– Не мне, – покачал головой Майрон, – ему.
Гурлуг повернулся и рукояткой вперед протянул шестопер Сергею. Он машинально сомкнул пальцы на покрытой шероховатой черной кожей рукоятке. Орк встал на колени и склонил голову.
– Право мести священно, – улыбнулся Майрон, – ведь я и так за вас расправился с одним из обидчиков.
Серега взвесил в руке шестопер и крутанул им в воздухе. Оружие обладало превосходным балансом и само просилось Гурлугу в голову. Человек еще раз крутанул шестопером, вызвав свист воздуха и заставив орка втянуть голову в плечи, но сдержал руку, готовую нанести удар.
– Он выполнял твой приказ, господин, выполнял, как умел. Я не держу зла. Что толку от трупа? – Серега возвратил шестопер Гурлугу. – Отличное оружие.
– Браво, – протянул Майрон, – а мы, майары, не умеем прощать. Наверное, в этом наша слабость. Будь по-твоему. Ты прощен, Гурлуг, но только Сергеем Владимировичем. Передо мной ты по-прежнему виноват.
– Десяток Гурлуга будет в первых рядах атакующих, господин – прохрипел орк, не поднимая глаз.
– Не сомневаюсь, но пока твоя главная задача – эта машина. За ее сохранность отвечаешь даже не головой, а своим посмертием. Ты знаешь, как я могу его устроить. Без моего разрешения и без разрешения Сергея Владимировича никто не должен подходить к машине. Понял?
– Да, господин. – Орк снова рухнул в ноги Майрону.
– Благодари капитана Мордора.
Орк развернулся на полу и облобызал Серегин сапог:
– Благодарю, капитан. Жизнь Гурлуга принадлежит тебе.
Попов не нашелся, что ответить, и Майрон легонько пихнул ногой в зад лежащего орка:
– Все, не мешай.
Гурлуг на животе отполз за танк и исчез. Майрон повернулся к Сергею:
– Итак, в чем проблема?
– На машине стоит двигатель, в котором маленькими порциями сгорает жидкое горючее. Образовавшиеся газы толкают поршни, вращающие коленчатый вал, а от него через систему разных там шестеренок вращение передается на ведущие колеса. – Серега постучал ногой по колесу. – Топлива осталось мало.
– Насколько мало? – нахмурился Майрон.
– Полной заправки хватило бы километров на 400. Не знаю, как тут в ваших расстояниях, – пожал плечами Попов.
– Восемь суточных переходов пешей армии, – задумчиво протянул Майрон. – За какое время ты их проедешь?
– Если все нормально с машиной и по хорошей дороге, то за два дня не напрягаясь или за сутки, но это тяжело. – Серега почесал нос.
– Откуда у вас берут жидкое топливо?
– Перегоняют из нефти на специальных заводах.
Майрон задумался и затем решил:
– Жди здесь, я пришлю своих инженеров. В крайнем случае мы можем перемещать твою машину с помощью троллей, так же, как прикатили сюда. Это надо обсудить. Вторая проблема?
– Танк учебный, и я не знаю, сможет ли он стрелять. Хотя стрелять все равно нечем. – Серега развел руками.
– Ты хочешь сказать, что мы не соберем в Горгороте достаточно камней? – поднял бровь Майрон, и опять Серега не понял, шутит он или нет. – Или их надо особым образом обработать?
– Снаряды надо особым образом изготовить. Малейшая неточность приведет к тому, что выстрел не произойдет. Или мы вообще испортим орудие. К тому же для метания снаряда необходим порох.
– Да ну?! – притворно удивился Майрон, и Серега решил, что все-таки он смеется над ним. – Эй, Гурлуг, ящики сюда!
Орки метнулись куда-то в угол, и через минуту перед Поповым стояло три до боли знакомых ребристых ящика, выкрашенных защитной краской.
– Откуда? – удивился Серега, хотя ответ был очевиден. – Я хотел спросить, а это когда успели?
– Шестьдесят шесть лет назад.
– Но этих снарядов не было шестьдесят лет назад!
