеми мужчинами племени даже тебе не по силам, - попробовал убедить его вождь.
Гарольд усмехнулся и пошёл прочь. Обратно, в дом Олле. В свой дом. Туда, где его ждала новоиспечённая жена. Перспектива стать женатым его совсем не радовала, он полагал, что для свадьбы ещё слишком рано. Да и молодая вдова была ещё слишком юная для него. Непонятно, как ей позволили выйти замуж в таком возрасте.
Йона, размазывая слёзы, сидела за прялкой. Нехитрая работа отвлекала от тяжёлых мыслей. Едва выскочив замуж, остаться вдовой, да ещё и отказной! Батюшка не перенесёт такого позора. Если бы этот чужак остался, всё было бы прекрасно, она осталась бы женой лучшего воина, как и была. Если же он уйдёт - Йону с позором выгонят как отказную. От хороших баб не отказываются, а плохие в племени не нужны.
Скрипнула дверь, в дом вошёл охотник, скользнув взглядом по девушке. Йона надула губы и ещё усерднее взялась за работу. Гарольд сел на лавку перед ней.
- Йона, скажи мне, не встречала ли ты людей, носящих серебряные перстни? - решил он начать с малого.
Девушка фыркнула, всем своим видом показывая нежелание разговаривать.
- Послушай, девочка. Или ты со мной разговариваешь, или выметаешься отсюда на все четыре стороны. Поняла?
Йона посмотрела на него взглядом, полным ужаса и безысходности. Губы её дрожали, в уголках глаз стремительно собирались слёзы.
- О чём ты вообще?.. - чуть всхлипывая, пробормотала она.
- Перстни, серебряные. С печаткой "С.В.". Не видела людей с такими? Хотя, о чём я, откуда тебе знать.
Йона переменилась в лице и слегка побледнела.
- Нет, я ничего не знаю, - твёрдым голосом сказала девушка и продолжила прясть.
Гарольд нахмурился. Девка чего-то боится. Он резко встал и уставился на Йону. В глазах сверкали молнии.
- Тебе стоило бы сейчас бояться меня, а не кого-то ещё, - нависая над девушкой, процедил следопыт. Рука сама собой сжалась в кулак. Гарольд не хотел бить девчонку, но припугнуть - запросто.
- Бояться следует тебе, - Йона теперь уверенно смотрела в глаза охотнику. - Кто ты, и кто они. У них шпионы повсюду, готовые на всё, а ты - обычный мужик.
- Вот именно, кто они? - голос потеплел на пару градусов.
- Я не знаю. Честно.
Гарольд хмыкнул. Наверняка в деревне есть люди, которые знают гораздо больше. Но и это уже результат, он уже проделал этот путь не зря.
Вождь снова сидел за столом и жрал. С такой силищей приходится есть много и часто. Челюсти механически перемалывали толстые шматки мяса, сок капал с бороды. Отвратительное зрелище, подумал Гарольд. Но здесь он не для того, чтоб любоваться чужой трапезой.
Следопыт взял со стола кубик варёной репы и закинул в рот. Сладковато-пряный вкус отдавал горчинкой. Гарольд взял ещё один и спросил, будто невзначай:
- А расскажите мне о тех, кто носит перстни с буквами "С.В."?
Вождь поднял на него тяжёлый взгляд. Добродушное выражение лица мигом сменилось маской злобы и недоверия. Толмач на всякий случай отодвинулся от Гарольда подальше.
- Вождь говорит, что понял, зачем ты пришёл и как победил нашего кьонне.
Дюжие гвардейцы подступили с обеих сторон, железной хваткой взяв Гарольда под руки.
- Постойте! Я не имею никакого отношения к этим выродкам! - кричал он, но переводчик даже не думал делать свою работу.
Воины потащили охотника во двор.
- Радуйся, ты доживёшь до солнцеворота. Хвала Медведице, теперь нам не придётся приносить в жертву кого-то из племени, - гадко осклабился старик.
Гарольд пытался вырваться, но держали его крепко. Руки в локтях скрутили вожжами, к шее приставили кинжал. Сопротивляться бесполезно. Пинками и тычками его повели в сторону от деревни. Яма, накрытая тяжёлым деревянным настилом, подтверждала самые мрачные подозрения.