– Ты не понимаешь, – улыбнулся Майрон, – миры взаимодействуют таким образом, что у вас я всегда появляюсь в одно и то же время, независимо от того, сколько времени проходит здесь. Я искал в вашем мире что-то способное сделать меня сильнее, но попадалась всякая бесполезная ерунда, хотя я знал, что в техногенном мире должно быть оружие, и даже много. Пришлось долго работать, Сергей. Я пропущу подробности своих усилий. В общем, два цикла назад фиолетовая вспышка вынесла на Горгорот целую вереницу больших крытых повозок на железных колесах, доверху набитых вот этими зелеными ящиками.
– Целый железнодорожный состав? – изумился Попов, – и что, там у нас его никто не хватился?
– Если и хватился, мне-то что с того? – Майрон продолжал улыбаться. – К тому же, если я все правильно сделал, в вашем мире все эти повозки взорвались. По крайней мере выглядело все именно так.
– У вас же еще не было танка. Зачем тогда снаряды? Взяли бы обычную взрывчатку.
– Легко рассуждать со стороны. У меня и в нашем мире достаточно дел, Сергей, а ты предлагаешь, чтобы я досконально разобрался, что почем в вашем мире. Вот ты мне теперь и будешь подсказывать. Правда, воспользоваться твоими подсказками я смогу только через тридцать три года. – Майрон усмехнулся. – Так и оказалось, что для использования добытого необходимо специальное устройство, которое человек, случайно оказавшийся в одной из этих повозок, назвал танком.
– Человек? – У Сереги екнуло сердце. – Из нашего мира?
– Не волнуйся так. Да, человек из вашего мира, но прошло более шестидесяти лет, Сергей. Он умер, и мне действительно его жаль. Это замечательный источник, без него ты не оказался бы здесь.
– Гад! – не сумел сдержаться Попов.
– Сергей Владимирович, – укоризненно протянул Майрон, – не далее как два часа назад, находясь в умелых лапах Бхургуша, кто-то собирался рассказать даже больше того, чем знает. Не так ли?
Серега покраснел и, чтобы скрыть слабость хотя бы от орков, полез открывать ящики. Майрон заглядывал из-за спины. В ящиках лоснились заводской смазкой танковые выстрелы – снаряд и заряд. Три ящика – три типа боеприпасов, все как положено. Серега вздохнул – деваться некуда.
– Надо проверить стрельбой. Остальные снаряды где?
– В подземных хранилищах. Все, как и советовал товарищ прапорщик. Разложены по типам и весовым знакам.
– Кто? Товарищ прапорщик? – Серега чуть не заржал вслух, настолько комично звучало уставное обращение в устах Майрона.
– Он просил обращаться к нему именно так, – удивился Майрон, – а что смешного?
– Да нет, ничего, – справился с собой Попов, – похоронили-то с воинскими почестями?
– Обижаешь, Сергей. Как просил, так и похоронили. Домик я ему подарил около Нурнена. Здесь не хотел жить. Там в саду и похоронили.
– Понятно. – Серега вдруг вспомнил, что и ему уготована такая же участь. Если повезет, конечно. – Стрелять где будем?
– Дело вот в чем. – Майрон потер бровь. – Уже вторая половина дня, а я занимаюсь только тобой. Остальные дела стоят, потому что очень многое в мире замкнуто на меня лично, Сергей. Поэтому-то ты сейчас осмотришь машину и пообщаешься с инженером. Потом ужин, и можешь развлекаться по своему усмотрению. Завтра с утра отдыхай, я вернусь только к вечеру, и, если успею, мы постреляем.
– Да, господин, – поклонился Серега.
– Замечательно. – Майрон повернулся на каблуках и стремительно вышел. Попов опустился на ящики и облегченно выдохнул.
Инженер оказался не орком, как ожидал Серега, а вполне обычным, пожилым человеком с сетью морщинок вокруг усталых глаз.
– Анарион, – представился он, протягивая широкую мозолистую ладонь. До темноты Анарион лазил вместе с Серегой по машине, задавая бесчисленные вопросы, на многие из которых, к стыду своему, курсант ответов не знал. Это настолько напоминало проваленный зачет, что Попов невольно начал оправдываться:
– Я же только начал учиться, а машина сложная.
Анарион щурил глаза в улыбке и настойчиво продолжал допрос. Топливо он взял на анализ и пообещал подумать, что можно сделать. В отношении же перемещения на большие расстояния Анарион сразу предложил построить большую прочную платформу на колесах, которую могли бы буксировать тролли, а потому тщательно измерил габариты машины. Расстались они вполне довольные друг другом. Гурлуг опечатал люки танка сургучными печатями, еще одну печать он навесил на воротах в зал, перед которыми встал караул, и Серега побрел обратно в башню.
Луны не было, и только незнакомая россыпь крупных звезд украшала небосвод жемчужной сеткой. Во дворе пылали, потрескивая поленьями, два костра, вокруг которых суетились орки, и даже свежий ветер не мог очистить двор от тяжелого запаха. Серега обошел костры по большой дуге, внимательно глядя себе под ноги, а потому счастливо избежал попадания в экскременты, вновь щедро разбросанные по всему двору.
Двери башни распахнулись перед ним сами. В огромном фойе его ждал богато одетый пожилой человек, чем-то неуловимо напоминающий Анариона. Мужчина поклонился:
– Приветствую капитана Мордора. Я – Галарион, дворецкий нашего Повелителя. Благоволите следовать за мной, я покажу вам ваши покои.
Снова лифт, и Серега не удержался от вопроса:
– Сколько же этажей в башне?
– Сорок уровней над землей, капитан, и десять – под, – с гордостью ответил Галарион, – в Средиземье нет строений, которые могли бы сравниться с главной башней Лугбурза. Ваш уровень – двадцать девятый, очень близко к Повелителю. Это большой почет.
– Как вы указываете, куда ехать, – удивился Попов. – У нас в лифтах хотя бы кнопки есть с номерами.
– Вам надо лишь подумать о том, куда вы хотите попасть, капитан.
– Здорово.
– В Лугбурзе еще много чудес, капитан. Ваша машина – одно из них. Смею выразить надежду, что вместе с ней вы прославите свое имя и имя нашего господина на полях Эрегиона. – Дворецкий вновь учтиво поклонился.
– Будем стараться, – бодро ответил Серега, почему-то вовсе не ощущая желания воевать.
Из лифта они вышли в обширную прихожую без окон, с мозаичным полом, коврами и мягкими диванами вдоль стен. Здесь же в почтительном полупоклоне застыли несколько человек и здоровенный орк. Галарион махнул в их сторону рукой:
– Ваши слуги, капитан. Горничные следят за порядком, а остальные выполняют ваши желания. Властелин Мордора может пригласить вас обедать вместе с ним, это на тридцать восьмом уровне, вы там уже были. В остальное время можете через слуг заказывать все что угодно с кухни Лугбурза. Гудраг – ваш телохранитель. В Лугбурзе безопасно, но бывают дела, которые капитану Мордора не по чину. Вы меня понимаете? Находиться он будет здесь, в прихожей; выходя из башни, берите его с собой. Наши телохранители обучены по высшему классу, когда в нем нет необходимости, вы его даже не заметите.
– Трудно не заметить такого, – с некоторой завистью ответил Серега. Ростом под два метра, орк имел огромную грудную клетку и шоколадно-черную кожу, под которой бугрились мышцы, делавшие честь любому культуристу. Волосы и ногти аккуратно пострижены, и даже клыки не слишком выдавались из челюсти. Несмотря на низкий покатый лоб, орк производил вполне благоприятное впечатление и не распространял зловония, исходившего от более мелких особей.
– Гудрон-батыр. – Серега вспомнил училищную шутку о неграх и засмеялся. – Можно я буду его так называть? По-нашему – сильный, бесстрашный воин.
– Спасибо, господин, – прогудел орк, еще ниже склоняя голову.
Дворецкий знаком отослал прислугу. Орк каким-то смазанным неуловимым движением переместился в угол, на диван. Галарион подхватил Попова под локоть и повел смотреть комнаты. «Номер люкс», как назвал его про себя Серега, включал в себя все необходимое. Они осмотрели приемную, рабочий кабинет, каминную, выполнявшую также функции библиотеки, столовую и спальню. Вид огромной кровати заставил новоиспеченного капитана Мордора зевнуть так, что он едва не вывихнул челюсть. Галарион улыбнулся:
– Господин капитан устал, и я даже не осмеливаюсь предложить вам чисто мужские развлечения.
Серега насторожился:
– Это еще какие?