Перед тем как бросить чужака вниз, его ещё раз обыскали. В руки дикарей перекочевали нож и ложка. Сделать подкоп уже не получится.
В яме было темно и сыро, затхлый воздух бил в ноздри гнилостной вонью. Стражники посмеялись ещё раз, напоследок плюнули в яму и закрыли её. Тюрьма оказалась больше, чем на первый взгляд. Дальше, в темноту, вели несколько ходов, из которых резко пахло нечистотами. Гарольд выбрал один, из которого меньше всего воняло, и медленно, на ощупь, отправился туда. Коридор закончился тупиком. Глаза постепенно привыкли к кромешной тьме, различая некоторые предметы. Вот тюфяк, судя по запаху и виду, набитый гнилой соломой и вшами, вот небольшое деревянное ведёрко в углу, на полу валяется деревянная плошка с засохшими остатками еды. После богатого убранства в доме Олле, всё это выглядело как насмешка. Боги смеются над ним.
Мышцы всё ещё болели, и Гарольд устало присел на тюфяк. Вши принялись массово переселяться на новую жертву. Охотник спешно поднялся, стряхивая с себя мерзких паразитов. Провести здесь остаток жизни, пусть и весьма недолгой, совсем не хотелось. Надо было что-то делать.
Он прошёл обратно, к выходу. Сквозь щели в досках пробивались немногочисленные солнечные лучики. До поверхности не достать, даже разбежавшись по стене. Глубокую яму копали не для того, чтоб он мог так легко сбежать. И тяжёлый настил воины перетаскивали вдвоём. Снизу его точно не открыть. Гарольд стиснул зубы и в сердцах ударил кулаком по стене. Сырая земля разлетелась мокрыми ошмётками, забрызгав ему лицо.
- Ах, демоны тебя раздери! - прорычал он, отряхиваясь от грязи.
- Только что прибыл? Смирись, не допрыгнешь. Допрыгаешься, - раздался насмешливый голос сзади.
Следопыт обернулся. В коридоре стоял худой мужик, закутанный в лохмотья. Спутавшиеся волосы висели клочьями, борода, необычайно грязная, торчала жёсткой метлой. Казалось, крошек в этой бороде хватит на целую булку хлеба. Узник стоял прямо, глядя Гарольду в лицо. В глазах плясали весёлые искорки.
- Ровио из Гулермы, гость и хозяин этого славного местечка, - учтиво поклонился он.
- Гарольд из Йофервика, - буркнул следопыт. Мужик походил на плута и разбойника, а таких он предпочитал видеть мёртвыми. Такая работа.
- Йофервик? Славное место. Было, - заржал бородач. - Бывал там однажды.
Гарольд скрипнул зубами. Если это один из тех дезертиров, что сожгли деревню, то боги точно смеются над ним. Мужик и впрямь похож на человека, который без всякого стыда начнёт резать крестьян, если ему захочется.
- Есть здесь кто-нибудь ещё? - спросил он.
- Вон в том коридоре старик сидит, но он даже имени своего не помнит, - обнажив гнилые пеньки зубов, улыбнулся Ровио. - Я к нему дерьмо сливаю, он не против.
- Давно сидишь?
Узник почесал косматую голову. Вши и гниды повалились мелким чёрным дождиком.
- Ну, почитай, аккурат с конца весны. Ихнего воина зарубил, так меня не на кол, как дружков моих, а сюда. В жертву принесут, сказали.
- И чего не сбежишь? - поинтересовался Гарольд.
- Пробовал, когда жратву принесли первый раз. Потом неделю встать не мог, башку проломили, почки отбили, - снова ухмыльнулся мужик.
Гарольд хмыкнул в ответ и снова посмотрел наверх. Солнце ласково пригревало, пробиваясь через щели, но он понимал, что это ненадолго. Скоро оно уйдёт, и заключённые останутся одни, в темноте, сырости и холоде.
- Жертва -- это нехорошо, - протянул охотник, разглядывая своего сокамерника. Тот выглядел вполне надёжным и умелым. - Валить надо отсюда.