– Любые, – развел руками Галадрион, – у нас есть и юные девушки, и опытные женщины. Любой расы и с любым цветом кожи. Прекрасно обученные, и не только любовным утехам, капитан. Хотите, доставим похотливую самку, которая думает только о мужском естестве, а хотите – юное воздушное создание, с которым так хорошо встречать рассвет. Для разнообразия можете попробовать мужской любви.
– Не, – даже загородился рукой Серега, – вы еще орочьей любви предложите. Обойдусь пока.
– Орки тоже разные бывают, капитан, Я думаю, вы уже заметили. Также должен отметить, что одна из обязанностей капитанов Мордора – заботиться об улучшении расового состава населения и армии.
– То есть, – перебил Галариона Серега, – я тут как бык-производитель работать буду?
– Я прошу прощения у капитана, – склонился Галарион, – но есть указание самого Властелина Мордора. Страна и армия отчаянно нуждаются в умном и здоровом молодом поколении. Мы не можем делать ставку только на орков, которые, конечно, плодятся с огромной скоростью, но призывной материал получается некачественный, вы же видели.
– А Гудрон, нет, в смысле Гудрун, или как его там? – запутался в орочьих именах Серега.
– Гудраг, – улыбнулся Галарион, – но можете звать его и Гудроном. Ему понравилось ваше прозвище. Так вот он – как раз результат той самой направленной работы по созданию нового поколения, о которой я вам говорил. А теперь и он сам служит великой цели по мере сил.
– Сил-то у него в избытке, – почесал череп Серега. – Ладно, это все лирика, а помыться где можно, да и, как бы сказал старшина Макухин, справить естественные надобности?
– Прошу, – дворецкий распахнул полированную дверь, и Попову открылся вполне приличный санузел с огромной мраморной ванной.
– Хо, – обрадовался Серега, – кстати, а откуда вы воду берете? Пустыня же кругом?
– Горгорот не столь безжизнен, как кажется на первый взгляд, капитан, и, если знать, где искать, воды в нем достаточно. Лугбурз снабжается глубокими скважинами, из которых вода идет сама под давлением пластов земли.
– Артезианские, что ли? – вспомнил вдруг географию Попов.
– Можете называть и так, суть процесса не меняется. В подвалах стоят насосы и котлы для подогрева. Использованная вода и нечистоты по трубам отводятся в одну из расщелин Горгорота, далеко от крепости. Прикажете приготовить ванну?
– Да. И погорячее. И ужин. Плотный. – Серега начал входить в роль хозяина.
– Я все передам слугам, – поклонился Галарион, – а далее командуйте ими смело. В каждой комнате есть колокольчик. Гудрага можете просто позвать, у него острый слух.
– Спасибо, – уже в нетерпении проговорил Серега, косясь на клозет.
– С легким паром, приятного аппетита и доброй ночи, – окончательно раскланялся дворецкий и исчез за дверью.
Ванна совершенно разморила Серегу. Это вам не баня в училище, где на роту два десятка душевых рожков с едва теплой водой и час времени. Сотня голых парней, толкаясь и скользя, врывается в помывочную, пытаясь застолбить рожок сразу на несколько человек. Ходит по рукам упертый с чьей-то тумбочки кусок туалетного мыла, так как банное мыло хозяйственные братья Филькины прячут в каптерке и просто так, на разор толпе, не выдают. Мелькают белые, намыленные, и уже красные, растертые тела, порхает незлобный матерок в адрес тыловой службы вообще и котельной в частности. Всерьез ругать не получается. Все-таки баня – это здорово, даже такая холодная. Надрывается дежурный по бане:
– Рота, осталось двадцать минут!
В помывочную вплывает розовое, дебелое тело Макухина, мышцы десантника уже подернуты жирком хорошей жизни. Филькины суетятся, освобождая старшине лучший рожок. Макухин не торопясь, с наслаждением моется, оглядывая суетящуюся толпу с высоты десантного роста на предмет непорядка. Замеченный непорядок выправляется немедленно и жестко, как правило, словами, но иногда и хорошей саечкой провинившемуся.
Попов не на самом хорошем счету у Макухина. Периодически на теле курсантов появляются фурункулы, отчего, врачи сами не знают, но старшина считает, что от недостаточного соблюдения правил личной гигиены. Серега уже лежал с фурункулезом в санчасти, снискав у Макухина репутацию сачка и грязнули, а потому он лично следит за Серегой и некоторыми другими бедолагами: